Господин министр

Робкий нумерос сделал шаг и остановился. По своей воле он нипочем бы сюда не полез, но сейчас им двигала воля королевы Халлибель. Поэтому он на цыпочках двинулся вперед. В пещере в глубине Леса Меносов царила кромешная тьма – кромешная даже для Уэко Мундо, где со светом с самого начала имелась напряженка. Нумерос сморгнул и перевел зрачки в режим инфракрасного зрения – способность, благодаря которой он и сделал карьеру при дворе Халлибель. В зеленоватом мерцании перед ним предстали вычерченные на полу восьмиконечные звезды и пентаграммы, потрепанная «Анатомия человеческой деструктивности» на столе, развешанные на стенах картины, изображавшие разнообразные виды казней – хозяин пещеры более всего предпочитал свежевание, однако гильотине и виселице тоже нашлось место, и художественно оформленный лозунг «Ave Dominus Nox». В глубине этой мрачной обстановки висел, зацепившись лапками за жердочку, какой-то кожистый мешок. Нумерос присмотрелся к картинам и облился липкой ледяной рейши, так как узнал в изуродованных останках не только Куросаки Ичиго и рыжую тетку-забыл-как-зовут, но и Гриммджоу Джаггерджака, господ Айзена, Ичимару и Тоусена и почему-то Рудбона. Рудбон приходился нумеросу непосредственным начальником, и внезапный порыв радости при виде его расчлененного трупа, хотя бы и нарисованного, испугал нумероса больше всего. Из висящего мешка высунулось инфернальное острое ухо. – Эээ, – кашлянув, начал нумерос. – Пустой-тян… то есть кун… Ухо угрожающе шевельнулось. – Арранкар-сан, – сделал нумерос следующую попытку. – Эспада-сама? Командор-доно? Из мешка появилось и второе ухо, излучавшее недовольство. – Благородный дон? Ваше темнейшество? Лорд Ночной Призрак? – безнадежно пролепетал нумерос упавшим голосом. – Не называй меня как смертного, ты, мусор, – процедили из мешанины кожистых складок; наконец, из них показалось лицо с зеленоватыми слезками. – Обращайся ко мне «Улькиорра». – Есть, сэр, – обреченно выдохнул нумерос и занес ногу для следующего шага. – Я слежу за тобой, ничтожество, – предупредил Улькиорра. – Как ты посмел меня побеспокоить? Мои глаза ничего не слышали, мои уши ничего не видели, я наслаждался этим, а ты нарушил мое счастье! – Сэр, но мы все так рады, что вы не умерли… – Что такое одна смерть в сравнении с оправданием всей жизни? – философски сказал Улькиорра. – Ну, то есть, что вы не отправились в Общество Душ… А уж они-то как рады! – И ради этого ты помешал мне заниматься высоким искусством? – Улькиорра выпростал из-под крыльев лапу и ткнул в мольберт с неоконченной картиной, на которой Гриммджоу был повешен на собственных кишках. – Ее величество королева Халлибель прислала меня. Она просит вас о помощи… – Как всегда, – проворчал Улькиорра. – Мусор! Вы просите о помощи, но просите без уважения… – Неллиэль-сама предлагает вам место Третьего, – быстро сказал нумерос. – И портфель министра. – Эх, – Улькиорра заколебался – в прямом смысле, качаясь на своей жердочке. – И персональную выставку, – добавил нумерос. – Хорошо, – процедил Улькиорра. – И какое же направление деятельности у моего будущего министерства? Нумерос улыбнулся. – О, для вас это будет привычное занятие, господин министр, – сказал он. – Вы ведь и раньше достигли в этом виртуозности (Улькиорра развернул крылья). Я говорю о министерстве тотального инсектицида. Улькиорра поморщился, но уже понимал, что не устоит перед предложением новых лидеров Уэко. В конце концов, комары, которых предстояло зачистить силами нового министерства, мешали и ему самому.