Я люблю тебя

Она дрожала. Драко чувствовал мурашки на ее пальцах. Чуть дыша, Гермиона пристроила голову у него в коленях, уткнувшись лбом в ногу. Рука покоилась неподалеку от его собственной, как будто она сжимала ее, пока сон не сморил девушку. Малфой смотрел, как прядка волос колышется от ее дыхания, и его сердце сжималось. Именно сейчас она казалась ему невозможно хрупкой и беззащитной, хотя это он лежал, обескровленный, на больничной койке со сломанными ребрами. Парень протянул руку и легко коснулся ее волос. Они были мягкими и пружинистыми, как всегда. Кудряшки непослушно выбивались из уложенных локонов, что придавало некую трогательность ее облику. Юноша улыбнулся и закрыл глаза, нашел ее руку и крепко сжал. Гермиона вздрогнула, но не проснулась. Драко задумался, как давно она сидит у его постели. Его мысли плавно уносили его в страну грез, прямиком в объятия Грейнджер, когда он, думая, что умрет, смотрел в ее глаза, жалея лишь о том, что так часто видел в них боль. Девушка тем временем слегка пошевелилась и открыла глаза. Гермиона покосилась на Малфоя и на свою руку, накрытую его ладонью. Улыбнулась и переплела их пальцы. Драко почувствовал это, но не подал виду. Ему вдруг стало интересно, что она будет делать, решив, что он спит. Его ресницы слегка трепетали, словно он видел хороший сон. Волосы прилипли ко лбу, и гриффиндорка легким движением смахнула прядь. Села ближе и, подставив кулачок под подбородок, пристроила голову напротив головы парня. Девушка смотрела, как бледные щеки постепенно наливаются румянцем, слишком слабым, чтобы увидеть его в обычной жизни. Прожилки на шее еще синели из-за зелья, но уже не так пугающе. Драко слегка сжал ее руку, и Гермиона поспешно перевела взгляд. Может, это было знаком свыше, но Малфой точно не любил такое пристальное внимание. Или любил? Заносчивый сноб, окруженный людьми и купающийся в почете и уважении, основанном на страхе. Гермиона запуталась. Вздохнула и подняла сплетенные руки к глазам. У него была слишком тонкая кожа — вены просвечивали. Поддавшись внезапному порыву, девушка провела пальцем по одной из них. Еле заметно, едва касаясь подушечками пальцев. Кожа была сухой и горячей. Или ей это только казалось из-за ее холодных рук? Гриффиндорка подивилась тому, как не заметила этого раньше — он ведь все время держал ее за руку. Вычерчивая на тыльной стороне его ладони витиеватые узоры, Гермиона вспоминала, какой ужас охватил ее, когда он, истекающий кровью, из последних сил отбивался от Пожирателей, пока она, бессильная помочь, пыталась избавиться от веревок. Когда Драко выкрикнул решающее заклятье, она как раз сумела освободиться и успела подхватить его. Одного взгляда хватило, чтобы понять — раны очень серьезные. А он лишь смотрел в ее глаза и что-то шептал, не заботясь о самочувствии. Гермиона зажмурилась, отгоняя непрошеные слезы. И что это ей вздумалось разреветься сейчас, когда все благополучно закончилось? Девушка тряхнула головой, и одна слезинка сорвалась, шлепнувшись прямо на ладонь Малфоя. Он тут же распахнул глаза. — Ты что, плачешь, Грейнджер? — удивленно прошептал он. Гермиона помотала головой и постаралась незаметно утереть слезы свободной рукой, но он схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Большим пальцем вытер щеки и нежно провел линию до уголка губ. Улыбнулся. Когда он отпустил ее руку, Гермиона почувствовала себя опустошенной и брошенной, но после заглянула в его глаза и сразу же оставила эти мысли. Девушка подумала, что сейчас они светятся теплом и вовсе не напоминают штормовое море. Скорее, туманное утро, чашку кофе и сильные надежные объятия. Гриффиндорка улыбнулась странной ассоциации. Малфой таял. Он смотрел в ее глаза и не мог понять, откуда в них столько нежности. Они