The Phantoms hiding under masks

Часы на башне били десятый час вечера. Громкоговорители, расположенные на улицах, оповещали о начале комендантского часа. Невысокая стройная девушка последний раз бросила взгляд на своё отражение в зеркале, пригладила выбивающиеся из причёски тёмно-русые волосы и, прижимая к груди маленькую сумочку, тихо вышла из квартиры. Каблучки стучали по мокрой брусчатке. Кутаясь в коричневое пальто, девушка старалась не поднимать головы и не выходить из тени домов, практически прижимаясь к их стенам. Комендантский час, введённый правительством якобы для безопасности граждан, только осложнял им жизнь. Камеры наблюдения висели практически на каждом столбе, осматривая своими стеклянными глазами улицы в поисках нарушителей. Службы Безопасности Norsefire, патрулирующие город по ночам, не щадили никого. Но для Эвелин Хаммонд чувство одиночества в пустой квартире было намного страшнее ночного патруля. В стране, где запрещается сделать лишний вздох без ведома правительства, приходилось учиться не дышать. Тщательно выбирать своё окружение и никому ни о чём не говорить. А говорить-то хотелось! Поэтому иногда приходилось нарушать установленные правила. Например, в такие моменты, как сейчас. Радуясь своей удачливости и пустынным улицам, Иви завернула за угол дома и тут же шарахнулась обратно. Прямо за поворотом стояло двое мужчин. Являлись ли они стражами порядка, девушка не знала. Но если даже предположить, что это не полиция, а просто вечерние пьяницы… расклад не радовал. В мире Иви Хаммонд страх выходил на совершенно новый уровень. Здесь не боялись призраков или монстров. Все монстры давным-давно уже восседали в правительстве, где и творили свои страшные дела. Наверное, поэтому здесь боялись не оружия, здесь боялись людей. Мужчины двигались неспешно, но ещё чуть-чуть, и они завернут за угол. Иви быстро посмотрела по сторонам. Абсолютно пустая и открытая улица. Ни козырьков, ни мусорных вёдер, ни одного крыльца или подворотни. Всё так же прижимаясь спиной к стене, девушка быстрым шагом двигалась в обратном направлении. Несмотря на кричащие с плакатов и экранов телевизоров лозунги о «морали, нравственности и Англии, которая превыше всего», моралью и нравственностью тут и не пахло. Люди воплощали в жизнь все свои самые смелые желания. Так что сложно даже представить, что могут сделать эти мужчины с Эвелин. Разумеется, если поймают. Постоянно оглядываясь, Иви ускорила шаг. Мужчины вышли из-за поворота. Ещё чуть-чуть, и они увидят девушку. Бежать было некуда. Иви уже начала мысленно готовиться к худшему, как вдруг чья-то рука схватила её за предплечье и дёрнула назад. Мисс Хаммонд не успела обернуться, ей тут же зажали рот рукой, утаскивая в тёмный дверной проём. Иви хотелось закричать, но тогда это бы привлекло внимание уличных прохожих. Да и всё это ни к чему. Она знала, кто её внезапный «спаситель». Хотя… а можно ли назвать это спасением? Её отбросили в сторону. Девушка выставила руки, смягчая удар об стену, и тут же обернулась к ней спиной, стараясь не терять из вида спасителя. Но незнакомец тут же шумно захлопнул дверь, перекрывая доступ света в помещение. Иви рефлекторно сжалась. Ну вот. И снова она во власти безумца… Чиркнула спичка. Огонёк был слишком маленький и слабый, чтобы осветить пространство. Тонкие пальцы, держащие спичку, сделали несколько взмахов, зажигая три свечи, стоящие в ряд. Затем, наклонившись, незнакомец поднял подсвечник с пола на уровень лица. Иви облегчённо выдохнула. Незнакомцем был не странный мужчина в маске, а молодая девушка. Белая ночная рубашка оттеняла бледность кожи и синяки под круглыми глазами. Чем больше Иви вглядывалась в лицо спасительницы, тем больше понимала, насколько та молода. «Совсем ребёнок» — подумала мисс Хаммонд. После нескольких секунд молчания, девушка явно смутилась, не выдерживая взгляда молодой женщины, отвела глаза, нервно заправляя прядь вьющихся каштановых волос за торчащее ушко. «Действительно ребёнок», — подумала Эвелин. Но в следующий момент девушка подняла взгляд и тихо сказала: — Пойдём, — затем прошла мимо. Несмотря на довольно юный возраст, та была сантиметров на