Невзирая на лица

Леви тяжело вздохнула и отодвинулась от рабочего стола — голова гудела от долгой работы за ноутбуком, отчего пришлось зажать пальцами виски. Хотелось спать, кушать или хотя бы просто полежать, однако она должна была закончить к вечеру, а поэтому не было времени на это. А ведь нечего было несколько дней назад говорить, что с легкостью напишет программу для телефона, которая бы смогла предотвратить любое стороннее вмешательство — будь то вирус из интернета или любое шпионское приложение, установленное без известия самого хозяина. За что боролась, на то и напоролась. Никто за язык не тянул. Поэтому, слегка размяв плечи и с силой зажмурив глаза, пыталась убедить себя вновь заняться делом, но мозг категорически отказывался думать. Голова только чудом не взрывалась — поможет только хороший сон, длинной в тридцать часов. Не меньше. Черт. Осознание било в голову, что именно сегодня последний день, а поэтому у нее нет времени. И как заставить себя что-то сделать? Не в силах больше бороться с самой собой, встала — в глазах резко потемнело, а голова закружилась непозволительно сильно — и, постояв пару секунд, чтобы прийти в себя, медленно пошагала на кухню, пытаясь рукой выровнять шею. Остеохондроз, так рано павший на ее душу и тело, давал о себе знать каждый раз, когда она долго сидела в неудобном и неправильном положении. Ей бы сейчас массаж. Ох. По всему телу прошла дрожь, как только она подумала о руках, которые размяли бы плечи, руки, шею. И толика печали, потому что это ее пока не ждет в ближайшем будущем. Завтра ей придется тащиться в школу — первое сентября наступило быстрее, чем она ожидала. Проклятый переезд в новый город, проклятая новая якобы жизнь и проклятый новый дом, в котором она не чувствуют ни уюта, ни тепла, не вселяют и намека на хорошие и счастливые дни. Слава богу, что хотя бы обогреватель есть — ни душой, так телом согреется. Маленькая и низенькая кухня встретила не очень радостно — несмотря на чистоту, вид весь портил стоящий у раковины сгоревший чайник (вчера она хотела кофе и совсем про него забыла, в результате — минус одна кухонная утварь), который не мешало бы выкинуть. Однако Леви еще не выходила на улицу, а поэтому стоять ему придется до завтра. Набрав в небольшой железный ковш воды — хоть как-то, и то хорошо — поставила его на плиту и включила газ. Скорее бы уже выпить кофе. Усевшись за столик, вытянула на нем руки и уткнулась в скатерть лицом. Идти обратно в комнату не хотелось, ведь если и ковшик сгорит, то греть воду придется в кастрюле. А их у нее не так много. Нужно беречь то, что осталось. Кейташи Сато — ныне ее приемный отец — всегда упрекал в небрежности. Как у девушки может быть в шкафу бардак? Как девушка может разбираться в железе? Как девушка способна на такие героизмы? — Леви порой казалось, что она попала в какой-то фильм, в котором душа женщины-антифеминистки вселилась в мужское тело. Слава богу, что Кейташи только говорил, пытаясь дать совет, но всегда оставлял выбор за ней. Действительно очень благодарна за это. Да и вообще — Кейташи очень хороший человек. Он был лучшим другом ее семьи. Она хорошо помнила те счастливые мгновения, когда мать и отец были рядом, и хранила эти воспоминания так тщательно, что не могла ни с кем с ними поделиться. Они только ее. Разве нет? Улыбнувшись, горько вздохнула. Ей их не хватает. После той аварии, которая унесла жизнь родителей, но оставила ее жизнь, в сердце появилась горечь. Леви готова поклясться, что в первые ночи без них чувствовала, как оно кричит, плачет, рвется на куски и постоянно сжимается от боли, отчего сна не было ни в одном глазу. Это сейчас то состояние прошло, уступая место смирению, но вот какой ценой? Слишком много пришлось отдать, чтобы обрести все, что есть у нее сейчас. Когда-нибудь она обязательно поблагодарит Кейташи за все, что он сделал для нее. Без него она бы… Тряхнув головой, быстро поднялась, выключая плиту с кипящей водой. Не стоит думать о плохом — разве ей мало этой головной боли? Кстати говоря — заказчиком программы являлся коллега Кейташи. Несколько дней назад они забегали к