Два года

Чонгук знает, что дёргается слишком нервно от обыкновенного звонка с урока, но ему простительно – все вокруг спишут это на его сущность. Он терпеливо ждёт, пока обезумевшая толпа рассосётся, прежде чем самому покинуть класс и направиться к выходу. Возле школы полно шумных учеников, а охрана не дремлет, пристально за ними следя, но Чон не глупый, и к тому же, у него давно продуманный алгоритм действий. Любым представителям хищников запрещено находиться на этой территории, полной детёнышей травоядных – то есть, безобидных лакомых кусочков. Чонгук как раз один из них – и не будь у него кроличьих ушей и скрытого под тканью одежды очаровательного хвостика, его бы запросто могли спутать с хищным зверем. Впрочем, некоторые более опытные гибриды умели чувствовать и различать ауры – тут уж никак не обмануться. Да и запах… Чонгук невозмутимо проходит мимо охранного поста, пиликает карточкой, дабы в базе данных отразилось, что он покинул учебное заведение, и выходит за ворота. Спиной (и задницей) он ощущает на себе неприятный липкий взгляд старого хряка и старается унять дрожь. Он никогда не поймёт, почему этого отвратительного мужика с замашками педофила вообще взяли на работу. Да он же сам – сущая опасность. Кролик идёт пешком около пяти минут, оглянувшись по сторонам, прежде чем завернуть в небольшой переулок и сразу выделить взглядом знакомую машину. От предвкушения трясутся коленки. Это весьма глупо и необдуманно – средь бела дня по своей воле садиться в автомобиль к хищнику, но, по правде говоря, Чонгук чувствует себя намного неуверенней где угодно и с кем угодно. В то время как лис, постукивающий пальцем по рулю, единственный, кому Гук в принципе может доверять. Кролик кидает рюкзак на заднее сидение, а когда поворачивается обратно, замирает, сталкиваясь нос к носу с Тэхёном. Мужчина усмехается и приближается к шее мальчика, жадно вдыхая пьянящий запах невинности. Ну, или не совсем. Лис оставляет на подбородке лёгкий поцелуй, усаживаясь на водительском кресле и надевая солнечные очки. – Как прошёл день, малыш? – спрашивает он, заводя мотор. – Как он мог пройти в месте, наполненном тупыми травоядными, боящимися любого шороха? – недовольно бурчит школьник, пристёгиваясь и чуть сползая по сидению, – Я ненавижу это. Их трусость. Не хочу таким быть. Мужчина улыбается, не отрываясь от дороги, и гладит Чонгука по коленке в ободряющем жесте, после просто оставляя свою ладонь лежать на чужой слегка подрагивающей ноге. Левое ухо дёргается, и Тэхён смотрит в сторону мальчика, видя, как крольчонок, краснея, тяжело дышит и закусывает губу. – Потерпи немного, солнышко, – почти шепчет лис, на что Чон лишь быстро кивает, прикрывая глаза. Его бёдра дрожат, и он никак не может это остановить. Через несколько минут Ким въезжает на подземную парковку, выходит из машины и, удостоверившись в отсутствии лишних глаз, помогает выбраться своему крольчонку. Гук поджимает ушки, накидывая сверху капюшон толстовки – и мужчину это отчего-то так сильно умиляет. Им осталось добраться до квартиры, и, на самом деле, это самое сложное. Район для хищников, посему и проживают здесь исключительно они – травоядному просто-напросто запрещено находиться на чужой территории, представляющей для него угрозу на каждом шагу. И если их хоть кто-нибудь обнаружит и сдаст полиции, наказание ожидает и того, и другого – в конце концов, Чонгук шестнадцатилетний школьник, и по этой причине лиса обязательно нарекут педофилом. Они заходят в лифт, и Тэхён на всякий случай сразу заводит