* * *
Приехав домой и зайдя в квартиру, он швырнул в коридоре сумку с вещами и пошёл в спальню, где сразу же свалился в постель. Его взгляд упал на мяч, который лежал на полу около кровати. События последних дней резко вспыхнули в голове у футболиста: поражение после трудной борьбы, злосчастное интервью и... Игорь Акинфеев. Схватив мяч, Артём пнул его что есть сил – и попал в шкаф. Сверху упала стопка каких-то никому не нужных бумаг. Артём уже вскочил и хотел начать бить по ним ногами, как заметил среди них блокнот с фиолетовой обложкой. Он сразу же понял, что это такое, но всё равно взял и открыл, чтобы убедиться. Да, это был его личный дневник, который он вёл, учась в школе. «Хм, а почему бы не написать о наболевшем сюда? Это как-то по-детски, но уже без разницы», – подумал Артём и сел за стол, одновременно с этим пытаясь найти глазами хоть какой-нибудь пишущий предмет. К счастью, сбоку от ноутбука лежала ручка. Артём занёс её над блокнотом и на секунду замер. Но тряхнув головой, он начал...Запись в дневнике. Восьмое июля.
Дорогой дневник, это я, Артём. Странное дело: мне казалось, что я тебя выкинул ещё в средней школе. Это, похоже, моя первая запись за очень долгое время. И она будет последней. Уверен, тебе не знакомо чувство полного поражения. Когда миллионы людей сочувствуют тебе, гордятся твоей командой, а у самого в душе огромная дыра. И на лице нельзя увидеть ничего, кроме слёз. К тебе подбегают с камерами, чтобы задать сотню тупых вопросов, а ты хочешь просто взять и прямо сейчас повеситься на проводах от микрофонов, которыми тебе тычут прямо в лицо. И ты смотришь на своих сокомандников в надежде на то, что они спасут тебя. Но они будто бы застыли и смотрят в одну точку застывшими глазами, стараясь не заплакать. И ты тоже держишься изо всех сил, но чувствуешь предательские капли, катящиеся по твоим щекам к подбородку. Голос дрожит, руки трясутся, а в голове проносятся десятки мыслей. Но приходится взять себя в руки и разговаривать с журналистами. Дорогой дневник, так и было вчера, когда мы проиграли самый важный матч в истории сборной. Хочется сказать, что мы и так сделали гораздо больше запланированного – выиграли Испанию, которую считают одной из самых сильных стран мира. Это ещё не год будут называть подвигом, а Игорь сейчас чуть ли не боготворится. Тогда я и заметил, что Игоря нет среди наших игроков. Я решил, что он уже ушёл в раздевалку. К счастью, от меня отвязались довольно быстро, и я побежал искать Игоря – в такой момент никто из нас не должен оставаться наедине со своими мыслями. Такое слишком тяжело, просто невыносимо – я понимал это. Как я и ожидал, он сидел на скамье напротив своего шкафчика, спрятав лицо в своих ладонях. Звук открывающейся двери не вывел его из "транса", как это обычно бывает – Игорь продолжал неподвижно сидеть. Тогда я молча подсел к нему и приобнял одной рукой за плечо. Он никак не отреагировал. Я понимал, что надо хоть что-то сделать, поэтому попытался завязать разговор: – Игорь, не расстраивайся так сильно. Мы отлично сыграли, и... Но я не смог договорить – он опустил руки и посмотрел на меня красными глазами, из которых двумя тоненькими ручейками текли слёзы. В них было легко прочитать грусть, настолько глубокую, что можно утонуть в ней и уже никогда не всплыть на поверхность. Его губы были слегка опухшие и красные. Вид Игоря так сильно поражал, что я не мог выдавить больше ни единого слова. Он всегда был весёлым и жизнерадостным – только на поле его лицо могло стать серьёзным, сосредоточенным только на победе. Игорь произнёс тогда всего лишь одну, сначала ничем не примечательную, фразу: – Я лишь пытался сделать тебя счастливее. На его глазах выступили новые слёзы, а я даже не успел понять смысл сказанного, как увидел, что он притягивает меня к себе за затылок. И даже тогда я был слишком озадачен, чтобы понимать, что происходит, и даже просто сопротивляться. Дорогой дневник, за всё время, что я тебя вёл, я никогда не писал сюда ничего примечательного. В средних и старших классах я никогда ни с кем не встречался – боялся, что окружающие возненавидят меня за ориентацию. И всю жизнь я этого боялся, особенно тогда, когда стал профессиональным футболистом. Да, тем вечером Игорь поцеловал меня. Быстро, но так мягко и нежно. Это был не просто поцелуй – Игорь старался вложить в него все накопившиеся чувства. А я не знал, что делать. Но моё тело само толкнулось к нему, и я, получается, ответил на его поцелуй. В ту секунду в раздевалку и зашли все остальные. Мы резко оттолкнулись друг от друга и после этого случая я боялся к нему подходить. Кажется, Игорю тоже было страшно приближаться ко мне. Может, это был минутный порыв из-за слабости и накопившихся эмоций?Спустя три года.
Дорогой дневник, я опять подумал, что уже давно выкинул тебя. Если тебе интересно, я уже два с половиной года живу с Игорем, и у нас всё просто отлично. Он оказался очень чутким и заботливым парнем, хорошо, что тогда всё обошлось без проблем. Прости, но теперь тебя точно ждёт мусорное ведро – больше мне не надо выговаривать счета кому-либо по поводу неудачной любви.