Наказание за красоту

OST Суини Тодд - Pretty Women

      Он никогда не жаловался на одиночество или недостаток внимания. Умные дамы сами приходили к нему, и тогда он был ласков с ними и приветлив. Те же, кто сопротивлялся его воли, умоляли пощадить, но все знают, что женское нет – это да. В немолодые уже годы Тёрпин и не думал о женитьбе. Он считал себя ценителем красоты, а его задача на Земле, как раз оценивать. Скромный дар за сей труд – это разделить эту красоту.       Прогулка в яркий солнечный день то, что нужно, чтобы расслабиться после напряжённых будней судьи. Тогда-то он и увидел – ослепительную чистую и непорочную девушку с белоснежной улыбкой и золотистыми кудрями. «О, как бы она смотрелась на шёлковых простынях, изнывая от желания!». Уильям привык себе ни в чём не отказывать, но красавица не одинока.       Молодой мужчина держал в руках прелестную малышку – точная копия матери. Судья пришёл в ярость, как смел этот грешный человек осквернить такое сокровище. Он приказал помощнику Бэмфорду разобраться с подозреваемым в тяжких грехах. И вот Люси одна с прижатым к груди ребёнком, смотрела на исчезающего в толпе мужа.       Тёрпин желал предстать перед ней как благородный друг. Касание к плечу, её близость - тут же разбудила в нём мужчину. Он был галантен и вежлив: проводил и заверил, что поможет разобраться в ситуации незамедлительно. И Люси поверила ему. Правда, позже узнала, что он и признал, якобы, виновность.       Миссис Баркер плакала дни напролёт, не выпуская малышку из рук, словно и её могли отнять, а судья терпеливо высылал по букету, игрушки, безделушки в надежде на встречу. Стоял под её окном с пёстрыми цветами, моля глазами спуститься. Но Люси безутешна. ***       - Вы чем-то встревожены, милорд? – слащаво спросил помощник.       - Да, никак не добьюсь расположения миссис Люси. Не понимаю, в чём причина столь холодного отношения?       - А вы разговаривали с ней об этом?       - Она отказывается покидать дом или впустить меня. И слышать ничего не желает. Я уже потерял надежду, неужели ничего нельзя сделать?       - Конечно можно, мой лорд, разве вы забыли? Женщины любят сюрпризы, любят завоевателей. Пойдите на хитрость, господин, ведь скоро бал маскарад, а уж там она не сможет противиться вашей воле.       - Ты прав. Тогда, - судья на секунду задумался, на что с уверенностью клюнет золотая рыбка? – навести её. Скажи, что я раскаиваюсь, пусть она выступит в качестве свидетеля, придёт ко мне, подпишет бумаги, и я тот час освобожу её мужа.       - Блестящая идея, мой лорд.  ***       - Кто вы, что вам нужно? – с опаской приоткрыла дверь миссис Баркер.       - Меня зовут Бидл Бэмфорд, я от нашего общего знакомого судьи Тёрпина с нижайшим поклоном, - помощник поклонился в реверансе, не прекращая улыбаться. Но, даже не смотря на его любезность, он отталкивал и настораживал.       - И чем я могу помочь?       - Судья просит прощенья за свою некомпетентность. Он ошибся в приговоре и теперь просит вашего содействия, - он ещё раз поклонился, развевая злость и решимость девушки выгнать проходимца.         - Что от меня требуется? – в груди зажегся огонёк надежды.       - Не много, прийти к нему тотчас и подписать кое-какие бумаги, тогда он оправдает вашего мужа, и его отпустят незамедлительно.       - Я буду выступать в суде свидетелем? – неуверенно спросила она, ведь так много времени прошло с момента судебного процесса, на который её даже не пустили.       - Совершенно верно, миссис Баркер. Ну что же идёмте? – Бэмфорд протянул ей руку.       - Но у меня дочка совсем одна и.., - девушка замялась, подумывая взять ребёнка с собой.       - Ох, не волнуйтесь так, эта формальность не займёт много времени.       Помощник вёл девушку через страшные тёмные улицы ночного Лондона. Едва ли свет фонарей проникал туда. Люси оцепенела от страха, постоянно оглядываясь. Сердце томилось от желания вернуть мужа домой. Хотя странно, почему бы не прийти с утра и не решить дела при свете дня? Неужели желание этого человека покаяться настолько сильно?       Двери дома судьи растворились, оглушая девушку огнями тысяч свечей, яркими маскарадными нарядами и шумом музыкального оркестра. Проводник словно бы испарился, а в руке тут же оказался бокал изысканного шампанского. Миссис Баркер стало так дурно, что захотелось выйти на воздух, но желание найти Тёрпина оказалось сильнее. Поэтому ходила меж кружащих в быстром танце пар, едва успевая уворачиваться от них.       