Поворот не туда или во все тяжкие

Финал Гран-при 2017 года. Первый взрослый финал в карьере Алины Загитовой. Она очень нервничала, ведь ранее ей еще не доводилось быть на таких крупных стартах, когда вокруг так много народа, зрители шумят и поддерживают всех спортсменов. Но больше всего аплодисментов достается сборной России во главе с непобедимой Евгенией Медведевой. Эти соревнования с нетерпением ждали многие любители фигурного катания и в особенности журналисты, которые в своих новостных сюжетах старались любыми способами стравить двух главных соперниц — Евгению и Алину. Этот Финал должен был расставить «все точки над i» и выяснить: кто же все-таки сильнее? Кто главный фаворит в борьбе за золото Пхенчхана? Сборная России была представлена в очень сильном составе, и все три девушки могли занять весь пьедестал, но канадки и японки были настроены решительно и готовы дать бой своим соперницам. И лучше всех это получалось у Кейтлин Осмонд, которая захватила лидерство после короткой программы. Ей не составило труда это сделать — главная соперница каждой из присутствующих одиночниц — Женя Медведева — неудачно прыгнула лутц на самой первой тренировке и слегла с вывихом стопы, автоматически снимаясь с соревнований. Ещё одна сильная соперница — Каролина Костнер — тоже не доставила хлопот, пропустив почти все остальные тренировки, проводя время возле постели Медведевой. Ну или в постели, Кейтлин не очень хотелось докапываться до сути. Ну и Алина, которая могла составить конкуренцию, не справилась с волнением из-за отсутствия опыта. Алина всегда восхищалась катанием Кейтлин, в особенности впечатляли ее прыжки по часовой стрелке, но при этом такие сильные, мощные, с большим пролётом, на них можно было смотреть бесконечно. А вот сама Загитова в очередной раз допустила грубую ошибку и занимала текущее второе место. В этом сезоне ей еще ни разу не удавалось обуздать этого непокорного «Черного лебедя», за что она каждый раз получала втык от Тутберидзе. Наступил день произвольной программы. Алина с самого утра была на нервах. Утренняя тренировка совсем не задалась. Девушка несколько раз падала со своего коронного лутц-риттбергера, чем приводила в ярость своего тренера. — Алина, а че ты делаешь? У тебя сейчас на лице было написано: я пошла падать, не мешайте мне! Зачем ты ногу убрала? И вообще, че за страдания на лице? Соберись давай! Загитова переделывает этот каскад снова, снова и снова….и каждый раз Тутберидзе находит к чему придраться: то скорость недостаточная, то недокрут, то выезд ужасный, то еще что-то не так. Алина в очередной раз заходит на каскад и падает с лутца, очень больно ударяясь об лед. Этери морщится, видя момент удара и понимая, что это действительно больно. Не очень хотелось лишиться ещё одной спортсменки на этом чёртовом Гран-При. — Загитова, ты там живая? Сюда иди! — с недовольством кричит Тутберидзе. Алина поднимается со льда и едет к бортику на «расстрел». — Алина, я тебе сто раз указала на ошибки, почему ты, как баран, продолжаешь делать одно и тоже? Что, так сложно сильнее колено согнуть? Ты понимаешь, что если будешь так падать, то можешь травму получить? — Понимаю. — Ну тогда почему не делаешь, как положено? — Я пытаюсь, но у меня не выходит, — пытается оправдываться Алина. — Значит недостаточно пытаешься. А теперь иди и сделай этот чертов каскад, иначе я сама тебя тресну об лед. Алина собралась с духом и вновь пошла делать этот непокорный каскад. Заход — вдох — прыжок — еще один — выезд. Идеально. Выдох. Аплодисменты от Тутберидзе и довольная улыбка. Приятно. Чертовски приятно. Девушка вновь подъехала к бортику. — Ну вот! Совсем другое дело! — сказала Тутберидзе. - Надо тебе почаще угрожать, только тогда ты начинаешь действительно хорошо работать. Алина улыбнулась в ответ и поехала тренировать остальные прыжки. Дальше тренировка проходила более-менее успешно. Чем быстрее приближалось время начала соревнований, тем сильнее Загитову охватывал мандраж. В раздевалке Тутберидзе заметила, как у девушки трясутся руки, и она всячески пыталась успокоить Алину. — Не