Двумя неделями ранее
— У вас тут мило. Можно я буду сюда заглядывать? — вежливо поинтересовался китаец у Муна, который как ему показалось, организовал этот небольшой кружок. — Диван офигенный просто. — Конечно! — улыбнувшись, ответил старший. Сейчас астроном носился с Юкхеем как мамочка. Улыбался ему, носил печеньки и даже разрешил тискать своего большого медведя, который был подарен ему Тэном. И вот что удивительно, медведь этот Муну очень понравился, и он взял с себя слово никому его не давать, ведь все мы в душе дети. Поэтому Джонни, что всегда жадно косился на несчастную игрушку, был в диком недоумении. — Да как так-то?! — возмущался американец, заваривая себе уже вторую чашку зеленого чая. К удивлению всех, именно гринфилд с мелиссой он любил больше всего, казалось бы, ломая стереотипы о кофе и студентах, как неотъемлемой части друг друга. Вот Доен, например меньше 4 стаканов американо не выпивал. А легенда о том, что он и не человек вовсе, приобретала статус неоспоримого факта. — Тэиль! Прекрати уже вести себя как курица-наседка. — возмущается Читтапон. — Его история ни в разы не делает его ущербным дегенератом. А хотя погоди, делает! — скрестив руки на груди, таец кинул злостный взгляд в сторону китайца. — Но он ведь тоже настрадался! — заступается старший, гладя Юкхея по голове. Тот только от удовольствия мурчит и на Тэна старается не смотреть, страшно немного. — А то его под дулом пистолета заставили всю эту кашу заварить! — шкала «не в себе от ярости» Читтапона приближается к максимально допустимому значению. По сути, использовать людей, как делал это Юкхей, в моральные рамки тайца никак не вписываются. Врать всем вокруг, в том числе и себе, о какой-то там счастливой жизни неправильно. И вот даже если он весь такой плюшевый розовый мишка, не искупает его грехи от слова совсем. — Я понимаю твой предмет обожания, мой маленький друг, — обращается он к Юкхею, — и мне его куда больше жаль. — цедит сквозь зубы и быстро выходит из комнаты, не забыв при этом погромче хлопнуть дверью. — Мне страшно… — почти что шепотом произносит Вон, кажется слившись со спинкой дивана. — Ничего, перебесится. — отмечает Доен, и просит Джонни сыграть роль жилетки для слез, а точнее боксерской груши. Американец только тяжело вздыхает, принимая свою участь и следует за несчастьем своей жизни. Он, в общем-то, и так собирался это сделать. — Он ведь не будет рассказывать всем в университете, да?! — резко вскакивает Юкхей, прекрасно понимая, что его историю знает намного больше людей, чем он планировал. — Я ведь и вам рассказал только потому, что эти двое в рабство меня взяли! — указывает он на двух соседей, сидящих рядом с ним на диване. — Не расскажет. Он не такой человек. Да и мы тоже. — отзывается Джехен и все еще не совсем веря в изложенную ранее жизненную эпопею, переводит взгляд на китайца, ожидая, кажется, от того какой-то подвох. — Я все еще не могу понять, как тебе удалось? Юкхей чувствует взгляд капитана, и если честно, хочет потерять его доверие в последнюю очередь. — Я и сам не понял. Но ты не поверишь, какая мощь у слухов, хен. Кто-то случайно ляпнул про зуд в пятке, а весь универ уже считает, что у тебя онкология последней стадии. — Неожиданно верное сравнение. — Доен снова усаживает пятую точку баскетболиста на поверхность мягкого дивана, тот немного напрягает, расходуя свои нервные клетки. — Порой люди верят в то, во что хотят. А Юкхей просто хотел быть популярным. Подросткам свойственен юношеский максимализм. — Нехилый такой подросток, на втором курсе то. — саркастично отмечает Ренджун. — Я про его ментальный возраст. — Не знаю даже, мне обижаться или нет. — Но с чего ты решил, что не станешь популярным? — интересуется Мун. — Ты же при поступлении уже числился в баскетбольной команде, а они