Я хочу твою душу

Огромный зал особняка клана Куран был полон вампиров. Сквозь пелену, сотканную из чужих запахов, которые заставляли нежный орган обоняния морщиться от неприятных ощущений, Лука выискивала один-единственный родной и любимый аромат. Аромат, состоящий из запахов его кожи, волос, дыхания, и самый приятный оттенок – запах его крови. Отставив руку, держащую бокал с рубиново-красным вином, в сторону, чтобы виноградные нотки не добавляли лишних штрихов в смесь запахов, Лука втянула в себя воздух. Наконец, нужная нить была поймана. Следуя за этой ноткой божественного аромата, девушка двинулась вперед, оставив хрустальный бокал стоять в одиночестве на маленьком столике. Куран, как обычно, стоял в окружении зловонных аристократов. Их кисло-сладкие запахи мешали наслаждаться ароматом короля, и Соэн недовольно нахмурила брови. Если бы только она могла, то одним своим криком разогнала бы эту толпу стервятников, дабы оставить ее возлюбленного в одиночестве, оказав ему таким образом довольно приятную услугу. - Спасибо большое за то, что пришли, - сказал Канаме устало, обводя взглядом сгущающуюся вокруг него толпу, - мне очень важна ваша поддержка. Лицемерит. Лука знала это точно, но не винила его – просто так было нужно. Курану было плевать на мнение аристократов, он справится со своими проблемами и сам – вполне способен на это, но без поддержки мнения большинства, к сожалению, не обойтись и в мире вампиров. Соэн с грустью и пониманием посмотрела на своего возлюбленного. Канаме словно ощутил сочувствующий взгляд и благодарно отплатил тем же Луке, слегка кивнув, чтобы заметила только она, чем вызвал легкую дрожь во всем ее хрупком и стройном теле. - Думаю, на сегодня все свободны, - бросив мимолетный взгляд на старые настенные часы из позолоченного металла, чистокровный с облегчением вздохнул: – Через пару часов наступит рассвет, и всем семьям еще нужно добраться домой. Еще раз спасибо. - Благодарим Вас, Канаме-сама! - в один протяжный голос, больше похожий на блеяние овец, нежели на благодарственный возглас, произнесли все присутствующие. Лука горько усмехнулась и в то же время восхитилась. На месте Канаме она давно бы уже плюнула на всякую вежливость и просто приказала оставить ее в покое. Но он держался. Он – чистокровный, он – король. Поэтому он пример для подражания. И им можно было только восторгаться. Через несколько минут, когда в зале стало более-менее пусто, а запахи чище, Лука подошла к Канаме, который все еще стоял посреди помещения, провожая терпеливым взглядом уходящих гостей. В нос резко ударил его насыщенный аромат, сводящий с ума, а в ушах отчетливо отбивался стук его сердца, так странно не похожий на биение чужих сердец, и от всего этого великолепия у вампирши слегка закружилась голова. - Лука? – Куран участливо посмотрел на приближающуюся к нему девушку. – Ты… пьяна? «Пьяна ли я? Только если от чувств к Тебе», - резко пронеслась в голове аристократки мысль, но она вовремя успела мотнуть головой из стороны в сторону, чтобы не вызвать у чистокровного новых вопросов. - Нет, просто голова закружилась. Все это так надоедает. - Ты права, - облегченно произнес Куран на выдохе, видимо, радуясь в своих мыслях, что все покинули его дом. – Вечер был насыщенным. Что ж, пора и нам отдохнуть. Ты разве не устала? – поинтересовался мужчина, сощурив глаза. - Пожалуй, - Лука лишь пожала плечами, озаряясь вокруг – зал уже был пуст, не считая двух-трех слуг. - Тогда приятных сновидений, Лука, - не дождавшись ответа, Канаме развернулся к лестнице и медленно, со свойственной ему расслабленной походкой, поднялся наверх. - Сладких снов, Канаме-сама, - тихим, нежным полушепотом произнесла девушка вслед исчезающему силуэту возлюбленного. Аристократка посмотрела на часы – полтора часа до рассвета, а Канаме уже отправился спать. Значит, она может начать свое дело раньше, чем планировала. Легкими шагами она ступала по широкому коридору особняка, покрытому дорогим красным ковром. Проверив, что Ханабуса и Акацуки, а также остальные жители дома уже давно в своих постелях, Лука с довольной улыбкой на лице и грацией кошки в движениях пробралась в дальнее крыло особняка. Достав ключ из складок струящейся