Слышишь?

- Ты слышишь меня, Гермес? Джолин села на кровать, прижав коленко к подбородку. Подруга спала рядом, тяжело дыша в уставшие истерзанные руки. Тихая луна освещала её посиневшие заплаканные глаза, её поникшие африканские косички. - Тяжелый выдался день, правда? Глупая, почему ты не рассказала всё мне? Не хотела отвлекать от поиска диска отца? Вздох. Куджо аккуратно убрала ладонь с щеки, открывая сжатые пухлые губы. Она могла часами рассматривать лицо Костелло, каждый раз находя в нём что-то новое. Подруга странно хмурила брови, тараня лбом тонкую плешивую наволочку. Эта странная девушка. Гермес Костелло, латиноамериканка, что попала сюда с необычной целью - найти убийцу сестры. Решительная, порой грубая, преданная, искренне любящая. Спорт Макс наказан, месть свершилась, но только... потери она не восполнит. *** - Как ты себя чувствуешь? Смуглые руки обхватили стакан воды. - Паршиво. Знаешь, как будто я сожрала бесившую овцу, а она напичкана наркотой. Тошнит,- грани стакана хрустнули под ногтями. - Гермес! - Куджо быстро перехватила нитями осколки, выбросив их на пол,- Очнись! Всё кончилось! - Нихрена не кончилось! Я... Глория... – Джолин так и не смогла её избавить от осколков, они проступали в зелёных глазах. Не отпустит, не отпустит, пока эта дура не замолчит. Девушка крепко держала её дрожащие плечи, старалась привести подругу в чувство, пока та говорила монотонно, быстро, не давая отчёта в своих словах. Сломана дважды. Нет, бесконечное количество раз. Что же творилось в её голове? - Костелло, прошу тебя, заткнись! – сердце к сердцу, впитывая всё то дерьмо, которым накормила Гермес жизнь. Больно впивался её подбородок, ключицы, но Куджо, стиснув зубы, продолжала. Немного, ещё немного. Всё будет хорошо, милая. Крепись. Ты сильная. Джолин знает. *** Разбитая маска стекала прозрачными слезами на её щеках. Никого больше не осталось, только друзья. - Друзья?.. Нечто большее. Джолин устала жить во лжи. Ложь отца, ложь её пьянчуг-друзей, ложь "искренне верного" Ромео. Сама Куджо лгала себе. В этой ехидной улыбке, горящих глазах она видела сильного человека, который любит, который не предаст. И даже сейчас, видя осколки маски, она всё равно любила Костелло. Ту, настоящую, что может и плакать, и смеяться. - Я люблю тебя, Гермес. Слышишь? Она легко коснулась губами её губ, чувствуя привкус собственных слез. Джолин не знала, что станет с ней завтра. Кто увидит свет, дразнящий своей свободой из окна? Чьё дыхание гулко разобьётся о плечо? Наутро они проснутся. И... придётся вести себя так, будто ничего не было, держа в сжатых кулаках своё желание рассказать о своих чувствах. Нет, не сейчас. Сейчас совсем не время думать об этом, ведь есть тысячи незаконченных дел, что нависли дамокловым мечом над их головами. Она расскажет. Обязательно. Но она не смогла рассказать. Кровь застилала глаза. Куджо видела, как небо затягивает приторно-красная солёная пелена. Это... конец. Конец света, да? Ей виделись белые свободные бабочки, что парили высоко к облакам. Она видела своих умерших друзей. Она видела папу и маму. Она видела ехидную улыбку Гермес. - Я люблю тебя, слышишь? Звезда на плече больно сжалась, обретая сгоревший оттенок. Джолин перестала дышать.