Это объединило нас

Амайя весь день докапывалась до меня, даже когда я скрылась от неё на репетиции, она все равно явилась в студию и продолжала дискуссировать там. Она болтала без умолку, не понимаю, как Альфред терпит эту балаболку. На ужине я окончательно сорвалась: — Так! — я так долбанула рукой по столу, что люди, сидящие рядом, оглянулись на меня. — Амайя. Если ты сейчас же не замолчишь, я на весь вечер запрусь у себя в номере и, тебе на зло, не пойду на встречу! Она подняла одну бровь и часто заморгала, как бы говоря: «Да что ты говоришь?» — Айрис, милая, да признайся уже, что ты влюбилась в этого миловидного норвежца. Это, блин, даже ёжику понятно. — Ты ежей сюда не впихивай. Просто ты уже заболтала мне все уши, лучше помоги выбрать, — я включила телефон и показала три фотографии, где я стою перед зеркалом в подобранных нарядах. — Второе, — чётко сказала Амайя, указав на классические свободные белые в чёрную полоску брюки, белый с кружевом топик, джинсовку и туфли на каблуке со шнуровкой. — Вот после этого я окончательно убедилась. Ты в него втюрилась. — А я и не отрицала, знаешь ли, — тихо прибавила я, Амайя это услышала, но промолчала. ***************** Скорая встреча тет-а-тет с Александром меня сильно волновала. Во-первых, мы будем одни на всем побережье. Во-вторых, я примерно знаю, что он мне будет говорить, а я не знаю, что ответить. В-третьих, он мне нравится, но… Что будет после «Евровидения»? Через полторы недели я возвращаюсь в Лондон, он — в Осло, как мы будем пересекаться? Я лежала у себя в номере на большой кровати и размышляла над сценарием нашей встречи. Было уже полвосьмого, а я пока не торопилась собираться. Амайя предупредила, что в ближайшее время зайдёт ко мне, чтобы помочь собраться, но мне не хотелось слишком наряжаться. Я даже не хочу краситься, а зачем? Все время, что я нахожусь в Лиссабоне, я хожу практически без косметики, и он наверняка хочет видеть меня естественной. Дверь открылась. Захлопнув её за собой, вошла Амайя и, увидев меня, валяющуюся на кровати, она развела руки и сказала: — Ты почему не собираешься? Остался всего час! Она подошла к кровати и пихнула меня в плечо, отчего я цокнула и встала. — Где у тебя косметика? — Я не хочу сильно краситься, — выдохнула я и достала из чемодана большую косметичку. — Как хочешь, но выглядеть надо офигенски, — она открыла косметичку и достала оттуда первое попавшееся средство. *************** Спустя полчаса приготовлений, Ромеро наконец объявила: — Ладно, все. Иди, а то полдевятого уже, — она, улыбаясь во весь рот, вытолкала меня в коридор, где, махнув мне рукой, вошла в свой номер. Я закрыла дверь и, глубоко вздохнув, направилась к лифту. «Теперь моя задача — никого не встретить», — подумала я, зачем-то идя на цыпочках… Вызвав в лифт, я молилась, чтобы никого не было. Но мои молитвы не были услышаны. В лифте я встретила того, кого я хотела сейчас видеть меньше всех. Миколас. — Айрис! Ты куда это в такой поздний час одна? — спросил он с нескрываемым любопытством. — Ой, Миколас, — я лихорадочно шевелила мозгами, придумывая убедительную ложь. — Да так, не важно, погулять захотела в одиночку,  — я подчеркнула последнее слово. Он облизнул губы, явно поняв мой намёк и, сложив руки вместе, молча стал ждать первого этажа. Я вышла из лифта через десять секунд и, быстро-быстро зашагав к выходу, я дала самой себе по лбу. На улице было прохладно. Уже почти девять; в километре от отеля находился океан, поэтому в воздухе стоял приятный приморский запах. