Отрываясь от земли

      Небо. Бескрайнее, чарующее своей глубокой голубизной, прекрасное небо. Сегодня оно залитое солнечным светом, будто утопающее в чистом золоте, захваченное его мягким жаром, завтра горит в Адском огне, поглощённое неугомонным пламенем заката, а послезавтра оно превращается в чёрно-белую картинку, копируя грусть человеческой души, позволяя серости полностью завладеть собой. Кто рисует его каждый день? Кто каждый закат и рассвет создаёт новые цвета и узоры? Но есть то, что волнует не меньше, цепляет и заставляет беспомощно поднимать руки к небесам, спрашивая самого себя и весь мир снова и снова: что такое облака? Что это на самом деле, какие на ощупь эти белые, похожие на мягкий тополиный пух, небесные путешественники?       Как и любой любознательный мальчишка, Кристиан не раз задавался этим вопросом и лишь вздыхал, успокаивая бушующий жар в душе. Но сегодня должно было решиться всё. Он точно знал, что другого шанса может и не быть, а погода, сама погода именно в этот день, казалось бы, специально умерила свой пыл, забыла про дожди и грозы, успокаиваясь и позволяя влажной до этого земле высохнуть, а солнечным лучам озарить помрачневший мир.       Не так далеко от деревни, в которой жил Кристиан, находилась большая каменная пещера, в которой, изредка пугая людей, отдыхал огромный голубой дракон. И как бы люди не боялись его, как бы не старались избегать взгляда его жёлтых глаз, в его гладкую чешуйчатую голову не приходило мысли отведать человечины. И только юный Кристиан, обладая любовью ко всему живому, знал об этом, как знал и о том, что теперь этот гигант добр к нему, и отвечал взаимностью.       Сегодня, пробираясь сквозь хвойный лес и редкие крупные кусты, мальчишка шёл к своей давней мечте и к опасному из-за своих размеров другу.       Голубой гигант медленно поднимался на ноги и разминал свои блестящие острые крылья, вытягивал мощные лапы и часто вилял пушистым кончиком своего хвоста. Но, почуяв знакомый человеческий запах, он замер, уставившись на Кристиана, который только вышел из-за дерева и спокойно подошёл к нему зная, что тот собирается лететь. Погладив дракона, как обычную безобидную собачку и почесав его над носом, отчего от удовольствия он поднял пыль своим хвостом, человек забрался на спину рептилии и крепко обхватил руками её шею, и был готов. Как был готов и его друг, что-то прорычав и расправив огромные крылья.       Отрываясь от земли, покрытой мягкой лесной травой, не может человек спокойно дышать, не распахивать в удивлении свои глаза, не может говорить, думать о чём-то другом, кроме неба, ветра, своей свободы и самого подъёма в воздух. И дракон мягко взмыл вверх, поднимаясь так же легко, как человек идёт собственными ногами по земле. И Кристиан, казалось, задохнулся. Задохнулся то ли от восторга, то ли от испуга, и слёзы счастья покатились по его здоровым щекам, подхватываемые ветром и уносящиеся вдаль. Разве он, обычный мальчик, человек, рождённый не для воздуха, может взмыть в небо, подобно лесной дикой птице? А рептилия летела, вытягивая длинную шею вперед, к далёкому горизонту, не замечая восторга своего спутника, не чувствуя и ускоряясь, постепенно набирая высоту.       А внизу расстилалось поле, кружили хищные птицы, виднелся тёмный лес, скоро показалась деревня и из множества цветных и блёклых крыш Кристиан нашёл крышу именно своего дома. Тёплый летний ветер, развивая белокурые волосы мальчика, весело свистел и кружил вокруг, завивая вихрем всё пространство рядом с драконом, а солнце отражалось на твёрдой драконьей чешуе, скользило лучами вниз и падало под ноги людям.       И теперь желанный простор таинственного, но до жути красивого неба казался совсем рядом, и Кристиан тянул к нему руку, как будто мог прикоснуться к этому чуду, оставить себе его малую часть.       И скоро дракон, будто чувствуя желания Кристиана, взмыл вверх одним сильным рывком, пролетая сквозь белые облака, оказавшиеся обычным туманом, и теперь летел прямо над ними, так низко, что мальчик наклонился и в восторге пытался потрогать эти мокрые, полупрозрачные участки неба.       Они парили так легко и безмятежно, что любая птица могла позавидовать их прекрасному и долгому полёту, их безграничному счастью и настоящей, самой настоящей свободе.       И мальчик снова плакал и снова смеялся, и хотелось кричать туда, вниз, чтобы все люди слышали его звонкий голос, летящий к ним прямо с небес. И сами небеса скоро окрасились в розовый цвет, смешивающийся с фиолетовым и красным, и облака подражали им, будто подыгрывали, принося радость от красоты всему миру.       Спускаясь вниз, Кристиан обнимал, целовал дракона и бесконечно благодарил его вне себя от эмоций и лёгкости на душе. Теперь мальчик точно знал, что никогда не забудет, как он, обычный человек, впервые оторвался от скучной и надоевшей ему земли.