затягивали, кружили голову, путали мысли. Золотые крапинки вокруг расширенных зрачков сияли, как тысячи солнц. Грейнджер улыбнулась, и Драко забыл, как дышать. Обессиленно откинулся на подушки и закрыл глаза, пытаясь заставить себя трезво мыслить. — Ой, сейчас, — прошептала Гермиона и принялась взбивать подушки, помогая ему устроиться по-удобнее. Когда она вдруг оказалась над ним, заботливо поправляющая одеяло, Малфой усмехнулся и обнял ее за талию притягивая к себе. Грейнджер ойкнула и удивленно посмотрела на Драко. Тот лишь пожал плечами и заговорщически улыбнулся. — Грейнджер, ты такая милая, когда смущаешься, — протянул он, окидывая ее бесстыдным взглядом. — И вовсе я не смущаюсь, — фыркнула гриффиндорка и тут же покраснела. Поспешно вдохнула и на выдохе произнесла: — Отпусти, пожалуйста. Драко поднял брови и раскрыл объятия. Гермиона быстро встала и, одернув кашемировый свитер, отвернулась. — Что не так? — недоуменно спросил слизеринец. — Тебе нельзя напрягаться, — выдала Грейнджер. Драко нахмурился, а после расхохотался. Он смеялся долго, до колик в животе и слез. Гермиона непонимающе на него смотрела, прикусив губу. Она так забавно строила бровки домиком, что Малфой, посмотрев на нее, начинал смеяться снова. — Ржешь, как конь! — прошипела девушка и резко встала, схватив с пола сумку. — Ты куда? — спросил тут же посерьезневший Малфой. — Подальше от тебя, — процедила она сквозь зубы. Драко поспешно сел и схватил ее за руку, пока она не успела убежать. — Грейнджер, подожди! Я не хотел. Его голос звучал почти умоляюще, и Гермиона тяжело вздохнула, понимая, что не в силах сопротивляться. Неохотно обернулась, изображая из себя смертельно обиженную. Именно в этот момент парень потянул ее на себя резким движением. Девушка не устояла на ногах и рухнула прямо на него. — Что же ты творишь, — прорычала она. — Такими темпами ты никогда не выйдешь отсюда. — Заткнись, Грейнджер, — покачал головой Драко. Гермиона ошарашенно уставилась на него, а он широко ухмыльнулся. — Мне совершенно плевать, что будет потом и как скоро я отсюда выйду, Гермиона — медленно произнес он. — Главное — то, что есть здесь и сейчас и то, чего я хочу. — Эгоист, — хмыкнул гриффиндорка. — Неискоренимый, — согласно кивнул он и задорно посмотрел на нее. Гермиона вдруг поняла, что означало его «заткнись», что означал его взгляд и чертики, пляшущие в глубине зрачков. «Заткнись, или мне придется заткнуть тебя», — кричал весь его вид. И, похоже, именно это он и собирался сделать. — Драко, — протестующе замычала Гермиона, когда он поцеловал ее. Притянул к себе и накрыл ее губы своими. Зарылся руками в волосы и крепко обнял за талию. Девушка тут же забыла, что собиралась что-то говорить. Были только ее руки, перебирающие его локоны, скользящие по прессу, царапающие ногтями. Были только его губы, мягко и уверенно целующие ее, крепкие объятия, сбившееся дыхание, приятная тяга в животе и учащенный пульс. Малфой углубил поцелуй и чуть прикусил ей нижнюю губу. Девушка тихо застонала, а парень улыбнулся сквозь поцелуй и притянул ее ближе, заставив полностью забраться на кровать и усесться ему верхом на ноги. Гермиона обняла его за шею, чувствуя, как та покрывается мурашками от ее прикосновений. Места, где ее гладили руки Малфоя, жгло огнем. Драко поцеловал ее в яремную впадину и вздрогнул, когда ее холодные пальцы, порхая по коже, замерли на не забинтованном участке чуть выше пупка. Желание разгоралось в нем с дикой силой. Он чуть отстранился, тяжело дыша. Она прижалась лбом к его лбу и мечтательно улыбнулась. Драко подумал, что вот оно, счастье — первозданное и кристально-чистое, достающееся ценой огромных усилий и такое сладкое на вкус. — Я люблю тебя, — раздался тихий шепот. И не важно, кто из них первым произнес эту фразу.