Ты не имеешь права меня теперь об этом спрашивать, Тогда тебя вечно не было рядом — Меня как будто не существовало! Настоящая однодневная поездка, И ты ухаживаешь за мной, как только можешь. Bush — Cold Contagious
— Эй, — я подхожу ближе к Гриффину, как только за Брайаном закрывается дверь. — Привет, — шепчет он почти стыдливо, — мне есть с кем тебя познакомить, — его тонкие ресницы трепещут, когда он смотрит вниз на свою дочь, а затем снова на меня. — Я вижу, — смеюсь я. Смотрю на ребенка и думаю, что она похожа на Лейтона и Эвелин, — она определенно твоя, Гриффин, — говорю я ему, улыбаясь. Выражение его лица мрачнеет. — Дети в порядке? Издаю глубокий вздох, когда мой разум воскрешает сцену, которую я оставил в доме матери. Я должен соврать ему, и это будет не первый раз. — Все в порядке. Моя мама купила им любимую еду, и они смотрят «Зачарованную». Ты уверен, что не хочешь, чтобы я привел их сюда? Гриффин качает головой. — Нет, им не нужно видеть меня таким. Они видели достаточно болезни, тебе не кажется? Я не знаю, что сказать на это, поэтому просто пожимаю плечами. — Ты сказал им, что со мной всё будет в порядке? — Нет! — Конечно, я не мог этого сделать. Не мог солгать им. Однако я не одобряю то, как Гриффин решил всё это сделать. Я злюсь на него за это, но как, чёрт возьми, ты можешь пойти против желаний умирающего? — Ты сказал им, что я не вернусь домой? Это то, чего хотел Гриффин, но я не собирался им этого говорить, потому что я должен верить, что он всё ещё может. — Они знают, что ты ещё очень болен, и что тебе стало хуже, чем было до отъезда в больницу, но они также знают, что у них есть новая младшая сестра, — мягко говорю ему, пока приближаюсь к его кровати. — Я больше никогда не вернусь домой, — шепчет он. Я знаю, что он говорит правду. Знал это уже некоторое время, но пока он не произнес эти слова, во мне оставалась небольшая надежда. Он уничтожил её за несколько мгновений. Я стараюсь сдерживать свои эмоции, но чувствую как несколько бунтарских слезинок выходят из моих глаз и катятся по щекам. — С тобой всё в порядке? — задает он ненужный вопрос. — Нет, — упрямо вытираю предательские слезы. — Ты будешь в порядке, — уверенно заявляет он. — Я… я так не думаю, — шепчу в ответ. — Ты будешь, Джастин. Ты такой сильный, но я не уверен насчёт Брайана, — его глаза наполняются слезами, но он быстро смаргивает их ресницами, не позволяя прорваться. Я осторожно положил руку на его костлявое плечо. — Брайан силён, — вполголоса говорю я почти иронично. — Я знаю, что так было раньше, но не сейчас, — Гриффин качает головой, глядя на меня, — когда медсестра вручила ему дочь, обе его руки обхватили малышку так, словно она была корзиной. Его там даже не было. — Что ты имеешь в виду? — я касаюсь кончиками пальцев красивого лица маленькой девочки. — Он посмотрел на неё, но в его глазах не было никаких эмоций. — Он, вероятно, был просто шокирован, — я не защищаю Брайана, просто не хочу, чтобы Гриффин беспокоился об этом прямо сейчас. — Нет, он винит её, — хныкает он и делает глубокий вдох, — он винит её в том, что она родилась. Не могу поверить в то, что слышу. — Это не её вина, и он уже знал, что она родится. — Он знает, глубоко внутри, но в своем сердце он думает, что это его вина. На данный момент он обвиняет её, потому что не знает, как справиться с ситуацией. — Я не думаю, что кто-то знает, как справляться в подобной ситуации, — и точно нахрен уверен, что понятия не имею, что я сам должен делать. — Он не желает держать её, и он не обсуждает со мной имена. С тех пор, как мы узнали, и я не смог проходить химиотерапию, Брайан уже не был прежним. Ты не заметил этого? Я больше не обращаю внимания на Брайана. — Может быть, он просто напуган, — говорю