Дитя греха

- Коммандер, будьте же благоразумны… - Знаете, лейтенант, а вы мне нравитесь! Вот я прям серьезно. Вы такой милый, что аж сил нет. Глазки добрые, щечки пухлые, форма аккуратно выглажена, сапоги начищены… с вас только открытки фотографировать. Вот только, вы когда-нибудь задумывались над вопросами, которые у вас там на бумажке записаны, а? Или вас так задергали за ниточки, что черное от белого уже не отличаете? - Коммандер, эта милая беседа не может длиться вечно. Вы должны понять, что дело Сопротивления проиграно. Вас помилуют, если… - Вам меня жаль? - Что, простите? - Я спросил: вы испытываете ко мне жалость, лейтенант? - … нет.

из допроса коммандера сил Сопротивления По Дэмерона.

Солнце уже коснулось горизонта, заливая руины некогда величественной Джедды яркими оттенками от оранжевого до багряного. После изнурительных тренировок под палящим солнцем падаваны, умывшись и испив холодной воды, поплелись по своим палаткам. - Бен и Люк о чем-то снова повздорили, смотри. – шепнул один падаван другому. - Да ну их… пойдем спать, а то как бы Скайоукер не поднял нас посреди ночи на очередную пробежку. Лишь двое молодых людей немного задержались у входа в свои скромные жилища, переглядываясь. - Айла, ты иди отдыхай, а я дождусь Бена и переговорю с ним. – прошептал молодой мужчина, делая вид, что проверяет растянутый тент. Его подруга словно бы замешкалась, старательно проверяя вбитые в землю колышки. - Не стоит, Люк и так уже косится в нашу сторону. Тэй, встретимся в три за старым храмом, там и поговорим. Заходя в свои палатки, они оба увидели, как Бен, гневно махнув рукой в сторону почти догоревшего костра, на котором джедаи кипятили воду, резко развернулся и шагал прочь от своего дяди и учителя. Айла и Тэй были единственными, кого Бен мог бы назвать друзьями и кто, действительно, видел в нем не только племянника магистра джедая и сына сенатора. Оба они уже почти уснули, сморённые усталостью, когда их слуха коснулся звук приближающихся машин. Абсолютно все падаваны, встревоженные, схватившиеся за рукоятки мечей и кинжалов, выбежали из своих палаток. Просто так в Джедду никто и никогда не наведывается. - Ох, блять… Рыцари Рен… Люк даже не стал одергивать ругнувшегося ученика. Джедай с отвращением взирал на семерых молодых мужчин, одетых в черное, что, чеканя шаг, приближались к нему и его падаванам. Тот, что шел впереди, сын герцога, достал из кармана и развернул официального вида документ, прочистил горло и начал зачитывать: - По распоряжению пресвятого отца Сноука, а также с позволения Сената Новой Республики, я приказываю вам всем сложить оружие и проследовать за нами для того, чтобы предстать перед Высшим Советом и главой Святой нашей Церкви. Пресвятой отец Сноук требует ответа… - Мы уже дали свои ответы! – повысил голос Люк. – Убирайтесь с нашей земли. Здесь Сноук власти не имеет. Мужчина сбился и хмыкнул, оглядев Скайуокера с головы до ног. - А что имеете здесь вы, магистр джедай? – поинтересовался рыцарь Рен. – Песок и руины. Церковь готова вступить с джедаями в диалог, неужели вам не нужно прощение? Возможность снова жить в цивилизации? Служить своей стране? Сытно есть, спокойно спать? Несколько падаванов мимолетно переглянулись и тут же устремили взоры в сторону магистра Скайуокера. - Служить Сноуку? Мы обойдемся, спасибо. - Магистр Скайуокер, вы и ваши ученики могли бы стать кем-то вроде нас, рыцарей Рен. Люк изогнул бровь. - Те, кто падет ниц перед пресвятым отцом и будет оправдан на суде, что зовется Высшим Советом? А остальные? Отправите на плаху сразу же или заточите в темнице? Рыцарь Рен неприязненно поморщился. - Я не понимаю, о чем вы… - А кандалы вы взяли красоты ради? - Наручники для вашей же безопасности. Стоит ли мне напоминать вам, что некоторые считают вас… - Вон. - Что? - Вон! - Я рыцарь Рен пресвятого отца Сноука! Проявите уважение к светлому… - Закрой свой рот, мальчик! Люк Скайуокер яростно сжимал