Барьер между языком и эмоциями потерялся где-то в мозге

      Лэнс не уверен, когда узнал эту жизненно важную информацию. Вроде, это было на одном из заданий, где они вновь повстречали Клинок Марморы (да, кажется, это было так давно, что аж в прошлой жизни) и им пришлось работать сообща. Синий паладин не был единственным, кто не фильтровал свою речь во время сражений. В конце концов, это кажется глупым, когда каждую секунду тебя могут прожарить или оторвать руку. Приличия — это последнее, за чем они следили.       Но Кит.       Кит был выше всяких ожиданий.       Да, он был тем самым типом людей, которых принято называть "бэдбой", и да, он был той ещё занозой в заднице во времена их учёбы. Ну, и первые месяцы, когда они стали паладинами.       Однако даже тогда Лэнс не слышал ничего подобного от Кита.       Определённо, это было влияние Клинка Марморы.       Опять же, возвращаясь к сражению — Лэнс в душе не ебал, почему подобное слово сорвалось с его языка во время боя. Он любил подколоть Кита и снять напряжение подобным образом, он редко думал и не фильтровал лексикон. К тому же Кит в своих порывах и впрямь был похож на истеричную девчонку.       (это всё оправдания).       — Детка, не стоит настолько сильно рваться в бой, если не хочешь, чтобы тебе оторвало голову.       Видит Бог, Лэнс спас в этот момент Киту жизнь, потому что луч уж слишком близко пролетел над их головами.       Но эта реакция. Это выражение лица и рассерженное дыхание, будто они находились в жерле вулкана.       — Еще раз так меня назовёшь, и я оторву твой язык к херам собачьим и запихну в чью-нибудь мимо проходящую вагину, чтобы он понимал, откуда детки берутся.       Нет, Лэнс не заляпал шлем слюной, и нет, он не запищал, как маленькая школьница, мастурбирующая на своего кумира, когда увидела его вживую. В его голове пронеслась тысяча мыслей — прежде всего о том, что эта реплика была заготовлена, потому что нельзя проявить столько фантазии, пока тебя пытаются убить; или о том, что Кит, в общем-то, практически никогда не матерился.       — Лэнс, Кит, путь свободен!       Они побежали вперёд. Но Лэнс не забыл о том случае.       На самом деле, он буквально не выходил из головы. Этот яростный взгляд — лёгкий прищур, — сморщенный нос, пытающийся доказать, что здесь где-то рядом лежит кусок говна, и настоящая ухмылка. Но при этом румянец на щеках, который было бы невозможно не заметить, натяни хоть тысячи капюшонов до самого подбородка. Ужасный контраст.       И эти реплики.       К концу размышлений Лэнс был готов сделать всё что угодно, лишь бы ещё раз услышать из уст Кита что-то подобное. Это стало его миссией номер два (под номером один была защита вселенной, конечно же). Поэтому, возможно, он малость упал в глазах Кита. Может, и не малость.       Но найти тот самый рычажок было сложно.       Лэнс прекрасно знал, как взбесить Кита. Они же оба паладины Вольтрона, в конце концов. Скажи о его семье, о его некомандной игре, упомяни уход в Клинок — всё что угодно из перечисленного, и Кит будет взбешён. Но это была не та злость. Лэнсу не нужно было, чтобы на него действительно обиделись за смертельную душевную рану.       Именно поэтому это было сложно.       Второй раз произошёл, когда Пидж забавлялась с фильтрами и масками в инстаграмме. Они уже были на Земле, восстанавливались после тяжёлого сражения и ощутили все прелести обычной жизни (фастфуд, интернет и загазованный воздух в сердце навсегда).       Лэнс положил подбородок на плечо Пидж, которая листала на своём смартфоне маски туда-сюда, незаметно наводя камеру на лицо слегка задремавшего за книгой Кита.       — О, Кит действительно похож на котёнка, — негромко произнёс он, когда небольшие ушки появились над чужой головой. За это время волосы Кита немного отросли и перестали топорщиться в разные стороны, так что он выглядел как какой-то милый чёрный Американский кёрл.       Внезапно глаза Кита распахнулись, а затем прозвучала вспышка.       Пидж хихикнула.       — Я перешлю тебе это, — сказала она и буквально исчезла, оставляя Лэнса одного.       Чертовски нечестно.       