Красотки (сериал)

30 серия История Юли "From USA with love" Как же я обожаю дни, когда у меня выходные. Каждые вторник и воскресенье я жду, начиная со среды и понедельника. Можно вдоволь выспаться, сделать зарядку, принять горячий, обжигающий душ и неторопливо, с удовольствием позавтракать, после чего провести день в своё удовольствие. Сегодня я хотела встретиться в нашем ресторанчике с подружками, пробежаться по ГУМу и ЦУМу, а вечер провести со своим мужчиной, который с некоторых пор у меня есть. Хороший план, не правда ли? Думаете, мой день так и прошёл? Как бы ни так. В последний день июля у  небесных сил были на меня свои планы. Моё утро тридцать первого июля началось в восемь часов с телефонного звонка. В тот момент я готова была убивать звонящего за то, что испортил сон, где мне вручали "Народную артистку". Рукой я дотянулась до телефона, глаза я так и не открыла, поэтому, кто звонил, я не знала. - Я вас внимательно слушаю. - ответила я на звонок. - Юлькин, привет! - раздался до удивления знакомый мне голос. - Что, папашку не признала? - конечно, так называть меня имеет право только мой отец. - Папа? - удивилась я, так как по телефону он звонил мне очень редко. Да и по видеосвязи мы общались не чаще, чем раз в месяц. Но всё равно, я настолько люблю этого человека, что даже если он совсем забудет меня, он всё равно всегда будет моим любимым папочкой. - Не ожидала. Как у тебя дела? - Всё прекрасно, как иначе? - ответил папа. - Юльсон, милая моя дочурка, скажи мне, в Москве сегодня хорошая погода? - неожиданно спросил он, после чего я встала с постели и посмотрела в окно. - Вроде хорошая, а что, вы с Юлианой собираетесь в Москву? - Мы уже в Москве. - неожиданно произнёс папа. - Нет желания забрать своего папу на своём итальянце или нам с Юлианой такси поймать? - Пап, ну какое такси? Я уже выезжаю, ждите. - договорила я, завершив вызов. Мой папочка в своём репертуаре. С самого моего детства он постоянно делал мне сюрпризы. Иногда заходил настолько далеко, что я узнала, что лечу в языковую школу в Лондон за два часа до вылета. На меня тогда все подружки обиделись, что я улетела на целых четыре месяца, не попрощавшись. Чтобы у вас было какое-то представление о моём отце, я немного расскажу вам о нём. Мой папа, Константин Ильич Вороничев коренной москвич, родился в семье медиков, но по их стопам не пошёл, предпочёл сводить дебет с кредитом и закончил экономический университет. Папа всегда был финансовым гением, он с семнадцати лет занимался валютным бизнесом, благодаря чему уже через четыре года, когда родилась я, он был очень богатым человеком. И своё состояние папа преумножал с каждым годом, а на сегодняшний день он приближается к статусу долларового миллиардера. Папа всегда хотел жить в Америке, но мама слишком любила Россию и свой театр и не хотела переезжать в США. Однако, в 1998 году, когда мои родители развелись, папа улетел навсегда в Нью-Йорк, где и женился на русскоговорящей актрисе латвийского происхождения Юлиане Марисовне Веерма. На отношении ко мне это никак не сказалось, к счастью, Юлиана сразу приняла меня. Папа помогал и по сей день помогает нам с мамой финансово, благодаря чему мы всегда жили роскошно. Правда, в Москве папа за двадцать лет ни разу и не появился, а я раньше прилетела к нему раз в год на осенние каникулы. Потом я закончила университет и мне стало не до Америки. И вот сегодня я впервые за два года, шесть месяцев и двадцать один день увижу своего самого родного человека не по видеосвязи, а в реале. Жду не дождусь, когда обниму его. И вот, после получасовой пробки и сорока минут в дороге этот момент