мальчика себе за спину. От того, как он трогательно держится за его плечи, всё внутри сжимается. Предчувствие не подводит, на третьем этаже кабина останавливается (сердце Чонгука вместе с ней), впуская двух молодых волков. Крольчонок позволяет себе минутную слабость – испуганно вздрагивает, но берёт себя в руки и старается унять страх, ближе прижимаясь к спине Кима. Один из волков принюхивается, скалясь, но Тэхён угрожающе рычит, заставляя того неуверенно сжаться и всё же отвернуться. Пусть лисы и считаются сами по себе более слабыми, но у гибридов также много значит и человеческое начало – авторитет мужчины подавляет молодых, ещё не до конца сформировавшихся юнцов. Парни выходят на этаж ниже, позволяя спокойно выдохнуть. Чонгук, однако, не отцепляется от спины Тэхёна до самой квартиры, где всё-таки приходится отвлечься, снимая обувь. Поездка в лифте с тремя хищниками здорово всколыхнула его нервы, но стоило аккуратно поставить кеды на полку и поднять голову, как всё разом забылось. Тэхён преодолевает расстояние между ними одним резким шагом, оттесняя крольчонка к стене, ведя руками по соблазнительным бёдрам и целуя, наконец, эти желанные розовые губы, мокро и страстно. Чонгук прижимается к мужчине, сцепляя ладони за его шеей, отвечая с жаром и готовностью на чужой напор. Не отрываясь от манящего рта, лис расстёгивает толстовку, помогая снять её с дрожащего мальчика – теперь ничего не мешало гладить вставшие торчком кроличьи уши, провоцируя на тихие стоны. Когда же бессовестный Тэхён добирается проворной рукой до маленького пушистого хвостика, осторожно сжимая его и оглаживая ладонью, Чонгук несдержанно всхлипывает, двигая тазом вперёд, прямо к напряжённому паху мужчины. – Я так скучал по тебе, хён, – шепчет Гук, горячо выдыхая ему в губы. – Я тоже, маленький мой, я тоже, – он чмокает его в нос, смешно дёрнувшийся от прикосновения, и немного отстраняется, – Пойдём на кровать, не хочу делать это в спешке. Чонгук согласно кивает, следуя за ним в спальню, по пути снимая рубашку, оставаясь в школьных форменных брюках. Через несколько секунд лис сам стягивает с него эту бесполезную ерунду вместе с нижним бельём, затем легко толкая на постель и избавляясь от своей одежды. Крольчонок светит красными щеками, но покорно раздвигает ножки перед своим мужчиной, позволяя скользнуть между ними и удобно устроиться. Тэхён улыбается, вспоминая, как довольно недавно, в их первый раз, мальчик безумно смущался, и лис долго зацеловывал его икры и коленки, прежде чем тот потерял бдительность и ослабил их, не противясь более пугающему вторжению. Чонгук лежит, чинно сложив руки на голой груди, неосознанно привлекая внимание к напряжённым сосочкам – и кто такой Тэхён, если не поведётся на это? Он знает, очень хорошо знает, как любит эти ласки его мальчик, как его тело пробивает дрожью от чего-то столь незамысловатого – но ещё больше ему нравится, когда мужчина трогает его значительно ниже, там, где они соединяются воедино, становясь близко как никогда. Тэхён долго мучает его покрасневшие и чуть распухшие соски, искусав и излизав всю грудь тяжело дышащего Гука, не оставив там живого места. Затем он отстраняется, прося перевернуться на живот. Чонгук возмущённо пыхтит, с трудом выполняя просьбу, задевая возбуждённым членом одеяло и оттопыривая зад на обозрение Киму. Лис зависает, несколько долгих минут заворожено глядя на прекрасную по всем параметрам попку и легонько поглаживая покрывшуюся мурашками кожу. Чонгук недовольно сопит, и Тэхён отмирает, приближаясь