Звонки

      Эти звонки для нее — спасение.       Она ждет их, аккуратно заряжает старую, разбитую Моторолу. Держит при себе, уже который год, не вынимая из кармана. Даже ее собственный телефон не так важен для нее, нет. Иногда она забывает его на барной стойке, иногда — на сидении автомобиля. Но не этот телефон, только не его.       Пополняет счет, хотя не звонит с него. Так, на всякий случай. А вдруг она будет где-то, где нет покрытия? И он не сможет оставить голосовое сообщение, потому что одна клуша не побеспокоилась о том, чтобы на счету были деньги?       Иногда она думает, что этот тарифный план сейчас только у нее и на каком-нибудь музейном телефоне. Вспоминает старый анекдот, рассказанный ей Винчестером, о парне, которому пейджинговая компания присылала гневные сообщения, ведь уже пятнадцать лет не могла закрыться из-за одного абонента. Пожалуй, она могла стать второй такой, что не меняет ни тарифный план, ни чертов телефон.       Но ей все равно. Ведь он звонит именно на этот номер.       И эти нечастые звонки спасают ее от безумия.       — Привет, Джо, как оно? — Он начинает без предисловий, чуть насмешливо, словно знает что-то такое, что ей еще не осознать. — Соскучилась?       — Сам как думаешь? — Отвечать вопросом на вопрос, чтобы не догадался, как она ждет мгновения, когда Моторола взорвется Осборновской «Not Going Away».       — Я не думаю, я знаю. — Самомнение Винчестера не уменьшается с годами. — И я скучал. Как ты?       — Твоими молитвами, Дин. Жива пока.       — Я рад. Как Эллен? Все так же ворчит?       — Что ей еще остается? Вчера вот устроила Эшу нагоняй.       — В этот раз за что?       — Да такое. Эш запустил свою адскую машинку — без электричества осталось полрайона, представляешь?       — Собрал-таки. И как, ну кроме перебоев со светом?       — Работает.       — Я в нем не сомневался. Видела Бобби?       — Вчера заезжал — с ним все хорошо. Колено ноет, спину ломит. Стареет наш Бобби, стареет.       — Печально слышать. А… Сэм? Не видела его?       После этого вопроса он всегда задерживает дыхание. Молчит напряженно, ждет ее ответа. Она почти слышит, как трещит его телефон от слишком крепкого захвата, почти видит, как дрожат его пальцы. Она всегда торопится ответить, чтобы он не нервничал.       — Все в порядке. Слышала, он зачистил гнездо вампиров в Портленде. Спас троих пленников и одну новообращенную. Успел в последнюю минуту, девчонку как раз собирались впервые кормить.       Она всегда знает, где Сэм, что с ним, чем он занимается. Она знает о нем все, пусть их пути и разошлись лет десять назад. Просто она уверена, что Дин звонит именно для того, чтобы спросить о Сэме. Не ради нее, нет. Она не тешит себя такой мыслью, она не так наивна.       Сценарий не меняется с годами. Их реплики отточены и отрепетированы. Она рассказывает, как Сэм. Рассказывает, где он и чем занимается. Пересказывает все то, что слышала о младшем с момента их последнего разговора. Сэм зачистил гнездо вампиров, чуть не погиб от клыков вервольфа, изгнал демона, уничтожил ругару, гуля, вендиго. Сэм убил Азазеля, отомстив за мать, Сэм сорвал пришествие дьявола. Сэм вытащил Бобби из передряги. Сэм вернулся к Саре. Сэм женился, завязал с охотой. Только Сэм.       Словно ее не существует. Есть только безмолвный наблюдатель, старательно запоминающий подробности жизни чужого ей человека.       — Почему ты не позвонишь ему? — Для того чтобы решиться на этот вопрос ей потребовались годы. Но она все-таки задает его и напряженно ждет ответа.       Молчание в трубке становится невыносимым. Джо кажется, что связь оборвалась, но до боли знакомый голос все же звучит в динамике.       — Не хочу, чтобы он чувствовал себя… Не хочу напоминать о нашей… хммм… последней встрече.       Джо понимающе кивает, так, словно Дин может видеть ее, видеть этот жест.       — Где ты, Дин?       Еще один давно подготовленный и впервые заданный вопрос. Ей больше нечего терять. Она должна знать правду.       — Я не могу тебе этого сказать. — Интонации его голоса меняются, привычная беспечность сменяется вкрадчивой осторожностью. Он подбирает слова, тщательно и неспешно. — Просто слишком рано об этом говорить. Прости.       — Все в порядке, я все понимаю.       С того звонка она задает его регулярно, и так же регулярно он уходит от ответа.       — Привет, Джо, как оно?       Всегда та же фраза, те же интонации. Легкая насмешка, то ли над ней, то ли над ситуацией. Привычно жизнерадостный тон, знакомый и почти родной.       — Почему ты звонишь мне? — Она не выдерживает, спрашивает-таки, и со страхом ждет ответа.       — Если я скажу, что ты очень дорога мне, то ты поверишь или нет? — С ним никогда не ясно, шутит или говорит правду.       — А если я скажу, что поверю? — Вопросом на вопрос, с ним только так и можно.       — Ты мне очень дорога, Джоанна Бет, и я хочу знать, что с тобой все хорошо. — Пожалуй, Джо знает, отчего дамочки так любят Дина. Одна фраза, а сердце пускается в галоп от тона, которым он ее произносит.       — Прекрати испытывать на мне свои грязные приемчики, Винчестер! — хохочет Джо. — Я серьезно!       — И я…       И как ему не верить?       И звонки продолжаются, такие же редкие и короткие, такие же жизненно необходимые для нее.       Они — ее спасение. Они — ее счастье. Ее боль. Ее тайна. Ее жизнь.       Они и только они держат ее на плаву, не позволяя загнуться от боли, когда злой рок и рак головного мозга уносят Эша. Когда охота на мстительный дух становится для Бобби Сингера последней. Когда пьяный водитель прекращает фееричную историю Гарта. Когда тихо, в своей постели, из жизни уходит Эллен Харвелл.       Именно Дин вытаскивает ее из пропасти, в которую она едва не падает. Вдохновленная на последний полет в неизвестность высотой и бутылкой рома, она впервые не хочет отвечать на настойчивый трезвон. Но он не сдается, и она все же решается попрощаться с ним. Замирает на самом краю крыши.       И спускается вниз спустя два часа и океан слез.       — Я не хочу оплакивать тебя, Джоанна Бет.       Если бы кто сказал ей в ее далекие двадцать, что и четверть века спустя она будет с трепетом ждать звонков мужчины — не поверила бы. Только не она! И все же — ждет. Аккуратно заряжает старую раздолбанную трубку, перемотанную скотчем, с разбитым экраном и залитой кровью и речной водой начинкой. Неработающую уже четверть века. С той самой ночи, как она, многострадальная, рухнула с пирса в холодные воды реки вместе со своим прежним хозяином.       — Привет, Джо, как оно?       — Бывало и получше. — Кровь хлещет сквозь пальцы, в глазах темнеет от боли, но она держит сознание на плаву. Ведь позвонил он. — Ты немного не вовремя, хотя уже все равно, так что давай поболтаем. Хочешь, последние новости расскажу?       Наверняка, ее слышат. Наверняка, те, кто оставил на ней отметины, уже поднимаются к ней. Да какая разница? Ей не уйти из этого дома живой, так почему бы не поболтать с ним напоследок?       — Если ты так хочешь, Джо.       — Сэм, ты только представь, снова стал папой! Месяц назад, семнадцатого. Мальчик, здоровый, крупненький. Цезарь его видел, когда к ним с Сарой заезжал.       — Как назвали?       — Сам догадайся! — Смех выходит надтреснутым из-за боли, Джо почти не чувствует ног. — Знаешь, я рада, что он сумел соскочить. Он оказался сильнее, чем я… Или ты…       — Как он?       — С ним все будет хорошо, ты же знаешь. — За запертой дверью слышны шорохи и скрип половиц. Она боится, что не успеет закончить этот последний их разговор. — Пожалуйста, ответь мне: где ты сейчас? Это важно! Дин?       — Я всегда был рядом… — слышится то ли в трубке, то ли за спиной.       Джоанну Бет Харвелл нашли в заброшенном доме спустя почти двое суток. Ее тело было покрыто множеством рваных ран, однако судмедэксперт клялся, что смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг и была мгновенной. Прижизненными были лишь три ранения в область живота.       До последней секунды своей жизни сорокапятилетняя охотница сжимала в руке сломанный телефон Motorola i850, бывший в ходу четверть века назад, примерно в 2005–2007 годах. Сэмюель Винчестер, знавший погибшую, опознал в аппарате телефон, ранее принадлежащий его покойному брату, погибшему при загадочных обстоятельствах в начале весны 2007 года. Этот телефон покойная попросила у него на память о своем друге, которого и обнаружила на пирсе еще живым, и который скончался у нее на руках.