кулаки. Все до единого падаваны стояли широким полукругом, в центре – магистр джедай и молоденький высокомерный сын дворянина. Секунды тянулись удивительно медленно, пока Бен Соло подходил к Люку. - Дядя, быть может, нам стоит выслушать, что хочет… - Сноук коснулся и твоего сердца тоже? Люк и Бен стояли друг на против друга напряженные и нервные. - Бен, я не позволю истории повториться. Ты не пойдешь по пути моего отца. - Не тебе это решать. Бен повернулся к учителю спиной и сделал шаг по направлению к рыцарям. Люк в порыве отчаяния выхватил меч, Бен обернулся на звук, и кончик клинка чуть не рассек ему щеку. Реакция Соло была мгновенной, вечерний воздух руин Джедды разорвал визг скрестившихся клинков. Все произошло быстро, слишком быстро. Часть учеников бросилась спасать Люка, другая часть – Бена, а третьи атаковали рыцарей Рен. Когда солнечный диск упал за горизонт, на песке распластались все семеро рыцарей Сноука, Скайуокер, а также половина падаванов. Палатки и несколько косых деревянных построек охватил огонь. Бен, Тэй, Айла и еще семеро юношей стояли посреди тел, клинки на изготовку, глаза перебегают с одного лица на другое. Еще минуту спустя девять падаванов Люка Скайуокера сложили оружие и опустились на одно колено перед тем, кого звали Бен Соло. Со стороны Ниимы раздалась череда выстрелов и взрывов. Молодые люди запрыгнули в машину рыцарей и устремились в сторону заставы. Никто их них не заметил пошевелившегося магистра Скайуокера. Очнувшийся Люк только и успел увидеть поднятую колесами дорожную пыль. Орден джедаев сгорел в огне. *** За последние несколько лет Армитаж повидал всякое, но подобную бойню он лицезрел лишь в Алую ночь. Узкие и пыльные улочки Ниимы буквально окрасились кровью. Люди с замотанными шарфами лицами, одетые в форму без каких-либо опознавательных знаков, нападали и убивали всех, без разбору, пытаясь прорваться к дому Ункара Платта, в котором находился глава Церкви. - Защитим святейшего Сноука! С нами благо… Пух! Глухой звук прямого выстрела в спину заставил старика Ташу замолчать навечно. Трое штурмовиков скрутили стрелявшего и тут же принялись избивать его дубинками, патронов в ружьях у них уже не осталось. Закованная в сияющую броню капитан штурмовиков обрушила удар своей дубинки на спину мерзавца, раздался неприятный хруст, мужчина коротко вскрикнул и упал замертво. - Святой отэц! – шлем лишь усиливал акцент высоченной женщины. – Мнэ приказано увэсти вас в без-опасност. - Просто следуйте за мной, капитан Фазма. – велел ей Армитаж, и женщина, слегка склонив голову, повиновалась. Фазма была едва ли не единственной женщиной-штрумовиком. И не просто воякой – капитаном, через чьи стальные руки проходили почти все рекруты, желающие служить Сноуку. Жесткая, властная и бескомпромиссная – она стала для молодого Хакса своеобразной отдушиной. С ней всегда было комфортно молчать, она исполняла приказы быстро и качественно, но не фанатично или бездумно, а факт, что Армитаж однажды спас ей жизнь, побуждал ее искренне верой и правдой служить святому отцу. - Нам нушно найти эще оруж-ие. У мэня почти законшилис патроны. – недовольно пробурчала она, ломая руку кинувшему на Хакса бандиту. Со стороны приюта раздавались крики детей, таверна была охвачена огнем, беременная девушка задыхалась в дыму и пыли на ступенях грязного амбара, а двое мужчин, выставив вперед ножи, приближались к ней сбоку. Армитаж разрядил в них свой револьвер, в котором теперь осталось всего четыре пули. Отправив Фазму разбираться с группой еще троих мерзавцев, он помог несчастной подняться и завел ее за какой-то полуразвалившийся сарай, уложил на жухлую траву и вложил в руки выпавший из ладоней преступников нож. Девушка что-то лепетала и хватала его за манжеты. - …кс… й… он… ха…кс Сделав над собой невероятное усилие, она охрипло выдавила: - Хакс… Рей… утащил… часовня… До этой секунды Армитаж не испытывал страха, но теперь все его существо будто