настал. Папа с Юлианой ждали меня в зале ожидания, они пили кофе и о чем-то разговаривали. Папа ничуть не изменился : такой же красавец с волосами цвета бронзы с дорогом костюме, а вот Юлиана осветлила волосы с цвета эспрессо в светло-коричневый балаяж и, кажется, увеличила грудь. Я сразу же кинулась к ним. Увидев меня, они встали и пошли мне навстречу. - Папочка! - воскликнула я, словно маленькая девочка, бросившись к нему на шею. - Как же я скучала! - Моя маленькая дочурка... - проговорил он, пытаясь как можно тщательнее меня рассмотреть. - Ты такая красивая стала! Похудела, волосы в чёрный покрасила. Прямо копия мама стала. - Пап, ну я уже давно не маленькая. - напомнила я. - К твоему сведению, седьмого октября мне исполнится двадцать девять. - Поверь мне, моя дорогая, когда тебе будет далеко за сорок, ты навсегда будешь считать, что тебе только будет двадцать пять . - произнесла Юлиана. - Юлиана, не говори ерунды, ты выглядишь потрясающе. - ответила я, после чего мы с ней обнялись. С моей мачехой мы всегда были подругами, что моя мама, мягко говоря, не приветствовала. Папа с Юлианой хотели остановиться в "Метрополе", но я уговорила их поселиться в моих апортаментах. Всё-таки это они подарили мне этот пентхаус, а значит имеют полное право жить в нём сколько душе угодно. К тому же, папа прилетел всего на один день, и я хочу, чтобы он провел его со мной, пока он снова не улетел в Нью-Йорк, и мы не расстались ещё на пару лет. Кроме того, была у меня ещё одна идейка. Её я рассказала Риналю, который всё-таки вытащил меня пообедать, когда папа и Юлиана отлучились по своим делам. - Юль, что произошло? - неожиданно спросил он, пристально посмотрев на меня. - В смысле? - не поняла я. - Ты сегодня такая... Счастливая что ли... - Ну, во-первых, я счастлива потому, что вижу тебя, а во-вторых, у меня папа из Америки прилетел. Я не видела его два с половиной года. - Ну олигархи, как правило, люди занятые. - Риналь, у меня есть такая идея...Вобщем, они с мамой не виделись двадцать лет. И все эти двадцать лет они ненавидят друг друга. - проговорила я. - Я хочу их помирить. - Как ты себе это представляешь? - Устрою семейный ужин на Рублёвке, в доме, где они были счастливы, где родилась я. Они поговорят, вспомнят, как были счастливы друг с другом и помирятся...Правда, я понятия не имею, как уговорить их на это. Если папа сможет уступить, то мама не думаю, что будет согласна встретиться с бывшим мужем... - рассказала я, не понимая, зачем. - Риналь, ты извини, что нагружаю тебя своими семейными проблемами. Я не должна этого делать. - Юлечка, ну ты чего? Ты можешь рассказывать мне всё. - произнёс он, накрыв мою ладонь своей. - Запомни, теперь все твои проблемы - мои проблемы тоже. Мы вместе, не забывай это, пожалуйста. - Да, конечно. - согласилась я. - Просто мне сложно привыкнуть к тому, что я больше не одна. - Я постараюсь сделать так, чтобы ты больше никогда не была одна. - договорил Риналь, и мы поцеловались. Домой я вернулась, когда на часах было два часа дня. Мои американские гости были уже дома, совсем забыла, что для них не существует пробок. То ли дело я, простоявшая в центре целый час. - Юлькин, ты уже вернулась? - спросил папа, увидев меня. - Затянулся же твой обед с этим твоим... Никак не могу запомнить его имя. - Не обед затянулся, а пробки в Москве. А зовут его Риналь Циберман. - напомнила я. - Ну ты же знаешь, что у меня с буквой "Р" непростые отношения. - пошутил папа про свой дефект речи. - А у твоего бойфренда имя на неё начинается, надо же, ирония судьба. Представляю, как будет весело, если вдруг ты выйдешь за него замуж. - Веселья