персиковой ткани вечернего платья, она вставила его в замочную скважину массивной двери, и всего через несколько секунд ее взору открылась обширная библиотека семьи Куран. Луке еще не приходилось здесь бывать, поэтому она слегка охнула при виде огромных стеллажей, сверху донизу заполненных книгами и фолиантами. Через пару минут в глазах зарябило от пестроты цветов – книг было множество, и их корешки светились в серебристом лунном свете тысячью оттенков. Соэн осторожно прикрыла тяжелую дверь, обращая внимание на то, чтобы она не заскрипела. Лука зажгла несколько свечей в разных местах огромной комнаты, чтобы создать себе уютную обстановку. Девушка слегка усмехнулась – атмосфера была почти романтической, только не хватало одного важного элемента: Курана Канаме. И несмотря на то, что чистокровный в последнее время вел себя не совсем обычно, уделяя ее персоне все больше внимания, это не выходило за рамки простого интереса о самочувствии и благодарных взглядов, как это было сегодня вечером. Или Лука просто настолько привыкла к его равнодушию, что уже просто не замечала каких-либо изменений в его отношении к ней? Соэн подошла к столу, стоявшему прямо напротив французского окна, открывавшего прекрасный вид на внутренний сад. Сквозь щели в рамах пробивался аромат цветов, распускавшихся лишь ночью – левкоя, душистого табака и, конечно же, ночной фиалки. Вдохнув эту божественную сладкую смесь, Лука мысленно попыталась сравнить этот запах с запахом Курана. Нет, он был несравним. Даже цветы не могли превзойти его в такой мелочи. Тряхнув головой, Соэн собралась с мыслями и окинула взглядом стеллажи – все-таки она помнила, зачем пришла. Но ее глаза начали потихоньку наполняться отчаянием, ибо в таком количестве книг сложно было быстро найти нужный материал, а ей необходимо было управиться за каких-то несколько часов. Чтение корешков тоже мало поможет – на одно только это могло уйти полдня. Но желание узнать больше было сильнее бессилия, и она метнулась к ближайшему к окну шкафу. С тех пор, как Лука узнала, что Канаме не просто чистокровный, а Прародитель клана Куран во плоти, ее интерес к его персоне возрос до небес. Даже когда он был неофициальным принцем всего ночного мира, он вызывал в ее душе трепет, а теперь, когда оказалось, что он самый настоящий первый король вампиров, она и вовсе стала считать, что властней, сильней, мудрей и прекрасней мужчины ей не найти. И ей хотелось знать о нем абсолютно все, все до единой детали, и помочь в этом ей могли сейчас только книги. Проще было, конечно, подойти к Канаме и лично спросить обо всем, но это было чревато – Лука не представляла, как Куран мог среагировать на подобный вопрос. Соэн начала медленно читать корешки книг и, наконец, наткнувшись на нечто, похожее на то, что она искала, девушка взяла бумажный источник знаний с полки и принялась искать содержание. Она удовлетворенно кивнула себе, когда заметила заголовок статьи о Куране Канаме, и быстро пролистала до нужной страницы. Глаза тут же начали жадно поглощать буквы, и через пару минут Лука уже была оторвана от этого мира, находясь где-то там, куда ее уводила история. Она была настолько увлечена, что даже не услышала тихого и осторожного скрипа массивной двери, что уж говорить о том, что она вовсе не заметила, как в комнату проскользнула высокая фигура мужчины, который явно не был удивлен присутствием неосторожной барышни в этом помещении. - И что же ты тут забыла? – вкрадчиво и немного с усмешкой спросил вошедший. От неожиданности Лука охнула и выронила книгу из рук. Сделав пару шагов назад, она встала напротив окна, откуда лились потоки расплавленного лунного серебра. Лучи мягко ложились на ее плечи и руки, окутывали собой ее изящный силуэт, и вкупе с персиковым платьем, которое было выполнено в стиле древнегреческой тоги, это делало ее похожей на богиню все из той же Древней Греции – вечно печальную и влюбленную богиню Луны Селену. - Почему молчишь, Лука? – бархатный голос чистокровного стремительно разлился по помещению, ударив в уши аристократке, отчего она даже слегка покачнулась на месте. - Ничего особенного, - наконец заставила себя вымолвить хоть что-то девушка. – Я просто… искала. - Искала? – с