сковал ледяной ужас. В ушах зашумело, а грудь сдавило так, будто он внезапно нырнул на глубину холодного озера. Нет! Нет, нет, нет… Господи, пожалуйста! Он забыл обо всем – об опасности, о выстрелах и пролетающих в угрожающей близости пулях, о предостерегающих бьющейся с бандитами Фазмы, о Сноуке и его приказах. В мозгу священника пожарной сиреной завывала лишь одна мысль – спасти юное, невинное дитя от… насильника Брендола. Мне нужно было убить его еще тогда, в Чандрилле… Прости меня, Господи… это же мой родной отец!.. Но он… как я мог быть так слеп? Господи, прости… нет, нужно было покончить с этим ублюдком раньше… Сноук сказал, что прямых доказательств нет… Почему я позволил Брендолу жить?.. Господи, Рей! Господи, пожалуйста! Паника сковывала движения, мешала замечать негодяев с оружием в руках. Штурмовики, Фазма… хорошо, отлично, оправьте этих мразей прямиков в Ад… До часовни двести метров… Господи, Рей… А это еще кто? Незнакомый молодой человек в серо-коричневой одежде выскочил откуда-то из темноты и взмахом короткого меча вскрыл грудную клетку кинувшемуся на Армитажа мерзавцу. Появившаяся следом девушка ударом топорика отсекла руку другому негодяю. Перепрыгнув через трупы, Армитаж кинулся бежать через маленькую площадь. Жгучая боль опалила его левое плечо, хоть выпущенная чье-то злой рукой пуля и прошла по касательной. Следом раздалось еще несколько выстрелов – свои или чужие? – Хаксу было плевать. Господи, ПОЖАЛУЙСТА! *** Бену вспомнилась Алая ночь – крики, огонь, выстрелы, затопленные кровью улицы. Сраженные огнем и мечом все города становятся похожими друг на друга. Столицы, поселки, заставы… камни, пыль и руины везде одинаковы, скорбны, темны и полны отчаяния. Неважно абсолютно все, когда Смерть целует в губы всех и каждого, не отличая пьяницу от достойного семьянина, а немощную старуху от молодой матери или даже невинного ребенка. Он действовал, отдав себя в руки ярости, так, как всегда запрещал ему Люк, так, как всегда боялись его родители. Люк, Хан, Лея… простите меня… Боль придавала сил, подпитывала багрового монстра, поселившего в сердце, заставляющего срываться с губ яростному рыку с каждой новой принесенной смертью. Кровь обагряла песок Ниимы снова и снова. Бен запомнил лишь первые две раны, остальные он уже и не замечал, боль будто отделилась от него и зудела где-то вдалеке. Обо всех этих порезах и синяках он подумает после… если выживет. Все слилось в марево из сплошной череды удар-крик, удар-крик, удар-крик. Он рубил врагов – врагов ли? – словно дровосек уничтожает рощу, но вместо щепок во все стороны летели отрубленные пальцы, носы, кисти рук, да кишки из вспоротых животов. Сколько прошло времени, Соло не знал, когда кое-что привлекло его внимание. Лысеющий пухловатый мужчина за волосы тащил куда-то глубоко беременную девушку, избитую, неспособную даже уже кричать. Откуда-то выскочила девочка-подросток, худенькая, одетая в какое-то невнятное бежевое тряпье, в тоненьких ручках зажат ножичек. Девочка кинулась на мужчину и даже смогла ударить его ножом в ногу. От ответного удара наотмашь по щеке девочка пошатнулась, но чудесным образом устояла на ногах и оружие свое не выронила. Схватка была яростной, но короткой. Вцепившись в закрученные в три хвостика волосы юного создания, мужчина, позабыв про беременную девушку у своих ног, потащил девочку куда-то в противоположную сторону. Он кричал, с трясущихся губ срывалось снова и снова одно и то же слово, и слух Бена четко выделил его из гомона битвы. - Грех!.. Грех!.. Грех!.. Брендол! и… Рей?! Нет! Нет, нет, нет! Господи, пожалуйста! Внутри головы Соло словно бы зажегся сигнальный огонь. Он рванул через улицу, но сразу пятеро бандитов преградили ему путь, повылезали из тени, словно перемазанные кровью черти, лохматые и грязные. Их предсмертные крики потонули за грохотом отчаянного рыка того, кто так и не стал рыцарем-паладином. *** Она вздрогнула, когда услышала первый