Зеркала

      Это странное место. Здесь много людей — и еще больше призраков, ускользающих и растворяющихся. То и дело мелькают лица, глаза, фигуры — и лишь некоторые из них имеют четкие очертания. Они выходят друг другу навстречу — и смотрятся друг в друга, словно в зеркало.       Вот пара людей, очень похожих друг на друга. Высокие, плечистые, весьма недурной внешности, с серыми глазами и светлыми волосами… Правда, они по-разному одеты: блондин помоложе облачен в великолепные серебристо-синие доспехи, блондин постарше — в черную куртку, брюки и сапоги. Они учтиво кивают друг другу: привычка всех аристократов, которые не бывают бывшими.       — Надо полагать, вам повезло больше, чем мне, — замечает мужчина постарше. У него приятный северонемецкий акцент.       Обнаруживая британский акцент, молодой рыцарь смеется:       — Ну, если так можно назвать отравление скверной в юности, лишение титула, невозможность жениться на любимой женщине и постоянное спасение мира… да, пожалуй.       — По крайней мере, вы не имели дела с коммунистами, — замечает немец. — И не были демоном ада. Так что, думаю, вам повезло.       — Боюсь, я слишком положительный персонаж для этой роли, — разводит руками юноша. — Однако, стоит отметить, для демона вы на удивление порядочны.       — Сам себе удивляюсь.       Другая пара выходит навстречу друг другу. Это эльфы — оба золотоволосые, кудрявые, но в остальном совершенно разные. Один из них выглядит старше, очень худощав и высок ростом, его золотокожее лицо пересекает шрам; одет он очень бедно и похож на нищего. Второй помоложе, и вокруг его левого глаза вьются зеленые линии татуировки. Он пониже ростом, более пропорционален и хорошо сложен — и одет аккуратно, с иголочки. Правда, у него нет левой руки.       Глядя друг на друга, они сочувственно вздыхают.       — Победил вселенское зло? — вместо приветствия спрашивает высокий эльф. Его родич с татуировкой со вздохом кивает. — И это ничего не решило?       — Нет. Впереди меня ждет еще большая проблема — и жизнь как будто вопреки моему желанию. По крайней мере, я успел жениться по любви. Как бы только моя жена от этого не стала несчастнее…       — Заведи детей, — совершенно серьезно советует первый. — Дети — это счастье.       — Но я женат на человеческой женщине.       — Я тоже, и нам это не мешает.       — Спасибо, я учту.       Еще раз тяжело вздохнув, они обнимаются, как старые друзья.       Навстречу друг другу выходит еще одна пара. Они одного роста, темноволосые, темноглазые, бледнокожие — на вид как будто брат и сестра. Вот только юноша — эльф, а девушка — человек. Они смотрят друг на друга пытливо, с одним и тем же выражением глаз — и затем совершенно одинаково усмехаются.       — Довольно странно смотреть в зеркало и видеть у себя грудь, — замечает эльф, неловко оглаживая затылок.       — А уж слышать у себя мужской голос со жгучим акцентом — и подавно, — соглашается девушка. — Кстати, у тебя неожиданно низкий голос. Я думала, будет выше.       — Я же не ты, — он усмехается, — я не могу брать ноты второй октавы. Кстати, я вообще не знаю, что такое вторая октава.       — А я понятия не имею, как именно ты манипулируешь духами Тени, поэтому и ограничиваюсь общими описаниями.       — По крайней мере, ты точно следуешь этому… как там эта штука называется? Лор?       — Ага.       Они совершенно одинаково улыбаются.       — Любимчик, — мрачно вздыхает эльф с татуировкой, косясь на своего бледнокожего сородича. Девушка резко оборачивается к нему:       — Фарель, ну так ведь сюжет «Инквизиции» не я придумывала! Думаешь, я отпилила бы тебе руку, если бы это не требовалось по сюжету?       — Кто знает, — хмыкает высокий золотокожий эльф, — один мой сородич вот так зрение потерял. В отрыве от сюжета игры, между прочим.       — Ну так он же талморец, тебе-то что с этого?       Подумав, эльф обиженно сопит:       — Все равно это неправильно как-то.       Девушка пожимает плечами:       — Извини, Фалрандил.       Тот едва заметно улыбается:       — Да уж, ты единственная, кто выговаривает мое имя.       — Я же его придумала.       — Хорошо, что потом все же сократила, — эльф с татуировкой тоже слабо улыбается, — я бы с таким именем жить не смог.       — Ага, зато звучишь как рыба.       — Как имя Стража-Командора, которым назван этаж тюрьмы Корифея! — уязвленно поправляет он. — Ты же сама этот обоснуй придумала!       — Да, но на слух-то все равно звучит как «форель»…       — Хорошо, что я не удостоился характеристики «ни рыба ни мясо». А, нет, погоди… удостоился. — Эльф кисло усмехается. — От Хоук. Кстати, где она?       Окинув взглядом пространство, девушка пытается что-то разглядеть.       — Кажется, она… недостаточно прописана, — наконец замечает она. — И не имеет такого четкого «зеркала».       — А как же Сайлас? — удивляется юноша-рыцарь. — Я думал, они как раз… достаточно похожи друг на друга.       