пятнадцать выше Иви. И значительно худее. Белый корсет затягивал и без того тонкую талию, делая её почти осиной. Тонкая рука покачивалась в такт движениям, точно колыхаемая ветром. Иви проводила девушку взглядом, пока та шла мимо, затем одёрнула пальто и поспешила за ней. Незнакомка плыла по коридорам, точно белое привидение. Лёгкий шлейф ночной рубашки развевался от ходьбы и сквозняков, периодически оголяя белые чулки на округлых бёдрах. «Как странно», — размышляла Эвелин, осматривая влажные каменные стены. — «Никогда бы не подумала, что в центре города могут быть такие катакомбы». Девушка, точно подслушав её мысли остановилась перед дверью, переложила подсвечник в другую руку, взялась за массивную ручку. К удивлению Эвелин, у той хватило сил открыть двери. Девушка отошла в сторону, пропуская её вперёд, точно молчаливый страж. Взглянув на неё ещё раз, Иви прошла в дверной проём и застыла на месте. Перед ней расстилался огромный старинный зал. Ряды пыльных, истёртых разномассивными задами и спинами кресел тянулись до самой сцены. Такой же большой и пыльной. В левой части сцены лежала огромная хрустальная люстра, весом около двухсот килограмм. Судя по всему, она упала с потолка, прочертив себе дорогу среди кресел и плотно врезавшись в сцену. Почерневшие обрывки занавеса, покачивающиеся на сквозняках, говорили о былом пожаре. «Наверное, полотна загорелись от люстры», — предположила Ив. Обнимая себя одной рукой, Иви шла вперёд, рассматривая ложи, стены и высокие потолки. Позолота уже давно потемнела, фрески потрескались, местами обвалились, но несмотря на это, потрёпанное временем богатство всё равно сохраняло свой статус, производя неизгладимое впечатление. В какой-то момент девушка обогнала Иви, проходя вперёд. Обойдя ширму, закрывавшую оркестровую яму, она вышла на сцену. Подобрав полы ночной рубашки, худышка аккуратно села на край сцены, свесив ноги в яму. Подсвечник опустился на скрипучие доски рядом. — Меня зовут Кристина, — сказала девушка высоким чистым голосом. — Кристина Даае. — Очень приятно, — Эвелин подошла ближе, складывая локти на ширму ямы. — Я Иви Хаммонд, — и, немного подумав, добавила, — Спасибо, Кристина, что спасла меня. — Опасно ходить одной ночью. Комендантский час не просто так придумали. «Глупышка… Ну точно ребёнок! Ничего не понимает ни в политике, ни в жизни», — подумала Иви, разминая пальцы. — Я не знала, что в центре города есть театр, — сказала Иви, снова обводя взглядом заброшенный зал. — Есть, — Кристина кивнула, зябко ёжась. — Это старинный оперный театр «Опера-Популер». — Судя по состоянию, — продолжала Иви, — он больше не функционирует. — И это верно, — Кристина заметно поникла, подтягивая одно колено к груди и обнимая его руками. — Театр давно заброшен. — Случилось что-то плохое? — осторожно спросила Иви, глядя на люстру в сцене. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться. Вот только захочет ли Кристина говорить об этом? — Много лет назад произошёл несчастный случай, — голос девушки становился тише и тише. — Театр был выкуплен двумя бизнесменами, которые сделали своё состояние на металлоломе. Они не имели представление, как управлять театром, и не согласились выполнять данные им указания, — Кристина запнулась. — Вот так и получилось… «Как я и предполагала, ей тяжело говорить о случившимся. Не буду мучать девочку». — Но если театр больше не работает, — Иви слегка подалась вперёд, чтобы лучше видеть лицо собеседницы, — то что ты тут делаешь? — Я… — она вздохнула. — Я здесь живу… Это заявление повергло мисс Хаммонд в шок. «Что? Живёт? Здесь?!» — У тебя что, нет дома? Тебе некуда идти? Кристина отрицательно покачала головой. — Есть куда… У меня есть старый отцовский домик на берегу моря. Три часа езды отсюда. — Тогда почему ты не уйдёшь? — Я не могу уйти, — она снова понизила голос. — Он не отпускает меня. — Кто? — так же тихо и удивлённо спросила Иви. Кристина загнанно оглянулась по сторонам, затем наклонилась вперёд, будто бы стараясь приблизиться к Иви и прошептала почти что одними губами. — Призрак оперы. Иви не поверила своим ушам. «Призрак оперы? Что за бред?» — Он был моим учителем пения, — продолжала