будет мало, ведь видимся мы всего лишь раз в пару лет. - проговорила я. - А вот ни скажи, я сегодня заключил очень выгодный контракт, и теперь буду появляться в Москве, как минимум, раз в три месяца. А это целых четыре раза в год. - Папочка, так это же замечательно! - воскликнула я, обняв его. - Я так рада! - Слушай, Юлия, я тут подумал... А может тебе всё-таки купить пентхаус в Нью-Йорке? - взялся за старое папа, забыв о том, что я всегда отказывалась от этого предложения. - Папа, не начинай, мы уже говорили на эту тему. - Ну не хочешь в Нью-Йорке, давай куплю в Лос-Анджелисе? - Папочка, даже если ты предложишь мне квартиру, к которой в придачу будет идти Бред Питт, я всё равно скажу "нет". Ведь ты же прекрасно знаешь, что у меня принцип. - ответила я. - Да помню я твой принцип. У тебя будет квартира в США, только когда ты её купишь сама на свои деньги. - вспомнил папа. - Я и так всю жизнь  живу практически за твой счёт. - А ты живи не практически, а полностью. Юлия, ты же прекрасно знаешь, что я люблю тебя, и финансовая поддержка - самое маленькое, что я могу для тебя сделать, но это единственное, что заставляет меня понимать, что твой старик всё-таки ещё тебе нужен. - произнёс он. - Пап, ты всегда будешь мне нужен. - ответила я. - Слушай, а ты можешь кое-что для меня сделать? - Хоть звезду с неба. - сказал мой отец. - Пап, я хочу помирить вас с мамой. - собрав все силы, призналась я. - Только ничего сейчас не говори, просто послушай меня. Вы не виделись двадцать лет, за это время пора уже перестать ненавидеть друг друга. - Юль, да я то не против. Даже Юлиана говорит, что нам с Леной давно пора раскурить трубку мира. Просто ты же прекрасно знаешь свою маму. Она в жизни на это не согласится. - ответитил папа. - А вот и нет! Мама уже согласилась. Я звонила ей, она будет ждать тебя в пять вечера. - неожиданно солгала я. Ну, конечно, же я маме не звонила и даже не пыталась обсудить эту тему. - Лена согласилась пойти на мировую? - удивился папа. - Ничего себе! - Да, всё именно так. Я сейчас поеду к ней, а вечером приедешь ты. - произнесла я, мысленно создав в голове план. Конечно же, мне будет невероятно трудно говорить с мамой. Ведь её всю передёргивает, когда она вспоминает моего отца. А тут пригласить его, и тем более, сесть за один стол... Что же, надеюсь, что мамочка очень сильно меня любит, и мой дар убеждения меня не подведёт. С этими мыслями я выехала из дома. На Волоколамке я снова встала в пробку. Может это знак свыше, чтобы никуда не ехать и во всем сознаться? Нет, Юлия Константиновна. Пути назад нет. Но моральная поддержка мне сейчас очень нужна, поэтому я решила позвонить Кате. - Юлька, привет! - ответила Катя на звонок. - Что-то о тебе сегодня ничего не слышно. Что-то случилось? - У меня папа из штатов прилетел. - сказала я. - Это тот, который олигарх, и которого никто из нас никогда на видел? - решила уточнить Трофимова. - Другого у меня нет. Они с Юлианой, моей мачехой, за двадцать лет впервые в Москве. Поэтому на сегодня мне пришлось отменить все планы. - объяснила я. - Катюнь, у меня тут появилась эта идея. И я очень хочу, чтобы ты, как моя лучшая подруга, сказала, что думаешь по этому поводу. - Конечно, излагайте, Юлия Романова. - Я хочу помирить своих родителей. Устроить семейный ужин в нашем доме на Рублёвке. Мама, папа, Юля. - поделилась я. - И Ромчик. - напомнила Катя. - Нет, Екатерина Михайловна, не угадала, Ромчика не будет. Я всё предусмотрела, по вторникам у него выставка, так что он будет в галерее. - Ну тогда всё замечательно. - Не совсем. Ты же помнишь, как моя мама отзывается о моем отце. При тебе она же несколько раз говорила. - напомнила я - Елена Николаевна своего бывшего мужа, мягко говоря, не жалует.