Вечная пора

Вечный Альянс оказался на перепутье. После встречи Командира Алии Торрэн и магистра-джедая Оби-Вана Кеноби открылась страшная правда: «Грейвстоун-два» и всех на его борту перенесло на три тысячи лет в будущее. Шокирующая новость подкосила боевой дух экипажа. Алия отправилась за помощью в Храм Джедаев на Корусанте, а её советница — Лана Бенико — начала сбор информации о новой эпохе. Остатки Вечного Альянса на борту «Грейвстоуна» под командованием Арканна устремились на Закуул — его родную планету, дабы узнать, какая судьба постигла некогда процветающую империю. Безжизненные просторы холодного, темного космоса пронзил вышедший из гиперпространнственного туннеля «Грейвстоун-два». Фрегат добрался до космического пространства Закуула — бывшей столицы некогда грозной и великой Вечной Империи, поставившей на колени почти всю галактику. Арканн наблюдал за появившимся в поле зрения зелёным шаром через иллюминатор своей каюты, вороша в голове не самые приятные воспоминания. Когда-то Арканн сам вел эту Империю, он был полновластным Императором Закуула, Галактическая Республика и Империя Ситхов склонились перед его величием, он безраздельно правил этой галактикой и ничто не могло сравниться с его мощью. Так он думал когда-то. В последние дни правления его отца — Императора Валкориона — Арканн привел к его ногам главнокомандующих силами вторжения в пространство Вечной Империи, дабы те преклонили колени. Лидер Империи Ситхов — Дарт Марр — отказался, за что был убит смертоносными молниями Императора. Второй была Алия Торрэн, Гнев Империи, больше известная, как героиня, низвергнувшая Малгуса и победившая Ревана. Валкорион разглядел в ней нечто особенное, что-то, чего не нашёл даже в собственных детях. Он пообещал разделить свою власть с этой чужеземкой, если та преклонит колено. Его отец проявил к ней больше снисхождения, чем Арканн получил от него за всю свою жизнь. С самого детства сыновья-близнецы Валкориона боролись за внимание своего отца. Арканн и Тексан раз за разом выкладывались на полную, выходили за пределы возможного, действовали, как совершенный механизм, непобедимое оружие. Валкорион постоянно наблюдал за ними, следил за тренировками, за успехами и неудачами и всегда молчал, а когда они поднимали взгляд в надежде увидеть его реакцию, получить внимание или хотя бы знак одобрения, он безразлично отворачивался и уходил. Безразличие. Всю жизнь Арканн жил, окруженный холодным равнодушием всех и каждого. Отец менял их прислугу и стражей, чтобы не возникало привязанности, дабы в голове не задерживались даже их имена. Ни друзей, ни даже родительской заботы, у Арканна был только его брат. Тексан был его семьёй, прикрывал ему спину на тренировках, шел бок о бок на войне, был рядом, когда Арканн лишился в бою руки и половины лица. И когда они явились к отцу с победой, после всех их достижений, всех их жертв, он безмолвно отвернулся, вновь одарив их своим безразличием. Тогда чаша терпения была переполнена. Арканн разбежался по огромному тронному залу и бросился на отца, но Тексан остановил его, Силой притянув назад. Он всегда был спокойнее и терпеливее, он относился к действиям отца с пониманием, считая, что такова его методика и они не в праве с ним спорить. Арканн пытался в это верить, но терпеть больше не мог. Он был обуян яростью и направил её на того, кто посмел ему помешать. Братья скрестили клинки, Тексан старался защищаться, не желая навредить брату, Арканн же бился отчаянно и беспощадно. Несколько тяжелых ударов пробили защиту Тексана, и Арканн рассек мечом живот брата. Лишь когда меч выпал из ладоней Тексана, Арканн осознал дело рук своих. Он бросился к брату, пытаясь придержать падающее без сил тело. Он взглянул в глаза Тексана, в которых видел лишь сожаление, вспомнив их разговор в тот день, когда потерял руку: — Ты принес достаточную жертву, — заверил его брат, взглянув на механический протез и грозную маску на пол лица. — Нет, Тексан. Это лишь первый платеж. Будут и другие. — Что еще ты готов отдать? — Все, — без колебаний ответил Арканн. — А ты разве нет? — Я буду сражаться за тебя, брат, — поклялся Тексан. — Твои мечты — это и мои мечты. Не такой должна была быть жертва, не такой была его мечта. Когда Тексан испустил последний вздох, и Арканн поднял голову, Император стоял прямо перед ним. Мужчина, мгновения назад так отчаянно желавший убить отца, в порыве ярости зарубивший