заведомо все звездами спорта становятся. Типа, пофиг на то, что ты любишь носить розовые стринги, главное, чтобы ты мячом в корзину попадал. — Очень остроумно, Мун Тэиль. — под аккомпанемент явно умирающего от смеха Доена, Джехен попытался мысленно послать своего друга куда подальше. — Хен! — слишком резко выкрикивает Юкхей, кажется, и сам пугаясь своего порыва. Чон уже готовился младшего послать туда же к старшему, но останавливается, когда в глазах видит что-то типа сожаления и страха, вперемешку с отчаянием. Короче взгляд побитого щенка. И да, Вон прекрасно знает о слабости корейца к братьям нашим меньшим. — Я знаю, что был не прав, не доверяя своей команде! И я вас очень уважаю, капитан! Не выгоняйте меня из команды, пожалуйста. — С чего ты решил, что я собираюсь? — недоумевал старший. — Я идиот что ли? — Иногда бывает. — с усмешкой произносит Доен и вскоре прячется за Муна, пытаясь избежать весомых побоев. — Я не вижу ничего странного в твоих увлечениях. — отзывается Тэиль. — У меня дома целая коллекция из дисков GG. — И огромный плакат! — добавляет психолог, повиснув на старшем. — Ты, кстати, не поверишь, но тот двухметровый качок, что отправился успокаивать нашу принцессу, обожает девчачьи танцы. Он большой и грозный, а еще любит клубничное молоко и спит с огромным количеством игрушек. Девушки его факультета это даже как-то с трепетом ценят. — Мне кажется, вы теряете суть проблемы. Дело не в том, что он любит пересматривать «Завтрак у Тиффани», далеко не в этом. А в том, что как только он обмолвится словечком про свое вранье касательно «пастельного» опыта, будет либо жалость выслушивать, либо гореть на костре. — старшие конечно солидарны с Ренджуном, и прелесть всей ситуации понимают, что уж говорить о самом Воне, который давно свое завещание написал. Но тут к всеобщему удивлению, подает свой голос Чэнлэ, про которого если честно, бессовестно все забыли. — Или всем насрать. — отвечает младший спокойно, в свойственной только его манере смотреть на все проблемы свысока. — Я знаком с Юкхеем только потому, что спалил того за курением, а мне срочно нужны были сиги. Он отдал мне всю пачку, и сказал, что курить вредно. А еще я не раз слышал, как его команда нахваливала за игру и пыхтели они только по поводу того, что тот не пьет с ними. Мои одногруппники плевать хотели на то, кто такой Вон Юкхей, если честно. И вот не в обиду тебе Юкхей, но Джехен-хен самый популярный, тип потому, что красивый и весь такой харизматичный очень. — Чон смущается только, но за комплимент благодарит. — Я к чему всю эту сопливую хрень говорю. Со стороны нашего, столь этичного общества, в данном случае только представительниц слабого пола называют шлюхами, когда они спят больше, чем с одной особью противоположного пола. С другой стороны у нас Юкхей… — Бля ближе к делу, Джон Чэнлэ! — торопит младшего Ренджун, потому что знает, насколько тому сложно не выражаться в присутствии незнакомых старших, что порой приводит к получасовым монологам, по поводу просьбы одолжить ему портативку на день. — Ебать, просто не парьтесь и направьте историю в другое русло! На него смотрят пять пар глаз, в которых как бы ненавязчиво отражается раздражение, вызванное все еще непонятной мыслью Джона. Но в одних яркой вспышкой мелькает огонек озорства и заговорщического плана. Чэнлэ ожидал меньше всего именно от этого человека понимания, но ему пока вообще рано судить о сонбэ, он с ними только сегодня познакомился. А мама учила не судить никогда книгу по обложке. — Мы просто не будем ничего рассказывать. — начинает Тэиль, улыбаясь своим, только ему известным мыслям. — Мы просто слепим нового Вон Юкхея! А точнее, почистим от ржавчины старого! — тут в конвульсиях начинает биться Доен и совсем не злобно, но громко смеяться. Чэнлэ еще раз