***
Люди любят утверждение, будто счастье нужно заслужить. Когда Данте остался на третью ночь, даже и не думая уезжать, Вергилий подумал, что по такой логике он не заслужил даже покой. Снегопады всё продолжались, и демон наверняка заболел бы снова, если бы ходил за покупками в такую метель. Но продукты теперь приносил Данте. Каждое утро он появлялся на пороге квартиры с пакетами в руках и насмешливой улыбкой на лице. Покупал он будто бы всё подряд, словно старался набрать как можно больше и угадать наверняка. Вергилий не мог не признать, что у брата это хорошо получалось. Четвёртый день он абсолютно ни в чём не нуждался, в холодильнике были свежие овощи и даже фрукты, несколько видов сыра, яйца, молоко, мясо. Про мясо Данте не забывал никогда. В первый день Вергилий демонстративно проигнорировал принесённую братом еду, но Данте словно бы ожидал этого и сам приготовил обед – ничего особенного, но пришлось признать, что получилось у него вкусно. Осознав, что заморить близнеца голодом всё равно не удастся, Вергилий взял готовку на себя, ведь так он наверняка знал, что ему самому еда точно понравится. Чего нельзя было сказать о Данте. – Брокколи? Ты положил в суп брокколи? – возмущался Данте, глядя на кастрюльку так, словно она до краёв была наполнена ядом. – Откуда ты вообще взял эту отраву, я же не покупал её! Демон только хмыкнул. В морозилке ещё оставалось полпакета замороженной брокколи. – Зачем ты вообще это делаешь? – Вергилий не выдержал на третий день, именно тогда, когда закралось нехорошее предчувствие, что брат решил задержаться надолго. Данте поставил пакеты на пол и снял пальто, кинул его на стойку перед зеркалом и улыбнулся. Так широко и так насмешливо, что захотелось выбить ему пару зубов. А лучше – все, и не забыть сломать челюсть. – У тебя тёплой одежды нет. Даже шарфа, – мягко, словно маленькому ребёнку, объяснил Данте. – Или ты думал, что я этого не замечу? На самом деле Вергилий не думал, что брат вообще обратит на это внимание. От мысли, что Данте осмотрел его личные вещи, всё холодело внутри и становилось не по себе. И даже не потому, что брат мог что-нибудь найти. Это было вторжение в личное пространство, резкое, ни разу не постепенное и очень глубокое. Вторжение в привычный ритм жизни, в саму жизнь. Вергилий чувствовал себя так, будто его вывернули наизнанку просто чтобы посмотреть, как он дальше будет жить в таком состоянии. Ночью у него снова случился приступ. Сквозь боль демон помнил обеспокоенный взгляд брата, его прикосновения и голос. Но разобрать слова не смог. Ужинали они в абсолютной тишине, как обычно. Вергилий без малейшего аппетита ковырялся в тарелке и думал о том, что Данте был в спальне. Был в его спальне. Сидел на краю кровати, трогал подушку и одеяло. Личное пространство было окончательно отравлено прикосновениями близнеца, Данте оставалось только залезть прямо в душу. Что ж, однажды он уже сделал это. Может и повторить. – И давно это у тебя? – хмуро поинтересовался Данте, глядя брату в глаза. – Эти приступы? – С того дня, как ты живёшь здесь, – резко отозвался демон и почувствовал укол вины, заметив, что близнец вздрогнул от этих слов. Неожиданно стало очень интересно, придумал ли Данте оправдание тому, что он делал двадцать лет назад. Может, просто забыл? Вергилию очень не хотелось, чтобы братик просто забыл о произошедшем. «Тебе самому это нужно, Вердж. Можешь не лгать мне». – Какого чёрта ты вломился в мою жизнь? Данте улыбнулся, словно ничего не случилось. – Ответ «я соскучился» тебя не устроит, я правильно понимаю? Теперь уже побледнел Вергилий. Он позволил отвести себя в спальню, не сопротивляясь тому, что Данте снова вторгается на личную территорию, всё равно уже «загрязнённую» его присутствием. Молча разделся и лег в постель, выпил какое-то горькое лекарство, которое брат принёс из аптеки сразу после того, как Вергилию стало чуть легче. Соскучился он… Наверняка – так же, как и двадцать лет назад. Воспоминания накатывали волнами, запястья снова болели так, будто их натирало цепями Цербера, лёгкие горели, плавилась сожжённая наркотиком кровь. Наркотик – Данте – зависимость. «Придётся так, если просто меня тебе оказалось мало!» Уходя, Данте не стал плотно закрывать дверь. Вергилий остался лежать в кровати, вслушиваясь в каждый шорох. Иногда ему мерещились шаги в коридоре, такие близкие, настолько тихие, словно кто-то подкрадывался к двери в комнату и замирал там. Тревоги, плохое самочувствие и усталость сделали свое дело, и Вергилий, сам того не желая, забылся тяжелым сном. На следующее утро он проснулся в пустой квартире.Часть 1
16 июля 2018 г. в 00:01
Для счастья нужна очень веская причина.
