***
Подражая вихрю на улице, Соло так же стремительно влетел в помещение, переступая с ноги на ногу и переводя сбитое от долгой ходьбы дыхание. Стянув балаклаву, своими раскрасневшимися щеками он теперь чем-то напоминал русскую матрёшку, но не менее красный нос делал его похожим ещё и на алкоголика из провинциальной глубинки. Илья обернулся, цепляясь взглядом за комичный вид застывшего американца, коротко кивнул и продолжил попытки отодрать дверцу холодильника от корпуса. - Х-хор-р-ошая идея, большев-вик! - Наполеон встал рядом, потирая руки и шмыгая носом, - я бы тоже не пр-ротив перекусить. - Тогда... - Курякин разочарованно ударил кулаком по ребру примерзшей намертво дверцы, - помогай. Соло по-кошачьи деловито обошёл вокруг, потрогал белые шматки льда, спаявшие по швам устройство, и потёр щетинистый подбородок. - Поддеть бы чем-нибудь... - Нечем, - коротко отрапортовал Курякин. Слегка отогревшись, Соло скинул куртку. На лицах обоих агентов читалась непрерывная и сложная работа мысли. Наконец, американец, озарённый внезапно пришедшей идеей, поднял вверх указательный палец, с издевкой уставившись на коллегу. - Знаю! - Не дав вставить слова Илье, он продолжил, - Можем тебя разозлить. Правда, тогда есть риск разгромить не только это, - Наполеон указал на злополучный холодильник, - но и вообще всю конструкцию. А нам тут черт знает сколько дней коротать... Умудрённый опытом Соло знал, что увернуться от летящей в голову рации легче, чем от фляги, бутылки или чего ещё потяжелее, так что переговорное устройство безобидно влетело в стену и с грохотом упало на пол. Под ногой американца жалобно скрипнула половица. - Ладно, не кипятись, - Наполеон поднял руки ладонями кверху в жесте "сдаюсь". - Кстати о кипятке, - Курякин метнулся к одиноко стоящему на полу чайнику, - смекаешь, ковбой? Растопив собранный у порога снег, Соло под наблюдением Ильи поливал водой обледеневшую дверцу, заворожённо следя за тем, как перед теплом покрываются порами и отступают прохладные глыбы. - Не удивлюсь, если внутри мы найдём вмёрзшего в стенку мамонта, - Наполеон усмехнулся, но тут же зашипел от попавшей на руку обжигающей капли. Впервые за последнюю неделю губы Курякина шевельнулись в лёгкой улыбке. - Ты даже на ровном месте умудришься травмироваться, - беззлобно констатировал Илья, - а ещё один из лучших агентов, называется... Но тут же пробивающаяся надежда сменилась недоумением. Справившись со льдом, они обнаружили только нагие полки да пару банок газировки и старее поповской собаки пиво в боковом кармане. Не густо. Наполеон разочарованно вздохнул и потёр покалывающий от недавнего мороза кончик носа. - Kurwa! - тихо и сердито прошипел русский. В эту самую минуту идея охоты показалась Соло не такой уж и бредовой. В конце концов, поджаренная на костре живность - будущая "мёртвость" - всяко лучше, чем приторно-сладкая пепси на голодный желудок. - Как знаешь, большевик, а я пас...***
Неонового цвета зеленые цифры на циферблате электронных часов показывали половину первого. На улице сгустилась непроглядная тьма, буря улеглась под вечер, и на небо высыпали сверкающие серебром звезды. Мороз крепчал. На усыпанную под вышкой снегом землю из окна лился желтоватый свет, делая пристанище агентов похожим на маяк посреди забытой цивилизацией местности. В последний раз перед сном Илья доложил о западне и вышел из-за приборной панели. Чуть не налетев на расхаживающего из стороны в сторону озадаченного американца, он сдёрнул с вешалки куртку и сел на единственную старую раскладушку, стоящую в углу. - Сейчас бы снова в Италию... - Наполеон медленно выдохнул, испуская пар свернутыми в трубочку губами. На светлой коже его снова проступал ярко-розовый румянец. Последовав примеру товарища, Соло приземлился рядом, нахохлившись, кутаясь в экипировку и обматываясь шарфом. - Терпи, казак, атаманом будешь! - медленно произнёс русский застывшим и отказывающимся шевелиться ртом. Соло промолчал и придвинулся к Илье. - Не обольщайся, - он уловил