я тихо, не отвечая прямо на вопрос. — Это гораздо больше, — он останавливается, делает глубокий вдох, а потом начинается дышать часто, прикладывая через слово дыхательную маску, — чем это. Он действительно не хочет иметь с ней ничего общего, Джастин. Он словно боится её. Я сделал всё возможное, чтобы не видеть, как болезнь разъедает Гриффина. У меня было заготовлено его изображение в моей голове, как он выглядел до болезни, и каждый раз, когда я видел его таким как сейчас, я ставил это изображение в авангарде моего мозга, чтобы скрыть правду. Но теперь я вдруг отчётливо вижу, что с ним случилось. Мой бывший муж, мой бывший друг и отец моего ребенка исчезает. Он едва узнаваем по фальшивому изображению, которое я всё ещё помню. Гриффин умирает. Он действительно умирает! — Я пытался поговорить с ним о том, как он будет жить дальше, после того как я умру. Джастин, это случится уже сегодня, — усмехается он, пока его дыхание дрожит. — Пожалуйста, — перебиваю его я, — не говори так, Гриффин! — Я должен хоть кому-то это сказать, — снова повышает он голос, — мне никто не верит. Они думают, что я не могу быть настолько осведомлен о том, что происходит внутри меня. Они не думают, что я знаю, что съело меня заживо. Я связан с Ним, торгуюсь с Ним, но мне больше нечего Ему предложить. Он украл у меня всё, и я это знаю, — Гриффин хватает кислородную маску и кладет её на несколько секунд, чтобы втянуть дребезжащий глоток воздуха, — послушай меня, Джастин, — говорит он после того, как устраивает пластиковую маску рядом с собой. Я киваю головой, чтобы он продолжил. Я ничего не могу поделать. Его отчаяние вливается в мою душу, и я верю ему. Не хочу верить. Но он так уверен, а я не заставлю его чувствовать, что - то, что он говорит — глупость. Он должен знать правду о своей судьбе. Потому что он выглядит так, будто уже мертв. У него есть знание, которое, как говорят, мы получаем лишь в конце своей жизни или после. — Я не думаю, что Брайан сможет позаботиться о себе, не говоря уже об Эвелин и, конечно, о новорожденной малышке. Она будет последней, о ком он подумает, если он сможет думать после всего этого. Опять прикладывает кислородную маску, и я чувствую, что должен сказать хоть слово. — Брайан не бросит её, — уверен в этом, пока произношу, но затем встречаю его мудрый взгляд, которым он смотрит на меня, и который говорит мне, что он точно знает, что за будущее ждет его мужа и новорожденную дочурку. Этот взгляд посылает леденящий душу озноб, вдоль по моего позвоночника. — Она будет причиной, напоминанием о том, что это она забрала меня у него. Пока он в это верит, я боюсь оставить его… потому что не уверен, будет ли он в порядке. — Он будет. Брайан никогда бы не причинил ей вреда. Он полюбит её. — Я знаю, что он не хотел бы причинить ей боль. Но я не думаю, что он попытается установить с ней связь. Никто не заметил, как он вел себя всю беременность. Джастин, то, как он действовал, когда она была помещена в его руки, было настолько по-другому, чем когда он держал Эвелин в первый раз, что это пугает. — Потому, что вся эта ситуация разительно отличается от рождения Эвелин. Но, Грифф, я уверен, что он будет в порядке, со временем. Ты не можешь сейчас об этом беспокоиться. — Джастин, а когда я буду беспокоиться об этом? Когда умру? — его тонкая влажная рука хватает мою, и он смотрит на меня таким жестким взглядом, как пожалуй никогда не смотрел. — Если бы я перестал волноваться, я бы уже расслабился и позволил бы Ему забрать меня. — Тогда ты должен волноваться вечно, — мягко говорю я. Он улыбается и принимает еще один глоток искусственного воздуха. — Я не могу это контролировать, не совсем. Я пытался продержаться до сегодняшнего дня, чтобы ее день рождения не был