вплотную и раздвигая горячими ладонями ягодицы, усмехаясь и неожиданно дуя прямо под поджавшийся хвостик – и если бы он не держал крепко чужие бёдра, те бы уже рухнули на кровать. Лис жадно наблюдает за розовой дырочкой, такой маленькой, но такой способной – уж ему-то известно, как хорошо она может принимать его на всю длину. Он приникает к ней ртом, облизывая сморщенное колечко и скользя языком прямо внутрь, где тесно и жарко, и только для него. Чонгук воет в подушку, бессловесно моля о большем, и Тэхён позволяет себе ускориться, быстро и слаженно двигая языком в его попке. Слишком частые всхлипы говорят о близкой разрядке крольчонка, но мужчина не позволяет, прекращая свои грязные манипуляции и чмокая правую ягодицу напоследок. – Ты безумно вкусный, солнышко, – шепчет лис в чужое ушко, наслаждаясь дрожью тела, распластанного прямо под ним. – Хён, – скулит Чонгук и поворачивает голову в его сторону, как может, – Я хочу тебя в себе, пожалуйста. – Как скажешь, родной. Я сам сейчас взорвусь. Тэхён снова укладывает его на спину, беря смазку и заставляя пошире расставить ноги для большего удобства. Он осторожно вводит в сжатую влажноватую дырочку один палец, покрывая поцелуями живот крольчонка, и следит за эмоциями на его лице. Интуитивно чувствуя, что пора, он добавляет второй, а немного погодя и третий, двигая внутри с небольшим хлюпом, являющимся основной причиной чонгукова смущения на данный момент. Памятуя о прошлом, Тэхён всё же вставляет и четвёртый палец, но растягивает с ним недолго – Чонгук весь извертелся, как уж на сковородке, постоянно норовя прикоснуться к своему перевозбуждённому члену. Он недовольно ноет, чувствуя пустоту, но уже через две секунды лис заполняет собой разработанную дырочку, медленно, но с упоением начиная двигаться в ней. Крольчонок сжимает его внутри, обвивая талию дрожащими ногами, и перестаёт сдерживать себя, выпуская из горла то протяжные, то отрывистые – если мужчина ускоряется – стоны. Мальчик мечется по постели, то рьяно толкаясь навстречу, помогая Тэхёну трахать себя, то выгибаясь в спинке до хруста и шепча его имя. Ким наклоняется к нему ближе, захватывая измученные губы в поцелуй, замедляя, но углубляя толчки в любимое тело. Он обхватывает рукой сочащийся естественной смазкой член Чонгука, и тот не выдерживает, через несколько быстрых движений вверх-вниз с протяжным стоном изливаясь в ладонь лиса. Мужчина едва ли не теряет остатки разума, когда от оргазма крольчонок сжимает его плоть внутри, не позволяя совершать фрикции. Но Тэхён терпеливо ждёт, и когда мальчик немного расслабляется, пару раз неистово толкается, кончая в Чонгука и не выходя. Они смотрят друг другу в глаза, приводя дыхание в норму, и спустя долгие минуты непрерывного зрительного контакта Тэхён осторожно выходит из Гука, тут же скатываясь вниз и немного приподнимая его бёдра, чтобы не пропустить своё любимое зрелище – влажную, истекающую спермой и абсолютно растраханную дырочку крольчонка. – Ты невозможен, – говорит ему Чонгук, а затем опять срывается на стоны и всхлипы, потому что ненормальный лис присосался ртом к месту их недавнего соития, с пошлым причмокиванием вылизывая своего мальчика. Насытившись и изукрасив засосами ягодицы, Тэхён отстраняется, утирая свой грешный рот и обворожительно улыбаясь. Чонгук тянет к нему руки, и он сразу понимает этот жест, укладываясь рядом и крепко прижимая к себе мальчика. – Можно остаться сегодня у тебя? Не хочу возвращаться домой, – робко просит кролик, слегка поджимая ушки, и мужчина начинает