волнуйся. Все будет хорошо. Ты столько раз катала эту программу, так что у тебя все получится. Просто выходи и делай свою работу. Ты все сможешь,– говорила Этери, глядя в глаза Алине. И на время это помогло, девушка немного успокоилась, но как только она вышла из подтрибунного помещения, ее вновь охватила паника. Она всячески пыталась успокоиться, но никак не получалось. Еще и музыка на стадионе орала так громко, что невозможно было собраться с мыслями. Руки дрожали, коленки тряслись и ноги подкашивались. Внезапно кто-то приобнял ее сзади. Это была Этери Георгиевна. Тутберидзе что-то сказала ей на ухо, но из-за громкой музыки Алина была не уверена, что правильно расслышала слова тренера. Или она действительно это сказала? — Выиграешь, я выебу тебя, поняла? — шепнула Этери на ухо Алине. Загитова покраснела, но расплылась в довольной улыбке, предвкушая дальнейшие события. Тутберидзе немного помассировала плечи девушки и затем отошла. Алина шла и думала: да ладно, серьезно? Ничего себе предложение, любимый тренер вот так вот прямо и не стесняясь об этом заявляет? Необычный способ мотивации… Стоп…наверное и Жене такое всегда предлагали? Так вот в чем секрет непобедимой Медведевой, именно поэтому она всегда так жаждет быть всегда и везде первой, учитывая, какая ее ждет награда после, и дико расстраивается, если вдруг проигрывает, ибо за второе или третье место такого подарка уже не будет… Алина улыбалась собственным мыслям, волнение полностью ушло, и она была готова рвать и метать, лишь бы одержать победу. Сегодня ей хотелось этого как никогда. Ее прокат был блестящим. Уверенная победа. Второе место заняла Мария Сотскова, а третьей стала Кейтлин Осмонд, которая также, как и Алина, не смогла до конца обуздать своего «черного лебедя». Тутберидзе, Дудаков и Глейхенгауз были очень рады победе. А Этери с гордостью поделилась с Сергеем и Даниилом секретом сегодняшнего успеха. — Знаете, как я ее настроила? — Как? — Я ей сказала: «не выиграешь, въебу тебе, поняла?» И вот: она пошла и выиграла! — Дааа, суровая мотивация! — мужчины рассмеялись в ответ. — Зато вон какая эффективная! — довольно ухмыльнулась Этери. — Что ж, надо отпраздновать этот успех! Алина подошла к тренерам, все дружно поздравили ее с победой. Когда дошла очередь обнять Тутберидзе, Загитова прижалась к ней чуть дольше положенного и выдохнула на ухо: — Я вечером к Вам зайду. — Зачем? — удивилась Этери, но попытки отстраниться не сделала. — Как зачем, победу отмечать, как обещали, — ответила Алина и, поцеловав тренера в щеку, поспешила в раздевалку. Алина долго крутилась перед зеркалом, то поправляла волосы, убранные в высокий хвост, то подкрашивала губы. Этим вечером хотелось выглядеть неотразимо, чтобы уж точно в полной мере прочувствовать все то, что доставалось настоящим чемпионам. Когда с прической и макияжем было покончено, Загитова приступила к самому сложному — к выбору одежды. Все-таки не каждый день спишь со своим тренером, особенно с таким шикарным и горячим, как Этери Георгиевна. Кстати, а как называть Тутберидзе в постели? Этери Георгиевна слишком официально, будто она после секса выложит на стол листик с замечаниями и велит идти отрабатывать. Нет, Алина, конечно, против не будет, но все равно слишком уж официально. Этеричка? Это уже перебор, они ж не подружки и не любовницы кучу лет, да и Тутберидзе — взрослая тетка, какая там Этеричка. За такое и отхватить от нее недолго. Это грубо, а Алине всегда нравилось понежнее. Загитова покачала головой и пришла к выводу, что решит эту проблему на месте, чего запариваться раньше времени. Сейчас гораздо важнее выбрать правильный наряд. Если одежды будет слишком много, Этери Георгиевна задолбается ее снимать. Если надеть рубашку, то Тутберидзе в порыве страсти и пуговицы оторвать может (а Алина была уверена, что Этери очень страстная в постели), а на это Загитова была не готова, все-таки любимая рубашка. Взгляд упал на шелковый нежно-розовый халатик, который Алина всегда надевала после душа. Он был идеален для сегодняшнего вечера, дерни за пояс, он сразу и распахнется, а