-вспомнила Трофимова. - И ты сейчас едешь к ней, чтобы с ней поговорить и уговорить её на семейный ужин. Поэтому ты сейчас в пробке на Волоколамском шоссе, и поэтому ты звонишь мне? - Браво, миссис Холмс. - проговорила я. - Честно говоря, я понятия не имею, как буду разговаривать с мамой, но через два с половиной часа папа приедет на Рублёвку. Кать, прошу, просто скажи, что у меня всё получится! - У тебя всё получится, Юлька. - поддержала меня подруга. - Спасибо тебе большое. Я перезвоню, чтобы рассказать, как всё прошло, а сейчас мне пора . - договорила я и отключила телефон. Когда я приехала на Рублёвку, мама встретила меня у парадного входа, и мы прошли с ней в тренировочную комнату, где для мамы был сделан балетный станок, а для меня тренажёры, потому что я, в отличие от неё, имела склонность к полноте, и мне приходилось поддерживать форму с помощью фитнеса трижды в неделю. - Мам, я не понимаю, зачем ты делаешь эти балетные па, если уже двадцать лет на танцуешь? - наконец-то спросила её об этом я, всё время забывала до этого. - Юля, я - художественный руководитель Большого театра, а значит, я директор, постановщик и хореограф в одном лице. - объяснила мама. - Я должна уметь выполнять все па не хуже примы, чтобы показывать, как правильно и исправлять ошибки. - Поняла, больше не спрашиваю. - проговорила я. - Кстати, дочка, мне кажется, что ты поправилась. - неожиданно заявила она. Да, тактичность мне досталась от бабушки. - Ты перестала ходить на фитнес? - Нет, конечно. - успокоила её я. - Просто в последнее время было слишком много всяких приёмов и банкетов на телевидении, вот я и прибавила чуть-чуть. - Это всё от твоей тёти Киры. Она всегда была коровой. Её даже в балет не взяли из-за того, что она слишком толстая для балета. - завела свою любимую тему мама. Если во мне было что-то не так, она всю вину скидывала на свою младшую сестру, на которую меня считала очень похожей. А я очень люблю свою тётю. И мне нравилось бывать в Петербурге у неё. Но о ней мы поговорим позже. Сейчас вернёмся к тому, что я должна поговорить с мамой о папе. - Мам, начнём с того, что тётя Кира сейчас очень худая. И вообще, я приехала поговорить не о моём весе. - вспомнила я свою задачу. - Мам, папа в Москве. - Что? - не поняла она. - Папа в Москве. И я хочу, чтобы вы встретились. - Юля, это исключено! - мгновенно отошла от станка мама, и посмотрела на меня таким взглядом, будто бы я сказала, что выхожу замуж за её любимого Ромочку. - Ты вообще в своём уме? - В своём, мам. - ответила я. - Вы не виделись двадцать лет, ты обижаешься на него из-за Юлианы, но ведь он с ней счастлив. Кроме того, у тебя есть Ромчик и, как ты говоришь, ты любишь его до безумия. - Это так и есть. - подтвердила она. - Ну вот. Вам больше нечего делить. Почему бы тебе и папе не пойти на мировую? Хотя бы ради меня! - Юль, я...Я не могу. Он бросил меня одну на произвол судьбы! - Мам, это было двадцать лет назад! - снова напомнила я. - К тому же, он высылал тебе ежемесячно боснословно крупные суммы, и такие же точно мне. Не такой уж произвол судьбы, согласись? К тому же, за столько лет с любой изменой можно смириться. Мне надоело разрываться между вами, пойми меня, мам! Давай просто проведём один вечер семьёй, а потом я выполню любое твоё желание? - Прямо любое? - заинтересовалась мама. - Совершенно. - Обещай, что когда-нибудь сможешь простить меня за испорченное детство. - попросила мама, посмотрев мне в глаза. - Я уже очень давно тебя простила. - ответила я, и мы обнялись. - Только, пожалуйста, пусть