Я не дышу другим любовником
Я чувствую, что промерз насквозь, но дети, похоже, не замечают, как холодно на улице. Клянусь, они совершенно невосприимчивы к жаре или холоду, они могут играть на улице до тех пор, пока не окажутся на грани теплового удара или обморожения. Одри, Лейтон и Эвелин с моей помощью лепят снеговика, который в конечном итоге окажется выше меня. Нам определенно понадобится помощь Брайана для установки последнего огромного снежка, обозначающего голову. Трое моих детей катят его с другой стороны заднего двора. Их задранные к верху попки — одна из самых веселых достопримечательностей сегодняшней прогулки, но я стараюсь смеяться над ними очень тихо, или Лейтон разозлится на меня, он ненавидит смущение. Они все одеты в неповоротливые теплые зимние комбинезоны, которое определенно затрудняют выполнение задачи, потому что в них они едва могут двигаться. Толстые шарфы, намотанные вокруг их мордочек, заглушают ворчания от прилагаемых усилий и указания Лейтона, в каком направлении катить огромный снежный ком. Сперва слышу щелчок замка от задней двери гаража, а затем вижу Брайана, вытягивающего за собой сани. Единственное, что у близнецов не закутано — это глаза, и впервые я совершенно не различаю их. Брайан упаковал малышей в зимние комбинезоны, закрыл лица лыжными масками, не забыл меховые ботинки, толстые шарфы, шапки и варежки, но я подозреваю, что под этим всем на них должно быть не менее двух комплектов одежды. Они смотрятся такими толстенькими и шаткими, но все же им удается держать баланс, сидя в санях, пока он тянет их ко мне. — Не смотри на меня так, — говорит Брайан игриво-оборонительным тоном, — здесь холодно. Мне тоже нелегко встать с земли во всей одежде, что надета на мне, так что я хватаюсь за ногу Брайана для поддержки, он понимает намёк и помогает мне подняться. — Ты прав, я замёрз. К счастью, мы почти закончили. Отодвигаю шарф, чтобы поцеловать его ещё теплую щёку. — Ну, мы могли бы просто назвать его безголовым снеговиком, — поддразнивает он. — Ну да, как же, — сочувствую я его сарказму, — посмотри как они усердно трудятся. Они убьют нас, едва мы намекнём, что пора домой. Сыновья начинают громко курлыкать, и я смотрю вниз, чтобы понять, что привлекло их внимание, и замечаю как их мордашки задраны к небу. Уже две недели идет снег, но я думаю, что близнецы впервые испытали опыт падения снежинок на себе. Мы с Брайаном опускаемся на колени перед ними, и я смотрю, как он пытается поймать снежинки, одновременно обучая их этому слову. — Снег! — Их глаза следуют за его движениями, и он снова говорит: — Снег. — Кто есть кто? — мне действительно интересно. Все, что надето на мальчиках, куплено мамой, а она покупает всё совершенно идентичное, так что сейчас нет ни единого способа их различить. — Не знаю, — тихо смеётся Брайан, — я действительно не знаю. Я не в силах сдержать смех, и малыши смотрят на меня с удивлением, распахнув свои огромные глазки, очевидно, думая, что я сумасшедший. — Мы ужасные родители, — объясняю я им. — Мы понятия не имеем, кто из вас кто. — Думаю, что это Дарьен, — предполагает Брайан, вручая сыну, сидящему ближе к нему, крошечный снежок. Малыш сразу же пытается приставить его к ротику, но маска не позволяет ему попробовать его на вкус, тогда он изо всех сил старается разбить его мягкими ладошками. Второй сынок начинает хрюкать и мычать, делая всё возможное, чтобы и ему дали такой снежок, поэтому я леплю для него то, что он просит. — Мы должны спросить Лейтона, по-видимому, он всегда знает, с кем имеет дело, — предлагаю я как раз тогда, когда трое «старших» детей докатывают до нас огромный шар снега. — Спросить меня о чём? — с трудом выдыхает Лейтон. — Дети выглядят такими милыми! — Эви падает на коленки рядом со мной. — Ты такой миленький! Одри падает на колени рядом с Брайаном и указывает на большой ком, что они прикатили к нам. — Его голова, — напоминает она ему. — Твой отец забыл, кто есть кто, — делюсь с Лейтоном нашей проблемой, — и я тоже не могу их различить. Лейтон начинает смеяться и становится рядом со мной, осматривая младенцев. Он указывает на братика который сидит ближе к нам с Эвелин. — Это Дарьен, — уверенно заявляет он и указывает на второго братишку, — это Рейдан. — Ты уверен? — Я действительно впечатлен. — Да. У Дарьена на веке есть маленькая веснушка, которую едва можно разглядеть. Смотрите. Мы с Брайаном наклоняемся к нему ближе и сразу видим. — Ты ошибся, пап. Брайан пожимает плечами. — Да, а ты даже не знал о существовании веснушки. Я закатываю глаза и толкаю Эвви с земли, чтобы не замерзла. — Давайте, вставайте, пусть папа наденет голову. — Да! — радостно соглашается Эвви. — Тогда мы сможем его украсить. — Это не рождественская елка, — рассудительно замечает Лейтон. — Глаза, — напоминает Одри. — Уху, нашему снеговику нужны глаза, не так ли? — Брайан спрашивает у неё. — Тогда отлично, вы все отойдите и давайте посмотрим, смогу ли я поднять его голову. Я хватаю ручку санок и убираю близнецов с