Кристина, видя замешательство молодой женщины. — Я восхищалась им, считала его своим Ангелом музыки. Но на деле… Он оказался настоящим чудовищем, вездесущем призраком в белой маске, что не оставляет меня в покое. Не хочет выпускать на волю своё… творение, — она окинула себя взглядом, останавливая его на собственных костлявых руках. Иви потёрла шею, будто бы ей стало трудно дышать. «Надо же. Призрак в белой маске…» — Знаешь, — вдруг сказала она, выпрямляясь. — А ведь мне это знакомо, — Кристина заинтересованно подняла голову. — Мужчина, скрывающий лицо за белой маской, — Иви медленно шла мимо ширмы, ведя по ней пальцами и внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь гнилую доску. Дойдя до края ямы, Иви поднялась по ступенькам вверх и вышла на сцену, прошлась по ней и опустилась рядом с Кристиной. — У меня тоже есть такой… призрак, — сказала она. Даае хлопала круглыми карими глазами, внимательно слушая новую знакомую. Для своих семнадцати лет она обладала удивительной выдержкой. — Ты тоже ему… должна? — Что-то вроде того, — Иви отвлечённо посмотрела куда-то в зал. — Однажды он спас меня. Затем ещё, и ещё. А потом я поняла, что он следит за мной. Всегда знает, что я и где. — Это же здорово, иметь защитника, — предположила Кристин, хотя прекрасно понимала, что ничего хорошего в этом нет. — Защитника то здорово, — кивнула мисс Хаммонд. — Только вот он сам подвергает меня опасности, фактически заставляя участвовать в терактах. А потом спасает. — Олд-бейли? — спросила Кристина, за что была удостоена уважительного взгляда. — Да, он самый. Повисла тишина. Обе девушки смотрели в зал, думая о своём. — Чего он хочет? — спросила Кристина. — Ну, этот твой призрак. — V, — поправила её Иви, а затем продолжила с небольшими паузами. — Взорвать парламент. И развалить правительство. Я, конечно, не поддерживаю текущий режим, но… — Нет, — прервала её Кристина. — Чего он хочет от тебя? Иви помолчала. Она знала ответ, но не хотела говорить вслух. Если она озвучит мотивы V, это будет аналогично признанию. Хотя бы для самой себя. Эвелин Хаммонд не хотела признавать. — Помощи, — всё-таки решилась Ив. — Он хочет помощи, поддержки и соучастия. — Почему ты не хочешь помочь? — Потому что, — Эвелин часто-часто заморгала, — мои родители всю жизнь боролись. После смерти брата они только и делали, что пытались протестовать… Я знаю, что наши усилия ни к чему не приведут. Просто сотрясание воздуха, — последние слова были сказаны с неким отвращением. — Но, может быть, если ему удастся реализовать свои планы, он тебя отпустит? — предположила Кристин. — Он не отпустит меня, — уверенно сказала Иви. — Никогда не оставит в покое. И снова повисло молчание. Иви смотрела на несчастную молодую девушку, которая точно птичка в золотой клетке, обречена умереть в этом разваливающимся театре, и видела в ней себя. Собачонку на поводке, вынужденную следовать за своим хозяином. Два-три шага в сторону, и поводок закончится. Но она хотя бы могла сделать эти несколько шагов. Кристина думала об Ив и её «призраке». Ей, Кристине, запрещено покидать театр, но она не ограничена в своих действиях. Может заниматься тем, чем захочет. И в полной безопасности. Дверь скрипнула, привлекая внимание обеих узниц. В дверном проёме стояла удивлённая темноволосая девушка испанской внешности. Так же прячась от полиции в старом театре, она явно не ожидала увидеть здесь людей. А потому заметно напряглась. Её волнение передавалось девушкам. Иви, будучи опытнее и проницательней наивной Кристины, быстро поняла ситуацию. «Она — не враг. Она жертва», — пронеслось в голове Иви. «Такая же, как и мы», — подумала Кристин. Девушка у двери изучала их пристальным взглядом карих глаз. Кажется, она тоже начала проникаться ситуацией. — Как тебя зовут? — крикнула Иви, когда, казалось бы, все уже всё поняли. Её голос эхом разнёсся по оперному залу. — Белла Дюбуа, — решительно ответила темпераментная испанка, поправляя тёмно-синее платье, будто бы из восемнадцатого века. — Белла Дюбуа… — повторила Иви, будто бы пробуя её имя на вкус, а затем внезапно полу улыбнулась, склоняя голову на бок. — А у тебя какая история?