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь жизнью, и двинулась в сторону пляжа. Шла как-то особенно долго. Идти всего километр, но я шла таким маленьким шагом, что казалось, что я иду уже километр пятый-шестой. Я глядела на прохожих, слушала их португальский, и думала, что же будет дальше. «В чем смыл жизни? Может, мне об этом подумать, чтобы отвлечься?» Я уже вижу океан. Путь только один: к будке спасателей, сейчас там никого нет, скорее всего, он там. Мне стало безумно холодно, я стала дрожать, джинсовка не спасала. Подул холодный ветер, и я проклинала себя, что не надела куртку и не заплела волосы, потому что они сейчас растрепались в разные стороны. Посмотрев на часы, я увидела, что сейчас ровно девять. Я подошла к будке и тихо сказала: — Алекс? Я услышала копошение. Через секунду появился Рыбак, в толстовке и поверх куртке, и мне аж стало дурно. Он подошёл ко мне, широко улыбнулся и сказал: — Ты все-таки пришла… «Ну и что мне говорить?»,  — подумала я, переминаясь с ноги на ногу. Мы стояли молча секунд пятнадцать. Вскоре он сказал: — Я тебе сейчас покажу кое-что. Пошли. Он взял меня за руку и развернул, ведя куда-то в сторону деревьев. «Похитить меня хочешь, ахах? Чтоб на одного соперника меньше?» Он подвёл меня к небольшой поляне. Посередине стояла небольшая разукрашенная скамейка, специальная для влюбленных. Она, в принципе, так и называется. 3 четверти поляны были вокруг деревьев, если сесть на скамейку, то вид будет прямо в даль океана, хотя сейчас в темноте уже ничего не видно. Мы сели, я старалась сильно не дрожать. То ли от волнения, то ли от холода. — Я нашёл это место пару дней назад, когда ты ещё не приехала, — сказал Алекс, подсев ближе ко мне. — Здесь очень романтично. «Действительно. Прям для поцелуев». — Ты наверно догадалась, что я хочу тебе сказать. Я промолчала. — Ты мне очень нравишься, Айрис. Вот этих слов я ждала весь день. А то, что он сделал дальше, ещё желаннее. Он взял моё лицо в свои тёплые руки и потянулся для поцелуя. Я задрожала так, что у меня создалось ощущение, что будь температура на градус ниже, я бы умирала от холода. Алекс продолжал меня целовать, а я сидела как камень. Через секунду я обняла его за шею и поцелуй стал ещё более страстным. Когда мы оторвались друг от друга, Алекс снял свою куртку и накинул на меня. — Тебе стоило одеться теплее. Я кивнула в знак своего безразличия здоровью, а Алекс продолжил: — Это значит "да"? Я повернула к ним голову. — Ты будешь моей возлюбленной? «Возлюбленной? Какой романтик.» Я дрожащим и словно выдыхающим голосом сказала: — Да. Он стал широко улыбаться. — Ты сделала меня сейчас очень счастливым. ОН потянулся ко мне снова, но в этот раз я взяла инициативу на себя. Я схватила его за шею и потянула к себе так, будто больше никогда не увижу. — Вау, — выдохнул Алекс, когда я наконец отпустила его. — Ты хочешь рассказать прессе? — спросила я. — Придётся. Вряд ли нам удастся скрыть отношения. Тем более, когда мы оба участники Евровидения. ************ Мы просидели там там около получаса, узнавая друг о друге, пока я снова не замёрзла. Алекс предложил идти в отель, и не только потому, что похолодало. Завтра трудный день: все участники дают интервью, плюсом все снимают визитки к выступлению. Это все надолго, все надеются, что это закончится не позже полуночи. Всю дорогу к отелю мы шли за руку. Все проходящие мимо нас люди смотря на нас улыбались, и я благодарна им, что они не подходили за автографами или фото. Дойдя до номера, я еле-еле переоделась, сделала дела в ванной и плюхнулась на кровать. Завтра трудный день, я вряд ли высплюсь, но все же. Спустя минут 15 я уснула.