Поезд желаний

Чем обычно занимаются люди, чья жизнь перестала терять смысл? Догадок много, но большая часть наверняка будет относиться именно к таким ситуациям, которые были доказаны или проверены на личном опыте. Например, пьянство или же применение каких либо веществ для заполнения пустоты и нахождения временного смысла своего существования. Однако это лишь самые банальные примеры из всех возможных. Кто то может запереть свое сердце на замок и выбросить ключ куда-то далеко, кто-то может начать очень сильно саморазвиваться для того, чтобы попросту не оставалось времени грустить и искать этот самый “смысл”, но самые уникальные и необычные люди являются теми, которые продаются мечтаниям ясных, словно реальность, сновидений. Они очень сильно и много мечтают, представляют разные миры и ситуации, а многие из них выражают свои мысли в музыке или на бумаге. Такой подход помогает одновременно пытаться донести свою мысль и очень хорошо производить впечатление на других… —Что думаешь, Карл? –спросил Александр, немного замедляя шаг, подходя к мужчине. Это был парень лет 20 на вид со светловолосой, аккуратно уложенной шевелюрой. Он любил довольно просторную одежду, поэтому на данный момент в его предпочтениях было красное худи, которое слегка свисало с его спины, создавая не симметричные складки. Сам Саша был довольно весёлым человеком, но, что не менее важно, имел связи с правительством, пусть и не самые прямые. – Я считаю, что, все-таки, зря ты дал ему её вот так просто, —он сделал небольшую паузу, будто нагнетая на мужчину. – Задаром. – добавил Александр, складывая руки и бегая глазами по холсту. -Да черт его знает! – выругался Карл, опуская кисть в густой акрил. Это был художник в возрасте, наверное, 35 лет. Меньше ему не дать как минимум из-за больших мешков под глазами, неровной щетины и, поступающей в некоторых местах, седины. Уоттерс был высок ростом, хоть и пытался не выделяться на фоне своего более низкого друга Александра. Проведя инструментом рисования по холсту он вырисовывал небольшой камень, придавая ему форму, тени, блики и все то, благодаря чему булыжник стал практически реальным. – Может быть и правда стоило подождать… Подумать, может этот чего предложит… —делая взмах кистью и сверяясь со своими мыслями ответил ему Карл. — Ну, что сделано, то сделано, — мужчина развел руками в стороны, устремляя взгляд на своего давнего друга. — Надо было раньше думать. Теперь то уже поздно. —Зато теперь у нас есть стимул не торопиться. – Саша всмотрелся в картину, которая ещё была не закончена и одобрительно кивнул. —Да ну тебя, - отмахнулся художник и вновь принялся выражать эмоции и чувства на холсте, периодически смачивая кисть в банке с водой. – Не надо было тебя вообще слушать… —Теперь ещё и я виноват, да? – Александр свел брови и недовольно хмыкнул. —Кончено же я не исключаю фактов, что моя тут тоже есть, - возразил Карл, резко развернувшись и подняв указательный палец вверх. – Однако я считаю, что “твоего льда” здесь больше всего. – художник прицмокнул и устремил свои глаза обратно на нарисованную лужайку, в которой уже была жизнь и сама по себе она казалась живой. —Лучше бы ты поторопился, а не обвинял меня в своих проблемах, — вздохнул Саша, прокашляясь в кулак. – А то нам обоим достанется. —Достанется только тебе, — пояснил мужчина, не оглядываясь. – А мне все как всегда: небольшой выговор и больше ничего. – он на секунду остановился, то ли для того, чтобы перевести дыхание, то ли для того, чтобы вспомнить что то. Карл поднял голову и посмотрел на чучело куропатки, застреленой им ещё два года назад в местном лесу. Александр лишь усмехнулся на грубые ответы художника и сел на табурет, который, судя по всему, был сделан либо ребёнком, либо человеком, который должен был стать не плотником, а певцом. Ножки мебели качались, словно маятники, отчего парень слегка дернулся. Он немного прошипел, выравниванивая уровень и переставая двигаться и, вскоре, чертова конструкция остановилась. Пуррилло положил руки на свои колени, все ещё проверяя работоспособность сидячего места и облегченно вдохнул. —Ты так и не ответил мне на вопрос, - увлеченно глядя на действия художника произнес Александр. –Что можешь сказать по этому поводу? – он немного поднял уголки рта. —Что я