Назойливое жужжание

      Наверное, не стоило Чимину сообщать код от двери своего гостиничного номера Чонгуку. Последний был в этом уверен на сто процентов, когда заглянул в комнату в поисках зарядного устройства в отсутствие хозяина.       Макнэ нашел зарядку. Только сейчас она использовалась, и заряжался отнюдь не мобильный телефон. Даже не планшет. Нет. К зарядке был подключен чертов вибратор.       Относительно небольшой, скорее длинный, чем толстый, черный, мягкий, с аккуратными изгибами вибратор.       Чон медленно развернулся и вышел из номера, неслышно затворив за собой дверь. Какое-то время постоял в коридоре, а потом зашёл в соседний - свой - номер. И просидел в трансе, пока не услышал, как вернулся Чимин. Телефон, из-за которого Чонгук собственно и ходил к хёну, давно разрядился и, упрекая черным безжизненным монитором хозяина, лежал на тумбочке. А макнэ, даже помывшись и переодевшись в пижаму, не мог выкинуть из головы врезавшуюся картину.       Попытки убедить себя в том, что это было что угодно, но только не вибратор, с треском провалились. Попытки представить, как Чимин использует вибратор отбили сон напрочь. А потом стало еще хуже.       Чонгук услышал легкое жужжание за стеной. Едва различимое, но все же. Возможно в иной ситуации он бы не обратил на него внимания. Но только не сейчас. Даже закрыв уши подушкой, он продолжал подсознанием слышать назойливый звук, который за каких-то пятнадцать минут свел его с ума.       Слабо соображая, что он делает, Чонгук вскочил с постели и выбежал из комнаты. В тусклом свете коридорной лампы, он нашарил кнопки и вбил код от соседнего номера. Едва он отворил дверь, в уши вбитым гвоздем проникло жужжание, слышавшееся до этого лишь слегка. Теперь оно было явственным и манило еще сильнее.       Прикрыв дверь, Чонгук стал осторожно пробираться в темной комнате, идя на звук. Это было уже не только жужжание. Настороженные уши парня уловили тяжелое дыхание и тихие стоны.       Их номера были почти идентичны, разве что картины висели разные, поэтому Чонгук без особого труда и неслышно приблизился к видневшемуся на фоне раскрытых штор силуэту на кровати. В бледном свете луны там лежал обнаженный Чимин. Откинув голову, в блаженстве прикрыв глаза, разведя согнутые в коленях ноги и кусая себя за нижнюю губу, он неспешно водил злополучным вибратором по члену. Вверх, вниз, не доходя до головки. Вверх, вниз.       Чонгук, застыв, следил глазам за этими нехитрыми махинациями. А потом вибратор, нерешительно застыв, пошел дальше, задел нежную головку, едва коснулся уретры, а Чимин громче прежнего застонал и подтянул к себе ноги, сильнее зажмурился.       Все это выглядело более, чем привлекательно. Чонгук никогда прежде не видел своего красивого маленького хёна таким. Открытым, беззащитным, уязвимым, чувствительным и податливым. Опережая мысли, он скользнул вперед, скидывая на ходу футболку, и в секунду пристроился между ног Чимина. Тот же, ощутив лишний вес и скрип кровати, приподнял голову и хотел было отвести руку с вибратором, но Чон перехватил ее, не позволив. - Не останавливайся, - хрипло велел он, когда Пак распахнул в недоумении глаза и рот. - Покажи мне.       Но Чимин, похоже, был слишком смущен внезапным ночным гостем, потому что выронил вибратор и попытался освободиться. Чонгук нетерпеливо подхватил игрушку свободной рукой, наугад включил скорость и прикоснулся вибрирующим кончиком к головке Чимина. Хён тут же, сдавленно вскрикнув, откинулся обратно на подушки, и, скорее инстинктивно, чем намеренно, подался бедрами вперед. Чон, словно заколдованный, наклонился ближе, чтобы лучше было видно подрагивающий, налившийся кровью, член. Тело Пака под давлением ощущений расслабилось, и макнэ беспрепятственно продолжил свои эксперименты. Повинуясь его желаниям, вибратор скользнул ниже, застыв на уздечке. Чимин простонал какие-то мольбы пополам со всхлипами, и попытался отползти, но Чонгук крепко схватил его за бедро, ещё сильнее прижимая вибратор, и прошёлся им вдоль всего ствола, поигрался с яичками. Хрупкое тело в его руке мелко подрагивало от удовольствия, а сладкий голос ласкал слух и сводил с ума. - Чонгук, не надо... Постой... Ах! - шептал Чимин, когда макнэ играл у основания, но когда вибратор поднимался... - Господи! Нет, прошу! Чонгук!..       А затем следовал протяжный стон-всхлип и бессвязное бормотание, в котором можно было разобрать лишь имя младшего. Чонгук, отвлекаемый этими приятными звуками, все же обратил внимание на бутылочку с особым маслом, стоящую на тумбочке. Этикетка гласила, что содержимое предназначалось для повышения возбуждения. Именно ею и воспользовался Чон, пока хён метался по кровати, потерянный в ощущениях. Чонгук позволил ему краткую передышку, пока смазывал ствол вибратора маслом, но, к счастью для младшего, этого было не достаточно, чтобы чувствительный Чимин пришел в себя. Он только-только восстановил дыхание, когда ощутил прохладную жидкость у ануса. - Чонгук, не смей! - в панике закричал он, но тот нахально подался вперед и оба чуть не столкнулись лбами.       