Жизнь после смерти

Ненавистный мой будильник прозвонил ровно без двадцати пяти минут шестого. Как же мне не хотелось вставать. Кровать так и манила своей мягкостью и теплотой, как бы говоря «Не уходи, что тебе делать в том холодной и злом мире? Останься со мной». Я бы осталась, но тогда я прогуляю занятия. А если у меня будет больше пяти прогулов, вызовут родителей в школу. Родители… Сознание тут же подкинуло воспоминания о том жутком дне… …Урок математики. Решали пробный экзамен. Вдруг зазвонил мой мобильный. Как можно тише я ответила на звонок: — Николь Санкер, слушает, — Кто мог мне позвонить? Раньше меня не беспокоили звонками. Лишь мама, но она знает, что у меня занятия. Хм, интересно. — Здравствуйте, Вас беспокоят из больницы. Ваших Родителей зовут Анастасия и Владимир? — Таинственный собеседник замолчал. — Да, а что? — Я сразу почувствовала что-то неладное. Руки тут же начали дрожать. Меня еще ни разу не беспокоили из больницы, а тут еще упомянули моих родителей. Ох, черт. — Приносим свои соболезнования. Ваши родители погибли. Чтобы уточнить причину их смерти, Вы должны подъехать… — Дальше я уже не слушала, телефон выпал у меня из рук. Как?! Как это случилось? Ведь только сегодня утром я с мамой пила чай и разговаривала об выпускном, а с папой смотрели новости. Нет. Нет. Нет. Нет, это не правда. Они ошиблись. ОШИБЛИСЬ. Слезы сами брызнули из глаз. Схватив свой рюкзак и телефон, под крики учительницы я вылетела из класса… Смахнув слезы, которые появились на глазах, я все-таки встала. Пройдя мимо зеркала, я невольно остановилась. Рассматривая себя в зеркало, я не верила глазам. Как за месяц из жизнерадостной, красивой девушки, я превратилась в ходячий труп? На место пухлых щечек — пришли ярко выраженные скулы. Глаза, которые были раньше ярко-голубые, поменяли цвет из-за частых слез. Теперь они были серые. Серые, ничего не выражающие пустышки. Также, их украшали огромные синяки. Из-за того, что я почти не ем, ребра очень сильно выпирали сквозь кожу. Опущенная голова и черные коротко стриженные волосы не придавали этому образу никакого шарма. Я не любила зеркала. Знала, что выгляжу так себе. Смерть родителей очень повлияла на меня. Стала замкнутой. Перестала общаться со всеми. О смерти родителей не знал никто, кроме моей тети. Она постоянно поддерживала меня как могла, давала деньги, но я отказывалась. Мне перешло наследство от родителей, хотя было глубоко на него плевать. Кинув взгляд на настенные часы, я заторопилась. У меня осталось тридцать четыре минуты до автобуса. Еще раз взглянув на свое отражение, я потопала в ванную. Пробыв, там примерно минут пятнадцать, я отправилась на кухню. Выбирать было не из чего. Я почти не ем, не хочется. Открыв шкаф, я нашла кофе. Пять минут ушло на завтрак. У меня осталось примерно десять минут до того, как мне нужно будет выходить из дома. Я подошла к шкафу. Мне не из чего было выбрать, только потому, что все вещи были одного цвета — чёрного. Все цветные юбочки и кофточки были закинуты глубоко в шкаф, и забыты. Поэтому подойдя к шкафу, я сразу вытащила черные джинсы и такого же цвета толстовку с капюшоном. На ноги натянула черные мартинсы. Схватила рюкзак такого же цвета, что и моя одежда, закинув в него нетбук. Единственная вещь, которая была не угольно-черного цвета, а белоснежного. Подарок мамы и папы на мой День Рождение. Улыбнувшись уголками губ, я схватила со стола телефон и кошелек, посмотрев на время. Уложилась. Уже пора было выходить. Сняв с вешалки косуху, я открыла дверь, и достав из карманов куртки ключи, закрыла квартиру на два замка и стала спускаться. Жила я в девятиэтажном доме, на восьмом этаже, в трехкомнатной квартире. Да, слишком большая для меня одной, но она связана с родителями, поэтому я не съехала отсюда. До моей школы — час пути. А автобус выезжал в шесть десять. У меня было еще восемь минут до остановки. Выйдя на улицу, я натянула куртку и застегнула её до самого горла. Прохладно. Все-таки еще март месяц. Зима быстро прошла. Снега уже нет, но до сих пор на