Вергилий думал об этом, глядя в окно на улицу, где снова бесновалась метель, словно зима передумала уходить. Всего за одну ночь навалили сугробы, и город оказался парализован, стихия застала его врасплох. В такую погоду было вдвойне приятно сидеть дома и согревать горло крепким, немного сладким чаем – приятно даже несмотря на болезнь, раздирающую тело изнутри.
Он болел второй раз за последний месяц, совершенно неожиданно для самого себя. Тело, в котором демон возродился в мире людей, оказалось на удивление слабым, и теперь ему оставалось только сидеть дома и ждать, когда перестанут слезиться на свету глаза, спадёт жар и перестанет ломить суставы. Вергилий с грустью подумал, что в прошлый раз было лучше: всё это он пережил ночью, почти не просыпаясь. Мелькнула мысль о том, чтобы лечь, но плохое самочувствие не позволяло демону заснуть, и он уже полчаса занимался тем, что сидел на подоконнике и смотрел на то, как рабочие стараются расчистить дорогу от снега - по большей части безуспешно.
Меньше всего демон ожидал звонка в дверь.
Это был самый неподходящий день из всех возможных: именно сегодня он заболел, дороги замело снегом, на ладони всё ещё темнели несколько свежих шрамов от порезов. Тысячи маленьких случайностей сложились в атмосферу заброшенности и безысходности.
Вергилий открыл дверь, даже не подумав о том, чтобы спросить, кто за ней.
Чуть покрасневшие из-за болезни глаза столкнулись с чистым и светлым взглядом своего отражения.
– Демоны не болеют.
Вергилий не ответил и только крепче сжал ладонями горячую чашку, отчего сразу же заныли едва зажившие порезы. Он всё так же сидел на подоконнике и смотрел в окно. Суета в городе понемногу принимала свою обычную форму, по расчищенной дороге устремился поток машин, которых было чуть больше, чем обычно в это время – многие водители объезжали улицы, которые всё ещё оставались заваленными снегом. Стрелка часов мучительно медленно подбиралась к шести, а значит, выпроводить гостя не было никакой возможности – не раньше, чем хоть немного улучшится ситуация на дорогах.
Данте хмыкнул едва ли не над ухом, и это было настолько неожиданно, что Вергилий чуть не пролил горячий чай себе на пальцы.
Демоны действительно не болеют – если только не хотят намеренно ослабить свой организм. И хотя Вергилию всё ещё было очень трудно смириться с этой мыслью, другое объяснение своему состоянию он найти не мог. Слишком тяжело далось ему это возрождение, и демон не мог перестать спрашивать себя: а стоило ли возвращаться?
– Теперь понятно, почему ты выздоравливаешь так долго. Прошло пятнадцать минут, а ты так и не выпил лекарство.