Этот взгляд был Паку непривычен. Беспросветно черные глаза блестели безумно, язык оглаживал губы, с которых срывалось учащенное дыхание. Даже в темной комнате Чимин смог различить внушительный стояк макнэ над приспущенными штанами. И один только его вид возбуждал не на шутку. Что уж говорить о кончике вибратора, приставленном к колечку мышц. - Только если ты поцелуешь меня, - сказал Чимин, принимая правила игры. - Иди ко мне, Чонгук-и. Я так долго этого хотел.       Чонгук решил оставить вопросы на потом. Сейчас он послушно приблизился к губам хёна своими и позволил старшему вести. Сначала Чимин дразнил его, касался лишь кончиком языка, затем жадность взяла верх, и он принялся размашисто и напористо брать свое. Чонгук задыхался, терялся, прощался с остатками здравого смысла, но продолжал отвечать на требовательный поцелуй. Но Чимин увлекся, заерзал и побудил его к действиям. Ведомый любопытной рукой, вибратор плавно погрузился в мягкое тело. Пак тут же оторвался от чужих губ, оставив на них тихий стон, и приподнял бедра, чтобы Чону было легче орудовать игрушкой. Старший был расслаблен и, явно, не в первый раз так развлекался, потому Чонгук без особых усилий, неспешно проталкивал вибратор все глубже. Когда он полностью оказался в Чимине, и сам старший привык к ощущениям, макнэ прокрутил регулятор скорости на максимум. Знакомое жужжание вернулось, вынудив хёна до боли закусить губу и прогнуться в спине. Чонгук подхватил его за талию, помог сесть, тем самым полностью насадив Пака на игрушку. - Горячо, Чонгук, - зашептал он, прижимаясь к макнэ. - Ты же в курсе, что он с нагревом? - Правда? - Чон прикоснулся ладонью к плоскому животу старшего. - Не чувствую. - Зато я... Ах! еще как чувствую... Куки!       В каком-то порыве чувств, Чимин впился зубами в плечо Чонгука, но того это сейчас заботило меньше всего. Его оглушали протяжные стоны и пульсирующее в руках тело. Не давал покоя и собственный болезненный стояк, призывно трущийся между ягодицами Чимина. - Хён, - застонал Чонгук с мольбой, - я хочу... Можно мне?.. - Давай, - выдохнул Чимин. - Я хочу тебя в себе, Куки.       Чонгук нетерпеливо приподнял его, осторожно вытащил вибратор и, забыв выключить, откинул в сторону. Чимин, как оказалось, успел кончить. Смазка растекалась по его стволу, из розовой дырочки - душистое масло, а на губах блестела слюна. Хён потянулся за новым поцелуем и Чон, лаская его губы, начал входить в разработанный проход. Чимин вновь застонал ему прямо в рот, поскольку разница размеров члена макнэ и вибратора приятно удивила его, и он не пытался даже скрывать насколько. Опускаясь, он соблазнительно покачивал бедрами и смотрел Чонгуку прямо в глаза, пока тот плавился от непривычных ощущений. Внутри Чимина было непозволительно хорошо: влажно, жарко, тесно, несмотря на подготовку. Мягкие стенки заботливо принимали в свои объятия его член, как это всегда готов сделать для Чонгука сам Чимин. Он был таким весь: и внутри, и снаружи.       Наконец хён полностью принял его в себя и ненадолго застыл, тяжело дыша в унисон с Чоном. А потом он стал двигаться. Медленно, тягуче, играючись. Он даже улыбнулся, глядя на искаженное незнакомым удовольствием лицо макнэ, что пробудило того от сладкой неги. Чонгук принялся задавать свой темп. Первое время было сложно двигаться внутри, но, когда он опрокинул Чимина на спину, стало легче. С каждым порывистым толчком он выколачивал из бесстыжего хёна так приятные его уху стоны-крики, мольбы остановиться, чередующиеся с просьбами никогда не прекращать. Где-то сбоку жужжал вибратор. Чонгук нашел его не глядя, и так же приставил ко входу. На лице Чимина мелькнула паника, но макнэ, вошедший во вкус, не позволил ему и слова сказать, протолкнув игрушку сразу наполовину. Два стона слились в один, разорвав относительную тишину комнаты. Чонгук, желавший в первую очередь подразнить хёна, не осознавал последствий своего поступка. Вибрирующий кончик тёрся о стенки нутра Чимина и о его собственный член. Ощущения нахлынули настолько неожиданно, что Чон, и без того с трудом сдерживавший себя, моментально кончил. Чимин продержался лишь несколько секунд, после последовал второй оргазм. Чонгук, держащий себя на подрагивающих руках, подумывал выйти из него, но, увидев полное отсутствие какого-либо осознанного выражения лица, не удержался и только глубже протолкнул вибратор.       Наверное, они разбудили всех, кто спал на их этаже. Потому что вибрирующая сволочь прошлась сначала по уздечке Чонгука, затем по его головке и, наконец, упёрлась в простату Чимина, вернув обоим возбуждение. Чон, не удержавшись, навалился на хёна, которого уже трясло от переполнявших ощущений. Макнэ словил его губы и увлек во влажный и абсолютно пошлый поцелуй, пока несносная игрушка орудовала внутри, приближая их к новому пику удовольствия. Чонгук все же пытался двигаться тоже. Это было мучительно и болезненно, но действовал он скорее из упрямства. В какой-то момент вибратор подкатился под его член и предоставил честь ласкать простату Чимина ему.       Это была бесконечно долгая ночь. На утро на ногах кое-как стоял только макнэ. Чимина же не просто ноги не держали, он вообще не соображал на какой планете находится. Пользуясь безнаказанностью, Чонгук поцелуями исследовал тело, отдыхавшее после многочисленных оргазмов, и размышлял: а есть ли у хёна еще какие-то интересные игрушки?