ней на чай и заодно пережидали плохую погоду. Ливень в тот час был настолько сильным, что буквально за несколько секунд одежда вымокала до нитки. А сейчас ведь август. Плевать, что не разгар, а самый что ни наесть конец; что на носу танцует разноцветная осень и хмурые серые облака, — это все равно ведь еще лето. Да и рановато было для таких дождей, особенно если учесть, что неделю-две назад стояла невыносимая жара (хотя дома есть кондиционер — и ей побоку было на нее). Но, как говорится, «у природы нет плохой погоды» — хоть есть ливень, хоть нет, какая разница? Любой вариант ответа ничего не меняет: ни состояние, ни жизнь. Порой даже кажется, что оно всё так и останется навсегда, и самое страшное, что ей абсолютно на это наплевать. Усмехнувшись собственной безразличности, принялась делать кофе с молоком, но без сахара — мать так любила. Отец постоянно клал очень много ложек сахара (пять или шесть), обосновывая это тем, что у него постоянный недостаток энергии, а энергия это углеводы, а углеводы — сахар. Что-то вроде софизма. Доля правды в этом есть, конечно, но вот так называемым «недостатком энергии» отец уж точно не страдал. Такое же суждение и у Кейташи: чем больше пить коньяк, тем больше будут трястись руки, чем больше будут трястись руки, тем больше он прольет. Следовательно, чтобы меньше пить — нужно пить больше. И попробуй докажи, что сие ложное убеждение, всего лишь убеждение, и правды в этом вот совсем нет! Зато благодаря этому Леви умеет теперь оказывать экстренную помощь при алкогольном отравлении и приводить в себя за считанные часы. «На свою голову» — недовольно пробурчала она себе под нос. Во всяком случае, приемный отец пьет редко (но метко), а поэтому назвать его пьяницей было… слишком жестоко? Да и работа у него не спокойная — полицейский — а поэтому такие «расслабленные» дни вполне оправдывают себя. Как только кофе было готово, Леви закинула ковшик в раковину и поспешила в комнату. Осталось дописать совсем чутка, а поэтому время терять не хотелось, особенно когда его оставалось не так много. Черт. Сердце разрывалось на мелкие клочки в нежелании работать вновь, но выбора не было, а поэтому горячий кофе, испускающий пар, должен как-то компенсировать ее недовольство. По крайней мере, на это и была надежда, когда она пошла на кухню. Иначе как можно было заставить себя сидеть дальше, сгорбившись над монитором и клавиатурой? И только она открыла дверь комнаты (единственной, между прочем), как в дверь очень настойчиво позвонили, от чего уши были готовы свернуться в очень тонкую трубочку — и зачем так долго держать кнопку? Она же не глухая и прекрасно услышит и короткий звонок. Так нет! Черт! — Да иду уже! — недовольно кинула Леви, подходя к двери. Секунда, и перед ней возвышается мужчина в полицейской форме — тот-самый-друг Кейташи, который заказал у нее программу. — Привет, — улыбнулся он, — Можно войти? Она отошла, давая проход и чуть не пролив кофе. Хотя на уме так и вертелись колкие слова, что он пришел слишком рано, и пусть теперь ждет в коридоре. Однако Леви была не столь жестока, как хотелось бы, а поэтому просто не может захлопнуть перед чужим носом дверь. — Тебе придется немного подождать. Я еще не закончила, — и закрыла дверь, стараясь не сильно громко хлопнуть — нервы были натянуты хуже некуда. — Нет проблем. Хорошо. Очень хорошо. И молча пошагала в комнату, надеясь, что так называемый гость пойдет за ней, и не ошиблась — он тут же двинулся следом. Громадный рост делал его слишком большим, оттого она ощущала себя маленькой букашкой, на которую легко наступить (и не заметить). В восьмом классе ее часто дразнили из-за этой проклятой хрупкости — феечка, пятак, кепка, и на лучшее прозвище никто не был способен. Ну, а что можно ожидать от мелких засранцев, которые в слове «директор» пишут три буквы «е»? Усевшись и поставив наконец треклятую чашку с кофе на стол (теперь уж она вряд ли нормально его попьет), принялась за работу, попутно кидая взгляд на мужчину — он слишком по-хозяйски уселся на большую и аккуратно застеленную кровать, с интересом смотря на обстановку — и тяжело вздохнула, не