Шрамы

Попадание пластиковым ключом-картой в этом странном замке можно было считать грандиозной победой, потому что Киру понадобилось порядка пятнадцати минут на это действо. Шуметь он вообще по утрам не любил. Лучше даже сказать иначе: этого не любили те, кто взял с ним один большой номер, похожий на квартиру в центре какой-нибудь столицы в три комнаты. Дорогущий номер в дорогущем отеле на дорогущем курорте – если уж отдыхать, так с размахом, чтобы было что вспомнить. Воспоминания о том, как он на пьяную голову заваливался домой ближе к семи утра, не соображавший подчистую и желавший только дотянуть до туалета, было не совсем тем, что было необходимо. Но тоже бы сошли. Из тех четырех дней, что они здесь были из двухнедельного отпуска, он провалился трижды. Сейчас, споткнувшись о валяющийся чужой ботинок, сделал это в четвертый раз. - Раз уж ты все рано не спишь, - начал он, натыкаясь на раздраженный взгляд друга, - то доброе утро, Майк! Майк его приветствие не оценил. Был бы более бодрым, проспал бы только чуть больше трех часов и не выпил бы заблаговременно бутылку рома, обязательно бы встал и вмазал. Вместо этого предпринял новую попытку закутаться в одеяла, прячась от Кира, словно от монстра из кошмаров. - Игнатьев, катись нахер, а? – протянул он, когда тот с характерным звуком поставил бутылку, притащенную из одного клуба неподалеку, на столик. Киру, к слову, тоже не понравилось: казалось, зажужжало что-то и в его голове. – Твои ебучие ночные похождения у меня и дома-то поперек горла стояли, ты тут решил все испортить? Кир подошел к дивану, отодвинул чужие ноги под протестующее мычание и сел туда же, откидываясь назад. От рубашки, застегнутой кое-как, до сих пор несло чужим одеколоном с нотками свежести. Кир бы ее снял вовсе, но смотреть на разукрашенные от и до руки хотелось меньше, чем на однотонную черную ткань. - Я тоже рад тебя видеть, - проговорил он, зевая и всеми силами стараясь не клюнуть носом прямо тут, на друге. - Я уже сам хочу прибить твоего соулмейта, - зло кинул Майк, отворачиваясь. И даже пнул на всякий случай на прощание, ставя в этом разговоре огромную жирную точку. Повезло, что не было второго: тот тоже шлялся по пляжу до утра и просыпался дай бог к обеду. Майка хватало все равно с лихвой. Кир медленно поднялся с насиженного места, чуть не задев его снова, покачиваясь и выискивая взглядом дверь в свою комнатушку. Только за закрытой дверью он разом расстегнул всю рубашку. Там же он ее и сцепил с плеч. И стоило только наткнуться взглядом на свое отражение в зеркале, как то было снова прикрыто: благо оно было встроено в дверь и имело свойство закрываться. Смотреть на себя, испещренного самыми различными шрамами, было всегда неприятно. Кто бы что ни говорил. Даже если вина не его. Даже если он с этим не мог ничего сделать, как бы ни пытался. Как только голова ощутила подушку, стало намного легче. Не так тянуло теперь и блевать после выпитого на все, что даже чисто внешне не нравится. Свежий шрам появился буквально несколько часов назад, саданув тем самым руку еще сильнее от локтя почти до запястья. Царапина до сих пор выглядела так, будто кто-то только что провел по ней ножом. На первых порах даже кровоточила. Похоже, у соулмейта Кира был секс. На душе становилось чуть лучше, стоило только подумать, что у него, наверное, сейчас тоже появился свежий шрам и тоже – размера больше среднего. А лучше – прямо на вчерашнем, который остался после того, как Киру отсосали в туалете одного местного ресторанчика. Так бы было больнее. Казалось, Кир закрыл глаза на пару секунд, но стоило их только отворить вновь, стало еще более невыносимо: голова пульсировала от боли, тянуло блевать еще более отчетливо, чем прежде, а в горле пересохло, словно в Сахаре. И на часах было уже часов десять по здешнему ублюдскому поясу, к которому было до сих пор сложно привыкнуть. Майк перестроился хотя бы более адекватно: ложиться в три часа ночи было чуть проще, чем в семь утра. Когда стало невыносимо ровно настолько, что все внутренности свернуло в один большой узел, Кир кинулся к единственному, несмотря на размеры всего номера, туалету. Благо тот был не занят. - Что, совсем