тем же днем, что и моя смерть, и это всё, что я смог сделать. Она не заслуживает этого бремени. Джастин, я волнуюсь, что как только я уйду, у моего ребенка не будет никого. Я так устал, Джастин, но я не могу оставить всё вот так. Я сохранял её так долго, но всё, что я хочу сейчас сделать, это заснуть, — уже плачет он, — я чувствую, как Это проглатывает меня, но я борюсь изо всех сил, чтобы она не осталась одна. Ты — единственный человек, кто может ей помочь. Я глотаю шишку, образующуюся в горле, и смотрю на него с ужасающим недоверием. Сканирую его лицо, его глаза, чтобы увидеть, может быть, это наркотики, данные ему, заставляют его говорить все эти вещи, но всё, что я вижу, это вот такая пугающая истина. — Боже, Грифф! — я отступаю от него. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Ему понадобится кто-то, Джастин, — говорит он, умоляющим голосом. — Нет, не делай этого, Гриффин. Ты знаешь, как сильно мы с Брайаном не ладим. Ты знал давно, что я отвезу Лейтона домой, чтобы он мог вернуться в свою школу, когда начнется семестр. Я не могу… — Ты обещал мне, Джастин, — шепчет он. Я перестал ходить и уставился на него. — Я нарушил все обещания, которые дал тебе. — Кроме одного, Джастин, — его голос дрожит. — Какого? Я начинаю нервно переступать ногами по плиточному полу. Честно говоря, я не могу придумать ни одной чертовой вещи, которую я когда-либо обещал ему и которую я до конца бы сдержал. — Когда ты отвез Лейтона в Чикаго, ты обещал мне, что позаботишься о нем. Ты сказал мне, что никогда не позволишь чему-либо помешать тебе быть хорошим отцом. Ты обещал быть хорошим отцом, Джастин. — И я выполняю это обещание. Я изо всех сил стараюсь быть хорошим отцом Лейтону, — какое это имеет отношение к чему-либо? — я даю ему всё, что он мог когда-либо желать… — Тогда ты не можешь забрать его у Брайана и Эвелин, — прерывает он. — Я не оставлю его здесь с Брайаном! — говорю, потрясенный до глубины души. — Я не могу просто оставить его здесь, когда ты… — я останавливаюсь на полуслове и прижимаю руки к лицу, желая выцарапать свои глаза. — Когда я собираюсь уйти из жизни, ты имеешь в виду? Я убираю руки от лица и смотрю на него. Я ожидаю увидеть так много боли и обиды, но там этого нет, просто сожаленье. — Мне жаль, что я… — Ты всего лишь сказал правду. И я хочу, чтобы ты сказал мне правду сейчас, — он шепчет. Я возвращаюсь к нему и сажусь в кресло рядом с его кроватью. — Какую правду, Грифф? — О, боже, пожалуйста, не говори мне, что он узнал о нас и собирается обсудить это сейчас! Он сжимает глаза, а затем кладет свою потную, холодную руку в мою. — Ты действительно не знаешь, не так ли? — его глаза просверливают мои и я дрожу всем телом. — Нет, — задыхаюсь. Я лжец. Я гребаный кусок дерьма, гребаный лжец! Он смотрит на меня и кивает, как будто я только что признался. — Ты хочешь всё это сохранить в секрете, не так ли? Что это за шантаж на смертном одре? Это плохо! — Да, — отвечаю ему быстро. Я хочу прощения, но я не уверен, на что я отвечаю «да». Есть так много вещей, в которых я должен покаяться. Я так смущён, и я не знаю, какую монументальную херню он имеет в виду сейчас. — Я хочу, чтобы ты взял её на руки, — говорит он мне, передвигая малышку к моим рукам. Это мое покаяние? Я беру ребенка на руки, и вес этого акта почти слишком велик для меня. О боже, она такая маленькая, она такая чертовски маленькая и новорожденная. У меня такое чувство, что от меня уже ничто не зависит в этом гребаном беспорядке. И в тоже время чувствую, что у меня нет места, нет права её держать. Но вот она. Здесь. Убаюкивается в безопасности моих рук. — Ты ему поможешь? Я смотрю на Гриффина сквозь слезы и вздыхаю. — Он… он не примет мою помощь, Грифф. — Ему придется принять