Свет. Камера. Мотор.

       Хитофури дописывал статью. Поставив последние символы и дату, довольно облокотился о спинку офисного кресла. Столько всего произошло за эти дни. Даже в учебные учреждения не вызывали, к огромной радости. Наки помогал Цурумару, а над ним никто не стоял, указывая, что делать, рассказывая, что происходило. Немного даже одиноко. Юрико переехала, как и другие актрисы и журналистки, с которыми он пытался закрутить романы. Они сами говорили о расставании, заверяя о «братском комплексе». Он же не виноват, что родители взяли на себя большую ответственность о младших родственниках. Все мальчишки были как родные, большинство. К счастью, Яген уже начал учиться в университете. Меньше забот о нём. Но, вспоминая, как удивлялись девушки, узнав, что он в старшей школе, а не в средней… Мидарэ был милой девочкой, для них, не знающих. Две пары близнецов… Удивительно, как же удаётся содержать большую квартиру и чтоб на жизнь для всех хватало.        — Но я не успею написать весь сериал! — кричал Мунечика, чей голос хорошо был слышен из переговорной. — Я не писатель!        — Постарайся. Иначе мне придётся уволить тебя. Это наш шанс прославиться за счёт новых лиц.        — Ещё скажите, что мне придётся кривляться перед камерой.        — Если это поможет агентству.        Хитофури сложил бумажный самолётик и пустил летать по офису. Такие прерии были немного скучны и однообразны. Чаще все соглашались с требованиями или собирали вещи, увольняясь. Конечно Ичиго ругался один раз, когда надо было уехать и забрать заболевших младших близнецов.        Рабочий день тянулся долго. За окном собирались тучи. Накигицуне ушёл первым вместе с новым другом. Если можно было назвать их общение дружбой. Закрыл глаза, вспоминая, что дома ждут его братья… Но почему-то внутри вскипала ревность, когда зрительная память рисовала его крошек с другими, не достойными и опасными людьми! «Так, Ичиго, постарайся избавиться от этого. С ними же ничего не случится. Пока наш дом не построен», — успокаивал себя.        Дождь шуршал уже за окнами. Значит пришло время для ухода. Навестил директора, не забыв спросить про дальнейшие указания. «Я могу оформить для тебя отпуск. Хитофури, старайся и дальше так работать».        Он должен выполнять задания ещё лучше, ради братьев, ради их дома. Только он уже не мог кого-то подпустить к себе близко. Офисный квартал был полон различных кафе, мест для развлечений, магазинов. Хитофури заглянул в одно из зданий. Хорошенькая девушка поприветствовала, пригласила сесть за свободный столик, приняла заказ. За барной стойкой находился молодой парень, лет примерно двадцати пяти, а может и больше. «Джиро, собирайся. А не то твой братец уже заждался», — весело крикнул кто-то, проходя мимо Ичиго. Журналист проводил взглядом удаляющуюся фигуру официанта, вспоминая, где ещё мог слышать этот голос.        «Тебе идёт этот цвет». «Правда, Томоэ-сан?» «Ради братьев твоих прошу, не будь больше чей-то игрушкой. Я спас тебя из дебрей. Ты очень красив и достоин блистать на сцене». «Нет. Я не достоин света софитов. А вот Моноёши очень даже способный. Вот пусть доучится до третьего класса старшей школы. Немного осталось». «Найди нормальную работу. И больше не позволяй осквернять своё тело».        Этот разговор он подслушал год назад. Значит вот куда делся этот человек. Хитофури подозвал к себе официантку. Та внимательно слушала, кивала. «Он работает здесь пару месяцев. Кикко Садамунэ». Только сейчас он смог узнать имя этого человека.        «Добрый день». «Собираешь вещи? Зачем?» «Решил уволиться. В свободный полёт». «Наши пути ещё пересекутся же когда-то». «Не стройте лишних надежд, Томоэ-сан. Я не вернусь сюда». «Это твоё дело. Не стану останавливать».        В Ханамару он видел его мельком, как ассистента Томоэгаты. Он никогда не называл его имени при всех, даже наедине умалчивал. В тот день они и столкнулись год назад. Кратко поговорив, разойдясь кто куда. «Ваш заказ», — девушка поставила тарелку мисо-супа и чашку латте. Он всё время, пока ел, продолжал следить за Садамунэ. Русые волосы, очки, приветливая улыбка. Объект слежки иногда поправлял воротник рубашки, пока никто не видел, не обращал внимания из клиентов. Но он случайно поймал любопытный взгляд клиента. Подошёл к столику и спросил, кусая свои губы: «Вам что-то нужно? Я могу помочь?» «Нет, всё в порядке», — быстро ушел, оставив оплату на столе. «На улице дождь, а вы без зонта». «Он прошёл давно».        Ичиго всегда нравился дождь. Приходить намокшим, чтобы по спине стекали холодные капли, чтобы рубашка полностью облегала тело.        