думаю… - повторил вопрос полушепотом Карл, замедляя движения. – А что я думаю..? Ничего я не думаю! — крикнул художник и сделал несколько резких мазков на картине. —А как же иначе… - пробубнил себе под нос Пуррилло. —Что? Ты что-то сказал? – переспросил мужчина, наклоняясь ближе к парню. Тот усмехнулся и встал. —Говорю, картина хорошая выходит, - сказал он. – Надеюсь, у тебя получится не облажаться в этот раз и как следует продать её. — Александр пошёл к лестнице и, взявшись рукой за перила, одарил Уоттерса прощальным взглядом. Художник взглянул на него из под непослушной челки, провожая своим тяжёлым морганием. Переведя взгляд на картину Карл сел и отложил кисть. Вроде бы все было, и реки, и поля, и деревья, и все все все… Но выражение эмоций не нравилось Карлу и тот свел брови в надежде на то, что заметит ошибку в своих профессиональных мазках… Этот день был для него особенно важным. Но все дело в том, что был. Пару дней назад Уоттерс нарисовал прекрасную картину. На ней был изображён горный пейзаж, вперемешку с реками и лесами, которые создавали настолько гармоничный вид, что можно было утонуть в переливах красок и оттенков. Рука мастера была видна невооруженным взглядом из-за лёгких белых мазков, которые изображали облака, длинные, протяжные линии, протекающей среди камнейводной глади и аккуратные контуры, огибающие фигуры деревьев, их кроны и даже травинки, которые были прорисованы тонкой кистью в руках Карла. Холст приобретал жизнь и душу, становился окном в прекрасный мир, порталом в ту часть вселенной, которую не трогает война и боль, смерть и разрушения, печаль и грусть. Эта картина должна была быть продана на аукционе за хорошие деньги богатым чиновникам, ради украшения одной из стен. Однако судьба не оказалось настолько благосклонна и творчество Уоттерса взяли всего за 70 $. Его выражение лица в тот момент было в абсолютном отчаянии. В надежде оплатить давний долг Александру, прокормить семью и самому как то распорядиться хотя бы тысячей, он получил жалкие семь десятков, на которые едва ли мог купить что то для своей дочери Марты. Она давно хотела себе флейту и мечтала о ней во всех своих снах. Отец часто рассказывал ей, что купит ей долгожданный инструмент и дом заполнят сладкие звуки, переливающиеся в мелодию, ласкающую уши. Но такое удовольствие стоило больших денег, да и сделка на этот раз не удалась. Все козыри были направлены против художника и его стараний и это сильно давило на мужчину со всех сторон. Он начинал чувствовать себя крайне некомфортно среди своих картин и стараний. От мыслей Уоттерса отвлекло лёгкое касание по плечу. Он пришёл в сознание и медленно повернул голову, устремляя взгляд на обладателя такой нежной руки. Это была его жена, Анна, которая поддерживала своего дорогого мужа во всех его делах и начинаниях. Она знала Карла уже очень давно и легко смогла найти в его взгляде те эмоции, которые видела каждый раз, когда мужчина терпел поражение. Сама по себе Анна Уоттерс (ранее - Валио) была высокой девушкой с русыми длинными волосами, закрученными в небольшой хвостик сзади. Она отличалась от многих представителейеё пола своими большими карими глазами, которые делали её взгляд очень нежным и приятным. Как говорил Карл однажды: “За твои глаза и умереть не грех. “. Эти слова надолго запали в разум Уоттерс из-за своей искренности и количества положительных эмоций со стороны мужа в тот момент. Девушка слегка наклонила голову вперёд и начала диалог очень вкрадчиво, будто боясь спугнуть мужчину. —Что-то не так? – спросила Анна. Да, она ещё ничего не знала о том, что картина продана за такие жалкие деньги, но предчувствие внутри неё давало знать только одно: надо ждать плохих новостей. – Ты слишком напряженный сегодня… - Уоттерс почувствовала это, трогая плечо своего мужа. Мужчина хмыкнул и отложил кисть в сторону, сев на стул, стоящий рядом с холстом. Анна себя рядом и посмотрела ему прямо в глаза. Её действия давали понять, что даже если случилось что то очень ужасное, то она все равно будет верить в лучшее и надеяться на Карла. Художник поднял голову. Щеки немного обвисли, а на лбу выступили морщины. —Картина, - чуть шёпотом начал он. – Она… - Карл неровно дышал и протянул девушке те самые 70$. Анна посмотрела на деньги и сразу же все