деланным удивлением в голосе спросил Куран, хотя ни один мускул на его лице не выдал того, что он был якобы ошарашен. – Здесь тысячи книг, будет очень сложно что-то… найти. Мужчина сделал сильный акцент на последнем слове, подчеркивая невозможность этого действия. Соэн замешкалась. Она начала нервно мять ладонями ткань платья и смотреть по сторонам, пытаясь придумать что-нибудь дельное. Но как всегда – рядом с Канаме голова просто отказывалась работать в нужном направлении, тем более, когда все его внимание было обращено на нее. - Простите, Канаме-сама, - сокрушенно произнесла девушка, - это была плохая затея, мне стоит уйти. Она резко дернулась, совершенно забыв, что под ногами в распростертом положении лежала книга по истории. Снова охнув, она споткнулась о несчастный бумажный предмет и сделала несколько неловких шагов вперед, и ее аристократичный носик вполне мог бы в тот момент познакомиться с библиотечным пушистым ковром, если бы не ловкие мужские руки, которые цепко схватили ее и не дали упасть. Притянув девушку к себе, Канаме чуть надавил на ее запястья, будто делая знак, что хочет, чтобы она взглянула на него. Что она и сделала. - Сп… спасибо, Канаме-сама, - дрожащим голосом прошептала Лука. Она даже не знала, от чего ее трясло больше: от того ли, что ей удалось избежать участи упасть прямо на глазах любимого мужчины, или от того, что руки этого самого мужчины сейчас обвивали ее спину. Канаме молча подхватил девушку и, сделав пару уверенных шагов к кожаному креслу, аккуратно усадил ее, а сам приземлился рядом на подлокотнике. Под испытующим взглядом чистокровного Луке стало даже жарко, а места на спине, где Куран только что касался ее, казалось, горели неугасимым пламенем. Наверное, именно от этого и было жарко. - Ты не ответила на мой вопрос, - тихо спросил Канаме, медленно проводя кистью по плечу девушки. Заметив, как предательские мурашки от наслаждения разбежались по всему ее телу, выдав, насколько приятно ей его прикосновение, мужчина довольно улыбнулся. - Я… Не думаю, что мой ответ понравится Вам, Канаме-сама. - Хм. Ты считаешь, что можешь решать за меня? - Вовсе нет! – Лука испуганно подняла глаза на чистокровного. Его пальцы все еще ласково поглаживали ее плечо, отчего собраться с мыслями было еще сложнее. – Просто я не уверена, что Вы будете довольны тем, что я скажу. - Неужели ты искала в книгах что-то неприличное? – Куран даже готов был рассмеяться от своего вопроса, но это было совсем не в его характере, и он просто обязан был выдерживать планку. – Или… - немного подумав, мужчина добавил чуть более жестко: - Или ты искала способ меня умертвить? Лука упала духом, услышав подобные слова. Неужели он был такого мнения о ней? Вздохнув, как-то слишком жалостливо, она сказала: - Это самая последняя вещь на свете, которую я способна сделать. - Тогда что ты искала? – Канаме наклонился вперед, сократив до возможного минимума расстояние между их лицами. Лука отметила, что еще никогда его опьяняющего вишневого цвета глаза не были настолько близко к ней. И как ни странно, но в лунном свете этот цвет был еще более насыщенным. - Я искала Вас, - решилась ответить Лука. Таким заявлением она заставила Канаме удивиться, отчего его брови немного приподнялись вверх. – Искала Вашу душу. - Внутри мертвых страниц? – насмешливо спросил чистокровный, явно забавляясь этой ее затеей. - Почему нет? - Моя душа здесь, со мной, - сказал Канаме, поднося ее ладонь к своей груди, - не нужно искать ее в омертвевшей бумаге среди лживых букв. К тому же, - мужчина поднес ладонь девушки к губам и мягко поцеловал, - она не представляет такого интереса, как твоя. Теперь была очередь Луки удивляться. - Чушь, - резко произнесла она, но тут же осеклась: – То есть, я не хотела сказать, что Вы говорите чушь, я… - Не надо оправдываться, - мягко ответил Куран, сжимая ладонь Луки в своей руке, - ты сказала то, что думала, и не надо этого бояться. Но твоя душа и в самом деле намного интересней моей. Твоя преданность, верность – образцы для подражания. Откуда столько самоотверженности, несмотря на мое видимое равнодушие? Как ты еще не пала духом? Глаза чистокровного с любопытством разглядывали аристократку. Несмотря