под ним… Так, стоп, а что под ним? Надевать белье или нет? А если надеть, то какое? Трусы с Микки Маусом наверно не подойдут. А жаль, Загитова их любила. В чем там обычно соблазнительницы в фильмах? В черном кружеве? Ага, есть и такое. Сто лет назад купленное, чтобы соблазнить одну несоблазняемую особу. И с тех пор на всякий случай девушка его с собой возит везде. Мало ли. Алина надела черный комплект, покрутилась у зеркала и осталась вполне довольной. Затем накинула халат и открыла мини-бар в номере, доставая оттуда бутылку шампанского. Взгляд упал на баллончик сливок. Девушка с первого дня задавалась вопросом, нафига в мини-баре сливки, а сейчас поняла — для таких вот экстренных случаев, когда тренер тебя за победу обещает выебать! Надо будет, пожалуй, оставить на сайте этого отеля потом хороший отзыв, заслужили. Натянув на ноги большие мягкие розовые тапки с акита-ину, пихнув в карман халата сливки и взяв бутылку, девушка покинула свой номер и, воровато оглядываясь, отправилась к номеру Тутберидзе. Она надеялась, что женщина ее уже ждет, а то начнет опять эти игры, как после награждения. После продолжительного и настойчивого стука дверь, наконец, распахнулась. — Что ж Вы так долго? — с упреком сказала Загитова, быстро проскальзывая в номер. — Я так долго стучалась, поди половину отеля разбудила. Этери выглядела, мягко говоря, ошарашенной, рассматривая свою подопечную. Алина приняла это за маленькую победу и ухмыльнулась, протягивая женщине бутылку. — Открывайте Вы, а то я в этом деле без опыта. В отличии от некоторых иных дел, — игриво пошевелила бровями девушка, Тутберидзе закашлялась. — Алин, ты как себя чувствуешь? — О, Вы об этом! Честно говоря, немного волнуюсь, никогда с такой женщиной, как Вы, таким не занималась. — Каким таким? — переспросила Тутберидзе, нервно сглатывая и отступая на шаг от девушки. Алина приблизилась и дотронулась кончиками пальцев до щеки Этери. — Все-таки решили поиграть, что ж, я не против! Загитова отошла и присела на кровать, подумав пару секунд, решила, что лучше будет лечь. Растянулась во весь рост и немного задрала подол халата, так, чтобы было видно кружево трусиков. А затем призывно посмотрела на Тутберидзе. — Ну же, давайте. — Что? — Соблазняйте меня. Или нет, не так, какое Вы там слово днем употребили? — Алина немного поерзала, все-таки не привыкла в присутствии тренера материться. — Выебите меня уже, я ж выиграла. А победитель получает всё! Этери покраснела, затем побледнела и сжала кулаки, открывая рот. В этот момент Загитова почувствовала что-то неладное. Не похожа была Тутберидзе на человека, который собирается с ней любовью заняться. Скорей уж наоборот. — Загитова, блять, ты что, совсем поехала головой? Что ты несешь?! Кажется, вопль Этери был слышен на весь отель. Алина опешила. Сама ведь звала, а теперь что — в кусты?! — Так Вы же сами меня… — Я?! Ты идиотка?! Когда такое было? — Да вот сегодня перед прокатом пообещали, что если выиграю, то, — Алина руками совершила движение, будто едет на лыжах, Этери закатила глаза и покрутила пальцем у виска. — Проваливай, Загитова, и оставь при себе свои влажные подростковые фантазии! — Но! — Без «но», встала и вышла отсюда, пока не придушила своими же руками! Алина, понуро склонив голову, встала с кровати и пошла к выходу. — Может, хоть разок? — ЗАГИТОВА! — Ладно, ладно, поняла. Девушка вышла за дверь и закрыла ее за собой. Спустя мгновение дверь приоткрылась и в проем просунулась голова Загитовой. — Этери Георгиевна, а шампанское отдайте. — Обойдешься, это мне за моральный ущерб! Женщина быстро захлопнула дверь и вытерла ладонью лоб. Мир сошел с ума. Она открыла бутылку и принялась жадно пить прямо из горла. Раскачиваясь из стороны в сторону, крепко держа в руке вновь добытую бутылку с шампанским, Алина бубнила себе под нос, как сильно она была зла на Этери Георгиевну. Ну надо же! Это ведь она виновница всего этого, а женщина выставила её, Алинку, виноватой! Говорить нужно внятней, чтоб таких ситуаций не получалось! — Тоже мне, злой и ужасный тренер. С хреновой дикцией! — бурчала Алина, обиженно