поняла. Накинувшись на мужа с объятиями она старалась выразить всю надежду на светлое будущее, однако… У них были долги за тот чердак, на котором они живут, долги Александру и все это составляло большую сумму, которую нужно было отдать завтра. В противном случае Пуррилло будет решительно действовать, а вся семья отправится на улицу. Уоттерс обнял грязными от красок руками свою жену и его сердце стало биться чаще. Да, он уже попадал в подобные ситуации, но как то получалось договариваться с Александром и улавливвть вдохновение во всем, что он видит. Сейчас же наступил кризис в жизни художника. Те картины, которые он рисовал снова были полны халтуры и небрежности, грязи и лени. Главный факт был в том, что в такой холст нельзя вложить свою душу и именно из-за этого кусок ткани оставался куском ткани. Он не являлся картиной, не являлся искусством. Это был просто порыв эмоций, неудачно выраженный на бумаге. —Мы что нибудь придумаем, - отрывисто произнесла Анна, поглаживая мужа по затылку. – Обязательно придумаем… - конечно же она понимала, что если у Карла ничего не выйдет, то все, что у них есть, исчезнет и в лучшем случае новым домом будет большой деревянный ящик для перевозки фруктов. Такие мысли наводили на слезы и если бы девушка не была самой надеждой во плоти, то наверняка горячие соленые капли уже стекали по её щекам. Но нет, её решительности позавидовала бы даже знаменитая Жанна Д’арк. Анна легонько отстранилась от своего мужа и кивнула головой. —У меня есть идея, - сказала она с улыбкой. –Собирайся, я покажу тебе одно место. – девушка встала и посмотрела на часы. Ровно 23:00. Самое время для того, чтобы отправляться в дорогу, которую знают лишь немногие. Уоттерс развернулась и направилась в другую комнату, в то время, как Карл лишь пытался переварить все сказанное своей женой. Его глаза загорелись лучиком надежды и художник, пробираясь сквозь краски и картины, начал искать свою одежду. Через несколько минут они оба уже стояли около выхода из чердака. —Марта спит? – тихонько спросил Карл, глядя через плечо девушке. —Да, я уложила её в кровать, - кивнула Анна. – Сегодня она даже легла спать без историй. —Это радует… - выдохнул художник, глядя на свои руки, измазанные красками. – И куда ты хотела меня отвести? – вновь поднял взгляд мужчина. Анна загадочно улыбнулась, но ничего не сказала. Её ноги грациозно и тихо повели тело вниз по лестнице. Карл устремился за своей женой, поправив шляпу на голове и слегка прикрыв глаза. —Куда мы так бежим? – спросил Уоттерс, еле поспевая за своей женой. Они уже пробежали немало кварталов, однако все никак не могли остановиться. Анна продолжала вести мужа за собой, иногда спотыкаясь о свои ноги на ровной поверхности. —К метро! Мы бежим к метро! – радостно ответила ему девушка, бросив добрый взгляд через плечо. —Метро?! – Карл опешил, но ноги продолжали бежать сами собой. – Оно ведь уже закрыто! —Не-а! – воскликнула Анна. – Ещё нет… - добавила она уже тихо. —Что мы забыли в этой подземке? – уже более спокойно спросил художник, поправляя шляпу на бегу. —Там, внизу, - вновь обернувшись ответила девушка. – Есть кое-что очень интересное! –она подмигнула Карлу и ускорила бег. —Что? Кто? Зачем? – продолжал задавать вопросы Уоттерса, держа Анну за руку и преодолевая очередной квартал. Анна лишь смеялась над глупым выражением художника и иногда поглядывала на свои карманные часы. С каждой минутой они все приближались к спуску в метро. Их ноги бежали в такт, в одном ритме, будто управлялись рукой какого-либо марионетчика. Он вёл их к долгожданной цели, на которую положила глаз Анна. Что же ждёт их внутри? А может быть ничего хорошего? Все эти мысли вертелись в голове у художника. Однако он сильно доверял своей жене и надеялся на лучшее ровно также, как и она. Как ни странно, но уже через пару минут они подбежали ко входу в подземку. Пара остановилась около таинственно спуска, который уходил вглубь и, казалось, обрывался там где то в пустоте. Устремив свой взгляд вниз Карл переглянулся со своей женой. В его глазах было много эмоций сразу. И страх, и радость, и надежда, и безграничная любовь к Анне. Она посмотрела на художника и улыбнулась. “Ты доверяешь мне?” –хотела спросить девушка, однако тут же получила одобрительный кивок своего