улице было холодно. Достала телефон и наушники, включив какую-то песню. Яне особо вслушивалась в текст песни, просто она отвлекала меня от этой рутины. Школа — дом. Дом — школа. И так уже месяц. Раз-два в неделю я могла выйти из дома, но лишь затем, чтобы выбросить мусор или сходить до магазина. В большинстве случаев я просто заказывала пиццу. Не хотелось видеться с кем-то. Единственный человек, с кем я общалась до сих пор, был мой друг по переписке — Ник Хейт. Ему было двадцать лет. Я не знаю как он выглядит. За четыре года, что мы общаемся, он ни разу не присылал мне свою фотографию. Да и мне было глубоко плевать на его внешность. Ведь общение с ним мне было очень важно, и я наверное, свихнулась бы, если б его не было в моей жизни. Все, что я знала о нем это то, что он — мотофристайлер, и каждый день рискует своей жизнью из-за кайфа и адреналина. Я постоянно ругала его за это. Боялась, что он свернет себе шею… Он понимал меня, веселил и поддерживал. Всегда давал хорошие советы. Да и просто был отличным другом. Кстати, о нем. Зайдя в «VK» я отправила Нику короткое сообщение: «Со мной все окес». Это он придумал, когда узнал о смерти моих родителей. Заставил меня писать ему это каждый божий день, чтобы он знал, что я с собой ничего не сделала. Когда я увидела своих родителей действительно мертвыми, у меня снесло крышу. Я пыталась вскрыть себе вены, но мне не удалось. Когда Ник узнал об этом, он чуть не убил меня. Целых четыре часа промывал мне мозги. Иногда у меня всплывает мысль: «А может, ну его… Школу и всё остальное? Может, просто взять и рвануть к Нику? Меня тут больше ничто не держит.» Но я отгоняю эти мысли прочь. Мне нужно доучиться. Думаю, — это то, чего хотела бы моя мама. За этими мыслями я не заметила, как подошел автобус. Только тогда, когда меня грубо толкнул плечом какой-то парень, я очнулась. Зайдя, и сразу купив билет, я устроилась в самом конце, у окна. Теперь у меня есть час, чтобы выспаться. В школе ко мне давно перестали приставать с вопросами. Нет, есть такие которые пытаются разговорить меня, но, когда видят мой хмурый взгляд и оскал, отходят подальше. Учителя, видя мое состояние, и то, что я не отвечаю на вопросы, тоже перестали замечать меня. Пару раз меня вызывала директриса и пыталась заставить рассказать, что со мной происходит. Я молчала. За целый месяц в школе я не проронила ни слова. На уроках я либо рисовала в блокноте, либо зависала в нетбуке. Оценки я получала за счет контрольных и проверочных работ. У меня отменная память, благодаря папе, что в детстве занимался со мной, поэтому проблем не было. Я запоминала все с урока, и мне не приходилось учить что-то дома. За окнами мелькал серый, скучный пейзаж. Хмурые лица людей, спешащих на работу. Мрачные детишки с огромными рюкзаками, которые уже устали от школы, и хотели отдохнуть. Как же я понимала их. Решив, что сойду на одну остановку раньше и зайду в магазин, я переключила песню. Захотелось купить мороженого. Когда выходила из автобуса, краем глаза заметила, что тот парень, который меня толкнул, тоже выходит. Эта мысль быстро промелькнула у меня в голове, и также быстро исчезла. Мало ли. Может, он учится здесь. Недалеко отсюда находилось училище. Магазин назывался странно — «Кристаллик», но он нравился мне своей простотой и уютом. И находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от школы. Музыка в телефоне сменилась и заиграла любимая песня Ника «Yeah Right». Перевод у этой песни мне очень нравился, да и сама песня была шикарна. У него отличный музыкальный вкус, поэтому я почти всегда слушаю его музыку. Только потянувшись к ручке, меня опередил тот парень из автобуса и открыв дверь, сказал: — Прошу, — Улыбнулся, видимо, думая, что произвел впечатление. Я промолчала. Также молча взяла корзинку и прошла в молочный отдел. Этот парень напрягал меня, но я старалась не обращать внимание на его мелькающую макушку недалеко от меня. Я никак не могла выбрать вкус йогурта. Поэтому, спустя пару минут, взяв персиковый и клубничный, я прошла дальше. Никак