Она крутила головой по сторонам, надеясь найти судью, но всё без толку. Дурнота не проходила, и единственная жидкость – в бокале. Даже официантов не было видно, чтобы попросить принести ей стакан воды. Счёт времени сбился в этой кутерьме, она запьянела, от чего ей стало совсем плохо. И тогда, о чудо, она нашла единственный пуфик со спинкой, на который полу легла, пытаясь прийти в себя.       Она и не заметила, как толпа окружила её, склонившись в издёвке. Глумливые маски и громкий смех гостей ещё сильнее дезориентировали. И тогда она увидела Тёрпина. В его глазах плескалось порочное желание. В тот момент миссис Баркер поняла, в какую беду попала.       Мужчина склонился над ней, минуя дозволенные границы приличия, впиваясь поцелуем в губы. Вкус терпкого виски оставлял неприятную горчинку на языке. Слабые руки отталкивали изо всех сил, но ничего не получалось, он держался за ткань пуфа, словно громадный коршун.       Люси не сразу почувствовала, как ослабли шёлковые нити на платье. Здравый рассудок вернулся к ней окончательно, когда Уильям сжал грудь сквозь ткань. С новой силой, девушка пыталась вырваться и звала на помощь. Судья же припал к шее, открывая ей шокирующую картину. Его гости стояли и смотрели с жуткими улыбками на лице, а музыка быстрого вальса продолжала играть.       Миссис Баркер отталкивала судью, и смотрела на окружающих с глазами полными слёз и мольбы, но толпа требовала хлеба и зрелищ. Она охрипла от криков, когда подол платья разошёлся под грубым натиском Тёрпина. Он хотел увидеть красоту в обнажённом великолепии. Неприкрытую и пробуждающую.       Мужчина завёл её руки над головой, сжав до боли в кистях, свободной же рукой он с вожделением оглаживал нежную кожу лебединой шеи, направляясь вниз по манящим холмам к животу. Прикосновение к внутренний части бедра вызвал новый прилив энергии. И он ударил её. По лицу. Властно и сильно. «Как посмела ты прервать моё созерцание?».       Люси тут же затихла, в шоке смотря на мучителя затравленным взглядом. На его лице читалось выражение: Я возьму всё, что захочу. Руки освободили, и она как могла отбивалась от навязчивых прикосновений к груди и бёдрам. «Мерзавец!» - кричала она. И плевать на то, что он с не меньшем неистовством бил по рукам, чтобы та не мешала ему. Внезапно Тёрпин остановился, обвёл взглядом толпу.       - Вы слышали, как эти прекрасные уста оскорбили меня? - люди закивали, и он продолжил, - Это преступление требует наказания со всей строгостью, но это же леди, мы не можем плохо с ней обращаться? – он встал, грозно возвышаясь над миссис Баркер. Пальцы лихорадочно спускали трико.       Люси в ужасе смотрела, не веря, что это происходит с нею. Внезапно Тёрпин схватил, сжав в кулак, золотистые волосы, грубо завладевая ртом. На девушку словно обрушился ночной кошмар. Мысли загнанно метались словно отравленные звери. Она задыхалось силой чуждых желаний, которые заставляли вцепляться в бёдра человека, к которому она никогда бы не прикоснулась.       Она думала, что задохнётся с минуту на минуту, и даже порадовалась этой мысли. Лучше смерть, чем весь этот ужас. У неё потемнело в глазах. Но внезапно способность свободно дышать вернулась к ней, и чуть отпустила боль в скулах, так же внезапно появилась боль грубого вторжения. Судья не сдерживался. Хватал за груди, лицо и волосы, вцеплялся до синяков в кожу, разрывая плоть нежного лона, доводя себя до пика наслаждения.       Люси кричала хриплым голосом, прося остановиться, умоляя прекратить эту пытку. Но ни просьбы о помощи, ни проклятия, которые ожидают в аду. Ничто не смягчило ни Тёрпина, ни толпу. Они лишь смеялись. А мужчина смотрел чёрными глазами, не отрывая взгляда, вбиваясь сильнее с каждым толчком, доходя до максимума, вырывая очередной всхлип.       - Вот она, красота, - прошептал Уильям.       Громкий полный отчаянья крик заглушил даже музыку. Она не помнила, как добралась до дома, прижала малышку к себе и долго сидела с ней, пока не ворвалась толпа стражей порядка, отбирая у миссис Люси последнюю каплю рассудка и самообладания. Боль в теле, которую отбивали дубинки, словно она барабан на ярмарке, казалось ей чем-то абстрактным, пока в проёме не исчезло лицо плачущей Джоанны. Завершило всё глухая боль в затылке, после которой наступила кромешная тьма.