Точка зрения

POV Джастина — Так почему твоя сестра целует наши задницы? — спрашивает Брайан, пока откидывает в сторону одеяло, устраиваясь на своей стороне кровати.       После того, что произошло в «Target»*, последнее, что я хотел бы, это обсуждать просьбу моей сестры. Я думал, что дам Брайану пару дней, чтобы он разобрался в своих чувствах, даже если он действует так словно счастлив быть свободным от Джоан и Клэр. Но я не уверен, что произошедшее по настоящему дошло до него. — Алло! — Брайан смеётся, притягивая меня за руку в кровать. — Ты снова летал в стратосфере? — Я просто не хотел тебя напрягать, — снимаю рубашку и отбрасываю её в сторону. — Значит, она опять была стервой? — он ворчит. — Нет! — «Чёрт!» Я ответил слишком быстро, а он смотрит на меня, приподняв вопросительно бровь, и знает, что что-то происходит. — Ну, сегодня утром она была стервой со мной, но потом извинилась за это и… — я отворачиваюсь от него и не в силах что-либо объяснить закрываю лицо ладонями, пытаясь найти самые простые слова для её поведения. Я даже не знаю, хочу ли, чтобы он сказал «Да» на её просьбу.       Брайан садится позади меня, раздвигая ноги, чтобы они обхватили мои с обеих сторон и хватает меня за плечи. — И? — он спрашивает, разминая своими сильными пальцами мои мышцы.       Прислоняюсь головой к его груди, действительно — к чёрту весь этот разговор. — И… я бы предпочёл, чтобы ты просто продолжал делать мне массаж. Я не хочу говорить о Молли. — Я сделаю тебе массаж, но я хочу, чтобы ты сказал мне, что происходит, — он наклоняется и целует меня за ухом.       Чувствую, как его волшебные пальцы пробегают по моей спине, его костяшки настойчиво разминают образовавшиеся узлы, к которым я так привык, что забыл, что они существуют. Моя спина выгибается под его манипуляциями, тело шевелится в ответ, и фраза «какая приятная боль» приобретает идеальный смысл. Да, действительно, не хочу говорить о Молли. — Джастин? — шепчет мне в ухо. — Мммм… — я вздыхаю от удовольствия, но когда Брайан убирает руки, я более чем немного разочарован. — Не останавливайся, — практически умоляю его.       Он хихикает мне в ухо, облизывая языком мою шею и дышит в затылок. — Тогда говори. — Я действительно не могу сформулировать связное предложение, пока ты делаешь это, — признаю своё поражение и разворачиваюсь. Я ползу к моей подушке и падаю на неё, огорчённый тем, что больше не мог просто сидеть там и получать массаж, который, полагаю, чертовски заслужен мной на данный момент. — Не злись, Джастин, — мурлыкает «кот» Брайан, отползая к моим ногам, чем сразу поднимает мне настроение. — Я начну с ног, а затем, когда ты закончишь говорить мне о безумии Молли, я начну массировать другую часть тела.       О! Так вот как всё это будет происходить? О.… О да, Брайан! Чёрт побери, я должен говорить очень, и очень медленно, чтобы ему потребовалось время, прежде чем он… — Я думал! — протестую, когда он бросает мою левую ногу.       Брайан укладывает правую ногу к себе на колени, с ухмылкой поглядывая на меня. — Просто менял ноги. — Аххх. Спасибо, Брайан. — Так… Молли? — подсказывает он, и я слышу смех в его голосе.       Чувствую под ступнёй, его член, теплый и полутвердый в трусах, поэтому осторожно касаюсь его пальцами ног и неловко, но нежно сжимаю, чтобы показать свою признательность. — Молли хочет помочь нам по хозяйству, — начинаю я. — Да, — Брайан, начинает разминать пальцы ног, — я заметил. — Она очень нравится детям, — осторожно замечаю я, — но они едва знают её. Разве это не странно? — Я точно никогда не думал, что она даже потрудится их узнать, Джастин, — признается Брайан.       Закрываю глаза, как только он начинает реально разминать мои пятки. Меня заводит сама мысль об этом, но если я увижу, как он это делает, я определенно не смогу говорить. — Я тоже. — Так с чем именно она хочет помочь? — спрашивает Брайан. — Потому что, если ты хочешь сказать ей, чтобы она приходила каждый вечер приготовить нам ужин и помочь детям принять ванны, я только за. — Я тоже, но я не думаю, что она захочет делать это каждый вечер. Тем не менее, я думаю, что мы могли бы несомненно использовать её помощь, Брайан.       Он возвращается к другой ноге и массаж становится более интенсивным. — Почему? Откуда вдруг такой поворот? Если ты сказал, что она ещё утром вела себя глупо, то почему она вообще предлагает нам помощь? — Потому что, с её слов, мама почти всё время проводит с Фрэнком. — Она разве не собирается домой в ближайшее время? — Ну, из того, что я понял, она вряд ли собирается это делать в ближайшее время. Я думаю, что-то случилось между ней и Крейгом, но я остановил её, прежде чем она смогла объяснить, что произошло. — Может быть, тебе стоит это выяснить. Может, он больше не планирует нанимать её на работу, которую обещал ей. — Не думаю, что он так поступит с ней, может эта должность вступит в силу со следующего года? — задумался я, — В любом случае, она хочет остаться с нами. — Она осталась на ночь, — замечает Брайан, хотя он точно знает, что это не то, о чём я говорю. — Да, — я открываю глаза и смотрю на него, — но она хочет переехать к нам. Она планирует быть здесь достаточно долго, чтобы помочь мне после рождения близнецов, она намекнула на это. — Ты хочешь, чтобы она переехала сюда, Джастин? — Я действительно не знаю. Я хотел бы, чтобы она была частью нашей семьи, но не знаю, сколько я смогу сносить её стервозный характер, который особенно сильно проявляется, когда мы с тобой показываем чувства друг к другу. — Это должно быть странно для неё.       