не могла найти свои любимые конфеты. Встав на носочки, и пошарив на верхней полке рукой, я все-таки нашла их и закинула в корзину. Так-с… Осталось мороженое. Краем глаза отметила то, что этот подозрительный парень не отстает от меня. И выбрал почти тоже самое что и я. Только вместо клубничного йогурта — два персиковых. Меня это немного насторожило. Я старалась не замечать этого типа. Быстрым шагом подошла к холодильнику с мороженым, взяв шоколадное. Пройдя на кассу, обернулась. Парень стоял прямо за мной. Продавец сказал цену, и я протянула кредитку. Ввести код с первого раза я не смогла. Мысли были забиты не тем. Все-таки, расплатившись, я вышла из магазина. Кинув взгляд на часы, поняла, что есть еще тридцать минут. Положив конфеты и йогурт в рюкзак, я открыла мороженое. Занятия начинались в восемь часов. Первым — физика. Хм, учитель у нас неплохой. Он довольно интересно ведет предмет. Нет ни дня, когда бы мы не проводили эксперименты на уроках. Михаил Дмитриевич очень хорошо относился ко мне, поэтому не задавал лишних вопросов. Единственный учитель в школе, к которому у меня была хоть какая-то симпатия, а не неприязнь, как к другим. От мыслей отвлекла рука, схватившая меня за запястье. Опять он! Да сколько можно? Он явно был намерен познакомиться. Я выдернула руку, и прижала ее к груди. — Девушка, не подскажите, который час? — Черт! Он действительно думает, что это прокатит? Парень был выше меня на пол головы. Явно ходил или ходит в спортзал, так как сквозь футболку были видны накачанные мышцы. Глаза карие, чуть зеленоватые у зрачка. Шатен. Прическа в стиле моды двадцать первого века. Он был бы довольно милым, если б не надменное выражение лица. Оно так и говорило: «Оу, я такой жгучий красавчик, Детка, ты будешь моей.» Разблокировав телефон, я ткнула им почти ему в лицо. Мило улыбнувшись, я резко развернулась и потопала в сторону школы. Парень явно растерялся. Видимо, ему еще не отказывала ни одна девушка. Ха-ха. Так-то, мальчик, знай свое место. Но он все ещё явно намерен со мной познакомиться. Догнав меня, он подстроился под мой шаг. Молчал, видимо, думая, как найти ко мне подход. — Меня зовут Тейт, а тебя? — Черт, мальчик, ты не видишь, что я не желаю иметь такие сомнительные знакомства? Я молчала. Надеюсь, он сам отстанет от меня. — Не хочешь говорить? — Ну же. Мне бы только до светофора дойти. Там-то уж я от него оторвусь. — Да постой же ты! — Он схватил меня за руку, из-за чего я остановилась. Как же он меня достал. Сама того не ведая, что делаю, я влепила ему пощёчину, и рванула со всей скорости по зебре. Я не останавливалась до самой школы. Чего непонятного в моем молчании? Вот блин, мороженое выронила. Ай, черт с ним. Когда я подходила к школе, у меня оставалось еще пятнадцать минут до звонка. На перилах лестницы сидели школьные «Фифочки» — те, кто любил унижать всех. — Сейчас начнется… — Я закатила глаза. Как только я поставила ногу на первую ступень, меня окружили эти самые «Фифы». Главная из них — Катарина, или Кетти, как звали ее «подруги», подошла ближе. Самое важное — не разрыдаться… Важно — не рыдать. — Посмотрите кто пришел. Мышка Николь. Ха-ха. Что же ты молчишь, а? Умной себя считаешь? Хочешь внимание учителей завоевать? Девчонки, а давайте покажем, что так делать — ей не позволено, — И «Фифочки» сузив круг, захихикали. Катарина вдруг резко схватила меня за плечо, и ударила коленом в живот. Из моих легких будто выбило весь воздух, и я пытаясь вздохнуть, встала на одно колено. Я сдерживалась и не ревела. Они никогда не увидят моих слез… Как только Катарина занесла руку для второго удара, я услышала окрик моего одноклассника, Леона. Он являлся первым красавчиком в школе, и почти все девочки (включая Катарину), были в него влюблены. Он подошел к нам, и подал мне руку. «Фифы» сразу отошли от меня. Я поднялась с его помощью, отряхнув джинсы. — Ты в порядке? — Спросив это, он кинул злой взгляд на Катарину. Я кивнула, и держась за бок, потопала к входу. Я не слышала, что он говорил им, но судя по злому