mistake

      За окном давно стемнело, и птицы спрятались под крышами домов от дождя, который был обычным явлением в середине лета. Даже если от него по всему общежитию стояла невозможная духота, да и не только по общежитию, Вону всё равно любил дождь. Приоткрыв окно, он сидел на подоконнике и смотрел как частые капли барабанят по прозрачному стеклу, и играются друг с другом наперегонки, чтобы криво сползти вниз к краю и раствориться в множестве таких же одиночек. Чон наблюдает за одной из таких, невольно задумываясь, представляет себя в роли такой же капли, что сначала летит с большой высоты, встречая сопротивление ветра, а потом с тихим шлепком встречается с оконным стеклом и ждёт, когда на него посмотрит какой-нибудь Ли Джихун. Почему именно он? Кажется, сам Чон точно не сможет сказать. Просто в какой-то момент он понял, что именно этот человек буквально манит к себе. Хотелось стать ему ближе, что парень позволить себе не мог, аргументируя тем, будто это выглядит словно он навязывает Уджи свои чувства и себя в том числе. Посему они всё так же стабильно на стадии «коллеги». Что вполне устраивало только одну половину, когда Вону почти бился в легкой истерике, кусая губы, смотрел на Ли издалека и молча восхищался его талантом… Ли Джихуном в целом. «Снова я об этом. Пора перестать мучить себя, Чон Вону!» — тихо осуждает себя парень, горько усмехаясь, и спрыгивает с подоконника. Захватив чашку горячего кофе, рэпер выходит на лестничную клетку и направляется к комнате для записи песен, зная, что он там. И чутьё не подводит, когда он аккуратно открывает дверь, на автомате кивнув головой, садится на рядом стоящий стул и ставит перед Уджи ещё не остывший напиток.       — Ох, Вону-я, почему ты не спишь? — Ли сонно смотрит на вошедшего, отложив карандаш, разворачивается к нему. — Пока есть возможность — ты должен отдыхать.       — И почему это должен делать я, — качает головой Вону, сложив руки на столе. — Я, как и остальные, должен заботиться не только о себе. Ты это прекрасно знаешь.       — Знаю, помню, но я ещё не закончил с последней песней, — вымученно бубнит Джихун, зарывается пальцами в волосы и ерошит их, чтобы хоть что-то пришло в голову, но тщетно. Мысли смешались в ещё большую кучу, не желая помогать хозяину. — Но идей ноль.       — Для начала отдохни немного и выпей кофе, потом скажи, я могу чем-нибудь помочь тебе? — Чон заботливо погладил младшего по голове, от чего тот дёрнулся, не ожидав такой заботы со стороны, и как-то испуганно посмотрел на хёна. — Хорошо, для начала просто отдохни, — снисходительно улыбнулся он, забирая листок с неудачными вариантами завершения песни. — Знаешь, — неспеша протянул он, просмотрев странные обрывки строк и слов, — просто продолжай в этом же направлении, — Вону положил бумагу перед Ли и указал на строчку — «Я как крошечная пылинка, я знаю это наверняка».       — Мм? — Уджи отставил в сторону полупустую чашку и посмотрел на указанный кусок, усмехнулся. — Ты всегда в этом направлении думаешь? — ещё немного подержав листок в руках, он кивнул и отложил в сторону. — Думаю, я быстро закончу.       — О, хорошо, тогда я не буду мешать.       — Можешь лечь на диван и поспать, — спокойно говорит Ли, уже полностью погрузившись в работу.       Вону ещё раз взглянул на спину работающего композитора и отвернулся к спинке дивана, поджав колени к груди, моментально провалился в царство Морфея.