убеждается, что у Ренджуна не может быть нормальных знакомых. — Господи, как вы бесите, когда ничего не договариваете. — устало потирает глаза Джехен, все еще надеясь на нормальное разъяснение почти умирающего на полу Ким Доена. — Все просто, — Ренджун раз в десятый закатывает глаза и принимается внимать речам праведным, как он надеется. — Вон в глазах тварью выглядит только у тех людей, которых он дико бесит. — Хуан солидарен с Доеном. — Но ведь, по сути, Юкхей никогда никому реального зла не причинял. Скажем правду — потешим самолюбие хейтеров. Не скажем… — Мир не рухнет! — перебивает Тэиль, обращаясь непосредственно к Вону. — Ты ведь под напором старшего старался быть не тем, кем хотелось? — ловит легкий кивок. — Значит под нашим напором, будешь становиться тем, кем хочешь. Начнешь показывать себя настоящего и люди обязательно к тебе потянутся. Именно хорошие люди. Мы, например, — улыбается и ловит смущенную улыбку в ответ. — Прости, наверное, плохой пример. — Нет, — отвечает за него Доен, — как всегда в яблочко. — и снова кладет руку на плечо старшего. — Нам как раз в компанию нужна еще одна рослая маленькая девочка, а то Джонни уже становится одиноко. — Ага. — больше для себя, чем для всех остальных, произносит Ренджун. — И конечно же вся такая плюшка Вон Юкхей не вызовет никаких подозрений по поводу своего психического здоровья? — А вот тут нам поможет любовь! — радостно вскрикивает Тэиль и обнимает своих друзей разом. Доена под левую подмышку, Джехена под правую, и, что не удивительно, привстает немного на носочках. — Люди на многое были способны ради любви. А ты способен будешь «измениться». И врать практически не придется. Так и скажем, что влюбился. А чтоб совсем по жесткому было, скажем, что это твоя первая любовь. — Я согласен на все, лишь бы этот балаган за стенкой прекратился. — Обещаю! — Юкхей улыбается самой яркой улыбкой и начинает Ренджуна своими объятиями душить. Тот писком просит обойтись «без телячьих нежностей», и конечно, Вон на грех не напрашивается, отстраняется. — При лучшем раскладе, мы и Чону захомутать тебе поможем. — подмигивает Доен. На немой вопрос Юкхея, он только кивает головой, подтверждая его догадки. И дабы не томить юношеское сердце, достает из кармана телефон и показывает одну из фотографий. — Ким Чону, третий курс актерского мастерства. — Юкхей только рот открывает, да нежное «хен» выдыхает. В глазах читается благодарность, ведь действительно он. И удивление просто огромное, потому что «как?». На что все хмыкают и разводят руками, они тоже не в курсе всех этих шаманских штучек. Чэнлэ ставит в голове галочку, пообщаться с этим хеном поближе. — И, если ты действительно хочешь сделать свою жизнь чуточку лучше, можешь с сегодняшнего дня начинать становится собой. Можешь даже для начала на ком-нибудь поэкспериментировать. На соседе, например. — Донхек знает все. — как бы между делом говорит Юкхей. — Это дитя с тобой соседствует? — удивляется Чон, а затем почему-то моську дует. — Новичок команды в курсе, а капитан нет. Да уж, хороший я лидер. — Нет, нет! Хен! Ты лучший, тебе это любой скажет. — начинает оправдываться Вон, все еще чувствуя большой груз не только перед Джехеном, но и перед всей командой в целом. — Просто он сосед ведь мой, видит меня чаще всего. Да и не мог я в его добрые глаза врать. Он как будто насквозь видит. — Юкхей только слышит выдох и короткое «это точно». Старший по макушке Юкхея гладит и просит, чтобы тот впредь не стеснялся просить у него совета.***