выражению его лица, можно было понять, что явно не комплименты. Зря, зря он заступился за меня. Катарина этого мне не простит. Леон догнал меня у гардероба и помог снять куртку. До смерти моих родителей мы были хорошими друзьями. Вместе катались на скейте, но потом я перестала ходить гулять. Мне было жаль Леона. Я знала, что нравлюсь ему, но не могла ответить взаимностью. Он, как и все, пытался разговорить меня. Он не знал, что со мной происходит, но он единственный, кто поддерживал меня в школе, и несмотря на то, что не отвечаю на вопросы, оберегал. Обхватив меня за плечи, он повел к кабинету физики. — Не обращай на них внимание. У них кроме гламурных журналов в голове ничего нет, — Он тихо засмеялся. Как только мы вошли в кабинет, все замолкли и повернулись к нам. Я опустила глаза и прошла на последний ряд. Сев за парту, я достала нетбук и уткнулась в него. Леон прошел за мной, спросив: — Можно? — Увидев мой кивок, отодвинул стул. Затем повернувшись к одноклассникам, которые до си пор смотрели на нас, сказал: — Чего смотрите? Николь не видели? Нет своих дел? Тут ничего нет интересно, — И сел за парту. Одноклассники никогда не перечили Леону, боялись. Хоть он и был добрым, начистить рожу мог только в путь. Развернувшись ко мне, он весело улыбнулся и подмигнул мне. Положил руку на плечо, и сказал: — Не бойся. Они тебя не тронут, — Леона позвал кто-то и он отвернулся от меня. Я хмыкнула. Загрузив сайт «VK» я проверила сообщения. Ника в сети не было. Подавив вздох разочарования, я закрыла нетбук. Кинув взгляд в окно, заметила, что погода испортилась и пошел дождь. Я вздохнула еще раз, и встала, ведь прозвенел урок, и в класс вошел Михаил Дмитриевич. Поприветствовав нас, он разрешил нам сесть. Открыв нетбук, я зашла в Ворд. Я не писала в тетради, мне было удобнее печатать. Михаил Дмитриевич спросил: — Кто скажет нам тему прошлого урока? Леон? Может, ты? — Лео резво встал и назвал тему урока. — Молодец, садись. Тая, что такое световые волны? — пока Михаил Дмитриевич слушал ответ, я думала о своем. Очнулась только тогда, когда Лео стал тыкать меня ручкой в бок. Я с возмущением уставилась на него, и только сейчас заметила, что он кивает головой куда-то в сторону. Там стоял Михаил Дмитриевич. — Николь, милая, повтори, о чем сейчас говорила Тая? — Я пожала плечами. — Хорошо. Прошу к доске. Грх, я не хотела идти, но услышав смешки одноклассников, резко подорвалась с места и пошла к доске. Михаил Дмитриевич попросил взять книгу на его столе и решить первую задачу. Ха, легче легкого. Как только я прочла задачу, ответ тут же всплыл в голове. Быстро написав решение, я повернулась к классу. Я знала, что ответ правильный. Даже не было сомнений. — Молодец. Садись. Пять. Все учитесь у Николь, — Михаил Дмитриевич мило улыбнулся и указал мне на моё место. Одарив «Фиф», которые учились со мной в классе, презрительным взглядом, я медленным шагом прошла к своей парте. — Максим, к доске, — Прозвучал голос учителя. — Ну, почему я?! — Возмущенным голосом прокричал двоечник и заводила класса — Максимка. — Прошу, прошу молодой человек, расскажете то, о чем говорили со своим соседом по парте. Думаю, нам всем будет интересно, — У Михаила Дмитриевича была лукавая улыбка. — Ну-у-у бл-и-и-и-н, — Макс со вздохом встал, сделал печальный взгляд, понурив голову потопал к доске. Класс уже лежал под столом от смеха. — Эх, садись. На следующем уроке поставлю два, — Сказал Михаил Дмитриевич. Макс сразу преобразившись, с радостным лицом поскакал обратно. Эх, показушник. Чертовски милый показушник. Всё, что рассказывал Михаил Дмитриевич — я знала. Мне было неинтересно слушать, поэтому я снова зашла в соц. сети. То, что у меня нетбук — все привыкли и не обращали внимания. Оценки хорошие, а на остальное им плевать. Ник был в сети. — Привет, Солнышко. Как ты? — Привет, Ник. Также, как и всегда. Макс опять учудил на физике. Меня ударила Катарина, та, что из «Фифочек». За меня заступился Лео. Все как обычно. — У меня сильная неприязнь к этой «Фифочке». И мне пора начинать