Шаткий путь

Итак, приятно познакомиться, я – Оомори Хоими. Гамма, рожденная от такого же гаммы и репродуктивной женщины. Увы, маму свою я не помню, и умерла она еще в моем младенчестве от известной вспышки гриппа, скосившего очень многих слабых телом. Всю жизнь живу со своим отцом - Оомори Широ, коллекционером, филантропом, другом многих героев. О, боги, как же мне стыдно это повторять в тысячный раз, вы бы знали… Росла в Японии в одном из самых дальних уголков, где у папиной семьи есть своя ферма. Коровки, лошадки и многое другое для счастливого детства. Мимо. Хоккайдо и ни милей ближе, а о сельском хозяйстве знаю только из книг. В детский сад не ходила из-за слабого тела и сильных причуд. Да, мультипричуда родная, не копирую, и не временно, но мне все равно нужно принимать лекарства во время «периода омеги», когда организм сдает позиции и не желает выдерживать всех обычных нагрузок. Да, у меня два периода течки, которые начались достаточно рано. Я ранний ребенок, и созрела рано. А вот Томура – не очень. Он со мной во время этого безобразия был обязан сидеть и учиться, что да как с нами-омегами делать В данный момент цикл варьируется: то все в один месяц, то 2 месяца подряд, а то - раз в вообще 3. Хожу к специалистам по обоим… Эм... Принадлежностям, ведь по гаммам врача днем с огнем не найти. Сейчас живу в небольшом частном доме с гувернером, папа часто в разъездах. А что, правда же. Курогири мне как второй папа, обучает многому уж точно. А отец и правда часто не со мной. Сидит в лаборатории со всеми своими трубками и существует, за всем наблюдая. Подрабатываю в офисе героя Ингениума на роли секретаря и по мелким поручениям бегаю. Мобильность – одна из лучших моих черт! Собственно, все досье, что вспомнила. Конечно, проработано все достаточно халтурно, но основные детали изложены и вопросов не вызывают. В герои пошла осознанно – не пропадать же такому морю причуд, когда можно помогать людям. Папа, конечно, рисковал сильно, да и опекает меня часто, но инициативу одобрил. Еще бы, засланец в мир противника… Эх К концу этого импровизированного допроса я откровенно выдохлась, наполнившись раздражением. Как-то нехорошо выходит. Покусать бы кого… В автомате с газировкой беру свою любимую – апельсиновую. Такую холодную и приятную этим жарким летним вечером. - О, Оомори! – слышится мне позади, и я немного пугаюсь, застывая с банкой у рта. - Я ждал тебя, чтобы проводить домой, - подошел ко мне староста. Ох, Иида… Бровки-стрелочки так и манят их потрогать. Шучу. - Это очень мило с твоей стороны, но не стоит так утруждаться. Я не боюсь ездить по вечерам одна. Есть в юноше нечто упертое, что-то от альф, и услужливость от омег. Может, он тоже гамма, как я? На крайний случай, альфа, который давит в себе запах и прочее? Вон какой массивный и… Большой, что ли… Вообще, был бы прекрасным альфой, будь характер немного иным. - И все же. Долг старосты – заботиться об одноклассниках, тем более – нельзя позволять юной омеге гулять без сопровождения в это нелегкое время. Ох, приплыли... Ладно, считай меня омегой, если тебе так удобнее. Улыбаюсь, предлагая вторую купленную банку. Староста приятно улыбается, банку принимает, слегка дотрагиваясь до меня пальцами. И руки теплые, неплохо… До станции было совсем недалеко, да еще и нам в одном направлении, разве что разница в 3 остановки. Иида не отставал от меня, рассматривая окружение, расспрашивая обо мне, моей семье и прочих пустяках. Пришлось опять врать и приплетать эту легенду… Тут уж и правда фигово на душе стало. Ребятам я всем вру, и от этого легче не становится. Врать вообще дело неблагодарное, так гаденько, аж заплакать тянет. Так мы и прощаемся. Юноша кланяется, слегка улыбается и уходит, а я вхожу в дом, ставлю туфли на коврик и опускаюсь там же на порожек, ведущий в дом. Тихо сижу еще несколько минут в абсолютной тишине. Никто еще не знает, что я вернулась. Томуре еще сюда дойти надо, Курогири скорее всего заказал мне еды на вечер, а отец просто свяжется ближе к ночи, когда Шигараки сделает все свои ритуальные дела. Ах если бы, ах если бы… Ах если бы была я альфой, и все бы было мне по барабану. Но нет, омежка во мне тихонько заскулила, тоскливо глядя в пол. Придется