крик и первый выстрел. Кто-то из девочек замер на месте в своих постелях, немея от страха, кто-то забрался под кровати, Рей же, спрыгнув с койки присела за старый сундук. Сердце колотилось, ладони вспотели, а безумные мысли сменяли одна другую. - Поджигай нахуй! – донеслось откуда-то с улицы. Девочки, истошно вопя, врассыпную бросились на улицу, озаряемую отсветами пожара Ниимы. Все, кроме Рей. Через распахнутый дверной проем она видела, как какие-то мужчины схватили каждую из подростков-сироток. Кого-то утащили в темноту, двух старших девочек поволокли на лавки и сваленное у каменной стены сено. Рей зажмурилась и зажала уши, но все равно как будто все слышала и видела. Надругательство, грубый смех, брань, выстрели, крики… Как долго все продолжалось, трудно было сказать, но в какой-то момент Рей поняла, что в их закутке стало относительно тихо. Бой развернулся, кажется на соседних улицах и в центре заставы. Она уже собиралась высунуться из-за своего укрытия, когда услышала скрипнувшую половицу. - Да нет тут больше никого, епта! - Нахуй пошел. Надо проверить. Велено ж – никого в живых из старших не оставлять. - А вон та на сене еще вроде шевелится… - Ну так пристрели ты эту суку! - Ты ее ебал, ты и стреляй. - Ебаный в рот… Ну какой ж ты злоебучий мудак, сука, блять! Поджигай нахуй эту хуйню, а я пока девкой займусь. Может, выебать ее еще разок на последок, а? - Убери свой хер, пока не отстрелили. Дай сюда канистру… Ни с чем не сравнимый запах бензина заполнил скромное жилище сироток, Рей зажимала рукой рот и нос, стараясь как можно дольше не дышать. За коротким выстрелом последовал звук зажигаемых спичек, а затем и треск наваленных рядом с коморкой досок. Бандиты ушли, а Рей почти уже задыхалась от дыма, когда все-таки сумела выбраться на улицу. Глаза и горло драло, словно она насыпала туда соли, руки и ноги предательски дрожали. Таверна… там в погребе есть тайник, Анетта показывала… Армитаж велел спрятаться… туда, мне надо… таверна… Она была на полпути к своей цели, двигаясь аккуратно, старясь все время оставаться в тени, часто останавливалась и раз даже притворилась мертвой, когда увидела Брендола Хакса, схватившего Анетту. Девушка вырывалась, колотила его кулаками, но все зря. - Грешница! Блудница! – верещал учитель сиротского приюта, сжимая пухлые пальцы на горле молодой девушки. – Дура! Лишь я могу спасти тебя! Идем, я очищу тебя ото всей скверны! Только чистым дорога в Рай, иначе гореть тебе в Аду, как твоей демонице-сестре! При упоминании Лизетты она как-то по особенному дернулась и даже смогла ударить Брендола между ног. Хакс взвыл от боли и хватка на горле Анетты ослабла, она попыталась убежать, но Хакс повалил ее на землю и схватил за волосы. - Ты тоже демоница! Но я очищу тебя, обещаю, грешное ты дитя… На застывшую в тени Рей вдруг снизошло озарение, и многое стало для нее ясно, как белый день. Это был он! Брендол убил Лизетту! И… изнасиловал… Очистить Анетту? Она же беременна от своего мужа, где же тут грех? Этот урод совсем спятил… Что он собирается?.. О, нет! Все нервы девочки были будто оголены, кончики пальцев словно наполнило электричество, а в голове не осталось ни одной дурацкой мысли. Зрение обострилось до такой степени, что чернота ночи рассыпалась на сотни глубоких оттенков, ноздри улавливали даже запах пота ненавистного учителя Хакса, а слуха как будто касалось каждое бредовое слово о грехе, изрыгаемое этим мерзавцем. Рей рванула на него с одной единственной целью – если не убить, то хотя бы покалечить, не отдать ему Анетту. Но даже ярость не придала ей достаточно сил, чтобы справиться с крупным взрослым мужчиной. Все слилось в грязнущее и гудящее марево, пока Хакс тащил ее куда-то в темноту. Наконец в нос девочке ударил до боли знакомый запах благовоний скромной часовни Ниимы. Сознание понемногу прояснялось, обрушиваясь болью во всем теле, особенно стучало в висках. Короткий удар в живот заставил ее согнуться