Щёки Кита приобрели слишком красный оттенок, как, кажется, и его шея. Он всё ещё был слегка сонным, и его глаза не до конца открылись, а с левой стороны остался отпечаток ладони. Он явно плохо соображал, но всё его смущение вылезло наружу.       Кит шумно выдохнул через нос и сказал:       — Если я котёнок, то ты инвалид-щенок, которого я обожаю пинать по утрам, а потом выцарапываю грязный язык, которым ты вылизываешь свой зад, по маленькому кусочку.       Это было произнесено на одном дыхании, без каких-либо размышлений или изменений в лице. Потом Кит скривился, словно услышал сам себя со стороны, и продолжил читать книгу с той страницы, где остановился.       Эта реплика была милой в такой же степени, как и отвратительной.       Лэнс даже не заметил, как покраснел сам, но услышал то жалкое поскуливание, которое вырвалось из его рта.       — Я случайно? — предположил он, но Кит никак не отреагировал. — Я же не имел ввиду ничего плохого. Просто твои волосы и...       Кит молча показал средний палец, другой рукой перелистывая страницу. Ну и ладно. Хочет задротить на свои бумажные книги, пусть задротит.       Лэнс фыркнул, развернулся и вышел из библиотеки.       (Чтобы задрачивать на фотку, которую ему перешлёт Пидж.)       Третий раз случился во время обязательной тренировки, и вот уже он заставил не только упиваться кинком на ругающегося Кита, но и серьёзно подумать, почему это происходило.       Типа, в этот раз Лэнс вообще не понимал, что он такого сказал. Он не видел в своих словах ни капли поддразнивания, унижения или намеренной обиды. Скорее, в этих словах была зависть, особенно когда Кит в своих обтягивающих специальных штанах (леггинсы? термобельё? Лэнс честно не знал, что это) задрал ногу для удара так высоко, что дуга получилась больше 180 градусов.       — Чувак, ну у тебя и растяжка, — восхищённо прошептал он, отразив удар и пытаясь сделать подсечку.       Что ему, к огромному собственному удивлению, удалось.       Кит был зол, судя по лицу, но и растерян настолько, что на пару секунд потерялся в пространстве. Он тяжело дышал, пот катился по его лицу, а его взгляд метался от лица Лэнса к его ногам. Щёки стали такого же цвета, как костюм, а брови, казалось, срослись на переносице.       Внезапно Лэнсу стало неловко за свои слова, хотя он всё ещё не понимал, что сказал не так.       — Я понимаю, что из тебя боец как из говна пуля, но засунь свои реплики себе в задницу и протащи сквозь кишечный тракт обратно, чтобы понять, насколько это отвратительно было с твоей стороны.       — Ты серьёзно потерял баланс из-за моих слов? — проигнорировав все те обидные слова, спросил Лэнс, протянув руку для помощи. Он попытался не улыбнуться, когда всё ещё смущённый Кит всё же принял её, хотя сделать это было действительно сложно. Ладонь Кита была горячей и сухой; Лэнс поймал себя на мысли, что до дрожи не хотел её отпускать.       — Да ни один враг во время боя не начнёт восхвалять моё тело! Хотя, — Кит на секунду остановился, — надо быть готовым ко всему? — прошептал он с вопросительной интонацией, на что Лэнс раздражённо рыкнул.       — У нас спарринг, а не хренов бой на смерть.       У Кита был кризис самоидентификации? Что с ним не так? Почему его раздражают до подобной степени какие-то невинные вещи?       Лэнсу не нужно было думать, почему ему нравится реакция Кита. Нравится и нравится, причины просто нет. Но ведь сам по себе Кит не агрессивный.       Ну, не очень.       По крайней мере, не в сторону друзей?..       — Кит, а мы друзья? — Лэнс посмотрел на вроде бы друга удивлённо, когда тот сморщился, будто получил настоящий удар по лицу.       Кит просто показал средний палец и развернулся прочь.       Ну и что это значило?       Кит его даже за друга не считал? Как он там в космосе говорил? "Нас связывают только злополучные случайности". Отлично, хорошо. Раз Вольтрон больше не нужен, то можно не притворяться, что они здесь все друзья до гробовой доски.       Лэнс перевёл взгляд с удаляющейся спины Кита на собственную ладонь, которую, вот странно дело, не мог сжать в кулак.       Четвёртый раз произошёл, когда Лэнс всё ещё был обижен на Кита, но не настолько, чтобы не понимать, что им нельзя быть в ссоре. Каким бы дураком он не слыл, но он всё ещё мог понять довольно очевидные вещи.       