он будет без своей этой... Как там её? - Юлиана. Тогда и без Ромчика, идёт? - За это можешь быть спокойной, у Ромчика выставка, он будет поздно. - Папа будет здесь в пять, у нас есть полтора часа. - договорила я, и мы поспешили преступить к организации семейного ужина. Когда папа приехал, мама была во всеоружии : прическа, макияж, платье, которое выглядело так, будто бы она собиралась не на встречу с бывшим супругом, а на церемонию вручения "Оскара". Мой отец всегда отличался пунктуальностью, поэтому приехал ровно в пять вечера, секунда в секунду. Он тоже старательно подготовился : как всегда дорогой костюм, не менее дорогой галстук и шикарный букет любимых маминых цветов - белых альстромерий. Я даже почувствовала себя неловко в драных джинсах и футболке рядом с такими красивыми родителями. - Ну, здравствуй, Лена. - поздоровался папа, увидев бывшую жену. - Привет, Котя. - по привычке ответила мама. Она раньше его так называла. - Хотя нет, ты уже двадцать лет, как для меня не Котя, а Константин Ильич. - мгновенно исправила мама, этим всё испортив. - Не говори ерунды, мы с тобой все ещё не чужие друг другу. - проговорил папа и отдал ей букет. - Твои любимые альстромерии. - Надо же, помнишь. - удивилась она, взяв букет. - Ну что, проходи. Помнишь, где гостиная? - Да уж не заблужусь. - ответил папа и прошёл. Мы сидели практически молча несколько минут. Я пыталась разговорить их, но потом поняла, что это бессмысленно, пока наконец папа не решил нарушить тишину. - Елена Николаевна, сударыня, позволь полюбопытствовать, как обстоят у тебя дела на личном фронте? - неожиданно спросил папа, сделав вид, что я ему не рассказывала. - Ты знаешь, Костик, прекрасно. - ответила мама. - Жених есть, молодой и очень красивый фотограф. Недавно заявление в ЗАГС подали. - А как у меня даже не спросишь? - поинтересовался он. - А меня, честно признаться, это совершенно не волнует. - проговорила она. - К твоему сведению, я сижу с тобой за одним столом только ради Юли. - Эвоно как! - воскликнул папа. - Я тоже здесь только потому, что меня попросила наша с тобой дочурка. - Ну нет, Котя, после того, как ты нас бросил, Юля стала только моей дочерью. - неожиданно заявила мама. - А ты благополучно стёр её из своей жизни, переехав за семь тысяч километров к этой своей бездарной актриске. - Это я отказался? - мгновенно разозлился папа, обладающий очень вспыльчивым характером. - А кто содержал её эти двадцать восемь лет, и тебя, между прочим? Кто купил машину, пентхаус, оплачивал обучение в элитной школе, дом этот, в конце концов, кто приобрёл? Может быть ты, заботливая мамаша, которая шаталась по клубам каждый день? - Да как ты смеешь! - перешла и мама на крик. - Ты понятия не имеешь, как мы жили эти двадцать лет! - Роскошно вы жили и ни в чем себе не отказывали. Это я точно могу себе сказать. Вам отходила и отходит значительная часть моих миллионов. - Да подавись ты своими деньгами! - бросила фразу мама, не понимая, что этим она рискует лишить себя всего, что у неё есть. - Мне от тебя ничего не нужно! - А тебе я ничего и не дам больше! Всё, что я присылаю, до копейки принадлежит Юле, а не тебе и, тем более, твоему фотографу. - проговорил папа. - Как была ты черноволосой гарпией, так и осталась. Не видел тебя двадцать лет и ещё двадцать с удовольствием не видел бы. - Да и пожалуйста! Вперёд и с песней! Farewell, мистер Вороничев! - произнесла мама, и папа направился к выходу. Я кинулась за ним, ведь с мамой я поговорить ещё миллион раз успею, а с папой теперь нескоро возможность представится. Ночью я не могла уснуть. Крах, который потерпела моя