её, Джастин. Я поговорю с ним об этом. Он не захочет… — Он не станет отказывать тебе. Он никогда не мог этого сделать, — мягко добавляю я. — Вы когда-то были лучшими друзьями, — шепчет Гриффин, — вы были братьями и лучшими друзьями, прежде чем пришел я и разрушил это между вами. Я качаю ребенка и мотаю головой, не соглашаясь с ним. — Это неправда. Если бы ты не пришёл, то у нас не было бы Лейтона и Эвелин, и… — я смотрю сверху на малышку в своих руках, — как вы решили назвать её? — Я хочу, чтобы Брайан решил. Я на самом деле не думал об именах, потому что подумал, что если он назовет её, он сможет… полюбить её, — Гриффин вновь положил маску, вдыхая больше воздуха, пока его грудь двигалась так быстро, словно он только что пробежал целую милю. — Он действительно полюбит её, она — часть тебя. Я лучше всех знаю, как сильно Брайан любит тебя, Гриффин. — Полагаю, так и есть, — уступает он и улыбается мне. Что-то в его выражении говорит мне, что ему очень больно. Я хотел бы помочь ему, но я знаю, что не могу ничего сделать для него, кроме того, о чём он просит меня сейчас. — Брайан, вероятно, вернется через несколько минут, — говорит он, когда молчание затягивается, — почему бы тебе не положить её в кроватку, так он будет вынужден взять её и принести мне, когда я попрошу её подержать? Я знаю, что он шутит, но в то же время, он не шутит. Это невероятно грустно. Блядь. Я хочу злиться на Брайана, мне совсем не трудно злиться на него, но в то же время я не могу. Потому как я могу только частично представить, через что пройдет он, когда… нет, я пока не буду думать об этом. Я должен быть сильным. Целую щёчку малышки, глубоко вздохнув, опускаю спящую розовую девочку в кроватку и возвращаюсь к Гриффину. Он укладывает маску так, что она лежит прямо над его ртом, но позволяет ему говорить. — Брайан будет в ужасном раздрае. Я хочу, чтобы ты знал, что это нормально, чтобы развалиться тоже. Возможно, мы больше не женаты, но ты был моей первой любовью, Джастин. Я улыбаюсь ему, но не могу сказать то же самое… — Я позабочусь о них, Грифф. Обещаю, что сделаю это. — Это не будет легко, Брайан, вероятно, будет сражаться с тобой по многим вещам, но он не глуп. Ему понадобится твоя помощь, и я знаю, что он это поймёт. — Не знаю, как мы собираемся рассказать детям. Я хотел бы, чтобы ты, по крайней мере, попрощался с ними, — умоляю его. — Ты знаешь, что я не могу. Я не верю, что это прощание, и ты тоже не должен. Это поможет тебе, если ты это поймешь. НЕТ! Это невозможно. Я начинаю чувствовать, как мое тело дрожит изнутри. Почему мы говорим об этой ужасной трагедии так легко? Что с нами не так? — Иди сюда, — Гриффин протягивает мне руки. Понимаю, что громко рыдаю, когда он обнимает меня. Утыкаюсь лицом в его грудь, пытаясь ощутить его запах, а не запах больницы или его болезни. Я хочу представить, словно он держит меня так, как он делал это раньше. — Шшш… все будет хорошо, Джастин. Ты такой храбрый. Ты знаешь это, — он шепчет и гладит мочку моего уха, таким знакомым жестом, который я не чувствовал много лет. — Я не хочу, чтобы ты уходил, Грифф, — бормочу я. — Я знаю, Джастин, — он хлопает меня по спине и утешает, когда это я должен быть тем, кто обязан успокаивать его, это он… но я не могу справиться с происходящим прямо сейчас, разваливаясь в его утешающих объятиях. В глубине своего сердца я знаю, что это мое время, чтобы сделать это. Как только Брайан войдет в эту комнату, я снова стану сильным. Но сейчас я просто позволяю своим слезам течь и слушать его дрожащее дыхание.Выключи свет, мы уже не спали несколько дней. И больше сюда никто не придет, сюда никто не придет… Но ты свое получишь, Ты свое получишь… Ты не имеешь права меня успокаивать, Тогда тебя вечно не было рядом