Драбблы.

Вот и наступила осень… На улице похолодало, по длинным улицам большого мегаполиса ледяной ветер гонял безжалостно сорванные желтые листья, направляя их по своему собственному маршруту. Тучи сгущались на небе и серый город стал более мрачным. Набегающий промежутками дождь портил настроение, из-за чего оно падало, как показатель термометра, соответствуя градусу на улице. Люди кутались в свои пальто и безразмерные куртки, торопясь по своим делам, чтобы не промокнуть и не подхватить простуду, ведь больничные листы не особо приветствовались на работе, да и свои рейтинги не хотелось портить. Сверху все эти люди походили на муравьёв, постоянно копошащихся и пытающихся найти что-то нужное для своего муравейника. Из-за дождя тянуло ко сну, даже если ночью ты хорошо поспал, стук капель о стекло погружал квартиру в какой-то непонятный уют и музыка осени становилась колыбельной для него. Для его изможденного тела и разума необходим был отдых и сейчас, когда солнца на небе не было видно, а город был окутан пушистой пеленой дождевых туч, Джин позволил себе закрыть глаза. Сон был его не таким серым, как его реальность, во снах он всегда улыбался и радовался, чувствовал счастье, после пробуждения начиная страдать больше от такой дикой несправедливости. Он чувствовал призрачные касания рук и сладких губ, которые ласкали его, дарили тепло. Парню приходилось бежать в душ, чтобы ледяной водой смыть ненастоящее счастье, которое не случится с ним никогда. Только когда тело начинало трясти от холода, Джин выключал воду и вылезал из ванной комнаты, укутавшись в огромный халат. Все эти сны сводили его с ума и разрывали по частям каждую ночь, поэтому он предпочитал бодрствовать, чем спать и после жалеть себя и зализывать душевные раны, что продолжали кровоточить. Правая рука всегда была по привычке спрятана в карман или укрыта чем-либо, потому что глаза не желали видеть оборванный конец красной нити. Оборванный его же парой… Когда с ним так поступили, это было схоже с тем, будто острый нож вонзился в плоть, не давая возможности даже спросить, почему с ним так поступают. Юнги был с ним, они встречались до того, как узнали, что они были предназначены судьбой. Стоило узнать это, отношение Юнги резко поменялось, он стал раздражительным, старался не касаться Джина и брезгливо прятал руку с нитью в карман. Но терпение не бывает вечным, Джин пытался поговорить с ним и Юнги взорвался. - Я был с тобой лишь для того, чтобы потрахаться и когда мне было скучно! - кричал Мин притихшему от шока Джину - Ты был лишь временным, я никогда не любил тебя! Я надеялся, что моей парой будет другой! Джин вспоминая этот момент, до звёздочек в глазах зажмуривается и пытается не плакать. Он помнил, как сверкнуло лезвие ножа и как натянулась красная нить, когда Юнги поднял руку, чуть подтянув её, чтобы Джину было хорошо видно. В его взгляде даже не было сожаления, Юнги не колебался ни секунды и оборвал их связь, которая так толком и не установилась. В ту ночь Джин не спал, он лежал на холодном полу, за окном красиво цвёл последний летний закат, окрашивая окружающий мир нежно бардовыми, розовыми и оранжевыми тонами. Люди за окном наслаждались своим временем не подозревая, что где-то в Сеуле, в одинокой большой квартире умирала душа отвергнутой пары. Руки затряслись и Джин сделал глубокий вдох, левой рукой стёр слёзы с щеки. Организм ослаб из-за не частых приемов еды и нехватки свежего воздуха, но он не хотел спасать себя. Ему стучались в дверь, звонили на телефон, но он так и не ответил никому. Брюнет боялся жизни за пределами его квартиры, отвык от шума города настолько, что просто мысль о том, чтобы сходить куда-нибудь пугала его. Но все же тихий голосок внутри умолял его бороться, бороться ради себя и не отворачиваться от своей жизни. К сожалению не все отвергнутые могли справиться с такой болью, даже если они не любили свою предназначенную пару, после разрыва нити они чувствовали душевные боли, которые не были сравнимы с обычными болями в теле. Хотелось их заглушить, выключить все чувства лишь бы все прошло. Только малая часть таких людей могла справиться и жить дальше. - Да… - тихо шепчет он в тишину - Но я не хочу… - продолжает он, будто отвечая тому самому голоску внутри себя. Вытащив правую руку из кармана, он тянет ладонь и замечает, как мизинец, где ещё оставалось кольцо из красной нити потемнел, словно было обморожение. Осторожно сев, он включает светильник и подносит руку ближе к свету. Трогая кожу подушечек Джин не чувствует ни боли, ни тепла, абсолютно любые признаки отсутствовали, что его палец работал. - Значит мама…была права… Мама рассказывала, что если вовремя не обратиться к специалисту, то можно пожалеть об этом. Кого убивали душевные терзания и боли не знали, что смерть бы настигла их в любом случае. Где обрывалась нить, кожа начинала умирать, чернота начинала подниматься от пальцев к запястьям, к локтю, плечу и плавно стекала в сторону грудной клетки, начиная тянуть свои когти к сердцу. И это был конец… Джин улыбается своей ладони и из глаз снова начинают идти слёзы, а ведь он так о многом мечтал, так мечтал быть счастливым с любимым человеком рядом. Добиться высот и стать гордостью родителей и наконец подарить то кольцо Юнги, которое он покупал, когда они летали отдыхать. Видимо это должно было случиться с ним не в этой жизни. Опустив руку, он откидывается назад и закрывает глаза, слушая шум дождя за окном. - Я напишу тебе песню, такую же красивую, как ты… - оставляя поцелуи на губах Джина пообещал однажды Юнги, заставляя старшего краснеть и чувствовать себя счастливым. Только не было обещанной песни…музыка дождя за окном стала для него похоронным маршем, а красная нить его петлей на шее. - Как иронично… - улыбнулся он. Счастье может будет ждать его в следующей жизни…по крайней мере он погружался во тьму с этими мыслями.