4:46

Оливье вспоминал о том, какой путь они прошли, прежде чем наконец поднять над головой кубок из золота и малахита. Он не мог себе представить, что чувствовал бы сейчас, если бы Франция не победила, да и не хотел — этого он все равно уже никогда не узнает. Эйфория не будет вечной, поэтому он намеревался насладиться ей здесь и сейчас. Он обнимал всех, кричал вместе со всеми, по возможности отвечал на звонки знакомых и был абсолютно, безгранично счастлив. Кто-то вел прямые трансляции, все в очередной раз передавали кубок друг другу, фотографировались. Даже громкие хлопки, с которыми вылетали пробки из бутылок шампанского, не добавляли ощущения реальности происходящего. В отель сборная вернулась после пресс-конференции, когда было уже совсем темно, но и там не все спешили расходиться. Когда Оливье, выслушав очередную шутку Поля Погба про англичан, решил наконец добраться до своего номера, на улице уже занимался рассвет, а сна по-прежнему не было ни в одном глазу. — Спокойной ночи, — бросил Оливье Килиану Мбаппе, с которым ехал в лифте, и направился к двери, находившейся в самом начале ярко освещенного коридора. Уже в дверном проеме он обернулся и увидел, что Килиан так и остался стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. — Что такое? — Я зайду? — Конечно, — Оливье пожал плечами, пропуская его за собой. — Глупо, знаю, — быстро заговорил Килиан, когда за ним закрылась дверь. Он как будто боялся не успеть сказать все, что запланировал. — Я решил, что в случае победы обязательно это сделаю. По правде говоря, я давно уже хотел, не знаю, заметил ты или нет… Ты мне нравишься. Вот, — добавил он и, по всей видимости, совладав наконец со своим волнением, улыбнулся как-то даже нагло, как будто неожиданно придя в полную уверенность, что сегодня ему никто и ни за что не скажет «нет». Жизненный опыт подсказывал Оливье, что без эффекта, произведенного шампанским на подростковый организм, этих слов могло бы и не быть, но Килиан, не дожидаясь какого бы то ни было ответа на свое сбивчивое признание, уже скользнул рукой под резинку его трусов. — Ты хоть знаешь, как?.. — Жиру не закончил фразу — тонкие пальцы на его члене сжались, заставив Оливье выдохнуть. Он не до конца понимал, как в один день могло произойти столько событий, вызывавших сомнения в их реальности, но и не находил бесспорных оснований для того, чтобы отправить Мбаппе спать, отчитав при этом, как школьника, которым тот не так давно являлся. — В теории. Но я быстро учусь, — Килиан, внимательно следя за реакцией Оливье на движения своей руки, по-прежнему улыбался так, как будто в любой момент мог сказать: «Ну ты и идиот, друг. Лучший пранк в моей жизни». Этот парень в свои девятнадцать достиг большего, чем некоторые за всю карьеру, о нем в ближайшие дни будут говорить чаще, чем обо всех остальных игроках сборной, вместе взятых, а он — кто бы мог себе это представить — в четыре с лишним часа утра дрочил Оливье Жиру, то ли в честь триумфа, то ли на прощание. Совсем скоро они разъедутся по разным странам, и что будет дальше, Оливье не представлял, да и не мог уже — казалось, лимит размышлений на день был полностью исчерпан, а восполнять его не было ни желания, ни возможности. Победа в Чемпионате мира — это одно из тех событий, которые делят жизнь на «до» и «после». Он не знал, как поступил бы вчера, оказавшись один на один с перевозбужденным подростком, но сегодня он просто позволил Килиану опуститься на колени и закрыл глаза, кладя руку ему на голову и думая о том, как неожиданно приятны на ощупь короткие жесткие волосы. Выспаться, скорее всего, не удастся, но отступление от режима и его последствия волновали Оливье как никогда мало. Франция победила. В ближайшие несколько часов ему можно все, что угодно.