пополам и хватать ртом воздух. Брендол толкнул ее на деревянную скамью, перед взором девочки мелькнули почти потухшие свечки. - Грешница… такая юная, но скверна уже коснулась тебя… несчастное дитя, ты не понимаешь, не понимаешь, что творишь. Но не бойся, я очищу тебя… да, демоны покинут душу твою… да, очищу… от греха, да, маленькая… ах ты, чертенок! я преподам тебе урок, девочка! Да, очищу, да… грешное ты дитя… Он бормотал всю эту чушь, пока пытался порвать ее тряпье и возился с заевшей пряжкой ремня своих брюк. Он меня сейчас?.. Господи, пожалуйста, не надо! Нет! Быть может, помогла искренняя молитва, а может, святость часовни не позволила свершиться непоправимому. Спаситель, обрушивший удар эфеса короткого меча на голову Брендола, не был похож на ангела – огромный, измазанный кровью и грязью, растрепавшиеся черные волосы липли к его взмокшим щекам, а в темных глазах будто горел яростный огонь. - Бен! Она мгновенно узнала его, хоть и прошло пять лет. Сердце пропустило удар, а на глаза навернулись слезы. Рей кое-как сползла со скамейки и, путаясь в разодранных полах платья, в три шага оказалась рядом со своим спасителем. - Он?.. - Нет. - Слава Богу. Бен нагнулся, схватил лохмотья ее юбки и сильно рванул. То, что походило уже скорее на бахрому, нежели на подол, оторвалось. Оставшаяся ткань едва прикрывала ноги девочки до середины бедра, а разодранный лиф платья грозился оголить и ее маленькую грудь тоже. - Держись за меня. Рей крепко вцепилась в Бена и на секунду просто прижалась к нему, внезапно чувствуя себя в абсолютной безопасности. - А ну стоять, не двигаться! Четверо бандитов ворвались в часовню, полностью загородив собой вход. Они стояли плечом к плечу, плотно, в руках каждого был пистолет, направленный на Бена и Рей. Соло сделал полшага назад и толкнул Рей себе за спину, полностью загораживая ее. Пришедший в себя Брендол на четвереньках пополз к бандитам. Один из них дернулся, направляя на него оружие, но другой гаркнул: - Рыжего не трогать. А ты, громила, меч опусти. Дуло пистолета снова было направлено на грудь Бена. За его спиной не было форпоста, сокровищ или какого-нибудь очень важного герцога, сенатора или даже короля, того, что обязан был бы защищать дворянин. Но за его широкой спиной мужественно пыталась распрямиться юная девушка, да висела старая икона и скромное распятие. Черта проведена – и дальше он не отступит, только если расстанется с жизнью, по пути забрав как можно больше грешных душ этих мразей, осмелившихся напасть ночью, как презренные воры, на стариков, женщин и детей. - Это я вам советую опустить оружие. Голос Бена дрожал от ярости, а рука крепко сжимала меч. - Да ну нахуй! В расход его, а девчонку я… Оглушительно прогремел выстрел, затем второй, третий и четвертый. Бандиты даже не успели обернуться, пошатнувшиеся под весом первого убитого, сбитые с толку и не ожидавшие атаки со спины. Четыре тела некрасиво развалились в проходе часовни прямо перед стоявшим на коленях трясущимся от страха Брендолом. Он медленно поднял замутненные глаза и увидел своего сына, в вытянутой руке которого дымился револьвер. Армитаж переводил взгляд с отца на Бена и схватившуюся за него Рей. Он немного дрожал, вглядываясь в бездонные черные глаза своего старого друга, будто пытался прочесть в них что-то. Рей все видела, как в тумане, и сколько они вот так «играли в гляделки» сказать не могла: десять секунд или пять минут, время перестало ощущаться привычным образом. В какой-то момент Рей поняла, что звуки бойни стихают, Армитаж резко опустил руку, все еще сжимающую револьвер, обрушивая удар на голову своего отца. И это было последнее, что видела Рей перед тем, как все-таки потерять сознание. *** - Бедные дети. Отнесите девушек к Ункару Платту и остальным выжившим. Пресвятой отец осенил Рей и Анетту крестом в момент, когда Бен и Армитаж аккуратно передавали их в руки рослой капитану Фазме и ее штурмовикам. - Их нихто нэ тронэт. – заверила капитан. Бен заставил себя взглянуть в глаза Сноуку и едва подавил подступившую к горлу тошноту. Выживших бандитов и нагрянувших в Нииму падаванов Люка собрали на главной площади, оцепленной штурмовиками. - Рассказывайте, отец Армитаж. – повелел Сноук. Хакс, стоявший на полшага впереди Бена, слегка высокомерно вздернув подбородок, заговорил: - Пресвятой отец, ваши штурмовики успешно отразили налет бандитов на заставу, однако, не могу не отметить, что вмешательство десятерых падаванов-джедаев во много поспособствовало нашей победе. Господь направил нам их в подмогу, не иначе. - Но все было бы по-другому, будь здесь мои рыцари Рен. – Сноук задумчиво потер подбородок. – Бен Соло, рассказывай, что стало с семью рыцарями, что от моего имени отправились пригласить вашего магистра Люка Скайуокера сесть за стол переговоров? Бен на секунду прикрыл глаза и ответил на вопрос: - Они мертвы. Среди штурмовиков и выжившего духовенства пронесся изумленный шепот, лишь Сноук и Армитаж остались стоять с бесстрастными лицами. - И кто же их убил? - Я и девять моих товарищей. Мы обратили свои клинки против нашего магистра, но рыцари атаковали всех, завязался бой. После… после мы увидели и услышали… мы поняли, что заставу атакуют, и отправились в Нииму. Как оказалось, мы прибыли вовремя, чтобы защитить мирное население и вас. - А Люк Скайуокер? - Полагаю, что я убил его. Сноук сложил вместе кончики пальцев и задумчиво склонил голову. - И что же нам с вами теперь делать? – протянул он. - Вы потеряли сегодня своих рыцарей, пресвятой отец, но можете обрести новых. Нас. Сноук слегка улыбнулся, не отрывая взгляда от лица Соло. - Могу. – тихо согласился он. – Вот только их должно быть семь. Бен слегка свел брови и поборол желание перевести взгляд на напрягшегося Хакса. - Семь? - О, да, мой мальчик. Лень, чревоугодие, гнев, зависть, алчность, похоть и гордыня. Каждый рыцарь олицетворяет борьбу с одним из семи смертных грехов. Так было, и так будет. Сноук замолчал, и Бен понимал, что глава Церкви ждет, когда же Соло озвучит свой следующий, последний и самый важный вопрос. Бену и в страшном сне не могло привидится, что однажды он сделает что-то подобное. Но тело Скайуокера осталось в горящих руинах Джедды, как и тела молодых, польстившихся обещаниями Сноука дворян, да юных падаванов. Его меч был в крови, а доброе имя давно уж опорочено. - Что от меня требуется? Слова, произнесенные его собственными губами, показались чужеродными, холодными, словно отравленными ядом. Сноук улыбнулся и широко развел ладони, как бы обводя ими всю площадь. - К рассвету тут должно остаться семь человек. Кто – решай сам. Среди стоящих на коленях бандитов раздался вой. - Ах ты, старый Дьявол! Мы так не… Мужчина умолк, ведь трудно говорить со вспоротой глоткой. Бен с влажным звуком вытянул меч из убитого, Тэй и Айла встали по обе стороны от него. Сноук, священники и Армитаж, не торопясь, покинули площадь, уходя куда-то за спины штурмовиков. - Соло, эй, стоп! – один из падаванов трусливо заскулил. – Надо бежать, ребят, вы чего… - Бен Соло мертв! – яростно выдохнул черноволосый молодой человек, обрушивая удар на голову бывшего товарища. Тэй, Айла и еще трое бывших учеников Люка тем временем уже яростно вспарывали шеи и животы кричавшим что-то о предательстве и адском пламени бандитам. На следующее утро, когда выжившие жители Ниимы вышли на улицы заставы собирать трупы друзей и врагов, спасенные сироты узнали от Ункара Платта, что пресвятой отец Сноук, отслужив службу и оставив казначею приличную сумму на восстановление разрушенного, покинул Нииму. Вместе с ним уехали и оба Хакса, а также шестеро новых рыцарей Рен, возглавляемых провозглашённым магистром этого Ордена – черноволосым молодым мужчиной, которого Сноук нарек именем Кайло. - Кайло Рен… - протянула Рей, сжимая в кулачке подаренное давным-давно колечко. – Господи, защити Бена, защити Армитажа. Об одном прошу. Смилуйся!