сморщившись. Загитова повернула голову в сторону и резко остановилась, прожигая взглядом дверь номера Медведевой. Её губы расплылись в кривой улыбке, а в голове раздалось громкое: эврика! Ей не хватало только большой яркой лампочки над головой для полного счастья. — Ну что ж, не пропадать же добру! — хмыкнула Алина, бросив взгляд на полупустую бутылку. Женька уж точно не откажет! Ну, хотя бы просто поможет расправиться с напитком. Ну или, совсем на крайняк, просто выслушает. Сердце забилось быстрее в предвкушении, разгоняя эндорфины по всему организму. Ни секунды не раздумывая, Загитова толкнула дверь номера и, пошатнувшись, ввалилась в него. — Жень, я… Она замолчала, резко выдохнув и вытянувшись в струнку. Если собственные глаза не обманывали, а рассудок не помутился из-за выпитого алкоголя, то она стала свидетелем того, за что её потом будут убивать долго и очень мучительно, стоит ей только открыть где-нибудь рот. На широкой гостиничной кровати лежала полуобнаженная Костнер, её руки собственнически блуждали под футболкой восседающей на ней Женьки, чьи пальцы, в свою очередь, ловко стаскивали с женщины ту малую часть одежды, что все ещё оставалась на ней. Их губы словно вели беспощадную войну за первенство, потому что по-другому объяснить эту страсть между ними Алина не могла. Они были настолько увлечены друг другом, что совсем не заметили, как дверь отворилась и в номер завалилась Загитова, и только когда она издала шокированный вздох, резко оторвались друг от друга. — Загитова, твою мать! — зашипела Женя, вскакивая с прикрывающейся одеялом Каролины, в два шага пересекая номер и хватая Алину за шкирку, грубо выталкивая её в коридор. — Какого черта ты здесь делаешь?! — А че это вы с Каро там делали? — не обращая внимания на злобно выплюнутые вопросы и исходящую от Жени убийственную ауру, спросила Алина, пытаясь заглянуть в номер через плечо подруги. — Травму лечили, блять! — Какой-то способ необычный, я такой ещё не видела, — восхищенно и как-то задумчиво протянула Загитова. — И как, помогает? — Помогало, пока один маленький раздражитель бесцеремонно не ворвался сюда и все не испортил! — процедила Медведева, рукой опираясь на дверной косяк и нервно стуча пальцами по нему. Ей так хотелось захлопнуть дверь прямо перед Алинкиным носом и вернуться к Каро (господи, это было единственное, о чем она могла думать!), но нужно было убедиться, что Алина в таком состоянии не пойдёт искать себе приключений на пятую точку, ведь оберегать малявку — это её долг. Возбужденное сознание все ещё крутило перед глазами откровенные картинки, на что не менее возбужденное тело отвечало сладкой тяжестью внизу живота, и Жене сейчас меньше всего хотелось исполнять этот самый долг. — Сердечно извиняюсь! — приложив свободную руку к груди, Алина наигранно поклонилась в пояс. — Так, Загитова, ещё раз спрашиваю, тебе че надо от меня? — Женя пробежалась по ней взглядом, хмурясь, когда взгляд остановился на открытой и прилично так пригубленной бутылке с шампанским. — И где, твою бабушку, ты бутылку нарыла?! — Там же, где и вы с Каро, — закатила глаза Загитова. — Я хотела провести этот вечер с тобой, поплакаться тебе в плечо, но, вижу, тебе не до меня. — Какая ты наблюдательная! — хмыкнула Женя. — Иди, пожалуйста, в свой номер и ложись спать, а завтра мы все обсудим! И это я заберу. Женя схватила бутылку и потянула её на себя, но Алина так крепко вцепилась в неё, что Медведеву даже пошатнуло. — Тебе нельзя пить, мелочь! — хватая бутылку двумя руками, возмутилась Евгения. — Кто бы говорил! От тебя вообще коньяком прет за километр! — упиралась Алина, прижимая её к себе. — Не отдам! — Знаешь-ка что, шевели булками отсюда! — терпение Жени лопнуло, отпустив несчастную бутылку и сделав шаг назад, она, повесив на дверную ручку табличку с надписью «не беспокоить!», захлопнула перед ней дверь. — Вот и пошевелю! — фыркнула девушка, пнув ненавистную дверь ногой. Пробубнив что-то гневное себе под нос, она всё-таки направилась в сторону своего номера. Действительно, если кто чужой увидит, позора не оберёшься! Алина