плохо? – заглянул зевавший на полную и выглядевший чуть лучше себя прежнего Майк, прислонившись к косяку двери. – На руке что? Новый? - Ты запоминаешь? – усмехнулся Кир. Получилось криво: сразу после этого его вновь вывернуло наизнанку. Хорошо еще все органы не выплюнул прямо здесь же. – Мне льстит, Майк. - Не заебало тебя ему мстить за каждый новый полученный шрам? - Представь себе, нет. Блевать после этого не тянуло совсем, с последним заходом вышли все соки из организма. Во рту теперь чувствовался кислотный привкус вперемешку с горечью. Осадок был страшный. Боль теперь ощущалась в отдельных частях тела как никогда остро. Особенно доставляла неудобства рука, исполосованная благодаря этому долбанному солумейту вдоль и поперек. Почему-то везло с каждым разом все меньше: шрамы ложились на другие, разрезая кожу и превращая ее в подобие фарша. Смотрелось это все иной раз настолько убого, что людям вокруг оставалось лишь посочувствовать. - Пойдем на завтрак, - произнес Майк, присаживаясь на ободок белоснежной ванны. Его взгляд чувствовался каждой отдельной клеткой тела. И Кир любил его лишь за одно: тот ненавидел наигранно сочувствовать. Иной раз мог лишь попробовать перебинтовать то, что кровоточило. – Слышишь меня? - Чтоб из меня и он вышел? - Попьешь водички, - хмыкнул он. И кинул в Кира его же рубашкой. Когда температура на улице доходила до сорока градусов, хотелось соулмейта убить одним из самых изощренных способов, чтоб мучился долгое время и не имел возможности возразить. В тридцать длинный рукав доставлял некоторые неудобства. В тридцать пять хотелось сорвать все эти рубашки вместе с кожей. Сейчас, стоило только натянуть одежду, Кир желал лишь сдохнуть прямо рядом с унитазом. Но как только Майк протянул ему руку, ухватился за ту, словно за брошенный спасательный круг. - А где Сава? – уточнил он, дрожащими пальцами застегивая рубашку на груди и медленно направляясь следом за Майком. Тот пожал плечами, доставая их ключи от номера и протягивая тот, что принадлежал Киру, ему в руки. - Может, уже там, - на ключ, который Кир взял в руки, капнула кровь. Хотелось материться сквозь зубы: из царапины, которую соблаговолил оставить истинный, начала та идти после того, как Игнатьев ее чем-то саданул. Майк обратил на это внимание уже на выходе. – Честно говоря, Кир, до сих пор в шоке с того, что тебе достался точно такой же упертый баран. - Не переживай, у него после сегодняшней ночи должна появиться похожая, - зло ухмыльнулся Кир, чувствуя только сейчас жуткое опустошение в желудке. Одновременно хотелось и есть, и вытащить даже кишки, чтобы уж точно снова не потянуло на рвоту. - Одно мы можем знать точно: самый исполосованный человек на всей этой чертовой планете – именно твой соулмейт. Кир криво усмехнулся, но не сказал на это ни слова. Проблем со шрамами у всех было навалом. Один-два на теле были такой же нормой, что и дождь на улице. Когда каждая измена твоего соулмейта приносит одну царапину на теле, даже если ты пока этого истинного в глаза не видел, даже если не увидишь с вероятностью почти в сто процентов, обойтись без ссадин невозможно. Лет в десять Кир бы еще счел, что это предначертание чего-то да стоит. Что ради этого стоит даже быть верным до последнего именно тому, кому принадлежит душа. Сейчас хотелось эту суку прибить. Потому что Кир не знал ни одного человека, на котором этих шрамов было столько, сколько их накопилось за все эти годы у него. - Я тебе говорил, что он тут, - протянул Майк, кивая в сторону сидящего за столиком Савы. Парень все еще был в каком-то полупьяном состоянии, совершенно не выспавшийся, растрепанный, но при этом столь активный, что хотелось сказать ему на сие пару ласковых. Останавливала миловидная девушка рядом, усиленно жестикулирующая и улыбающаяся каждому его слову. - О, а вот и те, о ком я говорил… - начал тот, стоило только Майку подойти чуть ближе. Кир, оставаясь в стороне, слишком сильно ощущал теперь запах выпечки. От этого все больше казалось, что если он подойдет, то воспроизведет не самое лучшее впечатление, облевав здесь еще и столик. – Это Майк, - представил Сава того своей даме. В любой другой момент Игнатьев бы