Дьявол

      Дьявол. Или просто Люцифер, кто как говорит. Он ведь, когда-то, был ангелом. Самым красивым. Самым ярким. Идеальный. Как маленькая, далёкая звезда. Такого в жизни даже представить сложно. Но ведь, всегда, внутри тебя, сидит желание быть самым лучшим? Лучше остальных. Это желание, в самой груди, у Люцифера тоже было непомерно большим. Больше, чем у остальных.       Дьявол — это не что-то ужасное с рогами и хвостом, что сидит где-то в глубине ада, по шею во льду. Или это вовсе не правитель царства мёртвых. Он — светоносный. Его имя буквально означает — «нести свет».       Люцифер. Ох, заблудший мальчик… Ты, когда-то, был любимчиком Бога, помнишь, то время?       Дьяволом, в реальной жизни, может оказаться кто угодно: приветливый повар из придорожного кафе; милой официанткой там же; твоим лучшим другом, что раз за разом заставляет тебя сбегать с уроков. Искушает. Или Джейсоном Блоссомом, что сидит в том кафе, за одни из крайних столов.       Джейсон во всём правильный. Временами дотошный. Если играет в футбол, то непременно капитан команды, если встречается с кем-то, то это самая красивая из черлидерш, — «Джей, Полли — самая тупая курица на планете, какую ты мог выбрать», — она ходит в своей коротенькой юбке, на голове два белокурых хвостика. Такая хорошенькая на вид, тоже правильная. Джагхеда аж тянет блевать, когда он видит, как эта «сладкая парочка» обжимается по углам.       Если он и мог выбирать, в какой семье родиться, то точно в богатой. Как, впрочем, и произошло: Блоссому восемнадцать, а на его плечи, после университета, упадёт кленовая компания.       Если выбирать внешность, то та должна чётко подходить под стандарты красоты. Высокий рост, широкие плечи, голубые глаза. Огненно-рыжие волосы. Когда он улыбается, то зубы такие ровные, что Джонсон медленно накидывает сумму, что его родня тратит на стоматолога.       Фарфоровая кожа, по всем законам «Сумерек», должна блестеть на солнце. Это даже смешно. А ещё есть Шерил. И Шер та ещё сука.       Они очень похожи, как никак, близнецы. Её длинные волосы кудрями падают на спину, когда она запрокидывает голову и звонко смеётся. Конечно, над шуткой брата. Конечно, она после переплетёт их пальцы, сидя за столом для обеда на улице. Джагу кажется, что это даже слишком. Но он старается не обращать на них много внимания. О их отношениях болтают много странного.       Хищный взгляд Джейсона цепляется за отстранённого Джонсона, что сидит за соседним столом, и что-то горячо шепчет сестре на ухо. Она вновь заливается смехом, — «Ты можешь делать, что угодно, но я вижу в тебе фальшь», — и кладёт голову тому на плечо.       Имя Джейсон означает — «целитель». Сможет ли он заставить сердце биться, когда его, казалось бы, нет?       Джагхед Джонс искренне считает, что у него нет сердца. Что он может, как железный дровосек, открыть дверцу на своей груди и ничего там не найти.       Он сидит вечерами после уроков, что плавно перетекают в ночь, в «Pop`s», пишет очередной роман, что, вероятно, забросит на середине, встречается, с такой же красивой, как Полли, — «Полли страшная, как жаба, что ты вообще в ней нашёл?», — черлидершой. Бетти Купер. О, Бетти очень хорошая девочка. Она прилежная ученица, в её прикроватной тумбочке дневник, библия и презервативы.       Джонсону удивительно повезло, что такая хорошенькая девчонка обратила на него внимание. Может, он даже любит её. Может, она даже испытывает к нему нечто схожее. Но когда он заглядывает внутрь себя, то не находит там ничего.       Когда он целует её — ничего. Когда он ебёт её — внутри гробовая тишина. Когда она опускается на колени, то он молит Бога, чтобы член не упал, когда он посмотрит на неё. Может, это и есть любовь?       