крутила головой из стороны в сторону, дабы не встретить кого-нибудь по пути к номеру, ведь у неё была просто великолепная чуйка на «удачу»: мало того, что она из всей команды одна живет в номере на другом этаже, так ей ещё и повезло попасть на этаж к канадцам. Хорошо, хоть не к американцам, подумала она, не дай Бог встретила бы какую-нибудь Вагнер, она бы быстренько всем растрепала! Алина, преодолев лестничный пролёт, свернула в сторону номеров. Как же это было трудно! Кто вообще придумал эти дурацкие лестницы? Так они ещё и шатаются! Нужно обязательно пожаловаться на этот отель! Где у них тут книжка жалоб и предложений? — Алина? — раздалось за спиной. — Ты чего тут? Загитова замерла. Тело пробила холодная дрожь и казалось, что она вмиг протрезвела. Но это, конечно, только казалось. Алина сразу узнала этот голос, и это был последний человек, кого она хотела бы встретить в таком состоянии. — Кейтлин, привет! — она обернулась и широко улыбнулась, пряча руку с бутылкой за спину. Но канадка успела заметить её и нахмурилась. — Я вот в номер иду. А ты? — Я тоже, — она подошла к девушке, принюхалась и поморщилась. — Ты что, пьяная? И почему ты в таком виде? — Ну, если чуть-чуть, — она глупо рассмеялась. — А, не обращай внимания, просто иду с неудачного свидания, ничего личного. — Какого свидания? Тебе 15 лет! — недоумевала Кейтлин. Это, конечно, было совсем не её дело, но она была не первый день знакома с этой девочкой и очень волновалась за неё. Ведь она была ей, как младшая сестра. Хотя, если честно, Кейтлин иногда думала о ней не как о сестре, но эти мысли были скрыты за семью тяжелыми замками в её голове. — У вас в России так положено, что ли — пить после побед?! — Нет, конечно, — помотала она головой. — Но кого это волнует? — Пойдём, — Осмонд схватила её за руку, придя к мысли, что разговаривать с ней в таком состоянии — пустая трата времени и нервов. — Какой у тебя номер? — 417… или 427... — Алина поднесла пальцы к подбородку, пытаясь вспомнить цифры. — Или 437? Можем просто подносить карточку ко всем номерам, пока какой-нибудь не откроется. Алина нырнула рукой в карман халата, пошарив в нём и не обнаружив карточки, она громко выдохнула, совсем без печали: — Кажется, я обронила её в номере у Этери Георгиевны. — У Этери Георгиевны?! — глаза Кейтлин округлились, принимая размер пятирублёвой монеты. — Да что у вас за порядки такие?! — Ничего особенного, — она пьяно ухмыльнулась, проводя ладонью по чужой щеке.— Говорю же, ничего не было, меня жутко облапошили. А я вот, подготовилась даже. Одним движением она вытащила сливки из кармана халата, тряся ими перед глазами канадки. — Пойдём, — повторила Кейт, утягивая её в противоположную сторону. — Куда мы? — неохотно упиралась Алина, скорее для виду. — Я точно помню, что живу в той стороне. — Ко мне, — ответила канадка, останавливаясь возле двери, чтобы достать ключ-карту. — Нельзя тебя одну в таком состоянии оставлять! И чем только твоя Этери Георгиевна думала?! — Вот и я не знаю, — Алина пожала плечами. — Я и так перед ней, и эдак, а она! Сама ведь обещала, что… — Что? — поинтересовалась Осмонд, закрывая дверь номера. — Что выебет меня, если выиграю. — Господи, да что же у вас происходит там… — ошарашенно выдохнула она. Конечно, ни для кого не секрет, что многие спортсмены спят со своими тренерами, но ведь не в пятнадцать же лет! Как эта их Этери Георгиевна может предлагать такое пятнадцатилетней девочке? Она бы ещё поняла, если бы та предложила Жене, но не Алине же! Не исключено, что в ней просто говорила ревность, и эта мысль злила Кейтлин. — Кейт, — позвала её Алина, выводя из пучины мыслей. — Мне нужно куда-то деть шампанское. — И что ты предлагаешь? — она осмотрела её с ног до головы, прикусив губу. В приглушенном свете номера Алина выглядела ну очень сексуально: длинные стройные ноги, почти распахнутый халатик и торчащее из-под него чёрное кружевное белье. Она сглотнула, ощущая, как температура в номере повышается. — Выпьешь со мной? — Извини, я не пью, — она покачала головой. — И тебе не советую. Канадка потянулась рукой к