ревновать? Слишком много «Лео» в нашем диалоге. Все в порядке? — я просто чувствовала, как Ник улыбается, смотря в экран. — Да. Нет, он просто мне друг. И все. Все хорошо. Что делаешь? — Да так… Работа. Кстати, Малышка. Я пропаду на пару дней. Не переживай, со мной все будет в порядке. Извини, но это очень важно. Я люблю тебя. Пока. — Ладно. Я тоже люблю тебя. Пока. У меня сейчас будет перемена. Я вышла из сети и закрыла нетбук. Убрав его в рюкзак, я достала конфету и угостила ею Леона. Тот молча принял её и улыбнулся. Прошептал одними губами: — Спасибо. Я улыбнулась в ответ, и прислонилась головой к его плечу. Получив убийственный взгляд от Катарины, я ухмыльнулась. Её взгляд мог испугать кого-то другого, но не меня. Взглянув на Леона, я нахмурилась. Он не мог решить задачу, и я схватив ручку, написала ему решение. Лео взлохматил мне волосы. — С меня шоколадка, — Я кивнула. Прозвенел звонок на перемену, и все повскакивали со своих мест. Я не спеша закинула рюкзак на плечо, и вышла из класса. По расписанию — искусство. Один из моих любимых предметов. Я любила и умела рисовать. Этим я была в папу. Опять же в папу… Унаследовала от родителей я многое. Тяга к искусству, спорт, любовь к сладкому от мамы… но все забросила. Идиотка. Сегодня искусство шло два раза подряд, потому, Вероника Александровна решила, что мы будем рисовать на мольбертах. Я сразу наметила то, что буду рисовать. Мы находились в зале, где не было привычных парт. Кругом стояли мольберты, а в центре — на стуле сидела Вероника Александровна. Тема урока: «Натура.» Мы должны были рисовать человека с натуры. Я карандашом быстро наметила силуэт и начала прорисовывать детали. Когда первый слой был готов, я взялась за краски. Мазки ложились легко, не выезжая за края. В ушах играла музыка, и у меня было чувство, что я нахожусь совсем не тут, а в другом, неизведанном мне мире. Но из мыслей меня вырвала рука, которая появилась на моем плече. Очнувшись, я увидела, что портрет был готов. Он получился очень реалистично. Настолько, что было легко спутать с фотографией. Развернувшись, я встретилась с восхищенным взглядом Вероники Александровны. Я смущенно вытащила наушник из уха, и опустила взгляд. — Николь, это… Это потрясающе! — Она взмахнула руками. Я опустила голову еще ниже, и молилась, чтобы она никому ничего не сказала. — У тебя определенно есть талант, — Она оглянулась на класс, и из-за этого я сильнее впилась взглядом в пол. — Леон, подойди пожалуйста. Тот оглянулся, и пошел к нам. О нет, мой взгляд лихорадочно скакнул по полотну. Я хотела возразить, но промолчала. Леон подошел ко мне со спины и его глаза расширились. — Это… Это я? — Он был удивлен, но в глазах плясала радость и нежность, — Он посмотрел на меня и решительно подойдя, обнял. Прошептав на ухо: — Это прекрасно, спасибо, — Отошел. На моих щеках появился румянец. На полотне был изображен Леон, стоящий у мольберта с кистью в руках. Я подошла к полотну и взяв его в руки, протянула Леону. Тот принял его и спросил: — Серьезно? Это мне? — Увидев мой кивок, он радостно подпрыгнул. Развернувшись к одноклассникам, тот помахал мольбертом и ускакал к друзьям. Я закатила глаза. Ребенок. На убийственные и завистливые взгляды «Фиф» я уже не обращала внимание. К концу учебного дня я была полностью вымотана. «Фифы» пытались пару раз пристать ко мне, но рядом был Леон. На физкультуре я неудачно упала и теперь болела спина. На улице лил проливной дождь, и настроение совсем пропало. Я воткнула наушники в уши и пошла на остановку. Дождь хлестал по моему лицу, мокрые волосы лезли в глаза. Я промокла насквозь. Дождь был настолько сильным, что некоторые машины останавливались и включали «аварийки». Я стояла на тротуаре и ждала зеленый. Сквозь дождь было почти ничего не видно, лишь размытые силуэты. Когда загорелся зеленый свет, выйдя на скользкую дорогу, сквозь музыку я услышала визг тормозов. Последнее из того, что я увидела был мотоциклист, вылетевший из-за угла. Раз. Столкновение. Два. Жгучая боль в районе ног и спины. Три. Мгла.