дороги на случай, если снеговик упадет. Брайан, Лейтон, Одри и Эвви тоже встают рядом со мной. — Ты можешь сделать это, пап, — поощряет Лейтон после того, как Брайан практически роняет огромный ком. Скрещиваю пальцы в рукавицах, надеясь, что Брайан всё же не уронит его, пока изо всех сил пытается насадить голову на тело. В конце концов он усаживает её на место, и мы все радостно скачем вокруг него, под веселые возгласы близнецов. — Я должен сделать нос! — взывает первым Лейтон, хватая замороженную морковку из снега. Брайан приподнимает его вверх, чтобы он мог наметить лицо снеговика и воткнуть её в центр. — Отличная работа, — Брайан, ставит старшего сына вниз. — Кто следующий? — Глаза! — восклицает Одри, убегая за двумя большими черными кнопками, которые мы отложили заранее. Брайан поднимает её и помогает разместить их на голове снеговика. Они немного кособокие, но мы все говорим ей, что она проделала хорошую работу. — Сейчас я! — заявляет Эвви, хватая пять красных пуговиц. Брайан приподнимает её и ждет, когда она улыбнется снеговику. — Теперь он действительно похож на Снеговика, — подвожу я итог, — но мы что-то упустили. — Ему нужны руки, — вспоминает Лейтон, убегая. — Давайте ребята, давайте искать ветки. Одри пытается бежать так быстро, как только может, позади старшего брата, но замечая, что сестренка не поспевает, Лейтон возвращается и поднимает её на руки, идя в ногу с Эвви. — Ему не хватает чего-то другого, — загадочно заявляет Брайан, разматывая свой шарф. — Ты замерзнешь, и эта штука — Армани! — пытаюсь остановить его. Я просто знаю, что потом он будет сучиться всю зиму, если сделает это. — Ну, мы не можем оставить в нашем дворе ужасно одетого снеговика, не так ли? — Брайан ухмыляется глядя на меня и обертывает черно-красный полосатый шарф вокруг шеи снеговика. — То что надо. Рейдан и Дариен начинают громко болтать, глядя на снеговика, размахивая мохнатыми варежками. Видимо, они тоже оценили жест отца. — Нашему Снеговику не обязательно иметь дизайнерскую одежду, — не соглашаюсь с близнецами, как будто они меня понимают. — И вам тоже. Брайан обнимает меня и начинает целовать нос, затем веки, а я нагреваюсь изнутри только от этого. — Я люблю тебя, даже если у тебя нет вкуса. Я просто смеюсь, касаясь его губ и открываю рот, чтобы вкусить его. — Умоляю, разницы никакой, — тихо выстанываю ему в рот. Не имеет значения, сколько слоёв одежды разделяют наши тела, я могу сказать, что только пробуя, целуя меня, он возбужден. И он любит мой вкус так же, как я люблю его. Сегодня День Благодарения и скоро мы вернемся домой с этого мороза, спеша собраться всем всемером и отправиться в дом моей матери на сказочный праздник. День будет закончен прежде, чем я даже осознаю это, возможно, прежде чем я смогу подумать о том, за что я благодарен. Я отрываюсь от Брайана и хватаю ручку санок, его рука накрывает мою и мы разгоняем зимнюю повозку по белому снегу, так что снег завихряется вокруг малышей. Близнецы начинают смеяться, и тогда мы оба валимся на пушистое снежное одеяло, глядя, как падают снежинки, а затем поворачиваемся к друг с другу лицом. Я слышу Лейтона и Эвелин, смех Одри позади нас, пока близнецы смеются ещё сильнее, радуясь нашему внезапному падению на землю. Я тоже начинаю смеяться, а потом Брайан присоединяется к нам, и мы смотрим друг на друга, хохоча так, что едва можем перевести дух. Я замечаю, что рука Брайана всё ещё держит мою ладонь, и когда оглядываюсь назад в прошлое, то чувствую, что мое сердце взорвётся, если только я полюблю его хоть капельку больше, чем люблю сейчас. Я знаю, он чувствует то же самое ко мне и это заставляет моё сердце биться ещё быстрей. Эти простые моменты, этот смех и та любовь, которую я чувствую к Брайану, к моим детям, и любовь, которую я получаю в ответ от них, это именно то, за что я больше всего благодарен. Каждый миг, который привел к сегодняшнему моменту, к нам — таким, какие мы есть сейчас, может быть был не всегда хорош, но мы здесь, лежим на снежной перине, улыбаемся друг другу и чувствуем себя легче, чем воздух. Я буду помнить такие мгновения крепче, чем прошлую боль. Я знаю, что были моменты, когда мы должны были сделать то, что должно было произойти. Они должны были быть именно такими, просто чтобы я мог быть сейчас рядом с ним, слушая смех наших детей, как главный саундтрек к этому моменту. Это прекрасное время, за которое я так благодарен, за всё, что мне было дано. Может быть, другие люди будут смотреть на мою жизнь иначе и удивляться, как я могу быть таким счастливым. Думаю, у меня нет никакого объяснения этому, кроме как сказать, что это их точка зрения, а эта — моя. Я самый счастливый человек, потому что когда мне было пять, я встретил своего лучшего друга и родственную душу, и когда пришло наше время, мы влюбились навсегда. Думаю, с тех пор я постепенно стал оптимистом, но я горжусь тем, что могу сказать: это моя точка зрения. КОНЕЦЭпилог - 27 ноября 2008, четверг
24 декабря 2018 г. в 06:40
Точка зрения Джастина