Доехав до квартиры, тяжко выдохнул. Слишком тяжёлый день. Ища ключи в кармане брюк, не заметил настойчиво стучащего в соседскую дверь Когицунемару. «Я не уйду, пока ты не согласишься дописать сценарий». «Уж лучше мне вообще переехать! Хасэбэ дал тебе мой адрес?» «Миказуки!» «Уходи, пока я не вызвал полицию. Твоя карьера будет под угрозой».        Не найдя ключей, позвонил в дверь. Постучал. Никого. Попросил отойти от дверей соседа. Постучался: «Простите за беспокойство, но кто-то из моих братьев оставлял запасные ключи?»        Мунечика открыл осторожно дверь, протянул руку с ключами. Актёр вырвал их из его рук и отдал истинному хозяину, схватил за руку и придержал ногой дверь: «Я вхожу, хочешь ты этого или нет! Я добьюсь того, чего хочу!»        Дверь захлопнулась. Послышалась ругань и борьба. Ичи засмеялся, вспоминая мимолётные ночи с девушками. Но что-то заставило его начать подслушивать. Прислонив ухо к двери, внимательно разбирал каждое сказанное слово.        — Ты пришёл не из-за сценария. И вернулся не ради новой роли. Я прав?        — Я сам попросил, что бы именно ты брал у меня интервью. Захотел проверить, ты ли это.        — Убедился? Уходи.        — Да? А слова «люблю тебя» ни о чём не говорят?        — Разве такие, как ты, умеют любить?        — Впусти снова меня в свою жизнь. Хоть на эту ночь.        А дальше Хитофури понял, что будет лишним на этом празднике жизни.        Открыв дверь своей квартиры, очутился во тьме. Но вдруг свет резко включился, а из-за шкафов, дивана и кресел, как и из-за двери, выскочили братья с вертушками, дудочками и в разноцветных колпаках. «С днём рождения!» — крикнули они хором.        — Братец Ичи, ты уже забыл? — Шинано вынес праздничный торт с написанной цифрой 28.        — Простите, заработался.        Хотя у Хитофури был блокнот со всеми днями рождениями и указаниями возраста младших. Задувая свечи, загадал желание: «Пусть мне приснится тот человек, с которым я проведу всю свою жизнь».        Празднество длилось долго. Завтра же выходной. Можно и позже лечь спать. Пели в караоке, играли в игры, Яген побеждал в интеллектуальных, смотрели фильм, жуя попкорн и запивая колой. Устав, все разошлись по своим кроватям и комнатам. Ичиго жил один. Только одна половина кровати была занята телом. Вторая пустовала.        Сон пришёл быстро. И снова он сидел в кафе за столиком. Мимо проходили люди без лиц. Лишь только один был освещён. Он хитро, словно лис, смотрел на Ичиго, сидя за барной стойкой. «Я вас заинтересовал, господин?» Резко проснулся, понимая, кого он только что увидел. «Почему он не девушка». Потёр лицо ладонями, приходя в себя и отгоняя лишние мысли.        Утро повторялось. Снова посиделки с младшими, поход на экскурсии в музеи истории. Детишки очень любили смотреть на оружия. Клинки, шлемы, доспехи. Самые маленькие удивлялись, как такое можно было носить.        — Тайкогане, другие тоже хотят посмотреть на лунный клинок.        — Нии-сан, вот стану я больше, так создам грандиозный клинок!        — Самый грандиозный три метра в длину.        Ичиго обернулся на голос стоявшего рядом человека.        — Добрый день, — кивнул, поприветствовав.        — Добрый день. Вижу, что не успели простудиться. Можно узнать ваше имя? А то, мне кажется, не удобно будет обращаться к постоянному клиенту просто господин.        — Хитофури! — быстро произнёс. — Ичиго Хитофури, — поправил себя.        — Приятно познакомиться, — снова поправил воротник рубашки.        — Нам пора! — потянули младшие Ичиго к выходу.        «Кикко, мы же ещё встретимся?» — пронеслось в голове мимолётное. Телефон в кармане завибрировал. Достав и прочитав сообщение на рабочей общей почте, понял, что через неделю начнутся съёмки нового сериала под названием «Itsuwari no ai. Лживая любовь». Значит Мунечику уговорили участвовать в этом, раз его имя стоит как сценариста и как актёра.        — Миказуки-сан актёр? — Мидарэ по настоящему удивился, глядя в экран телефона.        — Разве он не журналист по образованию? — переспросил Гото.        — Он учился одновременно и на актёрском, как помню. Но больше отдавал внимание журналистике.        В списке стояли и другие имена возле своих ролей. Рё Асано — Когицунемару Инари, Кеншин Сузуки — Иманоцуруги Санджо, Никки Такада — Рэйко Такахаши, Куро Нагата — Кейске Аранами, Казуки Икута — Сабуро Кида, Рэй Аоки — Миказуки Мунечика. Хитофури смеялся, видя в этом списке довольно знакомые имена его хорошего друга, который не только журналист, но и актёр, и милого малыша Имано, которому в прошлом месяце исполнилось двадцать, но он мог оставаться задорным мальчишкой.        — Удачи тебе, Миказуки, — написал сообщение в общий чат.        «Я не актёр на самом деле» — пришёл ответ.