***

      — Хён… хён! Не работает что-ли… — тихо слышится совсем рядом, а чья-то рука трясёт за плечо. — Чон Вону! Проснись! — кричит кто-то, и Вону резко поднимается, сталкиваясь взглядом с младшим, который испуганно уставился на него, всё ещё держа одной рукой. Неожиданная близость, которая могла только сниться Чону, заставила того нервно сглотнуть, кровь прилила к щекам незамедлительно, а сердце пропустило тревожный удар. — Вону-я… — неуверенно, запинаясь, начал Уджи. — Я закончил с песней, уже хотел уходить, а ты не просыпался и…       — А… прости, видимо я слишком устал, — старший тихонько отодвинулся и сел ближе к краю дивана, положив руки на колени, опустил голову. — Прости.       — За что? — недоумевающе вопросил Ли. — Слушай, ты слишком часто извиняешься…       — Возможно, — нервно улыбнулся Чон.       — Ах, да! Раз уж мы тут одни, то я…       — Что? — неосознанно перебил Вону и стыдливо отвернулся. — Прости, продолжай.       — А-ага, — сглотнул Уджи. — Я хотел спросить об этом… точнее обсудить это с тобой ещё с дебюта, — Джихун сел на стул и немного встряхнул головой, отгоняя сомнения. Он уже давно хотел поговорить с хёном, но тот всё время был вне досягаемости, если можно так выразиться. Нет, он не был где-то в другом конце города или вовсе в другой стране. Он всегда был рядом — протяни руку и вот Чон Вону. Только к нему всегда прилагались неугомонные мемберы, а то и участники других групп. И всегда уводили его из-под носа Уджи, только тому удавалось начать разговор и вести его в нужном направлении. Так нет же! Чон Вону испарялся, исчезал, рассеивался, словно туман. Словно призрак, он всегда поблизости, но не поговорить, не потрогать невозможно. Исключая фансайны, на которых они только и делают, что развлекают фанатов и общаются с ними. Но всё это ради каратов, порой даже не совсем искренне. Просто, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. И это бесило. Раздражало и выводило из себя, до агрессивных вспышек вне камер и гневной тирады в адрес других мемберов, которая вроде как и не нужна… Но Уджи это бесило и он не мог ничего с собой поделать, пока не наступила эта ночь. Пока он не спрятался в комнате и не погрузился в музыку, чтобы забыть всё, как жуткий сон.       — Знаешь, Вону, — Чона передёрнуло от тревожного «Вону», — раньше мы были друзьями… Так мне казалось. Мы всегда были вместе, и это действительно было здорово. Куча воспоминаний, фотографий, которые напоминают мне о тех днях, когда мы были обычными трейни. Я часто вспоминаю то, что когда-то было… потому что сейчас этого нет. С другими мемберами хорошего, прекрасного навалом, и не только у меня, у тебя тоже, у каждого из нас полно воспоминаний друг с другом. Но не у нас с тобой. Я сначала не заметил, ведь нас много, и всегда было с кем и куда пойти, плюс у каждого были свои обязанности, как у меня написание песен и лирики. И вроде бы всё действительно шло хорошо. У меня не было времени думать о том, что было когда-то давно. А сейчас… ты рядом, ты один приходишь ко мне, сидишь со мной, каждый раз принося кофе, чтобы я не отрубился и закончил всё вовремя… И я вспоминаю, что раньше было так же. Теперь же ничего нет. Вот мой вопрос: Почему? Когда всё это исчезло и превратилось в прах прошлого? Я серьезно начал думать, что сделал что-то не так, и ты отстранился от меня…       — Нет… Просто… как же сказать… — нервы сдавали, мысли не хотели собираться во что-то более менее приличное и понятное, чтобы это можно было преподнести Уджи. — Я сам виноват, что так получилось.       — Произошло что-то, после чего ты больше не мог находиться рядом со мной? — осторожно спросил Джихун и положил свою руку поверх руки старшего. — Можешь сказать сейчас. Нам обоим нужно, чтобы ты сейчас всё рассказал.       — Хорошо… — Вону делает глубокий вдох, чтобы успокоить своё сердце. — Всё это происходит, потому что я не знаю, как назвать своё отношение к тебе. Уже давно у меня нет к тебе никаких дружеских чувств, и любовью это назвать сложно. Просто мне нужно, чтобы ты был рядом. Похоже на зависимость… — горько усмехается Чон и поднимает взгляд на младшего. — Я нуждаюсь в тебе, если говорить открыто. Я хочу заботиться о тебе и видеть твою улыбку.       — Это будет довольно проблематично, — задумчиво высказал Джихун.       — Что?       — Впервые слышу от тебя такое. Неужели растаял. — Ли прыскает, а на лице расплывается довольная улыбка. — Ну давай попробуем. Даю тебе свободу действий, но! только наполовину. А то кто знает, что там у тебя в голове?       — Ты сейчас издеваешься надо мной.       — Молодец, что заметил! Так что? Будешь и дальше играть в сталкера или всё-таки роль друга тебе нравится больше? — лукаво тянет младший, а Вону тут же сгребает его в охапку, сдавливая в объятиях.       — Ой, получишь ты у меня!       — Что получу?       — Мою заботу! — слащаво мурлычет Вону и получает кулаком по тыкве.       — Давай без этих ваших фразочек! Хоши ничему хорошему не научит, — качает головой Уджи.       — Шучу я. Пошли спать, ребёнок.       — За ребёнка в двойне получишь, — сердито ворчит младший и снова бьёт хёна по черепушке. — Спать пошли.