на дрожь и примитивный страх перед могущественным существом, она все еще была подобна богине – мистическая аура никуда не ушла, и ее мраморная кожа словно светилась. Или ему так только казалось? Ведь в глазах заинтересованного мужчины женщина всегда выглядит ярче и божественней. - На этот вопрос мне не даст ответа ни одна книга. Так нечестно, Лука, - Куран сплел свои пальцы руки с ее и слегка сжал, все еще наслаждаясь глазами ее образом. Девушка, опьяненная словами и прикосновениями, хаотично размышляла. Но ни одно более-менее красноречивое слово не шло с губ. Канаме наклонился еще ниже и у самого уха девушки произнес: - Я хочу твою душу. Хочу узнать все твои мысли и желания. Откройся мне. Лука повернула голову к Канаме, ее губы – всего в каких-то миллиметрах от его, и искушение прикоснуться с ним было слишком сильно. Соэн прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Расценив это как сигнал, Канаме нежно поцеловал девушку, притянув к себе. Думать было уже невозможно. Оторвавшись от ее губ, чистокровный посмотрел в ее слегка шокированные глаза. Сотни мыслей роились сейчас в голове Луки, но Куран не желал вслушиваться, просто не хотелось думать о чем-либо. Он встал, взял девушку за руку и повел за собой. Лука не задавала вопросов, просто шла за своим возлюбленным. Одно неверное слово – и все это могло разрушиться. Канаме вывел ее из библиотеки и повел по широкому коридору своего дома. Через пару минут он раскрыл перед ней дверь своей комнаты и позволил войти первой. Закрыв за собой, чистокровный подошел к Соэн, которая стояла к нему спиной, боясь повернуться и сделать лишнее, неправильное движение. - Моя душа, - начал Куран, обнимая ее за талию и привлекая к себе, - чернее, чем ты думаешь. Мои руки по локоть в чужой крови, а сердце давно превратилось в пепел. От души остались одни осколки. И я хочу, чтобы твоя сияющая и верная душа помогла моей вновь собраться воедино. С этими словами он поцеловал ее шею, там, где нервно пульсировала артерия. Лука приподняла голову в ожидании, что Канаме выпьет ее крови, но он, видимо, не собирался этого делать. Поцелуй, еще один и еще, и его губы уже касаются ее. По телу Соэн снова пробежалась волна жгучего пламени. Не разрывая поцелуя, Куран аккуратно развернул девушку к себе и положил руки на ее талию. Лука прижалась к нему и провела ладонями по его спине. Легкие поглаживания заставили его дышать тяжелее – видимо, такие прикосновения доставляли ему особенное удовольствие. Он опустил руку чуть ниже ее талии – на бедро, и начал медленно собирать в ладони легкую ткань длинной юбки платья, открывая взору длинные и стройные ноги аристократки. Наконец, в ладони оказался край платья, и Куран легким движением пробрался под него. Поглаживания по фарфоровой коже бедер – и Лука уже обмякла в его объятиях. Канаме улыбнулся. Ему доставляло удовольствие сводить с ума эту девушку. Так, как его любит она, не любил никто за все тысячелетия. Ее любовь – особенная. И требует особого подхода. Ладонь добралась до колена и настойчивым движением заставила Луку прижаться к мужчине сильнее, заведя ногу ему за спину. Он легко подхватил ее тело, и через пару стремительных шагов они оба уже оказались в постели. Русые локоны аристократки украшали своими золотистыми нитями белую, ничем неприметную простынь. Грудь девушки тяжело поднималась и опускалась, а губы были слегка приоткрыты. Словно очнувшись от пристального взгляда Луки, Канаме вспомнил, что не закончил с платьем. Он нашел застежку, потянул ее вниз и быстро снял с девушки ненужный теперь предмет гардероба. Опьяненная то ли радостью, то ли возбуждением, Лука отбросила в сторону смущение и принялась сама расстегивать пуговицы его черной рубашки. Но дрожащие пальцы не могли ухватить неподатливые мелкие золотистые круги, и Канаме все сделал сам – быстро отделив пуговицы от петель, он стянул с себя рубашку, которая тут же присоединилась к платью. Не говоря ни единого слова, он вновь устремился к ней с поцелуями. Пока язык медленно проводил влажную дорожку по плоскому животу аристократки, опытные руки уже освободили ее грудь от ткани бюстгальтера – такого же нежного персикового цвета, как и верхний наряд. Сильные