недовольно-враждебный взгляд Курякина, - так теплее. Вышколенный по-военному русский напрягся, сидел, как каменная статуя, от чего у отогревшегося Наполеона возникла шальная идея как-нибудь расшевелить истукана. Подняв взгляд, Соло за меховым воротником куртки увидел белую полоску кожи, незащищенную толстым воротом флисовой кофты. - Как там у вас говорится, - американец высвободил одну руку из варежки и незаметно потянулся к шее товарища, - тепло ли тебе, девица? Прозвучавший в тишине голос развеял дымку дремоты, тогда как расстояние между тёплым телом и ледяными пальцами неминуемо сокращалось. - Тепл... а-а, холодно, дедушка! - Курякин дёрнулся, оскалившись и широко раскрытыми синими глазами взглядывая на друга, - Ковбой! - Ничего скучнее я в своей жизни ещё не делал, - Соло вздохнул, на минуту ударившись в ностальгию, - сидеть здесь с русским угрюмым медведем и мёрзнуть - так и помереть не долго. - Рассуждаешь как старик, - Курякин поёжился, - думаешь, долго ещё ждать? - Понятия не имею, большевик. Илья не заметил, как и когда американец успел вытащить из дальнего кармана сверкающий в свете пистолет. Будто бы на стволе было написано что-то интересное, Наполеон, сжав губы, долго пялился на него. Скрипнула раскладушка, и слева стало как-то пусто - Наполеон не поднял глаз, но видел, как Курякин устремился вглубь помещения, к панели. А через минуту протянул ему чашку чая. В лицо сразу ударил горячий пар; на дне плясали крошечные крупинки сахара. - На вот, согрейся. Синий уже весь. Жалкий вид приунывшего коллеги явно не вносил ни спокойствия, ни веселья в доставшиеся им двоим "шикарные апартаменты". Как мог, Илья накрыл свободным концом своей куртки теплолюбивого Соло и сам сел поближе, удерживая пушистую меховушку капюшона. Тёмная макушка американца заманчиво оказалась прямо под подбородком Курякина. - Я тебе не полочка, - ворчливо отозвался тот. Пальцы Наполеона цепко обвились вокруг разгоряченных стенок чашки; разливающееся внутри тепло придавало смелости. Глаза блестели от внезапно нахлынувшей сонливости. Сверху раздавался голос Курякина, бормотавшего что-то о проделанных поручениях и перегоне заложников в подземный бункер. Обрывки фраз и равномерный тон сливались с тихим сопением самого Наполеона, по-хозяйски откинувшего голову на плечо товарища. - Спишь? - среди прочей информации до слуха донёсся то ли вопрос, то ли констатация факта. - Мм... - Соло хотел сказать "да", но удалось только промычать что-то невнятное. Дальше пусть русский сам гадает над содержанием ответа.***
Едва за окном забрезжил рассвет, краем сознания Соло уловил отдалённый, похожий на хлопки множества крыльев гул. Он приподнялся, прислушиваясь к шуму, ощущая, как нещадно ноет шея от нескольких часов сна в спартанских условиях, поморщился и открыл глаза. Глухой рокот, казалось, с неба спускался к вышке. - Илья... - охрипший голос прозвучал необычно громко в звенящей тишине, - эй, большевик. Рука русского покоилась на груди Соло, приобнимая того. Высвободившись из мертвой хватки, он пихнул друга в бок. - Курякин! - Наполеон снова попытался растормошить спящего, - черт, тебя и танками не подымешь... - Отстань, - Курякин дёрнулся, желая выкроить "ещё пять минуточек", - чего докопался, спи... - Ты оглох? Илья, более не в силах отыскать ушедшую дрёму, насупился и притих. - Кажется, за нами, - с расстановкой изрёк он, определив приближение спасательного вертолёта. Не дожидаясь, пока русский примется за сборы, Наполеон подскочил, попутно выхватив из кобуры пистолет, и подошел к окну, дабы окончательно убедиться. - Отойди. Бесцеремонно оттеснив американца, Илья высматривал "своих" на невидимой под сугробами площадке. Показавшиеся на улице люди были неузнаваемы в полярной экипировке и утеплённых одеждах, но среди них Курякин сразу приметил знакомую фигуру и указал на неё Соло. Тот в ответ кивнул, но не проронил ни звука. А через несколько минут в дверь постучали. - Эй, вы там живы ещё? В веселом насмешливом голосе оба агента сразу узнали Габи.