Из воздуха появляется пара — мужчина и женщина средних лет, оба русые и с карими глазами. Женщина одета в какую-то вычурную броню, не предназначенную ни для чего, кроме позирования, мужчина — в серебристо-синий доспех с грифоном на нагруднике. Задумчиво вглядевшись в свое «зеркало», он изрекает:       — Да нет, тут сходство чисто внешнее. Ну и кинжалы еще. Я ж прописанный, у меня предыстория, роль в сюжете важная… вон даже любовная линия организовалась. — Он усмехается. — Да и в целом оно как-то удачно сложилось. Так что не, не похожи мы с тобой.       И уходит, напевая себе под нос что-то из репертуара группы «Чайф».       — Вот зараза, — вздыхает женщина и растворяется в воздухе.       Задумчиво помолчав с полминуты, демон-немец обращается к девушке:       — Я бы сказал, что тебе не чужды самоповторы. Мягко говоря.       Девушка пожимает плечами:       — Ну да, есть такое дело. Но ведь некоторые отличия все же появляются, да и типажи выходят разные…       — Ага, — хором отвечают златокудрые эльфы, — небо и земля.       — Ну, — девушка виновато отводит взгляд, — тут я, пожалуй, сознательно повторилась… Образ доброго, но сломленного жизнью героя имеет свою привлекательность…       — А ведь я даже не похож на Варрика, — обиженно вздыхает эльф с татуировкой. — Почему у меня так плохо с чувством юмора, решительностью… да почти со всем, кроме миловидности?       — Все-таки наши с вами коллеги — жуткие придиры, — вполголоса замечает демон-немец, обращаясь к своему «близнецу». — Насколько я понимаю, они одарены магией — а ноют и жалуются, как беспомощные дети.       — У них тяжелая судьба, — пытается защитить их юноша.       — Ну, и у нас с вами не сахар, но мы не жалуемся.       — Хотя, — рыцарь мечтательно улыбается, — я бы не отказался стать магом…       — Кейр, — укоризненно обращается к нему девушка, — тебе уже хватит. Ты и так без пяти минут джедай Старой Республики.       — Очень смешно, — юноша обиженно поджимает губы. — Кстати, все эти шутки про Энакина Скайуокера, кем бы он ни был — не смешные ни для кого, кроме тебя.       — Но я же автор! — Девушка невинно хлопает глазами. — Тем более с твоей положительностью и кучей умений тебе надо обладать хоть какими-то странными чертами… ну или иметь повод для подшучиваний над тобой.       — Какое счастье, — усмехается демон, — что я не настолько положительный персонаж, и сия чаша меня миновала.       — Коммунисты, Дитер. Коммунисты.       Немец мгновенно скисает.       Оглядывая материализовавшихся разумных и мелькающих в воздухе призраков, темноволосый эльф машет некоторым из них рукой и обращается к своей «сестре» вполголоса:       — А где Феликс, Адайя и все остальные? Они так быстро пропадают, что я даже не понимаю, точно ли я их видел…       — Они… не настолько прототипичны. По крайней мере, у них нет «зеркала».       Глянув на остальных, эльф понимающе усмехается.       — Даже не знаю, плохо это или нет. Забавно посмотреть на себя со стороны… на женскую, круглоухую и грудастую версию себя.       — Ты это уже говорил, — фыркает девушка. — Минут пять назад.       Эльф жизнерадостно улыбается:       — Ну так ты же любишь повторы!       — М-да, — девушка смеется, — и то верно. Но что это за кокетство в голосе? Тебе же никогда не нравились шемки.       — Ну, зато своя внешность мне нравится. А тут она… и несколько приятных дополнений.       — Ты женат, идиот.       — Я помню, и еще у меня в характере прописана патологическая верность жене, — скорбно кивает он, однако в темных глазах блестят хитрые искорки.       — У всех патологическая верность, — с усмешкой замечает юноша-рыцарь. — По крайней мере, у всех присутствующих.       Высокий эльф характерно отводит глаза.       — Хорошая у меня компания, — улыбается девушка, окинув остальных взглядом. — И я всех вас люблю… хоть и прописала вам довольно непростые судьбы.       — Да чего уж там, — отмахивается темноволосый эльф. — Если бы у нас все было отлично, никто бы про нас читать не стал.       — По такой логике, — усмехается его родич с татуировкой на лице, — у меня должно быть больше всего поклонников.       — Нет, у меня, — осаживает его высокий эльф и, зачем-то позагибав пальцы, удовлетворенно кивает: — Хотя, кажется, их действительно больше. Популярность фандома дает о себе знать.       — Везунчики, — вздыхает демон. — И коммунистов в ваших сеттингах нет…       — Зато их и в мире почти не осталось, Дитер. Особенно таких, как ты любишь.       Лицо немца немного светлеет.       — Это уже радует.       Мужчины, люди и эльфы, с теплотой смотрят на свою создательницу. В самом деле, не будь ее — не было бы и их, с какой угодно судьбой. А так у них есть интересная жизнь («А у кого-то и посмертие», — отметил немец), развитый сюжет, прописанные характеры… пусть они кое в чем напоминают друг друга, все же хорошо, что они есть.       — Я рада, что вы так думаете, — говорит она, улыбаясь, как Чеширский кот.       И темноволосый эльф — ее образ и подобие — понимающе ухмыляется в ответ.