Джагхед абсолютный ноль в романтических отношениях. Иногда проскакивают мысли, что он с ней, только, чтобы не сидеть в закусочной в одиночестве.       И когда он видит, как она целуется с Ронни, как после извиняется перед ним — тишина. Его совсем ничего не трогает, но он пытается выдавить из себя эти эмоции. Выходит — скверно.       Когда кто-то пускает слух, что Блоссом выебал и вторую сестричку Купер, то Джонсон просто взрывается. Он кричит на Бетт, — «Какого хуя, Бетти? Я… Я просто не понимаю», — а младшая Купер плачет в истерики и говорит, что всё не так, что это ложь, что он всё не так понял. Взгляд цепляется за небольшие синяки на её запястьях и крохотный, еле заметный, засос на шее, что она неумело пыталась закрасить.       Форсайт никогда не оставлял на ней следов. Был предельно нежен, насколько мог себе позволить. Он всё правильно понял. Все вокруг говорили правду. И даже если это сделал не Джейсон, так кто-то другой, уж точно. Ему уже всё равно.       Они не расстаются. Джагхед прощает её. Думает, что прощает, ведь, как не посмотри, ему уже плевать. Бетти — хорошая девочка, она слёзно обещает, что такого больше никогда-никогда не повториться. А Джейсон Блоссом, — «Ты — ёбанный мудак, Джей, и большую часть времени раздражаешь меня», — как бы идеальным не хотел казаться, очень плохой мальчик. Очень-очень.       Вероятно, проблема всего заключалась в том, что Джейсон — добро и зло одновременно. Ангел-демон. Прекрасный ученик, игрок в футбол, до безобразия красив, под стать образу «золотого мальчика» идеальная девушка, — «На твой вопрос, почему я ненавижу Полли, я отвечу тем же, что и всегда. Полли — глупая, страшная, ничего из себя не представляющая девушка. Нет, я не ревную, Джей, прекрати», — и его семья без ума от малышки Купер.       Пока в один момент всё идёт не по плану.       Вечеринка школы в единственном клубе Ривердейла. За то, что сюда пустили толпу малолеток, конечно, стоит винить крупную взятку, щедро отстёгнутую из отцовского кармана Блоссома-старшего. Чем бы дитя не тешилось.       Как здесь оказался Джагхед — он слабо понимал. Вероятно, стоит винить Бетти, что висла на его плече и тянула за собой. Она тоже не была фанатом таких мест, но уповала на то, что им нужно больше проводить времени с одноклассниками и друзьями. Как будто у него было так много друзей, что нужно было непременно тащиться на вечеринку. Но он согласился.       Это было ошибкой.       Музыка моментально давила на голову. Давление поднималось, из-за чего щёки начинали гореть. Нужно срочно в туалет, ополоснуть лицо холодной водой, а потом бежать подальше от этого места. В кинотеатр, свою крохотную рубку, на раскладушку. Поспать и забыть. Поспать и забыть. Чёртова социальная неловкость.       В клубе — душно, кажется, что шею сжали так, что дыхательные пути перекрыты вовсе. Но в туалете отвратительный запах, жара такая, что пот льётся рекой. Всё здесь поганое, отдельное спасибо за неработающую вытяжку.       Стены исписаны полностью, как и кабинки туалетов, даже зеркало. Над ним висит какая-то неоновая надпись, не хуже той, что в «Pop`s», но что там написано, Джаг не успевает разобрать, так как его хватают за грудки и спешно заталкивают в одну из кабинок. Он больно стукается зубами о губы, когда его впечатывают в одну из стенок. Слышится тихий щелчок. Дверь закрылась.       От стен отскакивают мощные басы. Джагхеда, с ног до головы, покрывает липкий страх, когда чувствует, как чужие руки исследуют его тело, впиваясь пальцами в бёдра, а шею покрывают мокрыми поцелуями. Блять, блять, блять.       