брата, вновь ощутил себя беспомощным, провинившимся мальчишкой, совершившим непростительное. Валкорион возвышался над ним, пронзая холодным взглядом, но вместо заслуженного гнева, вместо очередного жеста равнодушия, он протянул руку и сказал: «Идём со мной, сын». Такова была цена его внимания. Арканн уничтожил свою жизнь и оборвал жизнь брата, только чтобы заслужить расположение отца. И он вновь воспылал ненавистью к Императору с ещё большей силой. Позже, узрев, как тот предлагает свою благосклонность чужеземке, которую видит впервые, Арканн загорелся завистью и гневом. Час расплаты должен был свершиться. Он разрубил оковы пленницы, и та вонзила меч в спину Императора. Валкорион в буквальном смысле испустил дух, вызвав ударную волну Силы, отправившую Алию в бессознательное состояние. Арканн обвинил чужеземку в убийстве Императора и приказал пожизненно заморозить её в карбоните, а себя провозгласил новым Императором Вечной Империи Закуула. Использовав новость об убийстве его отца, как показательный акт агрессии их врагов, он повел народ Закуула на новую войну по завоеванию всей галактики, начав в её истории новую, жесткую главу. Оглядываясь назад, бывший Император не мог понять, как Алии хватило выдержки и милосердия простить его. После всех страданий, на которые он обрёк галактику, после всех его попыток убить её, она пощадила его. Должно быть, за это он должен благодарить только свою мать. Именно Сенья шла бок о бок с Алией в сопротивлении его режиму. Она раз за разом подталкивала непреклонную в своих убеждениях сита к мысли, что в нём может быть свет. Она вытащила его с разрушающегося флагмана после поражения в дуэли с Алией. Именно она отвезла его на Восс к целителям и отдала часть своих жизненных сил в уплату. Мать, от которой он когда-то отвернулся, до последнего боролась за него. И хотя Алия решила его судьбу и помогла найти искупление, именно Сенье он обязан своим выживанием. Теперь же Арканн стоит здесь, взирая на Закуул, три тысячи лет спустя, а его мать осталась в прошлом, и он не знает, какая судьба её постигла. Вся его жизнь состояла из лишений. Раньше он воспринимал это как несправедливость, теперь же он относится к этому как к расплате за все ужасы, совершенные им. Он отвел взгляд от планеты и увидел в иллюминаторе собственное отражение. Ожог на левой половине лица каждый раз болезненно напоминал о прошлом, как и протезированная по самое плечо рука. Это были символы его худшей стороны, его ошибок и преступлений. Раньше он выглядел ещё ужаснее: без своей маски он не мог видеть левым глазом, но после исцеления на Воссе лицо частично восстановилось, хотя ожог по-прежнему выглядел уродливо. Многие члены Альянса до сих пор стараются не встречаться с ним взглядом не только из-за уродства. Арканн давно убедился, что только Алии хватило сил простить его, другие же просто мирятся с её решением из уважения. Ощущение чужого присутствия за дверью вырвало Арканна из размышлений, и он отстранился от иллюминатора, обратив внимание на вход в каюту. Не дожидаясь стука, он дал разрешение войти, за открывшейся дверью показалась джедай-тогрута. Ашара Заврос, если Арканн запомнил её имя правильно, ещё до войны с Закуулом и его воцарения на троне Вечной Империи она была джедаем. Тогда галактику раздирало противостояние Галактической Республики и Империи Ситхов. Молодую и наивную Ашару склонил к тёмной стороне ситх-инквизитор Дарт Нокс, с которым Алия поддерживала дружеские отношения. Именно это позже помогло ей выйти на след Ашары, после того, как Нокс погиб в войне с Вечной Империей, и его сторонники разбрелись по галактике. В одном из откровенных разговоров Алия призналась Арканну, что собирает бывших соратников Дарта Нокса не только ради их пользы для Альянса, но и из уважения к покойному другу. Сын Закуула не совсем понимал эту философию, но, как ему объяснили, некоторым ситхам свойственно относиться к своим товарищам, как к подопечным или собственному детищу, взращивая в них лучшие качества и превращая их в нечто большее, чем они были. И хотя Ашара всеми правдами и неправдами пытается отречься от своего прошлого и продолжает идти по своему пути нейтрала, даже Арканн видит в ней больше от ситха, чем от джедая, что однажды не преминул озвучить, когда та бестактно обвинила бывшего императора в двуличности, прокомментировав его вступление в Альянс. — Скоро заходим на посадку, — пожелав остаться за