***
С Окделлом было что-то не так. Это Рокэ сразу понял. Мальчишка мало и без аппетита ел, не спал по нескольку суток подряд, на улицу не выходил, хотя кузен звал его. От Хуана Алва знал, что Ричард сжигает все письма, приходящие из Надора как и редкие записки с просьбой придти от Штанцлера. Это и радовало и настораживало одновременно. Несвойственное твёрдым и незыблемым Окделлам поведение заставляло задуматься. Мальчишка вообще был каким-то не таким. Слишком худым, полупрозрачным. От Эгмонта ему достались только черты лица пожалуй, да и то — расплывчатые, и серые глаза. И упрямство. Этого у Ричарда было даже с избытком. Тонкокостный и на удивление гибкий, с пучком болезней, доставшимся от Мирабеллы, он походил на одного из тех эльфов, о которых рассказывал Карлос. Красивый. Черты Карлионов ничуть не испортили породистых черт Окделлов. Просто сделали их своеобразными. В сознании Рокэ Эгмонт всегда ассоциировался со скалой. Ричард же был больше похож на чащу леса.***
Кровь. Лезвие фамильного кинжала входит в плоть, как в масло. Режет глубоко и вдоль. Рокэ благодарит Древних за паранойю оруженосца. Дик давно отказывается засыпать без света и оружия под подушкой. Боли в искромсанной руке не чувствуется. Рокэ вообще ничего сейчас не чувствует. Странное ощущение абсолютной чистоты сознания и при этом полнейшего тумана наваливается мгновенно. "Кровь повелителя может убить... не видели света... стражи не заката, но всего живого..." Кровь повелителя может убить. Что же сделает кровь Ракана? Рывок назад и немного влево, точное движение руки и фигура тает, пропадает вместе с кинжалом, вонзенным туда, где к человека сердце сердце. Отстранённая мысль, что стоило отдать Ричарда сущности проскальзывает на краю сознания и тут же исчезает.***
Рокэ ни кошки не понимает в поведении Окделла. Нет ненависти, нет воплей о чести. Он даже в Катарину не влюбился. Хотя стерва вздыхала и заламывала ручки как могла. Встреч со Штанцлером он избегает. Во дворце ходил за монсеньором как приклеенный, но при появлении старого ызарга заметно напрягся. Рокэ тогда сжалился над мальчишкой и поспешил покинуть дворец.***
Постель и пол залиты кровью. Свечи погасли. Дик плачет навзрыд, прижимается щекой к груди и изо всех сил цепляется пальцами за чужую рубашку. Сам Рокэ дрожит и слышит только свое бешено стучащее сердце. Еще не придя в себя, он сильнее прижимает мальчика к себе, перебирает мягкие пряди и изо всех сил старается успокоиться. Пока прибежавший на шум Хуан останавливает кровотечение, Рокэ не сводит глаз с Ричарда. Свое здоровье волнует его намного меньше состояния Дикона.***
Комната Ричарда чисто вымыта, а белье перестелено, но Рокэ все-равно ведет Дика в свою спальню. Там спокойнее. Можно наконец завернуть мальчика в одеяло, лечь рядом, обнять и тихонько спеть колыбельную. Не совсем понятно, кого Рокэ успокаивает этим, но засыпают оба быстро и без снов.