поглаживать их, наслаждаясь приятной на ощупь шёрсткой. – Тебе не нужно спрашивать разрешения, малыш, я всегда рад твоему присутствию. Будь моя воля, я бы вообще забрал тебя к себе и никуда не отпускал, твоё семейство мне крайне неприятно. Чонгук пропускает смешок – а уж как ему осточертели его домочадцы, особенно недалёкий, постоянно издевающийся над ним старший брат, в котором все души не чаяли, называя «золотцем». Сраный ублюдок он, а не золотце. – Мне кажется, я сейчас почти услышал твои мысли, – хмыкает лис, пока его наглая ручонка опять подбирается к кроличьему хвостику, – Ты ведь оскорблял своего тупого братца, не так ли? – Он настолько говнюк, что это просто очевидно, – Чонгук улыбается и тычется носиком в губы Тэхёна, и тот незамедлительно за него кусает, тут же целуя, заставляя счастливо засмеяться. Они некоторое время возятся, пытаясь улечься, пока не находят удобное для обоих положение. – Спи, солнышко, – лис чмокает макушку устроившегося на его груди крольчонка и кое-как укрывает их одеялом, чтобы не замёрзнуть. Ладно, чтобы его чудо не замёрзло – в первую очередь. Сам себе мужчина спокойно признаётся в невозможной слабости перед этим очаровательным ребёнком. Он вряд ли предупредил родителей, что не будет ночевать дома, и Тэхён, скорее всего, переживает об этом больше всех. Что ж, в любом случае, завтра он сам отвезёт мальчика в школу и проследит, чтобы с ним всё было хорошо. За несколько месяцев, что они вместе, Тэхён научился довольно незаметно возвращать крольчонка домой – если бы хоть кто-то на территории травоядных заметил лиса за рулём, началась бы паника и долгие разборки. Этого совсем не хотелось. Конечно, Тэхён думал о будущем. Когда Чонгук станет совершеннолетним, он заберёт его навсегда – на нейтральных территориях хищники спокойно и мирно уживались со своей потенциальной едой. Лису абсолютно не жалко продать свою любимую квартиру, чтобы купить другую в одном из таких районов для них с Чонгуком. Иногда, в моменты долгих прощаний в машине, когда Чонгук никак не может перестать целовать своего мужчину – они оба сходят с ума из-за осознания, что ждать ещё целых два года. Прежде чем они смогут, наконец, быть рядом и обрести счастье. **** Просыпаясь утром, Тэхён сразу чувствует тяжесть на животе и ногах. Разлепив глаза, он замечает отсутствие Чонгука, но тут же понимает, где тот потерялся. Лис осторожно сдвигает одеяло, чтобы в следующую секунду еле сдержать писк умиления. Крольчонок, обняв руками мужчину за бёдра, уткнулся носом ему в пупок, тихо сопя. Судя по всему, находясь в глубоком сне, он устроил себе некое подобие норы – тепло и темно. Тэхён улыбается, гладя шелковистые чёрные волосы, торчащие в разные стороны. – Чонгук-и, – шепчет лис, – Просыпайся, иначе опоздаешь в школу. Крольчонок мычит что-то непонятное и причмокивает, поднимая голову и сонно глядя на любимого. – В задницу её, – отвечает мальчик, проморгавшись, – Чего я там не видел? Мужчина честно пытается отыскать свою совесть и зачатки адекватности, но терпит крах, когда Чонгук подтягивается выше, касаясь возбуждённой плотью чужой голой кожи и резко выдыхая. – Потрогай меня, хён, – просит Гук, и разве лис в силах ему отказать? Тэхён целует сухие губы мальчика, скользя по его обнажённому телу ладонями, оглаживает спину и ягодицы, сжимая их, ныряя между и лаская пальцами ещё раскрытую дырочку, жаждущую его с новой силой. Он проникает двумя внутрь, пока Чонгук всхлипывает ему в рот, слегка оттопыривая зад. Крольчонку хватает нескольких минут и трения о