присмотрелся к ней, чтобы в последствии выдать свою оценку. – А это Кир. Кир, познакомься, это Ника. Девушка, о которой я тебе говорил. Кир улыбнулся и кивнул, садясь за стол с мученическим видом и не реагируя больше ни на что вокруг. Никой была, кажется, та девушка, с которой вот уже три дня зависал Савка. Где бы он ее ни откопал, крутился здесь вокруг нее, словно заведенный и старался быть рядом все двадцать четыре на семь. Даже сейчас, стоило только той подняться, у того образовался на лице взгляд какой-то побитой собаки. Несмотря на то, что пошла она за принесенной курагой. - Неужто соулмейта нашел? – зевнул Кир, натыкаясь на озлобленный взгляд Майка, которым он был способен иной раз пригвоздить к месту любого. Сава все еще верил во все, что касалось истинных. Был, наверное, единственным из всех тех людей, с которыми был знаком Кир, что верил. Любая шутка на этот счет воспринималась им в штыки. - Я не знаю, я еще… - Не спал с ней? – уточнил Игнатьев, потянувшись было за одной из булочек на тарелке. Майк на сей раз выказал свое недовольство более явно, ударив его по руке и заставляя ее одернуть. Удар пришелся ровно по новому шраму. Знал, куда бить. – Да что такого-то? - А если она не мой соулмейт? Получается, я наврежу своей. Майк усмехнулся. - Вон этому это не мешает спать со всем, что имеет свойство ходить, - кивнул он в сторону Кира, заставляя Игнатьева состроить вполне однозначный жест из среднего пальца. Сава грустно усмехнулся. То, что он, как и любой другой адекватный человек, не одобряет действия Кира, сам Кир прекрасно осознавал. Только плевать было ровно настолько же, насколько на приближающийся, по мнению синоптиков, сегодняшний ураган. Майк тронул плечо Савы, мягко улыбнувшись. – Если это она, твои шрамы пройдут. - У нее брат сегодня на яхте устраивает какой-то прием через пару часов, - произнес тот, стараясь унять тему разговора и перевести диалог в другое русло. Кир зевнул второй раз. Почему-то именно сейчас, когда он уже собранный сидел внизу, желание спать возросло до небес. Взвыть бы от несправедливости. – Может, пойдете? А то мне там одному делать нечего. - Ага, втроем-то мы там горы свернем, - буркнул Кир, снова почувствовав на себе уничтожающий взгляд Майка. Оставалось на это лишь закатить глаза. И хотелось бы сказать, что годам к тридцати-то нужно было бы уже отходить от этой сказки, приправленной срущими радугой единорогами, про истинных, соулмейтов, связанных невидимой нитью душ и прочей подобной чуши. Но стоило только посмотреть на горящие глаза Савы, смотрящего на очередную ну-точно-его-истинную, как все желание отпадало. Кир выдохнул. – Ладно, мы там будем. Подсевшая было обратно Ника моментально ухватила суть беседы: - На яхте? – спросила она, получив утвердительный кивок аж с двух сторон. Киру пришлось поддержать через несколько секунд. – Это отличная идея. Правда, там будет много всякого люда, но поверьте, хоть раз за отдых, но нужно пробовать что-то новое. Вам точно понравится. И Киру бы хотелось пылать тем же энтузиазмом, но все, на что его хватило, так это на согласный кивок. В любом случае они приехали именно отдохнуть, сделать что-то, наконец, что даст заряд еще на пару лет тусклой и скучной работы. Яхта не казалась таким уж плохим вариантом в этом вопросе. Да и Сава явно заслуживал поддержки, учитывая, как всегда оказывал ее сам. - Тогда приходите сразу, как здесь закончите. Народ будет подтягиваться долго, - протянула Ника, доедая ту малюсенькую порцию, что взяла, и мельком целуя Саву в щеку. У того аж глаза блестели от какого-то внутреннего счастья. И как бы Кир ни пытался себя убедить, что ради друга должен сдерживаться по всем параметрам, блевать все равно тянуло с большей силой. - Пока, ребят. - До скорого, - отмахнулся от нее Игнатьев. И стоило только девушке отойти на какое-то расстояние, обратил внимание на смотрящего в ту сторону товарища. На сей раз Майк не успел ему помешать, Кир ляпнул куда быстрее: - Просто переспи с ней и дело с концом. Так сразу поймешь, твое это или нет, чем мучиться дальше. - Кир, только в твоем случае можно сразу понять, кто твой соулмейт, - огрызнулся Майк, поедая какую-то булочку за обе щеки. Ресторан