порогом, заговорила Ашара. — Кот ждёт тебя на мостике. — Я скоро буду. — Сухо ответил Арканн. Отвечать девушка не посчитала нужным, поэтому спешно удалилась, пока её не попросили ещё что-нибудь передать, быть посыльным у неё не было совершенно никакого желания. Арканн прибыл на мостик как раз к тому моменту, когда «Грейвстоун» вошёл в атмосферу Закуула. Встав позади кресла пилота, на котором восседал Кот Вортена, тщательно подыскивающий место для посадки среди нескончаемых джунглей и болот. Арканн был целиком поглощён наблюдением за поверхностью планеты, выискивая взглядом признаки цивилизации, но там, где должен был быть Шпиль — столичный мегаполис Закуула, были лишь бескрайние заросли и болота. — Прошли тысячелетия, — безрадостно констатировал Кот. — Возможно, здесь ничего не осталось. Как и Арканн, Кот Вортена — уроженец Закуула. Но в качестве Императора сын Валкориона показал себя гораздо хуже отца, превратив некогда цветущий рай в царство тирании. Кот был одним из ренегатов, и, присоединившись к Лане Бенико, он положил начало восстанию, вместе с ней вызволив из заморозки в карбоните Алию Торрэн. С бывшим императором у Вортены отношения были сугубо деловые. — Нужно осмотреть территорию тщательнее. — Упрямо возразил Арканн. Сын Закуула отказывался верить, что его Империя просто сгинула. Фрегат зашёл на посадку, и Арканн ступил ногами на родную землю. Пейзажи диких земель Закуула никогда не поражали красотой, Алия иногда шутила на тему того, что у Валкориона своеобразное хобби — строить потрясающие империи на захолустных, неприветливых планетах, как он это сделал на планете Дромунд-Каас, а потом и на Закууле. Сейчас созерцать болотистые джунгли Арканну хотелось меньше всего, он должен найти хоть какие-нибудь признаки цивилизации, хоть что-то, что осталось от некогда великой Империи. Арканн двинулся вглубь лесов, а солдаты Альянса заняли периметр вокруг «Грейвстоуна». Пробираясь через болота и заросли джунглей, Арканн ощущал некое влечение в Силе, что вело его, словно компас. Казалось, он чувствует нечто знакомое и инстинктивно движется к нему. Наконец сын Закуула узрел то, что застало его врасплох: за очередными зарослями скрывались обломки некогда высокого и богатого здания, ныне обвитого плющом и мхом. Устремив всё своё внимание на находку, Арканн поначалу и не заметил, что за этими обломками скрывается ещё одно сооружение, а за ним — и ещё одно… Бывший император обнаружил целую древнюю улицу, чудом уцелевшую после всех катастроф, обрушившихся за прошедшие тысячелетия на Закуул — руины когда-то принадлежавшей ему Империи. — Я подвел свой народ. — Обречённо выдохнул Арканн. — В случившимся нет твоей вины, — позади раздался едва слышный, но до боли знакомый голос. Арканн ощутил прилив чего-то родного в Силе, того, что и вело его сюда. Почувствовав чье-то присутствие прямо за спиной, он обернулся и обомлел. — Здравствуй, сын. — Перед ним возник сияющий образ Сеньи — его матери, ставшей призраком силы. — Мама… — едва проронил Арканн, пав на колени. — Ты ничего не найдёшь здесь, возвращайся назад, к тем, кто действительно нуждается в тебе. Отпусти своё прошлое. — Заботливо молвила Сенья, с теплотой смотря на удрученного сына. — Что произошло, когда мы исчезли? Что стало с нашим домом? — Альянсу пришёл конец. Мы спаслись, но остались в прошлом, во всех смыслах. В истории галактики началась новая глава, в которой нам не было места. — Обещаю, мы вернёмся, я не подведу тебя снова! — Выпалил Арканн поднявшись. — Не зацикливайся на прошлом, твой путь пролегает здесь и сейчас, я чувствую это. — Уверила его призрак, доказывая своё единство с Силой. — Здесь нет ничего, за что стоило бы бороться. — Безнадежно склонив голову, вымолвил он. — Вспомни, кому ты присягнул, вспомни, ради чего поклялся бороться! — Твердо воззвала к нему Сенья. — Ты — часть Вечного Альянса, ты дал клятву посвятить жизнь Альянсу и Командиру, дабы искупить ошибки прошлого. Ты посвятил себя восстановлению мира и порядка в галактике. Жители этой эпохи как никогда нуждаются в тебе. Продолжи свой поход ради искупления. — Ты права, — поднял взгляд Арканн. — Отчаяние — это путь во тьму. Я не позволю себе слабости снова. Ради тебя и ради Алии. Это я направил нашу родину на путь саморазрушения, но я не дам остальным мирам разделить судьбу Закуула! — Да направит тебя Изакс на твоём пути, — произнесла ему в напутствие мать, растворившись в воздухе.