Очень часто люди пользуются забавными, но практически бесполезными вещами в своей повседневной жизни: есть ли принципиальная разница, накрашены ли у тебя ногти, носишь ли ты нашейное украшение, обязательно ли надевать именно футболку синего цвета или черный тоже можно?
***
Итачи Учиха, хотя и является гением из гениев, всё-таки умеет улыбаться, дурачиться, любит сладкое и зачастую ложится гораздо позднее, чем следовало, — в общем, имеет обыкновенные человеческие слабости. Но не все так просто: за все в этом мире приходится расплачиваться. А за врождённые способности такого уровня — тем более. Именно поэтому в мире Итачи Учихи даже человеческие слабости, которые должны не столько делать тебя лучше, сколько хоть капельку счастливее, превращают каждую секунду в ад на земле. Умел улыбаться, дурачиться — так навсегда и останется в прошедшем времени, ведь он своими руками уничтожил тех, кто мог вызвать у юноши соответствующие эмоции. Из сладкого он ест преимущественно данго — лучшее блюдо его матери, которое она всегда так старательно готовила к празднику Цукими*. Кажется, Саске ещё упрашивал ее не делать ни одного шарика белого цвета, ведь иначе окажется, что они будут есть ту самую луну, которая так ярко сверкает в ночи и притягивает взгляд. Он был настолько убедителен, что мама сдалась и на тарелке оказались палочки со сладостью всех цветов радуги. Тогда было так весело на душе и сладко на языке… Но после той ночи данго стали на его вкус самой горькой вещью на свете. Теперь это лишь очередная противная пилюля аналогичная абсолютно любой из той большой горсти, которую Итачи Учиха пьет ежедневно, чтобы просто выполнить идеально самую главную миссию в своей жизни, как то и полагается гению и шиноби ранга S, — убедиться окончательно в том, что его маленький братик сможет защитить себя сам, довести свой жестокий экзамен до финальной черты. И режим его сна портят абсолютно не бунтарский дух и причины оставаться бодрым как можно дольше (будь его воля, он бы спал больше, чем его обожаемые коты), но нестерпимая боль, которая редко когда может быть успокоена настолько хорошо, чтобы Итачи мог забыться и заснуть надолго. С этим справляются только очень сильные наркотики, которые вызывают привыкание, разрушают нервную систему и все внутренние органы. Вредно и опасно? Учихе все равно, ведь вряд ли что-то может нанести его телу и психике ещё больший вред, чем тот, с которым он существует эти годы.***
Итачи Учиха имеет обыкновенные человеческие слабости, поэтому неудивительно, что юноша пользуется, как и многие из нас, забавными, но практически бесполезными вещами: накрашенные ногти кажутся ему вполне симпатичными; ожерелье привычно ощущается на шее и жизнь без него невозможно представить; черным футболкам он всё-таки предпочитает синие. Но в какой-то момент к этому списку добавляется его зрение. Все случается так же, как бывает со многими из этих вещей: сначала Итачи кажется, что он решительно никак не может обойтись без зрения, что это чуть ли ни самая важная часть его жизни — как будто он лишился своего обожаемого ожерелья, лак того симпатичного цвета перестали выпускать, а все синие футболки разом выцвели. Но потом, что случается очень часто, Учиха просто привыкает. В конце концов, теперь книги читает ему Кисаме, который порядком устал от «Исповеди неполноценного человека»**, но вдвоем в пути делать все равно нечего, поэтому после недолгого ворчания он всё-таки сдается и заново произносит: «…я потерял возможность даже страдать…». Хошигаке не понимает любви своего напарника к этой книге, но смиряется — у каждого есть свои маленькие человеческие слабости, а его напарник, хоть и чудовище, вроде бы, но всё-таки облик у него людской. Сначала Итачи страшно вместо той самой луны, которую так боялся съесть его брат, видеть расплывчатое облачко глубокой ночью. Ему совсем не нравится, что его глаза словно наполнены слезами постоянно — причем с течением времени этих соленых капель становится все