здесь был, и правда, что надо. Прямо-таки ровно таким, каким его описывало турагенство. - Не наседай. И так будет понятно через какое-то время. - По двум шрамам на левой пятке? - предположил Игнатьев, ухмыляясь. На большее Сава не шел. Шрамы на его соулмейте скорее бы напомнили маленькие царапинки от легких поцелуев и таких же легких отношений. В свою судьбу этот парень верил так сильно, будто был свидетелем того, как это не раз происходило в реальности. - Да брось, ни у него, ни у нее шрамов почти нет. Дело твое, Сав, но, по-моему, если тебе нравится человек, то уж точно не стоит себя ограничивать из-за того, что ты можешь случайно кому-то там навредить, кого в глаза-то не видел. - Так ты себя утешаешь? - Именно, - усмехнувшись, заявил он. - Все просто. - Ладно, тогда пошли уже. Майк поднялся первым, чувствуя себя наперед лучше всех остальных. Кир же, напротив, буквально каждый раз восставал из могилы, поднимаясь со стула или какой-либо горизонтальной поверхности. Идти нужно было недолго: отель располагался в пяти минутах от моря и в десяти - от одного из портов. Там яхта, по-видимому, и стояла. Зачем туда шел сам Кир, он в душе не ебал, но почему-то плелся за друзьями, чувствуя, что если и сегодня на его коже появится очередной шрам, то он отомстит своему соулмейту двумя. Уж он-то постарается. - Ника сказала, что подойдет позже, но пригласила нас сразу подняться, - произнес Сава. Кажется, он что-то говорил и до этого, все то время, что они вообще сюда добирались. Слушал только Майк. - Так что стоит просто сказать, что мы от ее имени. - Как твоя рука, Кир? - спросил Майк, отставая от общего друга и сравнивая шаг с Игнатьевым. Тот опустил взгляд на конечность, рассматривая засохшую кровь. Не было смысла что-то пытаться обработать: лучше уже не будет. Каждая царапина оставалась шрамом, который будет на коже до воссоединения со своим гребанным истинным или до смерти. Его или твоей - неважно. - Нормально, - отмахнулся он. - Почти не болит. Было даже интересно, что ощущалось хуже. То, что каждый вечер Кир мстил за очередную ссадину на теле, или то, что почувствовал в один день Майк, заметив, как все его шрамы враз исчезли. Хотя Игнатьев давно уже думал о том, что многое бы отдал, чтобы его истинный откинул коньки. - Если что, говори, я помогу, - ответил он, сочувствующим взглядом проходясь по руке, на которую Кир снова натягивал рукав рубашки. Жара стояла такая, что с Игнатьева уже сходило сто потов. - И это, постарайся не подставить Савку, а? Ты же знаешь его: для него это важно. - Знаю. Яхта не была каких-то громадных размеров, не напоминала корабль или какой-нибудь большой лайнер. Но смотрелась на фоне остальных пришвартованных посудин вполне неплохо, переливаясь белизной на солнце. Кир, кинув что-то про то, что он явился сюда от лица Ники, забрался наверх, облокотившись о заборчик и уткнувшись взглядом вниз, на волны. На море было приятно смотреть. Там было видно дно. Сава сразу же пошел куда-то, вероятно, чтобы встретить Нику. Майк остановился рядом, подтаскивая себе стул и развалившись на нем. Игнатьев бы тоже сел, да все казалось, что если он это сделает, сразу же и вырубится. - Кир? - аккуратно позвал его тот, заставляя обернуться. Кир и посмотрел. Сначала на друга, лупившегося в сторону, будто увидел там кита у берега, потом туда же, куда смотрел он. И подвис, сразу очнувшись и вынырнув из мира небытия. В глазах моментально перестало двоиться. Сердце, пару раз громко простучав, будто и вовсе остановилось. - Ты тоже это видишь? - Вот же... На большее не хватило никакого словарного запаса. Кир смотрел на человека, говорившего с парочкой других и находившегося немного в стороне от всех, и просто завис. Этот парень не скрывал: все его руки от кончиков пальцев и до плеча, покуда позволяла увидеть майка, были испещрены сотней шрамов и царапин. И если все остальные части тела были прикрыты в достаточной степени одеждой, именно это было видно. Куда лучше, чем на том же Кире, закрывавшем все свои недостатки тканью. Игнатьев отшатнулся от перил, вглядываясь в того и чувствуя лишь одно желание. - Кир, ты не знаешь, он это или нет... - начал было Майк, сделав