Демон бросил на брата недовольный взгляд и одним глотком запил две таблетки сразу. На языке остался неприятный, чуть горький привкус.
Молчание затягивалось. Иногда Данте вставал с дивана и начинал бродить по комнате, с явным любопытством рассматривая каждую вещь, словно пытался составить какое-то мнение о хозяине квартиры. Разумеется, какое-то другое мнение, отличное от того, что сложилось у него в юности. Вергилий занимался почти тем же, украдкой разглядывая брата, которого не видел вот уже больше двадцати лет. Данте хотел повзрослеть, и его тело изменилось, он стал шире в плечах, в движениях появилась хищная грация… Сам Вергилий почти не изменился с той встречи на вершине башни и всё ещё выглядел так, будто бы ему вот-вот исполнится двадцать. Эффект усиливался за счёт чуть отросших волос, по-прежнему зачёсанных назад, но всё равно пребывавших в каком-то романтично-художественном беспорядке. Хорошо, что Данте пока ещё ничего не сказал по этому поводу.
Данте повертел в руках свечу в стеклянном подсвечнике и вдруг поднял на брата непривычно тяжелый взгляд.
– У тебя весь дом пропах кровью, ты знаешь это?
Вергилий знал.
Данте быстро подошёл к нему и забрал почти пустую чашку, с силой сжал запястье, едва не вывернув руку, и осмотрел повреждённую ладонь. Вергилий молча следил за братом, не сопротивляясь и не издавая ни единого звука.
– Откуда? – коротко спросил Данте, кивком указав на порезы.
– Разбил чашку.
Правда. Ни грамма, ни даже миллиграмма лжи.
Данте неохотно выпустил руку брата, по-прежнему глядя на него с какой-то мрачной, абсолютно непонятной решимостью в потемневших глазах. Вергилий улыбнулся в ответ. Он ещё ни разу не солгал близнецу, в то время как тот уже с порога утаил истинную причину своего внезапного появления. Данте знал, что его брат почувствовал ложь, и сейчас злился, понимая, что счёт не в его пользу.
В комнате стремительно и очень резко потемнело, как это всегда бывает весной в ещё по-зимнему холодные дни.
– Разрешишь переночевать? – неожиданно спросил младший, и Вергилий на мгновение даже потерял дар речи от такой наглости.
– Оставайся, – наконец выдавил он, справившись со своими чувствами. Квартира была просторной, можно разложить диван в гостиной. Одеяло с подушкой должны найтись, а если не найдутся – что ж, брат обойдется и без них.
– Тебе неприятно, что я остаюсь? – с ухмылкой поинтересовался Данте, и демон невольно восхитился тому, что брат едва не загнал его в ловушку. Хитрец. Всегда таким был, просто просчитывал на пару ходов меньше, чем сам Вергилий. Корыстный, всё для себя, никаких глобальных идей и планов… Вот и сейчас Данте сосредоточился на мелочи, а именно – попытался заставить близнеца солгать, просто ради того, чтобы сравнять счёт. Какая глупость.
– Мне противно, что ты здесь остаёшься, – ответил Вергилий, спрыгнув с подоконника. Температура поднялась ещё на пару десятых градуса, и вместе с этим пришло язвительно-весёлое настроение.
Данте рассмеялся, почему-то очень довольный ответом близнеца…
Подушка и одеяло у него всё-таки нашлись. И даже плед. Вергилий принёс всё это в гостиную и даже сам разложил диван, пока брат задержался в ванной. Затем демон вернулся в спальню, где выпил ещё несколько таблеток на ночь и лёг, беспокойно проворочавшись всё то время, пока шумела вода в ванной, пока не стихли чуть слышные шаги в коридоре, пока не погас свет в другой комнате. Квартира погрузилась в тишину, нарушаемую только биением сердца.
Засыпая, Вергилий пожалел о том, что не запер дверь спальни ещё и с помощью парочки заклинаний, на которые так жалко было потратить остатки сил.