мужские ладони сжали грудь, заставляя Луку одновременно выгибаться в спине и немного краснеть от смущения. Канаме втянул в себя воздух. В нем витал сладкий, но не приторный аромат крови и кожи девушки. Ее бледно-карего цвета глаза были широко распахнуты и смотрели на него с немой мольбой: «Не останавливайся, я хочу почувствовать тебя. Хочу видеть твою настоящую душу». Канаме опускает голову и медленно проводит носом по ее телу, поднимаясь от живота к груди. Словно собрав аромат, он выпускает его обратно, выдыхая и заставляя Луку вздохнуть от ощущения тепла, когда она чувствует его горячее дыхание на своей груди. Язык сначала проводит тонкую линию в ложбинке, а потом плавно переходит на бугорок правой груди, приближаясь с соску. Все движения медленные и дразнящие, постепенно распаляющие жар в особо чувствительных органах между ног. Сильные руки чистокровного нежно поглаживали ее шелковистое тело, даря наслаждение от прикосновений ей и ему. Разгоряченная от страстных поцелуев и касаний, Лука потянула руки к ремню на брюках Канаме и настойчиво разомкнула застежку. Куран довольно что-то промурлыкал и помог ей снять с него брюки. Теперь они были почти на равных правах – оба только в нижнем белье. Но ненадолго: вампир пробрался рукой под кружевные трусики девушки, которые были уже изрядно мокрыми, и провел пальцами по половым губам, почувствовав ее влажность. Один, два пальца внутри, массирующие движения ими, терзающий губы поцелуй, и царапины на спине парня, дающие понять, что ей уже хочется большего – этого достаточно, чтобы перейти к главным действиям. Чистокровный резко освобождает обоих от белья, и аристократка видит его обнаженным – впервые в жизни. Лунный свет четко обрисовал каждый изгиб его желанного тела, и Лука неосознанно провела ладонями по его груди, животу и, немного промешкавшись, все же опустила руки на его член. Но эти действия уже были лишними – Канаме был настолько возбужден, что буквально прорычал, ощутив ласкающие прикосновения на напряженном органе. Он схватил ее ладони и положил себе на плечи, а сам лег на девушку, прижимая ее к себе еще ближе. Куран вошел в нее все так же медленно, разрывая естественную преграду. Наконец, войдя полностью, он сделал один резкий толчок, одновременно с поцелуем. Второй толчок, и Лука уже привыкла к ощущению наполненности внутри. Третий, четвертый – ее тяжелое дыхание уже говорило о нарастающем удовольствии. Пятый… Через несколько минут этого по-настоящему эротического танца аристократка издала громкий стон, не в силах больше сдерживаться. Канаме прикрыл глаза, будто наслаждаясь ее радостным криком, движениями тел и ощущением тепла и влажности, окутывающим его возбужденный член. Ближе к концу, когда жгучие позывы оргазма наполняли их обоих изнутри, заставляя кровь бежать по венам еще быстрее, Канаме провел языком по ее шее, словно нащупывая пульсирующую венку, и прокусил шелковистую кожу. Ощутив одновременно боль и наслаждение, Соэн вскрикнула и задрожала, оставив на спине мужчины яркие отметины от ногтей. Куран оторвался от ее крови и, прильнув к губам, позволяя Луке ощутить собственный вкус, сделал еще пару резких ударов и, наконец, хриплый стон сорвался с его губ… Наваждение или временное помрачение ума – Лука не хотела думать, что это было. Ее голова сейчас лежала на плече возлюбленного, который мирно спал, обвив рукой ее спину. Почувствовав кожей первые лучи солнца, Соэн осторожно выбралась из объятий мужчины и, укутавшись одеялом, подошла к окну. Пурпурное небо возвещало рассвет нового дня и что-то новое в жизни Луки. Лучи ласково падали на ее кожу, пока еще не обжигая. И это ощущение было приятным, как поцелуи любимого человека. «Я все еще хочу твою душу. Мне мало. Я хочу тебя полностью…» Аристократка услышала мягкие шаги за спиной. Когда она обернулась, ее встретили жадные объятия чистокровного, которые тут же привлекли ее к себе. - Канаме, я… - начала Лука и осеклась, подбирая нужные слова, - Я не хочу, чтобы это кончалось. Куран, хитро улыбнувшись, решил ответить уклончиво. Бросив взгляд на горизонт, где только появилась верхушка дневной звезды, он сказал: - Смотри, Лука. Это наш первый с тобой рассвет. И он далеко не последний...