приспосабливаться. Идут дни, UA продолжает радовать событиями, правда Лига не дает им продыху, как и мне. «Все должно быть достоверно, они будут нападать, ты отбиваться. Главное – не убей никого» - командовал мне отец из своего аквариума прямо в мозг, заставляя шестеренки скрежетать. Все шло относительно гладко, тело иногда давало сбои, но не критичные. Спортивный фестиваль пришлось пропустить из-за «периода», но это не смертельно – все транслировалось и было доступно в записи. Так я и узнала, что Ииду Тенсея, брата Теньи, ранили и покалечили. И тому я была свидетелем. Но ничего не смогла сделать. Кроме патрулирования с героями, я бродила по городу одна, и забрела в тот злосчастный переулок. Они были там, Ингениум, распластанный на земле и Пятно. Очередной Злодей, которого отец явно хотел в коллекцию. За тем я и шла – найти новую диковинку, и нашла. Так и замерла, увидев этот ужас. Конечно, смерть и увечья мне не в новинку, как-никак отец делает Ному и учит этому меня, но… Одно дело люди незнакомые, другое – твои коллеги, начальство и друзья. Воздух был тяжел, сперт и омерзителен. Все заполонил запах крови и мускуса – кровожадного альфы, вершащего суд над своим собратом. Я знала этого человека, я, черт возьми, просто не смогла пойти с ним в патруль! Тенсей видел меня, не мог говорить, но видел. И в его взгляде читался неподдельный, первобытный ужас. Он буквально кричал, приказывал мне бежать, и омежка бы побежала, сверкая пятками, позабыв о приказе родителя, позабыв о наказании за неповиновение. Но вот альфа внутри никак не мог понять, кому помочь. Пятно – приобретение отца, Ингениум – ценный экспонат для меня. Альфа был подавлен альфой сильнее, выхода не было. И я просто… Стояла, вжавшись в стену. Муражки танцевали ламбаду на моем позвоночнике, но я так и стояла там, глядя на это зверство. Пятно что-то говорил и говорил, но я не слышала. Я смотрела в алые глаза и молила о прощении. Все было кончено за ту долгую, почти вечную минуту. Послышался хруст – четкий и громкий, оттого не менее зловещий. Позвоночник героя был надломлен. Теперь Ингениум исчезнет. Тенсей уже не видел, его взгляд был стеклянным, а я наконец-то оттаяла. Бросилась к парню, и никакие клинки мне были не помехой. Пятно что-то ворчал, но был проигнорирован. - Кто ты, девочка? - Я не девочка. Я дочь человека, который хотел бы с вами сотрудничать. - Я не продажный убийца. - Называйте это, как хотите. Он хочет... Мы хотим встретиться с вами на нашей территории. - И что ты дашь мне взамен? У меня море дел. Мир еще страдает от фальшивок. От тех, кто маскирует свою суть. Мне нечего было возразить. Идея была глупой, план не имел под собой прочной основы в виде доводов и идей. Приведи и все. А как? Не умею я с психами общаться, я только к обычным ребятам привыкла. - Я окажу ему помощь, а затем – мы отправимся на нашу территорию. 5 минут – больше я вас не задержу. И потом доставлю туда, куда захотите. - Хоть на Луну? – усмехнулся убийца. - Хоть в жерло вулкана. – кивнула я, исчезая в недрах созданного портала с телом Ингениума. Героя, которого больше нет. В больнице ажиотаж. Я анонимно позвонила из телефонной будки, изменив голос причудой – хоть какой-то плюс в этой ситуации, - и теперь все ждут израненного героя. Врачи выхватывают его у меня из рук и увозят, а я тихонько оседаю. Семейство Иида уже вызвали и меньше, чем через четверть часа здесь уже его мать и отец. Иида на фестивале, да? Он еще не знает об этом ужасе. Надеюсь, он никогда не узнает обо мне. Боже, сделай так, чтобы он не узнал. Я сгорю со стыда, если Тенья будет меня благодарить, я лучше умру, чем буду ему врать. Они с Очако и Изуку стали мне хорошими друзьями. Я так не хочу их расстраивать! Но как нагло я вру им в глаза… Стоило оно того, а? Мать и отец Тенсея подбегают ко мне и чуть ли не целуют руки. Они знают, что я с ним работала – мы встречались на подобии вечеринки в честь новичков у них дома. Они рассыпаются в благодарностях, а матушка со слезами обнимает меня, ища поддержки. Я тоже плачу, не произнося ничего. Просто обнимаю малознакомую женщину и реву в три ручья, будто она моя мама, которую я так всегда хотела. Мама, если ты видишь меня с небес, прости. Твоя дочь – мерзкое создание.