Небо падает на нас

      В который раз за этот чертов вечер спрашиваю себя, зачем пришла сюда. Кто тянул меня к этому сборищу пьяных в хламищу людей, которые даже контролировать собственный язык не могут? От нечего делать царапаю этикетку от бутылки соджу, где-то отрывая бумагу, а где-то вчитываясь в слова. Смотрю по сторонам на своих коллег и снова поражаюсь тому, как им удаётся так кардинально измениться. Всегда серьёзные и сконцентрированные на работе, сейчас они развязно шутили, громко смеялись и сидели в обнимку кто с кем. Может быть, и мне стоит немного выпить? Но смогу ли я себя контролировать? Не позволю ли себе ничего лишнего? Особенно здесь, в среде людей, с которыми мне бы хотелось все-таки сохранить прежнее лицо. Быть серой мышкой иногда не так уж и плохо.       Снова озираюсь по сторонам и удивляюсь тому, как же нас много. Заняли все кафе, зарезервировав его на вечер. Поэтому нет никаких лишних глаз и ушей. Нет никаких камер и фотографов. Поэтому участники BTS тоже с нами. Сидят в самом начале стола, что слева, отшучиваются с менеджером и кое-какими девушками из стаффа и, не спеша, кушают мясо, запивая ершом из пива и соджу. Им хорошо, вокруг них нет этих злючек, что норовят под действием алкоголя с удвоенной силой задеть какими-нибудь резкими фразами и словечками. Ах... видел бы меня кто-нибудь из школы, на смех бы поднял. Кто же знал, что я, Ынби, петушенок, стану «тихушницей», вечно терпящей всеобщие подколы и шутки. А девчонки, что сидели рядом с ними, тихо смеялись и что-то говорили им в ответ, мило улыбаясь и стараясь соблазнить случайным прикосновением или глазками, что бегали по мужским лицам, одаряя нежностью. Все это было очевидно. Только полный кретин не поймёт, что его пытаются довести до горизонтального положения, уложив на лопатки в какой-нибудь ближайшей гостинице. Ах... И зачем я сюда пришла? Flashback       — От Мёнсу что-нибудь слышно? — спросила Сукван, а я лишь медленно покачала головой, проглатывая очередную порцию обжигающе горячего рамёна.       — Заходил ко мне где-то неделю назад. Посидели, поболтали, выпили, — ответила я и заметила, как пристально на меня посмотрела подруга. Толстоватая от природы, она вечно сидела на диетах. Как и сегодня. Поэтому только пила зелёный чай, заедая его огромной морковкой.       — И что? Как у него дела? Он не бросил эту мерзкую работу? Как он вообще удосужился устроиться погонялой этого ублюдка-Ю...— спросила она раздраженно, на что я лишь повела плечами, чувствуя, как настроение стремительно портится от вопросов о друге детства. Не такое будущее я представляла для нас обоих, не таким видела себя и его через пять лет. Попасть в колонию для несовершеннолетних, а после выпуститься и стать битником для местного уголовника... да уж, самый худший из выборов Мёнсу. Путь, которому чуть не последовала и я сама.       — Давай о чем-нибудь другом. Не представляешь, как меня достали на работе. Оскорбляют за то, что я не хожу на эти их корпоративы, — заговорила я быстро, а после машинально выпила всю колу из жестяной банки и раздавила её от злости — старые привычки не меняются, сколько не работай над собой. Сукван лишь проследила за мной, сузив глаз.       — А ты все такая же, — произнесла она, а после, будто опомнившись, перевела на меня взгляд. — Петушок, так сходи к своим этим коллегам на корпоратив, покажи всем, какая ты покладистая и хорошая девочка, — сказала она, а в глазах вырисовывалось такое раздражение, что подруга, наверное, в душе хотела убить меня.       — Ты всё ещё винишь меня в том, что стало с Мёнсу? — спросила я, а у самой аппетит и вовсе пропал. Ненавижу эти разговоры, и всё равно время от времени приходится к ним возвращаться. Но самое худшее заключается не в этом, а в том, что я сама виню себя. Нужно было помочь ему тогда... нужно было разделить с ним его участь... попасть в колонию для несовершеннолетних из-за того, что решил защитить подругу детства от изнасилования... Вот так я и испортила своему лучшему другу все будущее полицейского, о котором он так мечтал.       — Нет... — Сукван снова ушла в дебри своих мыслей. — Разве можно тебя в чем-то винить? Это же я тогда обозлилась на тебя и настучала на брата Хесу, будто это ты избила её до полусмерти. Это я была ревнивой тварью... и сукой. И из-за меня брат Хесу решил отомстить тебе...       — Эй, хватит. Это забытая тема.       — Только вот Мёнсу по-прежнему не желает меня видеть, — прошептала она тихо, смотря в сторону. Глаза блестели от подступающих слез, но она держалась из последних сил.       — Знаешь, если бы ты попала в какую-нибудь компанию, тебя заставили скинуть килограмм тридцать, — произнесла я невпопад, лишь бы отвлечь её. Сукван удивленно таращилась на меня с секунду, осмысливая сказанные мной слова, а после — бросила огрызок морковки, но промахнулась, потому что я моментально согнулась. Повадки хулиганки, как были, так и остались. Кем бы я не притворялась, в душе такой же Петушок, каким была. Злосчастный огрызок полетел через открытое окно на улицу, а там и мужской голос не заставил себя ждать:       — Какого хрена?! Вы что там, совсем страх потеряли? — кричал кто-то снизу, а мы с Сукван лишь беззвучно смеялись, прикрывая рты ладонями. А когда, наконец, успокоились, подруга посмотрела на меня со смешинками в уголках глаз и проговорила расслабленно, будто одним взглядом благодаря, что я так по-мастерски сменила тему:       — Сходи на корпоратив. Я уверена, ты ничего не натворишь. Только потом возвращайся на такси, а не на транспорте, как ты любишь. А то от тебя будет нести перегаром, как от заядлого алкаша. Конец Flashback’а       Вот так я и оказалась здесь, среди этой захмелевшей толпы. И все бы ничего, да только я сама решила присоединиться к ним. Поэтому в одиночестве выпивала уже которую по счету стопку сладковатого Соджу, заедая его поджаренной свининой. И вроде все было в порядке, если не учитывать тот факт, что я слишком давно не брала в руки алкоголь. И не потому, что я за правильное питание и здоровый образ. Нет, просто у меня совершенно не было на это времени. Совершенно убитая и выжатая как лимон, я приходила домой и заваливалась спать. Время от времени мы с Сукван, конечно, устраивали посиделки с рыбкой, но ограничивались только парочкой банок пива или вином, на крайний случай.       И мне вправду казалось, что всё в порядке, пока не решила пойти в туалет. Стоило мне только встать, как я почувствовала в ногах такую непривычную лёгкость, что моментально осела на месте. Нет, так нельзя. Ынби, возьми себя в руки. А если кто увидит? Что только подумают? «Тихушница напилась в хламищу. Зачем вообще приперлась тогда, если пить не умеешь?» Я сделала ещё одну попытку, на этот раз удачную. Прошла мимо столов, уголком глаз разыскивая Чимина. Что уж тут поделаешь? Это вошло у меня уже в привычку. Я без него — как без воздуха. Время от времени мне нужна подпитка, хотя бы один взгляд на него. Найдя парня на прежнем месте, сидящим рядом с какой-то девушкой и Тэхеном, я лишь хмыкнула себе под нос и прошла к туалету. Ну да, чувствовать боль — это нормально. Видеть, как любимый человек так искусно улыбается другой девушке, — нормально. Проходить мимо и делать вид, будто все в порядке и тебя это совсем не задело, — тоже нормально. Вся моя жизнь теперь состоит из таких «нормально», в которых я сама себя и убеждаю. Все ведь в хорошо, если я засыпаю, чуть ли не плача от того, что не могу лишний раз прикоснуться; просыпаюсь и первая мысль, посетившая мою тупую голову, — Чимин; иду на работу исключительно ради него; терплю каждое слово окружающих за ещё полчаса персонального рая с самым обворожительным демоном на этой планете...       Телефон вибрирует от пришедшего сообщения, а я стою у зеркала и тру шею мокрыми руками. Нужно хотя бы чуть-чуть протрезветь и сваливать отсюда в милый дом, где ждет постелька. И черт потянул меня сюда прийти в собственный выходной?.. Телефон снова вибрирует, и я раздраженно вынимаю его из кармашка. Какого черта? Кто додумался написать мне в такое время? Сукван? Или Мёнсу? Но я вчитываюсь в экран мобильника и не могу поверить в увиденное. На телефоне отчетливо виднеется «Чимин», а у меня, кажется, временное помутнение рассудка. Он пишет мне обычно исключительно тогда, когда нужно отмазать перед менеджером. Чимин: «Подойди ко мне» Чимин: «Пожалуйста, Ынби. Эта девушка, кажется, решила изнасиловать меня»       Улыбаюсь этим сообщениям, а сама чувствую легкую боль в груди. Так и знала. Чего уж тут удивляться. Обо мне вспоминают только, когда необходима помощь. Вытираю лицо сухой бумажкой, поправляю кое-где потекший макияж и выхожу ко всем. Как ни странно, ничего не изменилось. Только место Тэхена рядом с Чимином теперь уже пустует. Парень не любит такие компании, так как сам не сильно любит выпивать. Скорее всего, ушёл в общежитие. Чимин, издалека заметивший меня, улыбается робко, радуясь, как ребёнок, моему приходу. А как только я сажусь рядом с ним, моментально поворачивается ко мне корпусом, старательно игнорирую все слова девчушки, что обращается к нему с другой стороны.       — Наконец, ты пришла, — произносит он, а глаза так и блестят, словно мама пришла забирать его из детского садика.       — Ну да, — отвечаю, а сама оглядываюсь по сторонам, замечая, как оставшиеся участники группы лишь проскользнули по мне обеспокоенным за Чимина взглядом, а после — расслабились. Ну конечно, что можно ожидать от серой мышки-Ынби. Она как трансгендер. Хоть родилась девушкой, но смотрят на неё исключительно в качестве парня. Нет, неправильно. В качестве бесполого существа. Да, идеальное описание...       — Слушай, я тут задумался, мы ведь с тобой никогда не разговаривали по душам. Я совсем ничего о тебе не знаю, — произнёс парень слегка заплетающимся языком, демонстративно прикрыв лицо со стороны назойливой девчонки рукой в кольцах. Сидит здесь, улыбается так сладко, что у меня, кажется, ноги подрагивают, а сердце давно бьется в такт мерцательной аритмии. И все бы ничего, да только такое ощущение, что сейчас оно выскочит из груди.       — Что тебе хочется знать? — спрашиваю, а в душе надеюсь, что он снова не поднимет тему татуировок и шрамов.       — Ну... не знаю... давай начнём с простого. У тебя есть парень? Или, может, жених? — в ответ я лишь улыбаюсь и качаю головой. Чимин поднимает брови в удивлении и дует свои губки бантиком. — Как это нет? Ты же такая хорошенькая, — а тут я уже заливаюсь смехом. Тебе-то откуда знать, Пак Чимин? — Да и этот... как его... мальчишка из Pentagon... подбивает клинья к тебе...       — Усок, — напоминаю ему, а самой смешно. Я думала, что сама позволила себе лишнего в алкоголе, но этот парень определенно превзошёл меня. Забавно, таким я его ещё никогда не видела. Улыбаюсь собственным мыслям и незаметно любуюсь им. Боже, ну как можно быть таким идеальным.       — Да, Усок, — поддакивает мне мило, а сам протягивает мне под столом свободную ладонь. Маленькие и аккуратные ручки смотрят на меня, а я не понимаю, что от меня требуется. Чимин снова трясёт рукой, как бы говоря, что нужно взяться за неё. Неуверенно озираюсь по сторонам, но вижу, что никому нет дела до нас. Он сразу хватается за мою, и я совру, если скажу, что ничего не почувствовала. Вторая рука начала так сильно тряслась, что я сжала её в кулак, чтобы Чимин ничего не понял. А этот своевольный паренёк начал играть в дурацкую игру, где побеждает тот, что успеет прижать большой палец соперника. Ну да, ему всё ни по чем. И на телесные контакты ему совсем наплевать. Сотни и тысячи фансайтов научили его быть хладнокровным к таким прикосновениям. Да только вот у меня немного задержалось дыхание. Немного закружилась голова, а сердце, кажется, прекратило постукивать слева в груди. Совсем чуть-чуть. Ничего особенного. Совершенно. — Так вот, этот Усок. Разве у вас с ним нет ничего? Он так убедительно говорил, что ты ему нравишься. Я помню, — продолжил он говорить, а я растерянно смотрела то на его губы, то в глаза, то опускалась на руки, что продолжали терзать мне душу. Он будто этими своими пальцами копался с самом моём сердце, рвал там все ниточки, смешивал все чувства, а после с наслаждением разрывал все стенки между камерами этого и так ослабшего органа. Как жестоко и эгоистично. В духе Пак Чимина. Ненавижу, ненавижу каждой клеточкой тела, что люблю.       — Нет, — ответила коротко. Не потому, что я скупа на слова. Это просто было единственным, что я смогла выдавить из себя.       — Вот как... А нравится кто? — спросил он, расслабленно смотря мне в глаза. Дурак, зачем так делаешь? Зачем изводишь меня?       — Может быть...       —Вот как... ну конечно. Было бы странно, если бы тебе никто не нравился, — произнёс он и устало вздохнул.       — А что насчёт тебя? — спросила я зачем-то и сама моментально поняла, что позволила себе лишнего. С каких это пор знаменитости так просто отвечают на подобные вопросы? Чимин покосился на меня и ухмыльнулся.       — Всё-то тебе расскажи. Ты же сама знаешь, я недавно расстался...       — Это разве когда-нибудь останавливало тебя? Ты же у нас такой любвеобильный, — ответила я зачем-то и залилась краской. Черт, веду себя как ревнивая школьница. Всё, Ынби, успокойся. Нельзя так вести себя. Нужно показать, что ты уже взрослая девушка. Чимин же лишь улыбнулся грустно и прекратил играть, просто взял мою ладонь в свою и стал внимательно рассматривать. Что за...? А после сплёл наши пальцы и замер на секунду. Боже, что от творит?! Забывать с ним дышать — это уже вошло к меня в привычку. Можно оторвать руку, умоляю? От неё по всему телу будто током прошибло. Нет, я не готова к такому. Импульсы тепла так и проходились по коже, прекращаясь в тысячу бабочек, разлетающихся по телу и застревающих в груди. Нет, остановись, прекрати. Отцепи их.       — Странно... — шепчет Чимин, а я будто прихожу в себя наконец. Отбираю руку, отстраняюсь и толкаю свой стул в сторону от него.       — Я... я... лучше пойду... — произношу, а Чимин сам удивленно смотрит на меня, судя по всему, ещё не сообразив, что произошло. Он растерянно оглядывает меня, опускает взгляд на отдернутую руку и неловко почесывает висок.       — Я провожу тебя, — говорит, а сам будто с мыслями собирается. Не хватало мне только этого.       — Нет, все в порядке. Я вызову такси, — отвечаю, лишь бы поскорее уйти из этого странного места и избавиться от сердца, что никак не успокаивается. Выпить глицина... Срочно...       — Тем более провожу, — отвечает твёрдо и идёт следом за мной, захватив со стола телефон, кошелёк и куртку. Что за...? Что происходит? Я не собираюсь приглашать его «на чашечку кофе». Чего этот айдол удумал?

***

POV Чимин Nilu — Are you with me Billie Eilish, Khalid — Lovely       Мы едем в совершеннейшей тишине. Только музыка из динамиков такси льётся по салону, хоть как-то разбавляя густую неловкость между нами. Странное чувство. И почему мне так жутко неловко сидеть рядом с Ынби? Черт меня дернул предложить проводить её. Черт меня дернул схватить её за руку. Черт меня дернул сплести пальцы?! О чем я вообще думал? И хоть марево лишних градусов уже потихоньку оставляло меня, я по-прежнему не мог дать себе внятное объяснение такому поведению. Я что, изголодался по женским прикосновениям? Тогда я мог с легкостью уложить ту надоедливую девчонку, что чуть ли не прямым текстом говорила, что хочет заняться со мной сексом. Интересно, какова было вероятность схватить от неё триппер?..       — Приехали, — произнёс таксист и остановил машину. Ынби повернулась ко мне и посмотрела, как бы говоря: «До завтра, спасибо, кабель».       — Пока, — сказал я неуверенно и проследил взглядом за тем, как она хлопнула дверцей и направилась к входной двери многоэтажки. У подъезда стоял какой-то странный мужчина. Лицо не было видно из-под чёрной кепки. Но сложен он был хорошо, атлетически. И что-то внутри грызло меня, будто предупреждая об опасности для Ынби. — Постойте, подождём пока девушка зайдёт в дом, — произношу уже захотевшему отъехать таксисту. И мы оба смотрим за тем, как Ынби подходит к двери. Мужчина поднимает голову и улыбается ей. Но от улыбки не веет ничем хорошим, он выглядит, как какой-то явный бандит, а не как её знакомый или друг. Черт, это не есть хорошо. Придерживает её за локоть, а после опускает руку ей на плечо, насильно ведя внутрь дома. Что происходит? Кажется, нужно немедленно вмешаться. Ынби же, кажется, от страха не предпринимает ничего, лишь опускает послушно голову. — Если не выйду через пять минут, вызывайте полицию, — кричу и резко выскакиваю из машины, чтобы догнать этого урода, решившего поглумиться над беззащитной девушкой.       Бегу за ними и захожу в подъезд, где эти двое стоят у лифта, дожидаясь его. Ынби с по-прежнему опущенными глазами, а этот урод что-то говорит ей в ухо, наклонившись к ней своим мерзким телом. Но я помогу ей, помогу.       — Ынби! — кричу и разнимаю обоих, притягивая к себе девушку и придерживаю за плечи. — Ты в порядке? Ты цела? Он тебя не обидел?       — Что? — Ынби растерянно смотрит на меня, не понимая, о чем вообще идёт речь. Бедняжка, она, наверное, совсем разум потеряла от шока.       — Эй, ты кто такой, вообще? — слышу за спиной мужской бас и поворачиваюсь к этому уроду, что уже навис надо мной. Рост — это определенно не мое преимущество, и иногда это изрядно раздражает.       — Я кто? Это ты кто такой и какого хрена лезешь к девушке?! — ору на него, не контролируя себя.       — Ынби, какого хрена? Кто такой этот урод? — говорит он девушке да моей спиной, которую я инстинктивно прикрыл.       — О Боже... — только и прошептала она. Бедняжка, ничего, я тебя не оставлю одну в такой ситуации. И что бы только могло произойти, если бы я не успел. Если бы не остановил таксиста.       — Этот сморчок твой парень, что ли? — произнёс потенциальный маньяк, а я даже немного опешил. Что? Они знакомы? Я что-то не понимаю...       — Мёнсу, забей. Это с работы. Я была на корпоративе, — подала наконец голос Ынби и произнесла совсем не то, что я ожидал. Где крики о помощи и сотни благодарностей?       — С каких пор ты ведёшь к себе мужиков после корпоратива? — спросил он снова угрожающе, а я почувствовал себя так, будто вмешался в отношения этих ребят. Но что? Как может быть связана наша тихоня-Ынби с этим пареньком определенно бандитской наружности? Но тут она удивила нас обоих. Быстро вышла из-за моей спины и дала подзатыльник этому парню. Что? Что тут вообще происходит?       — Какого хера ты себе позволяешь, гаденыш? Я что, перед тобой ещё и отчитываться должна?! — подняла она голос, а у меня от неожиданности, кажется, глаза на лоб полезли. Это точно Ынби? Её не подменили? Она моментально переменилась в лице: из обычно бесстрастного оно преобразилось в раздражённое и какое-то более эмоциональное, что ли. Что же это такое? Что происходит?       — Я... — начал было я.       — А ты вообще заткнись! Кто тебя просил лезть не в своё дело? — закричала она, а сама снова нажала кнопку вызова лифта. — Черт бы вас обоих побрал. Сидели бы на жопе и не лезли ко мне, — проговорила она, а нам с этим Мёнсу только и оставалось что растерянно озираться друг на друга. Не этого мы ждали. Но растерянность быстро сменилась яростью. Он весь сам по себе был неприятен мне, не знаю, почему. Будто что-то внутри меня кричало об опасности. Этот местный бандит нагло приподнял брови, как бы спрашивая, что мне нужно, но Ынби сразу же спалила его с поличным.       — Ты, — указала она на него. — Идёшь домой.       — Но, Ынби...       — Живо, мне плевать, чего ты там хочешь, — отрезала она.       — А ты, — это уже предназначалось мне. — Поднимаешься со мной.       — Что?! — сразу отозвался этот Мёнсу, явно не согласный с таким раскладом событий. А я лишь довольно хмыкнул своей маленькой победе, хотя сам не знал, чему уж тут радоваться.       — Я знаю тебя! Ты не упустишь момент и начнёшь махать кулаками, — процедила Ынби и зашла в открывшийся лифт, взглядом подзывая за собой и меня.       — Ынби, ты совсем с ума сошла? А вдруг этот сморчок к тебе полезет? — снова заговорил этот тип.       — Эй! — тут уже не выдержал я, но Ынби моментально встала между нами, преграждая путь для дальнейших разборок.       — Мёнсу, я в состоянии себя защитить, — проговорила она спокойно, будто усмиряя нас обоих.       — Ты — дура. Видел я, как ты себя можешь защитить, — сказал парень, и в помещении зависло неприятное молчание. Ынби опустила голову, а её друг, поняв, что сказал что-то лишнее неловко зачесал голову. Я один не понимал, что здесь происходит и о чем идет речь.— Ладно, извини...       — Пока. Давай послезавтра встретимся в бильярдной, Мёнсу. У меня будет свободный вечер, — а после двери закрылись за нами, оставив в холле обиженного парня.       Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать. Я вообще не понимал, что всё это значит. Шальная мысль, что по дороге Ынби подменила сестра-близнец, казалась не такой уж и плохой...       — Послушай... — начал было я, но она сразу перебила меня.       — Посидишь у меня полчасика, а после — уйдёшь. Я это делаю не от большой любви, просто мне самой же потом убирать твои гематомы. А их будет очень много, поверь, — произнесла она, даже не смотря мне в глаза. Вышла из лифта и стала открывать дверь в апартаменты. — Могу предложить тебе холодное пиво, — сказала она, разуваясь и снимая легкое пальто с плеч.       — Давай, — ответил я машинально и последовал её примеру.       — Ванная там, если что, — произнесла она, предугадав моё желание остудиться холодной водой. Но это ни черта не помогло, я чувствовал себя странно. Будто сегодня оказался свидетелем личной жизни Ынби, которая всегда оставалась скрытой за семью замками. Я не имел никакого понятия об этой стороне нашей стилистки, поэтому все не мог соединить воедино новый её образ. И эти татуировки. И этот странный парень. И наши скрещённые руки. И то, как уверенно она вела себя. Всё это никак не вязалось с её статичным имиджем «тихушницы».       Когда я уже вышел, Ынби сидела на диване и делала маленькие глотки из пропотевшей бутылки пива. Она протянула вторую мне, а я автоматом взял её, усевшись рядом. Отпил и уставился на ночное небо, что открылась за прозрачными занавесками.       — Кстати, спасибо, — произнесла она тихо, нарушая эту будто подсвечивающуюся какой-то интимностью атмосферу.       — За что? — не сразу понял я. И то ли новая доза алкоголя ударила мне по голове, то ли полнолуние так воздействовало, но меня вдруг охватило желание. Жуткое желание. А пухлые, влажные губы Ынби, уединённая обстановка, полнейшее одиночество в этой квартире вовсе не способствовали тому, чтобы сохранять контроль. Черт, я взрослый мужчина. Умею держать себя в руках... Ынби повернула ко мне голову и всмотрелась в глаза сквозь полумрак комнаты. Свет она так и не стала включать. А я невольно заметил её острые ключицы, виднеющееся из-под ткани рубашки.       — Если бы это правда был какой-нибудь маньяк... Это похвально, — ответила она и опустила взгляд на свои руки.       — Не стоит благодарности. Любой бы так поступил на моем месте, — зачем-то ответил, будто подбиваясь на новые комплименты. Мне нравилось, как она их говорила. Как смущалась и отводила взгляд. Нравилась эта новая её сторона, открывшаяся совершенно неожиданно. Нравилось, как она расслабленно сидит рядом и пьёт пиво. Главное, не смотреть слишком пристально, иначе можно заметить ещё что-то очаровательное в ней. И что со мной только происходит? Какого черта? Это просто лишние градусы решили ударить по моей голове.       — Ну да, так бы сказал любой на твоём месте, — прошептала Ынби, а я почувствовал легкую издевку в её словах.       — Смеёшься надо мной, — произнёс я то ли себе, то ли ей, на что Ынби хмыкнула.       — Ну да. Ты ведёшь себя слишком предсказуемо, — ответила она уверенно и посмотрела на меня, чуть ли не смеясь в лицо.       — А если я сделаю так, тебя это удивит? — спрашиваю, раззадорившись каким-то новым азартом. Приближаюсь к ней и прикасаюсь к губам, совсем потерявшись где-то между желанием и игрой. А она лишь удивленно смотрит на меня, не понимая, что я делаю. Отталкивает слабо, но в ответ я опускаю на журнальный стол ее и свою бутылки и обнимаю мягкое женское тело, прижимая к себе крепче. Целую с новой силой, сминая мягкие губы и чувствуя, как она медленно поддаётся моей настойчивости. Тает на глазах, млеет.       Но за долю секунды все меняется. Из медленных и чувственных поцелуев, происходящее превращается в нестерпимое и страстное наслаждение друг другом. Ынби сама обнимает меня за шею и опускается ко мне на колени, а я, кажется, от этого и вовсе теряю рассудок, даю понять своим возбуждением, как сильно хочу разорвать на ней эту мешающую одежду. Как странно, я вовсе не ожидал от неё каких-либо действий в ответ, тем более таких. Она целует жадно, прижимается ко мне грудью и проводит пальцами по моим волосам, ещё сильнее раззадоривая помутневшее сознание. Совершает несколько фрикций, и я уже рычу, больно покусывая её губы, оттягиваю к себе, хватаюсь за мягкую плоть бедер и опускаюсь холодными пальцами под ткань её слегка большеватых джинс. А она и довольна, снимает с меня футболку и встаёт, ведя меня спиной к спальне. Сердце, кажется, готово совершить пару кульбитов, а сам я будто под гипнозом, следую за ней, как змея за флейтой. Все было просто как дважды два. И нам ничего не оставалось, кроме как последовать этому инстинкту, так неожиданно ворвавшемуся в наши сердца.       Не успеваю и глазом моргнуть, как осознаю, что мы оба находимся уже на кровати. Постель под нами мнётся, одежда летит ко всем чертям. Невольно замечаю, как пальцы Ынби мелко дрожат и она не может никак справиться с моим ремнём, поэтому опускаю руки на её ладони и целую их.       — Я сам, — шепчу ей, притягиваю к себе и целую оголенную шею под ушком, что виднеется под прядями волос. Она млеет и обрывисто выдыхает, закрывая глаза и хватаясь за мои плечи. Какая же она милая. Хочется взять её как можно нежнее, но проявляющаяся страсть этой девушки, затаенная где-то в закоулках её сознания, так и сочится из тонких кистей, из полуприкрытых затуманенных глаз и томного взгляда, из её длинных волос, которые она вечно убирает в пучки, что теперь разлетелись по спине, из тонкой талии и небольшой груди, которую я никогда не замечал, которую она так искусно скрывала за мешковатой одеждой явно больших на неё размеров. И я вовсе не был готов увидеть это подтянутое тело, эти рельефные мышцы на руках и животе, гибкое и сильные ноги, что охватывали мои бедра. Не говоря уже о змее, что посматривала на меня своими огромными глазами у ребер Ынби. Я проводил пальцами по её шероховатым шрамам по всему телу и не понимал, откуда у такой девушки такие следы. Словно её ножом искромсали... И было чувство, что у меня в руках оказался джек-пот, когда я не надеялся даже на минимальный выигрыш.       Ынби опускает меня спиной на кровать, а сама нависает, щекоча чувствительную кожу своими мягкими волосами. Долго ли я смогу выдержать эту сладостную пытку, ты знаешь? Сможет ли мое возбужденное тело позволять ей делать всё, что ей вздумается? А разуму удастся притворяться таким смиренным?       Вот она, смотрит на меня сосредоточенно. В одном нижнем белье. Почему же я сразу не сорвал его? Вот теперь и мучайся, Чимин. Не могу сдержаться, протягиваю руки к её осиной талии, жгучее желание прочувствоваться этим телом заставляет меня терять последние крупицы рассудка. А Ынби поддаётся. Опускается ко мне и начинает медленно целовать. Сначала губы, после — шею и ключицы, будто вырисовывая своими поцелуями следы возбуждения. Опускается дальше, вниз, но я не в силах больше сдерживаться, снимаю с неё лифчик, поворачиваюсь и сам нависаю над ней, припечатываю руки к её груди. Наконец... Ынби шипит тихо от удовольствия, я ведь знаю. Сжимаю желанную плоть, а сам думаю, как, ну как, я мог не замечать этого всего раньше. Тем более с таким темпераментом, ведь она еле поддаётся мне, черт возьми. Свободной рукой цепляюсь за край трусиков и медленно спускаю их, замечая, как невольно напрягается Ынби под моими прикосновениями.       — Ш-ш-ш... — произношу, а сам думаю, как бы не испортить чем-то всю эту атмосферу.       Тонюсенькая ткань летит куда-то на пол. Ласкаю круговыми движениями живот Ынби, медленно подступая к лобку. Вижу под пальцами на коже какую-то татуировку сбоку, но из-за темноты не могу разобрать, что там. Чуть раздвигаю ноги, а Ынби в ответ хватается за мою шею и притягивает к себе за новым поцелуем. Какая послушная. И горячая.       Провожу пальцами по губам и чувствую, как девушка подо мной дрожит. Осыпаю её шею поцелуями и вожу круговыми движениями по клитору, что медленно набухает и становится больше. Лоно постепенно раскрывается, и я ввожу один палец, не чувствуя никакого препятствия. Только узость, узость от которой готов прямо сейчас обкончаться. Ввожу второй палец и цепляю подушками за стенки влагалища, от чего Ынби стонет тихо, стараясь скрыть подступающие волны наслаждения. Но ещё рано, знаю... Дразню её, одновременно водя большим пальцем по клитору и кусая сосок. Если уж мы начали эту игру, то доведём до конца и оба получим сполна. Чувствую, как Ынби подо мной начинает стонать громче, её пухлые губы слегла приоткрыты, а спина изогнулась ко мне. Но сразу же вынимаю пальцы, пуще прежнего раззадоривая девушку. Она моментально открывает глаза и раздосадовано смотрит на меня. Смешная, ещё не время, ещё слишком рано...       — Чимин... — шепчет она, а я даже удивляюсь её томному, охрипшему голосу. Интересно, я когда-нибудь подумаю об этом моменте потом, в будущем? Если да, то её горящие сотнями огней глаза и частое дыхание, мое имя, произнесенное так ласково, её прикосновения, пробуждающие во мне миллионы иголочек наслаждения и пресловутых бабочек — вот что стоит запомнить. — Я хочу тебя... — продолжает она, а после садится на коленки, хитро смотрит и улыбается, а я даже понять не могу, что она хочет сделать.       Садится мне на бёдра и без разрешения седлает, медленно вводя в себя давно уже вставший колом член. Шипит тихо, а я даже глаз отвести не могу от её лица, груди, тела цвета топленного молока. Поднимаю руки и сжимаю грудь, прикрываю глаза и чувствую наконец, как же в ней узко. Так узко, что я готов прямо сейчас позорно кончить. Но нет, нельзя... Ынби делает парочку толчков, но слишком медленных, не выдерживаю и сажусь. Она обвивает ногами мое туловище, и мы, кажется, теряемся где-то между безумием и страстью. Так близко, так горячо и желанно. Она стонет в такт нашим толчкам, а я дышу шумно, вдыхая поглубже в легкие этот запах тела Ынби. Мне нравится, мне нравится абсолютно всё в ней, начиная от того, как она двигается и закачивая её чертовыми прозрачными трусиками.       Опускаю её на постель и с новой силой вбиваюсь в это гибкое тело, казавшееся раньше мне какой-то рухлядью. Поднимаю её ноги мне на плечи и вижу, что новый угол соприкосновения дарит Ынби ещё больше удовольствия. Она сгибает спину, поднимает к подушке руки и сжимает её со всей силы.       — Ещё... — шепчет, а я только рад этому. Придерживаю её за плечи и ещё больше притягиваю к себе. Теперь в комнате слышно только наши стоны и пошлые шлепки разгоряченной плоти. — Ещё... — продолжает она, но находится уже на финишной прямой, я это вижу.       И вот ещё пара сильных толчков, и Ынби громко стонет, прикрыв глаза руками. Сжимает меня внутри так сильно, что я сам моментально кончаю, даже не успев выйти. Плевать... сейчас плевать на всё... давненько у меня не было такого крышесносного секса, а все благодаря этой серой мышке, которая на деле оказалась настоящей львицей в постели.       Обессилев, опускаюсь на Ынби и чувствую, как наши сердца стучат в унисон. Выхожу и ложусь рядом, сминая это прекрасное тело под себя, обнимая и руками, и ногами. Не отпущу... разве можно упустить такое сокровище... И плевать, что завтра придется объясняться и просить забыть эту ночь...