больше и больше — от окружающей реальности остаются лишь очертания. А ведь ему, гению и чудовищу, не позволено плакать, только если эти капли не окрашены в красный цвет — так легче заставить себя боятся, неважно, насколько больно при этом самому Итачи Учихе. Ему унизительно принимать помощь напарника в мелких бытовых ситуациях: на поле битвы не имеет значения, как выглядит враг, но в реальности иногда важно в магазине отличить штаны от кофты и не зайти в цветочную лавку вместо раменной. Шиноби, становящийся слишком сильной обузой для напарников на войне, — мертвый шиноби. А Итачи мыслями и не возвращался никогда с Третьей мировой. Но со временем из памяти стирается, каково это: различать каждую паутинку на дереве, видеть капли росы на утренней траве, мельчайшие чёрточки на лице собеседника (это забывается особенно легко, ведь давно уже он не разговаривает с кем-то, чью искреннюю улыбку ему так важно разглядеть целиком и полностью; даже больше — Итачи рад не видеть тех, кто окружает его после той ночи). И уже не больно и не страшно, а просто — никак. Ощущения и слух прекрасно заменяют глаза, а с его стихиями искать противников становится даже несколько легче — он больше не поддается на обманы зрения; прислушиваясь к своим эмоциям, Учиха становится, даже в этом состоянии, ещё более образцовым шиноби, чем когда-либо в своей жизни. Но кому нужно бесконечное самосовершенствование камикадзе? Однако он теперь слабо представляет, как выглядит со стороны, поэтому тщательно держится тех забавных, но практически бесполезных вещей, к которым так привык: темные ногти, синие футболки и ожерелье — те позволяют сохранить в памяти свой собственный облик; ему не суждено состариться, но знать о его слепоте врагам всё-таки не стоит — шиноби не может позволить противникам иметь на себя слишком много информации.***
И лишь однажды Итачи Учиха жалеет, что потерял свой свет (в обычное время в общем-то и ненужный — разве такой, как он, заслуживает его?), когда, вместо младшего брата, перед ним стоит фиолетово-белая тень с черной макушкой. Но он уже давно не способен разглядеть лица его отото — юноша и не смел надеяться увидеть его взрослым после всего, что натворил за свои двадцать лет. Весь бой Итачи стремится приблизиться к нему, не только проверяя его новые силы, но и отчаянно желая ощутить всем существом того, кого так бессердечно оставил наедине с трупами их отца и матери. Про Саске юноша знал все, незримо приглядывая за ним со стороны все эти годы, наблюдая, как маленький забавный защитник луны превращается в настоящего шиноби — того, кто бы смог выжить в Третьей мировой, где столько сильных — но недостаточно — полегли, не сумевши защититься от бури истории. Наконец, миссия жизни шиноби класса S выполнена с блеском — больше Итачи Учиха нечего делать на земле и находиться в плену у этих слабостей. Однако лишь в одной последней он не может отказать себе — как и любой другой человек: — Прости, Саске, другого раза не будет, — вглядываясь изо всех сил, уже не чувствуя боли (человек привыкает ко всему), Итачи отчаянно пытается разглядеть лицо брата. И эта маленькая слабость, присущая каждому, впервые в жизни делает его, как и полагается в принципе, чуточку счастливым. На секунду пелена из невыплаканных слез проясняется, и Итачи Учиха видит взрослое лицо того самого отото, ради которого смог смириться с этим адом на земле, который по ошибке зовется его жизнью. Под пальцами ощущается разгоряченная после жаркого боя кожа лба.***
«Такой Саске больше не нуждается в защите старшего брата — значит, я могу наконец уйти. Надеюсь, его свет никогда не покинет. А я сделал все, что только мог», — сознание постепенно меркнет. Тьма окончательно завладевает им и долгожданная прохлада окропляет навеки бесчувственное тело.И все-таки, каким бы гением (чудовищем) его ни считали, Итачи Учиха был обычным человеком со своими маленькими слабостями. Только он ими, в отличие от многих, расплачивался за грех большой силы.