Как трудно быть...

Как нелегко быть лидером, когда на самом деле хочется быть таким же, как и все, равным. Ловить со стороны знакомых, друзей уважительные и восхищающиеся взгляды, а со стороны врагов — презрительные и полные страха. От этого легче не становится. Лидер. Римский Претор. Как гордо и твёрдо звучит, правда ведь? А на деле? На деле также нельзя промахнуться, «замарать» свою репутацию. Репутацию сына Юпитера, царя всех богов Олимпа. Сложно быть сыном одного из могущественных богов, одного из тех, кто смотрит свысока на остальных и тех, кому, по правде говоря, и не положено иметь детей от смертных родителей. «Тебя не должно здесь быть». Не должно, но если ты родился, то обязан не оплошать и достигнуть всех вершин, чтобы походить на своего величественного отца, чтобы заслужить и его уважение. Как же отвратительно знать то, что ты по рождению должен быть одним из сильных. Как приятно иной раз получать взгляды уважения со стороны своих воинов, своих подчинённых. Они считают тебя лидером. Да дочь Беллоны и есть самый настоящий лидер. Она, в отличие от своего товарища, сына Зевса, была за честь иметь такую важную должность, она стремилась к этому. Стремилась быть одной из лучших, убирая в дальний угол своей памяти воспоминания о детстве и страхи. Сдерживать переживания за каменной маской, скрывать страхи. Вот это поначалу казалось сложным. Сложным остаётся и сейчас, когда появился дом, за который хочется бороться, когда рядом появились друзья. Но в душе что-то колет, словно напоминая, что всё в один момент может быть разрушено и что даже непобедимый воин может остаться один. Как же непросто верить в то, что всё вокруг наладилось, что никто тебя больше не предаст и что ты не останешься в одиночестве. Как легко, оказывается, можно врать другим, заговаривать им языки, воровать и делать всё, чтобы испортить противным людям жизнь. Это дочь Афродиты может делать так хорошо, как никто другой. Но на душе от этой «невероятной способности» не становится хорошо. Совсем наоборот — неудобно, что какая-то девчонка может приносить столько неприятностей. Бунтарка, воришка, менявшая школу одну за другой. Непримерная дочь для своего знаменитого отца. Девочка, которая точно не могла быть дочерью самой богини любви — Афродиты. И не хотела ей быть. Игнорировать придирки со стороны окружающих, носить поношенную рваную одежду — это делать было проще, чем знать, кто ты есть на самом деле. А вместо этого необходимо тренировать свои навыки выживания в мире, тренировать собственный волшебный голос и бороться против общепринятого мнения о том, что детки Афродиты не способны на реальные бои с оружием. Как тяжело сохранять в себе силы для любви окружающих и доказывать то, что ты способен на большее, чем просто слова. Как больно смотреть на то, как умирают другие, зная, что ты ничего не можешь с этим поделать. Ещё больнее это чувствовать. Чувствовать то, как гибнут твои товарищи и друзья, которых, на самом деле, не так уж и много. «Тёмная аура» отгоняет всех тех, с кем хотел бы подружиться ребёнок Аида. Детям Царства Мёртвых по статусу положено быть одиночками, даже изгоями. Но ходить среди душ умерших не так уж и весело. Ещё одна ошибка одного из сильнейших Олимпийских Богов, ещё один промах, ещё один ребёнок, которому не стоило рождаться. Так ли это? Взят из прошлого века. Нелегко сохранять чувство доверия к людям, когда на тебя смотрят с некой опаской и даже страхом. Дитя Аида. Два слова, которые позволяют людям вообразить в своей голове все самые яркие краски, связанные со смертью и погребением мертвых. Как же трудно жить с отвратительными стереотипами и в одиночестве. Как не хочется избавляться от гнетущих тебя далёких воспоминаний. Самое интересное, что мало кто может понять это чувство. Девочка из прошлого века, взятая своим братом из Царства Мёртвых. Прошлое заставляет окунаться в себя вновь и вновь, не переставая. Знакомые лица, знакомые места, однако всего этого сейчас уже нет. И больно от того, что, по всей вероятности, всё это разрушено по её же вине. Для кого-то золото — это великая драгоценность, путь к богатству и славе, а для дочери Плутона это — самое настоящее проклятие. Но ничего нельзя с ним поделать. Хочется проклянуть всех на этом свете, может, и умереть лишь ещё