Вон думает, что это самый лучший день в его жизни, и не перестает улыбаться до самого вечера. Тэиль говорит, что хочет есть и зовет всех в соседнее кафе, где уверен, Джонни закармливает Тэна булочками, чтобы тот остыл немного. Он считает, что это идеальное время для их разговора. Тэн хмурится и только слушает, запихивая в себя, кажется, уже пятый кусок торта. За что, кстати, Джонни потом отхватит по самому важному, ведь танцор на коре от деревьев жить должен, если хочет красиво смотреться в белых трико. Может черных, он не решил еще. Тэн давится, когда его в планы посвящают, но ничему не удивляется, ведь это его пиздюки и он на что-то такое рассчитывал. Жмет плечами, на лад, что хотите то и делайте. А Джонни вообще новому знакомству очень даже рад. — А где мелкие? — интересуется Тэн отсутствием пары макушек, к которым даже успел немного привыкнуть. — Ну Ренджун сказал, что ему к парам готовится нужно, а у Чэнлэ дела. — пожимает плечами Джехен. — Я хотел их накормить, но кажется халявная помадка не в цене у нынешней молодежи. — Тэиль детей любит, а в особенности любит кормить их вкусняшками. Теперь у него есть еще один, большой ребенок, которого он обязуется кормить только отборными мармеладками. И эти мысли в голове внезапно напоминают ему о еще одной проблеме, которую он непременно должен решить. — Точно! Я же хотел вам рассказать! О Сычене. — Точняк! Вещай, я как раз наелся, и готов снова слушать. — отозвался Читтапон, вальяжно распластавшись на стуле, насколько это возможно, чтобы пуговицы на ширинке супер скини не давили на недавно съеденные пирожные. — Мы с ним много говорим! — О боже, какой кошмар! — саркастично шепчет таец, прикладывая ладошки к своим щекам. — ужасно! — Он уволился. Сидит все время в общаге. Ходит на пары в конце концов! — возмущается старший. — И это типа плохо? — интересуется Юкхей, на самом деле ничего не зная ни о Сычене, ни о его бытовых проблемах. — В случае Сычена — очень. — отвечает Тэиль. — Думаешь, тут напрямую Накамото связан? — интересуется Джехен, допивая свой молочный коктейль. — Уверен. Но добиться от того ничего не могу. Он вечно избегает темы, отмахиваясь от меня любыми возможными способами. — грустно выдыхает старший. — К тому же, все это началось, после тех посиделок. Я могу ошибаться, но Накамото мог и не шутить вовсе, а теперь просто ждет чего-то конкретно от Вина. Но блин, тот же дальше своего носа тупо видеть не хочет. — Меньше слов, больше дела! — вскакивает с места Читтапон, но потеряв равновесие, снова плюхается на мягкое сиденье, чертыхаясь про себя. — Точно! — воодушевляется Тэиль. — И я кое-что придумал! Надо столкнуть их лбами. Так сказать, лицом к лицу. — Да неужели? И как же? Закроем в подсобке как истинные ценители многосерийного американского трешака? — Было бы неплохо. — продолжает Тэиль. — А еще было бы неплохо не просто закрыть их где-нибудь, а закрыть их где-нибудь немного пьяных. Чуть-чуть так. — Тэн, что-то там говорит про чрезмерную любовь к сериалам, но Тэиль легко пропускает эти слова мимо ушей. — И тут скоро намечается кое-что интересное, если вы не забыли. Тэиль улыбается заговорщически, а Джонни вдруг вспоминает про свой костюм банана в шкафу на верхней полке. Хэллоуин и всем все сразу становится ясно. День всех святых принято справлять масштабно, так чтобы поджилки тряслись, а бутафорская кровь лилась ручьями. Университет с радостью дает возможность оторваться всем студентам по полной, предоставляя им кучу пространства для комнат с приведениями и ресторанов, где подается частями человеческое тело. Факультеты соревнуются за лучший квест, а король и королева ночного бала получают себе значительные плюсики к карме и в личное дело об активной студенческой жизни. А еще в этот день не обходится без масштабных вечеринок. — Вы же думаете о том же, о чем и я? — теперь уже широкая улыбка озаряла лицо танцора, а в глазах плескалось нетерпение. И все как один поняли, что пора строгать костюмы и запасаться конфетами, и только один Вон Юкхей переживал по поводу костюма лесной феи, который он уже давно заказал на ибей.