Считалочка

Стоял чудный весенний день. В такие дни как никогда остро хочется послать всё к чёрту и уехать в отпуск… Илас в сто пятый раз пробежал глазами очередное обращение, срок принятия решения по которому истекал позавчера, поскрёб скулу и, сморщившись, будто от зубной боли, зашипел: — Как же я вас всех люблю г-г-горячо… — Дилинь, — уведомление входящих сообщений горело подозрительным бирюзовым. — Система сбора и учета статистики поздравляет гильдию с прибытием нового участника! Просим любить и жаловать… Уступать места малолетним… А также своевременно уводить от экранов беременных животных… Серый кардинал бессильно уронил голову на руки. Это был уже третий новичок за едва успевший начаться месяц, и бесконечные вставания ночью и регулярные кормления информацией вымотали оверлорда неимоверно. Вот, кажется, и сейчас из гильдхолла начали доноситься звуки чьего-то нового голоса с вопросительными интонациями. Илас прислушался… — И, значит, копать в крестике? Ага. А если герой отмазывается? — Похоже, старички не удержались от любимого занятия. Но и новенький не сдавался. — А что значит “на выход”? А почему у вас кубики в девизе? А что за тэшка? Я люблю кашку, а не тэшку. Какие деревья вы собираетесь пилить? Сколько вам лет? Чем вы занимаетесь? — Ой, щас начнётся! Потом штрафов не оберёшься, — вскочил Илас, пытаясь предотвратить назревающую катастрофу (в прошлый раз молнии, полетевшие в чересчур настырного юношу прямо в помещении, доставили немало проблем), но наткнулся на что-то твёрдое. Ручка, о которой так много говорилось, предстала перед ним во всей своей резной красе. Одновременно и огорчившись, и обрадовавшись, Илас принял единственно верное в этой ситуации решение — заорать: — Реееееееениииииии‼ *** Стоял обычный весенний день. Кто-то копал, кто-то пьянствовал, кто-то метал громы и молнии в адрес нерадивых героев… Где-то на берегу голубой бухты Илас пил пина-коладу, нежась под ласковым ветерком с моря. А в его кабинете над грудой неразобранных бумаг сидела озадаченная Рени. — Нет, так дело не пойдёт. У Ила было сто рук, у меня всего две. За время его отпуска я точно прибью кого-нибудь не того, причем не единожды, если только… О! У меня же был прекрасный рецепт — никому, кроме себя, доверять я не могу, а помощники мне нужны, значит… Двух зайцев одним ударом! *** Клубы красивого чёрного цвета, в которых мелькали руки Рени и, изредка, её вдохновлённое лицо, заволокли кухню. Если подойти почти вплотную, можно было увидеть на столе пожелтевший от старости листок, на котором значилось “Зелье симеонов”. Но желающих подходить так близко не было — все знали, что помогать Верховной Ведьме, когда она взялась за котел, — себе дороже. Кроме новеньких, конечно. Очередного все уже успели прозвать Третьеньким. Вот и сейчас, нимало не смутившись ни странной атмосферой на кухне, ни очевидной занятостью единственной находящейся в ней персоны, Третьенький крутился под её ногами. — А что это вы готовите, позвольте поинтересоваться? Ничего, что я тут постою? Мм, как красиво выглядит! Я же новенький, мне всё интересно! Это правильно, когда новички пытаются влиться в коллектив, правда? Принимать участие во всех мероприятиях! Нести добро! Перенимать опыт! Набираться зна… На этот раз заклинание Безмолвия выглядело как обыкновенная, очень крупная морковка. Ну а чего тратиться на чары, когда на кухне всё под рукой? Рени любила изящные и простые решения. Зачем усложнять то, что проще простого… *** Совсем иначе обстояло дело с неотложными гильдейскими делами. Как же хорошо, что она всегда в точности следовала рецептуре! Все получившиеся семь Рени были как одна, и каждая могла выполнить возложенную на нее задачу также хорошо, как сама Верховная Ведьма. Постепенно в длинном списке стали один за другим вычёркиваться пункты: Начистить шестёрку до блеска, а то некоторым плохо видно; Написать фуфакты; Проводить согильдийцев в данж; Развеять прах Первенького; Назначить добровольцев белить потолок в гильдхолле; Встретить согильдийцев из данжа; Испепелить пачку жалоб; Решить, что де… — А что это вы тут делаете? А почему такая задумчивая? Может, чем-нибудь помочь? Давайте я спою вам песенку! Раааааааааз-два-три-четыре-пяааааа… …в точности следую рецептуре, — закончила мысль Рени, отряхивая искры с пальцев и глядя на маленькое обугленное пятно на ковре. — Всего-то надо будет заказать новый ковер, а не делать ремонт во всем гильдхолле! Удовлетворённо кивнув, она исправила последний пункт на “Заказать новый ковер” и перешла к следующему. *** Стоял так себе весенний день. Отпуск, как это ни грустно, кончается слишком быстро, вот и Илас, поставив дорожный чемодан в угол кухни, пил кофе и слушал изливаемые согильдийцами новости. Он даже не успел переодеться и смыть дорожную пыль — поздороваться со всеми было важнее. Все спешили поделиться с ним своими событиями, радостями, горестями, местами в пантеонах, отсутствием роста в пантеонах — в общем, соскучились. В кухне гомонили, звенели чашками, обнимали Иласа, толкались, чтобы пролезть поближе, повышали голос, чтобы быть услышанными. Илас потихоньку возвращался к привычному ощущению себя в центре суеты, как вдруг мерное жужжание голосов перекрыло информационное сообщение системы: — Дилинь! Наверняка вы очень рады принять в свои ряды нового участника гильдии! Пожалуйста, встречайте, любите и жалуйте, кормите и поите… В следующие несколько секунд произошло сразу несколько вещей, которые быстрей было увидеть, чем о них рассказывать. На пороге кухни возник лопоухий новенький, все присутствующие хором подумали: “Четвёртенький‼”, но первое приветствие так и не прозвучало — вместо него, опрокидывая табуретку, Илас вскочил на ноги и заревел не своим голосом: — Да сколько ж можно-то? Держите меня семеро‼ Рени, сидевшая на кухонном комоде, чтобы видеть всё сверху, улыбнулась уголком рта: “Пригодилось…”, но, не успела она ухватить Иласа и четырьмя парами рук, как срок действия заклинания истек, и созданные Рени развеялись, оставив за собой легкий аромат печёных яблок. — Следующий, — раздалось из толпы согильдийцев, и старички облегченно захихикали. До очередного “Дилинь” ещё было время допить кофе.