Кит нашёлся в своей старой комнате, в которой жил ещё будучи студентом. Это помещение использовалось как склад для ненужного хлама, но наверняка здесь жил кто-то после отчисления Кита, поэтому было странно видеть его здесь.       Он просто сидел на кровати, поглаживая Космо по голове. А, нет, стоп.       Он вычёсывал Космо шерсть.       О чёрт. Судя по их выражению лиц, они оба наслаждались этим, и Лэнс готов был поклясться, что слышал, как легко мурчит Кит. То есть не только слышал — его грудная клетка вибрировала от тех звуков, которые он умудрялся издавать. Под ногами парочки собралось уже прилично комков шерсти, и что, правда? Космо же не собака.       — Это настолько мило, что я действительно не могу смолчать, — прошептал он, заходя в комнату, но конечно же его услышали. Причём не было понятно, кто обиделся больше: Волк или его хозяин.       — Если бы Красный хоть на секунду заметил шерсть внутри себя, то ты бы оказался облит своим собственным дерьмом и выкинут в ближайшую чёрную дыру, чтобы тебя сжало до размера твоего невъебически маленького мозга быстрее, чем успеешь сказать "Блять".       Лэнс на секунду замер, разглядывая волчью шерсть под ногами. Более лёгкие шерстинки, подшёрсток, летали по воздуху и засоряли вентиляцию.       — Кит, у тебя талант, — восторженно прошептал Лэнс, закрывая за собой дверь. — Серьёзно, ни один человек не может выдать столь длинное оскорбление, совершенно не задумываясь.       Лёгкий румянец, который виднелся на щеках Кита, когда он только увидел вошедшего, практически тут же спал. Возможно, он стеснялся своего мурлыканья и решил, что Лэнс ничего не слышал, раз не стал подкалывать по этому поводу.       Лэнс внутри поклялся, что когда-нибудь запишет этот чудесный звук и поставит на рингтон.       — Долгие годы тренировки, — Кит хмыкнул и продолжил водить специальной щёткой по шерсти волка. — Зачем я тебе? — более резко, чем можно было, спросил он.       Лэнс наморщился, не зная, с чего начать. В конце концов, он действительно не ощущал себя виноватым и не понимал, за что должен был приносить извинения. С другой стороны, извиняться первым идёт умный, а не тот, кто виноват. Быть немного умнее Кита прельщало, поэтому Лэнс вздохнул, успокаиваясь.       — Мириться? — но интонация всё равно получилась вопросительной. — Слушай, я правда не понимаю, чем задел тебя, но так дело не пойдёт, — Лэнс присел на кровать рядом с Китом, и тот тут же отодвинулся, освобождая пространство.       Лэнс не очень хотел задумываться, почему его это задело.       Кровать протяжно скрипнула под новым весом.       — Ты просто берёшь и без всякого смущения выкрикиваешь мне подобное в лицо, — слегка поджав губы, проговорил Кит, сосредотачиваясь на волке и не переводя с его шерсти взгляд. — Меня это...       — Смущает? — предположил Лэнс, пытаясь помочь, но заслужил лишь рассерженный взгляд.       — Раздражает, — рыкнул Кит, дёрнув за щётку чуть сильнее, чем надо, и Космо заскулил от грубого обращения.       — Что такого в словах, которые я говорю? Это же правда. Порычи ещё, и я до конца уверюсь, что ты большой недолюбленный кот.       Глаза Кита расширились от удивления, но он смог сдержать себя в руках, лишь тихонько выдохнул.       — Держи эти шутки при себе, Лэнс. Пожалуйста.       И тут до Лэнса дошло. Ну конечно.       Детка.       Котёнок.       Растяжка.       Милый.       Это же полный комплект слов для флирта, в самом деле. Если Кит думал, что Лэнс подкатывал к нему точно так же, как к остальным девушкам...       — А что, если я не хочу, — вырвалось из его рта быстрее, чем Лэнс успел подумать. К сожалению, ничего удивительного в этом не было. Он со вздохом сцепил руки в замок на затылке и облокотился на стену.       Кит на секунду застыл, а потом медленно опустил щётку рядом с собой. Космо вопросительно посмотрел на хозяина, фыркнул и исчез. Кит повернулся лицом к Лэнсу, видя дьявольски милый румянец на чужих щеках (потому что эта тёмная кожа? и румянец на ней мог заставить улыбнуться кого угодно), понимая, что его щёки горели ещё сильнее.       Кит несмело дотронулся до чужого локтя.       — Это уже... другой разговор.