Утром станет легче

Обмякшее тело последнего из преследователей сползло на землю. Дороги назад больше нет. Итачи тяжело дышал — к горлу подступал жгучий ком, отвратительно скрутивший всё внутри в до боли тугую спираль. Что это — дрожь? Трясущейся рукой Учиха вернул окровавленное оружие в чехол. Он замер. Стоял, пустым взглядом пронзая побагровевшую землю под ногами, глядя сквозь бездыханные тела бывших товарищей. Голова резко стала тяжёлой; в глазах, кажется, плыло. Итачи не мог пошевелиться. Пора возвращаться домой. Брат давно должен был вернуться из Академии, мама обещала приготовить сегодня необычный ужин — в желудке как раз невыносимо пусто. Вся семья соберётся за столом. Фугаку в последнее время радовался успехам младшего сына, пару раз он даже хвалил Саске и улыбался ему, будто в этой улыбке была сосредоточена вся глубокая родительская любовь, на которую только способен отец. Их семья становилась по-настоящему счастливой. Итачи вздрогнул и сделал шаг. Дома больше нет. Возвращаться некуда. Послышался шорох. Мальчик резко обернулся в сторону, откуда доносился звук. Погоня? Показалось. Больше нельзя здесь оставаться — он покинет окрестности деревни и Страну Огня, тогда всё останется в прошлом. Останется пустота. Там, где когда-то были все в его жизни. Вся его жизнь. Счастливые дети в деревне. Они будут ловить кошек, тренироваться, выполнять миссии. Будут шутить и дурачиться. Совсем дети. Его ровесники. Мальчик, который не хотел войны. Мальчик, который не хотел убийств. Принял слишком взрослое решение. Пролетавшие мимо кроны деревьев слились в единый бесконечный поток грязных листьев. Итачи не замечал их, не видел ничего, — со всех сторон подступала темнота, поглощавшая мир вокруг. Он не чувствовал тело — что-то бессознательное несло его в глубину леса, подальше от деревни. Ветви сплелись в бесконечный тоннель, в конце которого не было света. Тишина. Не было мыслей. Не было эмоций. Итачи не чувствовал ничего, кроме ноющей пустоты, которая закручивалась в груди и заполняла его тело, стирая всю человеческую сущность. Силы утекали из него ноющим потоком, тело тяжелело. Мальчик закрыл глаза. Его глаза. Саске. Весь мир отражался в бездонных черных глазах. Он смотрел на него. Боль. И полная луна. Вся жизнь замерла в этом немигающем взгляде, полном отчаяния и нестерпимой боли. Взгляде длиною в жизнь. Не издавая ни звука, эти глаза кричали громче всех, просили, умоляли, — не понимали. И разрывали изнутри. Кромсали каждую клетку тела на тысячи кусочков, рвали без крови, без звуков. Оставляя только пустоту. Прости, Саске. Итачи упал. Обессиленное тело ударилось о мокрую землю, и холод мерзкой дрожью пробежал по спине. Мальчик не заметил, как пошел дождь. Он кричал. Кричал судорожно, отрывисто, срываясь на вой и захлёбываясь в собственных криках. Итачи ничего не слышал. Мелкий гравий забивался под ногти, вонзался в тонкую нежную кожу, делая еще больнее. Мальчик скрёб землю. Тело корчилось в непрекращающихся судорогах, мышцы напрягались и сливались воедино с отчаянным воплем, разрывавшим изнутри. Звуки царапали горло, сухость раздирала глотку — ещё немного, и следы, оставляемые криком на плоти, начнут кровоточить. Что-то мешало сделать вдох. Лёгкие свело, горло сжалось в попытках схватить хоть каплю воздуха, но тяжесть внутри лишь сильнее приковывала к земле, втаптывала в грязь, не оставляя шанса на спасение. Бежать больше некуда. Дождь усиливался, крупные капли колотили содрогающееся тело, каждым ударом проникая в мышцы, ломая кости. Вода стекала с волос, огибая лицо и заливая невидящие глаза. Мальчик плакал. Холодные слезы смешивались с ливнем, превращаясь в единый поток хрустального отчаяния, которое разлеталось на сотни кусочков, едва достигнув земли. Душа разбивалась на мелкие осколки. В каплях отражалась пустота. Тьма беспросветным облаком сгущалась вокруг Итачи. Вместе с ней подступала тошнота, рваной волной выворачивавшая всё внутри. Страх. Мальчик боялся. Мелкая дрожь полностью охватила ослабленное тело; сквозь шум дождя мерещились шорохи, всхлипы и звуки приближающихся шагов; сводя живот, внутри разливалось испепеляющее тепло. Это все ненастоящее. Утром он разбудит Саске и пойдёт тренироваться. Темнота. Итачи не знал, что за ней скрывается, он не видел ничего вокруг — лишь размытые пятна и мелькающие тени. В лесу не было никого. Только мальчик и поглощающий его страх. Время тянулось все медленнее, постепенно сливаясь с вечностью. Не нужно бояться. Отец скоро будет. Он придёт, точно придёт, — никогда не бросит сына одного, не оставит его в беде. Фугаку уже рядом, он спешит к Итачи. Отец защитит его от невидимой надвигающейся опасности, развеет дьявольскую иллюзию и поможет стать сильнее, чтобы в следующий раз сын смог выстоять перед лицом угрозы. Перед своим лицом. Папа уже не придёт. Нужно дождаться утра. Новый день смоет агонию, и мучения закончатся. Осталось потерпеть совсем немного — на рассвете мальчик станет другим. Навсегда. На рассвете станет легче. Никогда.