раз, лишь бы избавиться от отвратительной и губительной для других полубожественной силы. Однако она уже в другой, совсем новой жизни, проживает её второй раз и не может просто так покинуть тех, кто стал её слишком дорог. Не может бросить их ещё раз. Остаётся только смиренно пересматривать моменты прошлой жизни. Как же нелегко быть другой. Как непросто оставаться храбрым, когда хочется спрятаться ото всех опасностей, стоящих на пути, в какие-нибудь брусничные кусты. Произносить громко и чётко слова, как настоящий римский воин. Бороться, в то время как сердце в груди невозможно остановить от быстрых ударов, от страха. А в придачу к этому приходится ещё и игнорировать насмешливые взгляды со стороны окружающих. «Неумёха». «Такой огромный, а пальцем и пошевелить не может без чьей-либо помощи». «Тоже мне, сын Марса». Пропускать все слова мимо ушей, хотя они и задевают очень сильно, ведь никто не заставлял его быть сыном бога войны. Смешно даже то, что он никогда не хотел им быть и молился другому божественному родителю. Как трудно, всё-таки, оставаться смелым в бою, когда твоя жизнь зависит от какого-то маленького куска деревянной щепки, которую можно поджечь в любую секунду. Как тяжело с весельем в глазах смотреть на то, что происходит вокруг тебя; сохранять улыбку на лице даже в самую опасную и безвыходную минуту, когда всё вокруг словно кричит о твоей погибели. Опускать глупые шутки, перекидывая из рук в руки чёртовы гайки и винтики, игнорируя строгие и осуждающие взгляды со стороны окружающих. Смеяться тогда, когда всё в твоей душе просто ревёт от отчаяния и горечи, заставляя тело самопроизвольно воспламеняться. Скрываться подальше ото всех, среди знакомых механизмов и проводов, не показывая собственное уныние, ведь железки иногда способны понять лучше, чем люди. Прерогатива детей Гефеста, наверное. Сохранять оптимизм в безвыходных ситуациях, когда всё катится чёрт знает куда. Как трудно скрывать свои настоящие чувства за маской радости, за ухмылкой на половину лица, за всем, что так неимоверно может раздражать врагов. Как сложно сохранять свою обычную рассудительность и сосредоточенность, когда всё валится из рук, а вокруг крутятся одни проблемы. Бросать ежедневные сердитые взгляды на тех, кто тебя потревожил, отвлёк от работы, когда на самом деле хочется просто взять убежать в комнату, уткнуться в подушку и пролить такие хорошо скрываемые и показываемые лишь близким слёзы. А вместо всего этого приходится сохранять стойкость, хоть кто-то и может разглядеть в твоих глазах отдалённую печаль, точку, даже боль, оставшуюся от того, через что прошла. Вместо этого приходится зарываться в ворохи бумаг с чертежами, чертить, планировать, пока глаза не начнут смыкаться, а голова сама не опуститься на чёртовы проекты. Голова забита планами и решениями, и даже может быть слышно, как «шестерёнки крутятся в голове», ведь Афина недаром является Богиней военной стратегии. Как нелегко быть тем, к чьему мнению и точке зрения прислушиваются все и чьи планы, в основном, чаще всего реализуют в действительность. Как странно оглядываться кругом, когда все обычные люди спешат куда-то по своим делам, не обращая внимания на то, что может твориться у них перед носом. Ожидать опасности за каждым углом, каждым закоулком. Подозревать чуть ли не каждого человека в том, что он может скрывать за своей оболочкой ужасное лицо монстра. Но это лишь основные навыки выживание, которые следует знать каждому полубогу. Кажется, чем дольше живёт полукровка, тем больше на него сваливается проблем. Обычные сверстники могут удивляться тому, что в глазах не играет ни капли страха. Им не понять, через что ему пришлось пройти, чтобы перестать заморачиваться насчёт мелочных проблем людей, игнорировать такие задевающие раньше презрительные взгляды и заинтересованные вопросы о том, зачем в его кармане всегда лежит авторучка. Но, чёрт возьми, как же трудно сдерживать внезапные порывы ярости, показывающие себя и в виде взрывающейся из неизвестно откуда воды; как трудно не замыкаться в себе, в сотый раз смотря на шнурок с бусинами и читая на одном из них такие знакомые имена; как трудно стараться не вспоминать тех страшных битв, сотни убитых монстров и ту пожирающую глаза темноту. Как же всё-таки трудно быть… нормальным.