в силах ничего сказать. Запретить смотреть? Поднять с места? Проще уж было захлопнуть дверь. — А тебе… — о, нет, нет, нет. Пожалуйста, только не говори ничего, просто сиди молча. Пожалуйста, —… Не одиноко тут одной? Черт. Ей просто замечательно было одной! Пока один очень нетерпеливый клиент не нарушил эту идиллию! — Нет, — довольно сухо ответила Леви. — А я вот не могу так! — еще громче заговорил он, отчего раздражение прямо-таки рвалось наружу, — Я очень домашний человек. Мне бы хорошего человечка рядом, которого я бы любил, заботился, оберегал, — несколько мечтательный вздох, — Я бы сутками напролет ее на руках носил! Окей, окей. Она поняла, что одиночество не всем дается легко, как ей. Но можно ли не нарушать эту тишину? — Ага, — вздох, — Можно твой телефон? — Вот серьезно, — продолжал мужчина, — Не хватает всего этого. Я бы даже душу дьяволу продал. Отдал бы сердце Василиску и… — По Греческой мифологии Василиск питался камнями, — невозмутимо поправила она, однако ее раздражение выдавали пальцы, слишком громко стучащие по кнопкам на клавиатуре, — Намного грамотней сказать «превратился бы в камень и отдал себя на съедение», а не «отдал бы сердце». Мужчина даже как-то неловко улыбнулся — Леви видела боковым зрением, не отвлекаясь от работы — поднялся с кровати, которая до этого момента не сталкивалась с весом больше сорока килограмм, и подошел ближе, доставая весьма большой и потрепанный временем смартфон из кармана. Ничего другого она и не ожидала — разве порядочный борец за правосудие позволит себе роскошные вещи? Если бы да, то у окружающих стоял бы вопрос о «порядочности». Пустившее корни общественное мнение уже не победить. — Ну, я в этом не особо разбираюсь, — начал защищаться мужчина — Леви попросту не могла вспомнить его имени, — Но, думаю, суть же была понятна. Кстати, сегодня превосходный день и, соответственно, ужин должен быть таким же. Бесит. Леви вздохнула: — Я одна. Не стоит говорить такими намеками — они раздражают — но и прямой ход не принесет результатов. Мистер-как-тебя-там, меня не интересуют подобные вещи. Я хочу только получить деньги за проделанную мною работу и заняться воистину полезными вещами. И забрала телефон. — Да я даже и не думал! — смущенно ответил мужчина. — Я просто прояснила, — невозмутимо, — Ты все установил, как я просила? — Вроде бы, — неуверенно почесал он голову, — Скачал с гугл-плея. Она честное слово еле удержалась от комментариев. Поджав губы, принялась устанавливать этому идиоту рекавери — неужели так сложно было узнать, как это правильно делается? Неужели так сложно подключить телефон к ноутбуку и скачать нужный образ и ничтожный архив? На эту тему столько сайтов, статей, видео-уроков, в конце концов! Все расписано, рассказано и показано поэтапно. Даже человек, не знающий ничего о программировании в состоянии правильно все установить. Ну что за напасть такая, а? А она ведь так надеялась закончить побыстрее. Ладно, ладно. Надо успокоиться. Не каждый же может сделать нечто большее с телефоном — Кейташи вот до сих пор не умеет удалять разом все сообщения. Не понимает он, даже когда она уже в сотый раз и объясняла, и показывала. Как об стенку горох, ей богу. Так что она не имеет право плохо отзываться. Всякое же бывает, верно? И, как она и ожидала, загрузчик тоже не был разблокирован. Леви при первой встречи хотела же подготовить для себя его телефон, но повелась на обещания, что все будет сделано в лучшем виде. Повелась, как маленькая девочка. И за это теперь будет платить временем. Нет. Она просто не может промолчать. — Почему ты ничего не сделал? — раздраженно спросила она, — Могу поспорить, что рекавери ты установил по пути сюда, и черт с ним. Но почему ты не разблокировал загрузчик? — Ну, понимаешь… я не думал, что это важно, а поэтому… — и замолчал. — Теперь иди домой, подай заявку и приходи через три дня. Ровно столько нужно на разблокировку, — и, закрыв пункт «для разработчиков», протянула телефон обратно, — Дверь захлопнется сама. Леви конечно могла все сделать сегодня, но она не может оставить то, что ее слова проигнорировались, даже несмотря