Пока еще здесь

Вот они стоят перед этой школой — в грязи, пепле, крови, дыму и с идиотскими мыслями в головах. И никому нет дела до этих двоих. Джейсон так по-сумасшедшему, так по-Диновски улыбается. С отстреленным среднем пальцем, со взрывчаткой на груди, он продолжает безумно улыбаться и сверкать своими темными глазами, на которые Веронике совершенно плевать. Отбитый на всю голову. И как ее вообще угораздило связаться с ним? Особое влечение к плохим мальчикам? Только вот этот не совсем "плохой мальчик". Он самый настоящий псих, по которому плачет лечебница. Вероника понимает, что ненавидит его, что должна ненавидеть, ведь он чуть не сломал ей жизнь. И да, она действительно хочет, чтобы бомба быстрее взорвалась и поджарила ему мозги. — Ронни? Прощальный поцелуй? — раскидывая руки, то ли для объятий, то ли для того, чтобы умереть, говорит Джейсон. — Я ведь люблю тебя, милая, а ты меня любишь? Было бы чудесно, если бы ты умерла сейчас со мной. Я не хочу оставлять тебя здесь, детка. Он откровенно издевается. Или все же нет? Кто их разберет, этих психопатов! Девушка откидывает назад черные, слипшиеся от пыли волосы, и достает сигарету. Ухмыляется. Но не прикуривает. — Две минуты до взрыва, сладкая. Я уйду. А что ты будешь делать? Терпеть это уже невозможно. — Пошел ты, Джейсон Дин! — бросает она с ненавистью. Джей-Ди лишь заходится истерическим, совершенно ненормальным смехом. — В тебе есть сила, определенно. И что-то щелкает — может внутри, может на взрывчатке — Сойер и сама не знает. И правда, что она будет делать без него? Честно сказать, она об этом как-то и не подумала. Так отчаянно пыталась избавиться от него, что совсем забыла об одной вещи — подумать, какой станет ее жизнь без этого, чистейшего вида безумия, с этими его обжигающими касаниями, гипнотизирующим взглядом... В общем-то, Веронике не до этого сейчас — надо докурить сигарету. — Ронни-Ронни-Ронни, — тянет он, играет с ее именем (да и не только с именем, если посмотреть). А она не отзывается. И сигарету, почему-то, не курит. Кидает ее на землю. — Умница, — елейно говорит Джейсон и подается вперед. — Минута и... БУМ! — Бум, — отрешенно вторит Вероника. — Я получу свой последний поцелуй? Я ведь люблю тебя, — продолжает он. Вероника стоит как вкопанная. А потом срывается с места и подходит к нему. Берет его лицо в свои маленькие руки. Кажется, еще чуть-чуть, и она сделает то, чего так просил Джей-Ди — поцелует... Или умрет с ним. Или вместе. Но она только говорит, тихо, почти шепчет: — Я ведь должна тебя ненавидеть. — Почти разочарованно. Джейсон смеется. Наклоняется к ней. — Ты никому ничего не должна, — слегка хриплым голосом говорит он. Вероника поднимает голову, и серые глаза встречаются с карими. Джейсон такой живой, несмотря на то, что через каких-то несколько секунд отдастся в руки к смерти. Живой-живой-живой. Одним своим взглядом, до безумия развеселым, предлагает ей прижаться к нему в последний раз и целуясь, прыгнуть в эту бездну. А у Вероники взгляд отсутствующий — видно думает над его предложением. И неудивительно — кажется, они с самой первой встречи научились читать мысли друг друга. — Значит, я могу уйти отсюда в любой момент? — медленно, дразня спрашивает она — и ей без разницы, что до взрыва осталось всего ничего — секунд сорок от силы. — О, конечно можешь. Можешь. Но ни за что этого не сделаешь. Ты миллион раз говорила, что от меня уйдешь. И видите ли, делала это. Только вот всегда была рядом со мной. А знаешь, почему? Я нужен тебе, Вероника. Нужен. Необходим. Как воздух. И ты так просто его не перекроешь. Ты никогда не уйдешь от меня по-настоящему. Если, конечно, я сам от тебя не уйду. Что я, собственно, и сделаю через... сколько там? Через двадцать пять секунд. Что-то просыпается в ней — возможно, она потом еще много-много лет будет жалеть об этом. А возможно и нет. Но одно Вероника знает точно — она никуда от него теперь не уйдет (и что это с ней в самом деле?), но и ему она этого не позволит. Да, они будут вместе, но не так, как хотел этого Джей-Ди. Ну и что? Он сам научил ее, что надо играть по своим правилам. Поэтому Сойер разрывает эту не очень-то и прочную клейкую ленту и отбрасывает куда-то за деревья. Десять секунд. Восемь. Пять. Две. Бу-у-ум! А они стоят, все обугленные, смотрят на сгоревшие кусты. На мгновения во взгляде Джейсона проскакивает непонимание. — Зачем? — только спрашивает он. — Я не позволю тебя вот так покинуть меня. Это слишком легко. Лучше я сама убью тебя. Ну или сделаю твою жизнь ужасной, это уже как карта ляжет, — отвечает Вероника. — Ну а пока ты здесь. Дин смеется. — Ты ведь понимаешь, что я воспринимаю твои слова буквально? И да, пока всё еще здесь. — Джейсон ее обнимает — так как только один он умеет — обхватывает ее узкую талию и хрупкие, чуть подрагивающие плечи. Зарывается лицом в её волосы и после этого шепчет ей уже куда-то в шею: — да и еще... одно твоё присутствие уже никак не может сделать мою жизнь ужасной. Ты автоматически улучшаешь ее, это аксиома. Да и правда! Одиночество мало кому нравится. А тут такая вот, взрывная, сильная, емуподобная. Идеальная подружка для психа. А он сразу заметил ее стержень. Теперь, кажется, уже и корректировать ничего не надо — она совершенна. Вероника ухмыляется. — Это мы еще проверим, Дин. — достает из его кармана сигарету и все-таки закуривает.