идея, не выходил из моей головы. У меня в голове не укладывалось, как люди, которые так безумно любили друг друга могли резко разойтись, а потом ненавидеть друг друга так долго. Об этом я размышляла стоя возле панорамного окна на пересечении кухни и гостиной. Позвонить бы Кате, но нельзя, разбужу Лизу. И Ольку набрать не выйдет - она сейчас где-то в небе над Турцией. Да и Даше позвонить не вариант - на часах два ночи, а ей завтра на работу к девяти. Придётся грустить в одиночестве. - Не спится? - услышала я голос за спиной, после чего, обернувшись, увидела папу. - Да. - призналась я. - Мне тоже. - сказал он, обняв меня за плечи. - Пап, а расскажи мне что-нибудь хорошее. - попросила я. - Что, например? - Расскажи, как вы с мамой познакомились. Да, я знаю, что слышала об этом много раз, но сегодня мне хочется послушать об этом ещё раз. - Как скажешь. - улыбнувшись, согласился папа. - Мне тогда было девятнадцать, я учился в МГУ. В тот вечер, это было тридцать первого июля 1987 года, мой институтский  друг Винслав Долинский, страшный хулиган и авантюрист, предложил смотаться в Петербург на выходные. Взяли экскурсионный билет, поехали. Первый вечер мы, конечно же, провели в кабаке, а вот в субботу решили окультуриться, пошли в Мариинку. И там я увидел необыкновенной красоты Одетту и понял, что влюбился. Я не знал о ней ничего : ни имени, ни фамилии, ни адреса, но влюбился так, что не мог дышать. И, казалось бы, я уже отчаялся, но на выходе из театра я увидел её и решил, что если не познакомлюсь сейчас, то больше никогда её на найду. Рискнул. И так моей девушкой стала едва закончившая балетное училище прима Лена Князева. Мы встречались год, я каждые выходные приезжал в Петербург, пока не решился сделать твоей маме предложение. Ну а в октябре 1989 года у нас появилась ты, сделав нас самыми счастливыми людьми во Вселенной. С выбором имени, конечно, вопроса не стояло. - Да, я помню. - проговорила я. - Мама сказала, что вы в первый раз поцеловались на концерте Малежика, когда он пел песню "Юлия". - Это была наша любимая песня. - Я люблю её до сих пор... - произнесла я, и мы запели знакомые строки. "...Ах, Юля, Юля,     Снега в июле,     Хотя вины твоей в том нет     Промчались пули,     В твоих июлях     Моим июлям места нет..." - Пап, скажи, а ты был счастлив с мамой? - Конечно. - признался он. - А знаешь, почему мы разошлись? - Знаю, ты полюбил Юлиану и улетел в США. - Нет, Юлькин. С Юлианой мы познакомились через месяц после развода. Мы с твоей мамой разошлись, потому, что она мне изменила. - Что? - не поняла я. - Как? - Помнишь, я не смог полететь с не на Мальдивы, и ей пришлось лететь одной? - Да, меня тогда вы должны были в Петербург отправить, но я осталась с тобой. - Я тогда нанял частного детектива, чтобы он за ней следил. Пару дней всё было нормально, а потом мне пришли понятно, какие фотографии. - рассказал папа. - Теперь ты знаешь правду. - И вы сразу расстались? - Нет. Я сделал вид, что ничего не знаю, чтобы спасти семью и не травмировать тебя, но потом отношения дали трещину и ничего сделать уже было нельзя. Мой мир в тот момент перевернулся. У меня появилось страшное непонимание своей матери и непреодолимая жалость к свому отцу. И остаток ночи, я, конечно, не спала, несмотря на то, что у меня утром съёмки программы. Утром первого августа я проводила папу с Юлианой в аэропорт, а потом попросила Леру перенести запись "Секрета на миллион" на другой день. На маму, конечно же, у меня обиды нет и быть не может, не так я воспитана. Но отношение к родителям я всерьёз пересмотрела. Вот так в двадцать восемь лет и вскрываются детские травмы.