Не могу поверить, что он это сказал! — Тогда она просто не должна жить с нами, — пытаюсь рассуждать спокойно, — или должна? — Думаю, может быть, если мы посмотрим на наши отношения с её точки зрения, это, вероятно, покажется странным, Джастин.       Я уже не чувствую себя таким расслабленным, как был всего две секунды назад, и именно поэтому я чувствую, что переезд Молли к нам будет плохой идеей. — Что ты хочешь этим сказать? — требую я ответа. — Ты думаешь, что наша любовь странная? Ты думаешь, что с нами что-то не так? — Нет, я так не думаю. Но Джастин, она была так мала, когда я пришёл жить в ваш дом. Она воспринимает тебя и меня как родных братьев. Это должно быть странно для неё. Это, конечно, очень сильно повлияло на меня, когда я понял, что влюблён в тебя. — Я знаю, но сейчас она взрослая. Она не ребёнок. Если это не пугает наших детей или нашу мать, которая вырастила нас как братьев, то это не должно её волновать, — говорю я более разумно, чем чувствую. — Джастин, это не так просто, и ты это знаешь.       Расслабление и душевное томление, которые я чувствую, когда он проводит руками по моим бедрам и начинает разминать мои мышцы, заставляет меня не звучать так сердито, как я ощущаю от его заявления. — Брайан, мы можем просто забыть об этом? — Джастин, она уже винит меня за всё, что случилось между мамой и… — Это была не твоя вина, — я смотрю на него до тех пор, пока он не кивнул головой в знак согласия. — Не имеет значения, в чём истина, она уже так думает. Я не хочу отказываться от неё, когда она пытается наладить отношения с нами. Ты разве не хочешь, чтобы твоя младшая сестра вернулась? Разве ты не желаешь, чтобы наши дети знали свою тётю?       О, точно! Введи в уравнение детей. Он действительно не честно играет. — Это не значит, что она должна жить с нами, чтобы это произошло. — Что ты ей сказал, когда она тебя спросила? — уточняет у меня Брайан, поднимая одну из своих бровей. — Я сказал ей, что сначала поговорю с тобой, — отвечаю я. Разве я не отвечал уже на этот вопрос? — Тогда она точно подумает, что это моя вина, если ты скажешь ей «нет». Независимо от того, какая у тебя причина, Джастин. Я не хочу этого.       Он, наверное, чертовски прав, и всё из-за моего большого рта. Чёрт! — Так ты хочешь, чтобы я сказал ей «да»?       Он кивает и улыбается. — Я хочу.       Я наклоняюсь вперед, чтобы схватить его и притянуть к себе поближе. Но на полпути к тому чтобы сесть, один из младенцев забивает гол мне в рёбра. — О! — ещё раз! — Чёрт, — я задыхаюсь, падая на подушки.       Брайан ухмыляется. — Какой из малышей это был? О, неважно, я уже вижу. — Это так чертовски странно, — говорю я, сходя с ума от странных ощущений. — Ничего подобного не было в прошлый раз, пока не подошёл срок родить Лейтона. — Ты выглядишь, как будто готов, — отвечает он, целуя мой живот. — Или, по крайней мере, ты выглядел так, когда был на восьмом месяце беременности. — Это потому, что тогда я был кожа и кости и живот на мне выглядел довольно странно. — Нет, ты выглядел прекрасно. Я любил Лейтона, Джастин. Мне нравилось заботиться о тебе и в свою очередь о нём, когда он был внутри тебя. Но иногда мне приходилось отступать, потому что я был уверен, что ребёнок не мой. С Эвелин, Гриффин и я были так удивлены её созданием, и он много работал, так что я едва видел его беременным. И Одри… — он подавился её именем, издавая глубокий вдох. — Я знаю, Брайан, — уверяю его, протягивая к нему руку на мгновение. — Я люблю всех своих детей, — шепчет он, — но эта беременность лучшая из всех. Ты позволил мне прикасаться к тебе, и тебе не нужно бояться этого, как и мне.       Не знаю, что сказать на это признание, поэтому просто улыбаюсь ему и быстро моргаю, чтобы отбиться от слёз застилающих мои глаза. Я немного расслабляюсь, когда движение внутри меня замедляется, что, по моему убеждению, является прямым ответом на руку Брайана, которая несколько раз мягко огладила мой живот. Его голова лежит на моей груди и его губы открыты, дыша глубокими вздохами через подъем моего живота. Я просеиваю пальцами его мягкие каштановые волосы и позволяю себе насладиться этим счастливым моментом: что Брайан здесь, со мной, во время этой беременности. На этот раз мне не нужно воображать, что он отец, даже если и в первый раз это было правдой. Я могу лежать здесь и быть в восторге от того, что Брайан Кинни — отец младенцев внутри меня.