попытку его поймать. Вместо руки Кира он схватил воздух. - Вот, блять, и узнаю. Всю свою жизнь слышать о том, что твои поступки сказываются на твоем же соулмейте, и получать столько от него ударов - это что-то почти невероятное. Во всех этих сказках была одна незыблимая истина: когда-нибудь, но встреча с истинным должна произойти. Случайно ли, намеренно, но должна. И для этого случая у Кира была просто превосходная подготовка: мало соулмейтов других людей выглядели так, словно их кожу пропустили через машинку. - Эй ты! - отталкивая от себя только было хотевшего помешать Майка, произнес Кир, подходя к этому парню. Прошибло от одного взгляда. Тот пристально и одновременно с этим поверхностно осмотрел его, ожидая продолжения. Кир усмехнулся. - Как зовут? - Арс, - твердо произнес тот, останавливая парочку охранников, стоявших в нескольких метров от них. Кир и без того знал, что дружелюбием от него сейчас разило в последнюю очередь. Но это обороты сбавить не заставило. - Приятно познакомиться, Арс. А я Кир. Он закатил рукава своей рубашки по локоть, моментально улавливая на чужом лице напряжение от увиденных ссадин. Почему страдали преимущественно руки, Кир не знал. Слышал только, что в этом все крайне индивидуально, и ему следовало радоваться, что шрамы не ложились один за другим на лицо. Но сейчас это сыграло даже на руку, когда он те продемонстрировал. Без единого живого места на коже. А потом с силой врезал, заставляя того отступить на пару шагов назад и красноречиво злым взглядом оглядеть что его, что Майка. Последний предпринял новую и уже более удачную попытку, когда схватил его за руку и потянул обратно. - Сегодня в четыре утра, - произнес холодно тот, обозначая время появления последнего шрама. О негласном правиле запоминать все такие моменты Кир как-то слышал от Савы. Тот, как оказалось, даже записывал на первых порах. Запомнить когда появился шрам было куда проще, чем тот факт, что кого-то посчастливилось поцеловать. - Сразу после того, что возник часа в два ночи, - выплюнул Кир, чувствуя привкус победы. Даже такой шаткой. По взгляду напротив понял: попал. В самую точку попал. Кто-то говорил о бабочках в животе сразу, стоило только увидеть своего соулмейта. Кто-то о том, что сердце начинает биться в разы чаще. Кир как-то слышал, что люди даже понимали моментально, что, мол, это он. Но сам сейчас чувствовал лишь одно здравое желание - врезать ему еще раз. Столько, сколько понадобится, чтобы он испытал еще больше боли. Чтобы, блять, взвыл от нее точно так же, как часто хотелось взвыть ему самому. Арс коснулся пальцами челюсти, по которой получил, злобно смотря ему в глаза. - Ушлепок, - процедил он. - Гондон, - не остался в долгу Кир, вырывая руку из хватки подоспевшего охранника. Почему под раздачу попал Майк, Кир не знал, но скрутили и его тоже. Похоже, просто за то, что он попытался Игнатьева остановить. Правило всех клубов, заключающееся в том, что выводят обычно обоих зачинщиков драки, не сработало: Арса никто не тронул. А после его: - Вывести их на берег, - Кира буквально столкнули с яхты. Оставалось лишь выдавить из себя улыбку и поднять вверх руку с оттопыренным средним пальцем, находясь уже на берегу. Майк потянул его за запястье другой руки в сторону, не хватаясь больше за новоиспеченные раны. - Ну кто тебя просил, блять? - протянул он, уходя на безопасное расстояние. - Скажи, Кир, ты вообще границ не различаешь? Кир посмотрел на него, чувствуя, как внутри все дробилось. - Он еще почувствует, что такое блядская боль, - прошипел он, взглянув снова в ту сторону. - Не делай хуже, - произнес тот. Было уже поздно: Игнатьев направился вон отсюда. - Кир, послушай меня... - Отвали, Майк, - выплюнул тот. Майк остановился, не в силах выговорить что-то помимо этого. - Эта тварь не получит и грамма наслаждения за сегодняшний вечер. И не тебе, человеку без соулмейта, меня судить. Больше тот не останавливал. Сразу после последнего предложения его взгляд потускнел, а желание помочь растворилось, будто его и не было. И сколько бы Кир ни чувствовал вины за сказанное, останавливаться был не намерен. - Арс, значит, - процедил он сквозь зубы. - Приятно, сука, познакомиться.