Дышать — не чем, всё тело охватывает паникой, когда руки обхватывают его лицо и чужие губы накрывают его собственные. Его изнасилуют прямо в туалете, какой-то мужик, он обязательно подхватит СПИД, сифилис и проказу. Не может ни пошевелиться, ни нормально оттолкнуть, только сильно зажмурил глаза и стиснул зубы до такой степени, что вот-вот и зубная эмаль начнёт крошиться под давлением.       Глаза начинают неприятно щипать от слёз, и он всё же их открывает, пытаясь слабо оттолкнуть человека от себя. И то что он видит… Ох. Лучше бы не видел.       Джейсон Блоссом, пьяный в дрязг, грязно пристаёт к нему в туалете клуба. Тоже грязным, к слову. Он проникает своим языком в его рот, когда давление на челюсть чуть уменьшается. Блять, блять, блять.       Во рту привкус крови, от разбитой губы, алкоголя, чего-то странного и… И вся эта ситуация чертовски странная. Даже пугающая.       Джонсон грубо хватает парня напротив за ворот рубашки и с силой кусает того за губу. Хочешь пьяных поцелуев с фриком, чтобы было над чем поржать с командой? О, Джаг может это устроить.       С одной стороны — в хлам убитая стенка, после которой ему точно придётся стирать любимую куртку. С другой — в хлап упитый Джейсон, который пошло стонет и как-то умудряется улыбаться в этот момент.       Они отстраняются буквально на секунду, чтобы посмотреть друг другу в глаза. У них двоих, по подбородку, тонкой струйкой идёт кровь, губы припухли. В глазах Джонсона — насмешка и капля шока, в глазах Джейсона, в его расширенных зрачках, — только желание.       Они оба двигаются друг к другу на встречу, неловко стукаясь зубами, продолжая терзать губы и прикусывая языки. Сердце отбивает чечётку, Джагхед готов поклясться на крови, что оно никогда в жизни так не билось. Это больно и странно приятно.       Вся эта ситуация — лишена романтики, Джаг даже уверен, что тот не заговорит с ним на следующий день. Или через день. Или через неделю, как не говорил с ним никогда. Но сейчас градус напряжения — максимальный. Руки Джея резко опускаются к бёдрам, требовательно сжимая их через джинсы. Останутся синяки. Джаг впивается тонкими пальцами и широкие плечи напротив. Останутся синяки.       Всё слышно, как в вакууме. Каждый вдох, собственные громкие мысли, как дверь, в туалет, тихо открывается. Похуй. Его худое тело лишь сильнее прижимают к стене, разводя ноги коленом. Блять, блять, блять.       Это вообще не так, как должно быть.       Он должен быть в своём автокинотеатре. В своих «Сумерках», а не это всё. Подбивает, конечно, интерес, но страх с повышенным давлением никуда не ушёл.       В том, что Джейсон Блоссом — именно дьявол, Джагхед не сомневался никогда. Джейсон — исчадие ада. Он делает, что ему вздумается, не заботясь о последствиях, каким-то образом всегда выходя сухим из воды. Джейсон целует, целует его, а Джаг мысленно прикидывает, что вообще мне делать дальше, как выйти из этой ситуации, чтобы не быть промокшим до нитки и не замёрзнуть на улице.       У него ведь есть девушка, Элизабет. Как он посмотрит ей в глаза, после этого? Вероятно, совсем не так, как она ему, после измены: он не будет плакать. О, нет, только не после этого. Его впервые в жизни целуют с таким неприкрытым желанием. Ещё две минуты такого времяпрепровождения и сердце просто сдаст свои позиции.       Скорее всего, они просто расстанутся. Это было бы правильно, по отношению к ним обоим. Да, так Джаг решил. Пускай ему потребовалось на это больше времени, чем оно того стоило и побыть зажатым в туалете пьяным капитаном футбольной команды. Всего то. — Джагхед, ты тут? Я видела, как ты зашёл сюда, тебя так давно нет, — хрупкие, маленькие кулачки застучали по единственной закрытой кабинки туалета. Пока её взгляд не опустился ниже, там, где дверь не соприкасалась с полом и были видны ноги.