бедро лиса, чтобы утонуть в наслаждении. Мужчина обнимает за дрожащие плечи мальчишку, целуя в макушку и прикрывая глаза. – Нам нужно в душ, – лениво произносит Тэхён, чувствуя лёгкий кивок, – Тогда давай встанем, пока снова не уснули. Они оба тяжело вздыхают, всё же поднимаясь с постели, такой чертовски уютной по утрам. Ким стягивает грязные простыни, закидывая их стираться, после присоединяясь к Чонгуку в душе, что не обходится без быстрого секса. Они слишком редко могут позволить себе близость. Чуть позже Ким готовит завтрак, пока крольчонок сидит на диване в зелёном халате, купленном специально для него, и пишет матери сообщение о том, что ночевал у друга и они проспали, поэтому не пойдут в школу. У женщины случались разные настроения – иногда она могла долго ругаться и отчитывать, иногда снисходительно отмазать, а в некоторые моменты ей и вовсе было плевать на существование младшего сына. Чонгук вряд ли сумеет когда-нибудь понять, почему подобное происходит с родителями, которые однажды, в далёком детстве, любили тебя. – Гуки, идём есть, – зовёт Тэхён с кухни, и кролик отбрасывает смартфон, направляясь к нему. Честно говоря, он просто обожает, как готовит мужчина. В этом нет ничего особенного, но та любовь, что он вкладывает в свои действия, кажется, играет роль. Они тратят на обыкновенный завтрак слишком много времени. Вместо того, чтобы трапезничать как нормальные люди, Чонгук усаживается на колени Кима, кормя его и вынуждая кормить себя в ответ. Не то чтобы Тэхён против – только за. Крольчонок вызывается помыть посуду, и мужчина с блаженной улыбкой следит за его действиями – всё это так уютно и по-домашнему. Два года – и они смогут быть вместе каждый день. Постоянно. Вечно. От этих мыслей он невольно хмурится. – Что случилось, Тэ-хён? – тихо, но требовательно спрашивает Чонгук, вновь усаживаясь на бёдра лиса и обнимая за шею. Тот тянется к розовым губкам, сминая их в ласковом поцелуе, гладит успокаивающе напряжённую спинку мальчишки. – Всё в порядке, малыш. Я просто так счастлив с тобой. Настолько, что и сам до конца этого не осознаю, – он утыкается лицом в смуглое плечико, и Чонгук прижимает его чуть ближе, укачивая в своих объятиях, – Не хочу отпускать тебя куда-то, даже домой. Хочу всегда и везде быть рядом, помогать во всём, защищать и оберегать, быть для тебя самым лучшим мужем, самым родным человеком, которому всё можно доверить и довериться… Я так безумно тебя люблю, солнышко, очень люблю… Чонгук позволяет слезинкам скатиться по щекам и потеряться в волосах мужчины. Самого родного и любимого на свете. Он осторожно отстраняет его от себя, чтобы затем обхватить лицо Тэхёна ладошками и прижаться к его губам в нежном и долгом поцелуе. – Я тоже люблю тебя, хён. Обещаю, мы всё преодолеем. С тобой я готов даже сбежать на другую планету – мне всё равно куда, лишь бы вместе. Сердце бьётся как сумасшедшее, пока Тэхён тянется рукой в карман домашних штанов, надетых после душа, и достаёт оттуда коробочку с кольцами. Чонгук нервно выдыхает, смотря сначала на них, а следом лису в глаза. – Ты выйдешь за меня, Чонгук-и? – мужчина трепетно гладит его ладонь, ожидая ответа. – Да… – еле слышно сипит кролик, а после добавляет громче, – Да, да, да, боже, я согласен, хён, я на всё согласен! Он счастливо смеётся, целуя Кима, после чего они дрожащими руками надевают друг другу кольца. И Чонгуку так наплевать, как он будет объясняться с родителями – главное, что сейчас он в самых надёжных объятиях в мире. Он в руках своего будущего любимого мужа.