на убедительные просьбы об этом при первой встрече. Поэтому пусть еще походит пару дней и подумает. Очень хорошо подумает, прежде чем прийти ни с чем. — Пожалуйста, — телефон так и остался лежать в его протянутой руке, — Можешь как-то ускорить? Я не могу столько ждать. Я искренне признаю свою вину, но я знаю, что ты можешь намного быстрее и… Отобрав у мужчины телефон, подключила его к ноутбуку. Плевать уже на все. Пусть только уйдет. — Ладно, хорошо, — сквозь зубы, — Только из-за Кейташи. И, пожалуйста, присядь и сделай вид, что тебя тут нет. Положительный кивок дал надежду, что не все так плохо, как она успела подумать. *** Как только дверь захлопнулась, а заказчик был за пределами квартиры, смогла наконец нормально вздохнуть — она сейчас как никогда чувствовала, насколько устала и была уверена, что смогла бы уснуть за одну секунду, если бы ее голова коснулась подушки. А поэтому, не теряя времени, двинулась в свою комнату, выключая везде свет — потемнело уже достаточно хорошо, и не удивительно, ведь сейчас было начало двенадцатого ночи. Ей пришлось повозиться с загрузчиком — несмотря на довольно-таки не новую модель телефона, андроидовская защита была на высоте. Надо же было этому случиться сегодня. А завтра ведь первое сентября — черт бы его побрал — которое вселяло только ужас, а не радость, и как школьники терпят это каждый чертов год? Хотя, если судить по опыту, то не так уж и много страдальцев — большинство уже на второй месяц каникул с нетерпением ждали начала учебы. Ведь именно там друзья, веселье и приключения, а летом, да и тем более одному, такой роскоши нет. Совсем. Наверное, Леви немного дефектная девушка — ей было совершенно побоку на все, что приносило радость остальным подросткам. Существовали лишь она, собственная квартира и любимый ноутбук. Для счастья лучше не придумаешь — и хоть Кейташи не были по душе ее странности, принимал такую, какая она есть — холодную, строгую и нелюдимую. Отчасти она иногда думала, что второго такого человека она ни за что больше не найдет. Не может так вести несколько раз, оттого от столь пессимистичных мыслей становилось грустно, — а если найдет, то тут же выйдет за него замуж. Леви хоть и не была расположена к романтическим отношениям, больше предпочитая программирование, являлась далеко не сторонником одинокой жизни. Просто не довелось встретить того самого, к которому бы тянулись и душа, и тело, а тратить время на таких парней, как тот полицейский не собиралась. Велика честь. За всю жизнь у нее было достаточно парней. Спать не спала, но зато встречалась, и сей опыт показал, что проще найти одного парня, чем постоянно их менять (ну, как менять? Просто они уходили, как только узнавали, что ей дороже ноутбук и любимое дело, чем они сами). Вот, в принципе, поэтому не хочет ничего. Наелась и напилась, спасибо. Махнув головой, попыталась вытряхнуть все эти мысли из себя — что прошло, то прошло, не стоит об этом думать. Такими темпами она просто потратит эту ночь на самокопание, а спать хотелось больше. Она все-все (!) сделала, получила денежку, избавилась от всех заказов и обрела наконец свободу, а поэтому стоит забыться и отдаться долгожданному сну, разве не об этом она мечтает со вчерашнего утра? У нее нет больше сил. Она серьезно устала отдавать свое время в никуда. Конечно, программирование она обожает, но у всего есть своя мера. Она не может полностью забыться в этом деле — надо же помнить, что она живой человек, у которого, помимо виртуальной, есть еще и реальная жизнь. Коридор. Дверь. Комната. Кровать. Она шла уже как уставший от вечного голода зомби. Думать не было сил. Идти не было сил. Даже дышать не было сил, но ее упрямству можно и позавидовать. Она очень обессилена этими трудными днями — и только сейчас похоже поняла, насколько сильно. Черт. А завтра ведь первое сентября. Пофиг. Леви упала на кровать лицом вниз, понимая, что поставить будильник на семь утра уже не в силах — она просто хочет спать. И даже мысль, что шанс проспать и опоздать завтра резво переваливает за пятьдесят процентов, не дала сил встать. В конце концов, в первый день можно.