мужа, будто тот прочитал её мысли. Кивнув ему в ответ Анна сделала решительный шаг вперёд, а Карл последовал за ней. Внизу начиналась непроглядная тьма. Казалось, что свет должен был работать в это время, но тот, как назло, был выключен, будто кто-то нарочно собрался напугать бедного художника. Душа ушла в пятки, а сердце бешено стучалось, иногда прерываясь вздохами Уоттерса. Внезапно мужчина почувствовал прикоснование чьей-то руки к своему плечу. Однако это прикосновение не было каким-либо, внушающим ужас или боль. Это было лёгкое касание Анны, которая ни на секунду не сомневалась в том, что ждёт их внизу. Спускаясь все ниже и ниже чернота становилась все больше и насыщеннее настолько, что уже через пару минут не было видно абсолютно ничего. Можно было вытянуть собственную руку и не обнаружить её ладонь. Глаза, как некстати, не могли привыкнуть к такой обстановке, и идти приходилось полностью вслепую. Помимо темноты страх ещё улавливал глубокую тишину. Все замерло, кроме двух спускающихся фигур, полных надежды и любви друг к другу. Из-за сильного молчания был слышен стук собственного сердца и бурление крови в голове. Если бы они провели здесь час-другой, то, вероятно, сошли бы с ума и никто их не нашёл, однако… —Мы пришли… - тихонько, чтобы мягко разрушить тишину, прошептала Анна, преодолев последнюю ступень,– Это здесь… Карл ступил на твёрдую ровную поверхность и его глаза наконец смогли увидеть то, ради чего они пришли сюда. —Поезд…? – чуть слышно смог вымолвить художник. – Но… они же… - Уоттерс пытался то ли проснуться, то ли понять вечно меняющееся расписание внутри метро. —Да, они не должны ходить в это время, - улыбнулась девушка. – Однако в сегодняшний день есть один отдельный путь отсюда. Нам очень повезло, когда я вспомнила о нем. —И… что же это за поезд такой? – спросил Карл, подходя к железной машине и чуть трогая её по двери, будто проверяя, настоящая ли она. —Это поезд желаний, - Анна подошла к мужу и посмотрела в окно одного из вагонов. –Те, кто проедут на нем полный круг, —смогут получить то, о чем желают больше всего. —Серьёзно? – мужчина посмотрел на неё. В глазах было видно откровенное удивление и недопонимание. – Почему ты не рассказала мне раньше? – спросил Уоттерс. – Или сама могла бы воспользоваться этой… этим… ну, ты понимаешь. —Как бы тебе сказать… - опустила голову русоволосая и слегка зажалась. – Это чересчур опасно для обычного желания. Внутри ждут такие суровые испытания, что пройти их может далеко не каждый, поэтому… - ее голос немного дрогнул. – Поэтому я решила не ходить туда… - она грустно улыбнулась. – Побоялась…. Ха-ха… Карл медленно сделал шаг к своей жене и обнял её. —Тебе тут делать нечего, - сказал он, поглаживая девушку по голове. – Я постараюсь все исправить, пройдя испытание этой чертовой колесницы. – Уоттерс положил голову ей на плечо и немного потерся щекой о шею девушки. —Нет, это не обсуждается…! – вырвался тихий протест из её губ. – Я пойду с тобой… Теперь-то мы сможем все преодолеть в отличие от меня одной. – она ответила на объятия Карла взаимностью и сильно не хотела отпускать его. В таком положении они стояли молча ещё около нескольких минут. Художник отпрянул первый. Теперь его время быть сильным и уверенным, забыть про страх и ужас, с которыми он спускался сюда. Карл взял девушку за руку и серьёзным взглядом посмотрел на двери поезда. Те, будто поняв его намерения, открылись и приветливым зелёным огоньком пригласили внутрь. —Теперь обратного пути нет. - сказал Уоттерс, делая шаг внутрь. Анна немного занервничала, однако тоже вошла в вагон и тут же села на довольно мягкое для метро сиденье, придерживаясь за поручень. Двери, будто ворота, вновь соединились своими прорезиненными краями, затем последовало четкое: ”Следующая станция… - тут диктор немного оборвался и послышались помехи. Через несколько секунд раздался уже другой, более мягкий голос, который закончил фразу. -… «Искусство» . “ Поезд тронулся, медленно набирая скорость и удаляясь от того места, в которое не так давно художник и его некогда уверенная жена нехотя спускались вниз, оставляя позади прошлый мир. Впереди ждало что-то более опасное, новое, захватывающее дух и оставляющее разнообразные воспоминания о начинающимся приключении двух заблудших душ.