бутылке, чтобы отобрать её, но Алина, предвидевшая это, поднесла её к губам и набрала спиртное в рот, после чего притянула девушку к себе за воротник кофты и прижалась к её губам. От неожиданности Кейт приоткрыла их, чем тут же воспользовалась Загитова, переливая половину напитка в её рот. — А так? — хитро усмехнулась Алина, отрываясь от неё. Кейтлин сглотнула, ощущая, как жидкость приятно обжигает горло. Не хотела она срываться сейчас, тем более с Алиной, которая, черт возьми, не достигла ещё и возраста согласия, но внутри все так горело, что сил сдерживаться просто не было. Выхватив у неё бутылку, она сделала несколько больших глотков и убрала её в сторону, притягивая завороженную Алину к себе. Пути назад больше не было. Алина с удовольствием подставила шею под горячие поцелуи Кейтлин, дергая молнию на ее кофте, но та упорно не поддавалась. — Вот же дрянь, — проворчала Загитова, Осмонд опешила. — Это ты мне? — Что? Нет, не-е-ет! Ты совсем не дрянь! В отличии от некоторых! Алина притянула девушку к себе, жадно ее целуя. Кейтлин сама расстегнула кофту и отбросила ее в сторону, пробираясь ладонями под халатик Загитовой. — Надо еще выпить, — тяжело дыша, выпалила Алина, канадка ее поддержала. Она отхлебнула из горла и передала бутылку девушке. Вечер переставал был томным. Одежда Осмонд летала по всей комнате, халат Загитовой зацепился за люстру и висел, красиво покачиваясь. Алина, устроившись сверху, покрывала поцелуями канадку: шею, ключицы, плечи, Кейт негромко постанывала. — Так, погоди! — внезапно остановилась Загитова, прерывая свое занятие. — В чем дело? — У меня ж сливки с собой, весь вечер их таскаю, грех не использовать! Осмонд пожала плечами, хочет она сливки, пусть. Кейт так давно мечтала о подобной ночи, что готова была закрыть глаза на все странности. Когда с тихим шипением прохладные сливки легли на живот, Кейтлин закрыла глаза в прямом смысле слова, выгибаясь навстречу языку Загитовой. Та старательно слизывала сливки, мурча от удовольствия. — Вкуснота-то какая! Осмонд блаженно жмурилась, это было так нежно, так приятно и так… прохладно?! Она поймала себя на ощущении, что уже некоторое время Алина мурчит, но ее языка на теле канадка не чувствует. Кейт приоткрыла глаза и замерла удивленная — Загитова сидела перед ней на коленях и выдавливала сливки прямо в рот и, кажется, забыла, что тут она не одна и чем они вообще занимались. — Алина! Я вообще-то все еще здесь! — Что? — подняла на нее затуманенный взор Загитова, который через мгновение прояснился, и девушка смущенно покраснела. — Извини, увлеклась, очень вкусно просто! — Мы сливки будем есть или…? — Или! Алина отбросила баллончик и завалилась на Осмонд, впиваясь в ее губы поцелуем. Кейтлин легко перевернула девушку и легла на нее, прижимая ее руки к кровати и кусая в шею. Загитова дернулась и застонала, довольно громко. Кейт приняла это за поощрение и укусила ее еще сильнее, тут же зализывая место укуса. Голос Алины стал еще на несколько децибел громче. Девушка попыталась вытащить руки из-под ладоней Осмонд, чтобы обнять ее, дернулась и угодила лбом прямо Кейт по носу. Канадка от боли и неожиданности подскочила и свалилась с кровати с громким грохотом. Алина испуганно замерла, смотря на девушку, которая не шевелилась. В голове сразу же забегали разные мысли, главными из которых были — куда прятать тело? И сколько ей дадут за убийство? Затем она пришла в себя и бросилась к Кейтлин, легко похлопала ее по щекам. — Ты меня избить решила? — пошутила канадка, потирая нос и смотря на девушку. — Фух, ты жива! Я уж думала, куда тело прятать! — Ты такая романтичная, я не могу, — расхохоталась Осмонд, приподнимаясь. — Я живая и все еще неудовлетворенная, между прочим! — Прости, сейчас я все исправлю! Алина с большим желанием бросилась выполнять обещание, а Кейт с ума сходила от ее ласк. — Может, хоть на кровать вернемся? — простонала она, едва переводя дыхание. — К черту, и так пойдет! Скотт никак не мог сосредоточиться на книге, которую читал, смысл слов и предложений от него стремительно ускользал. А все из-за громких стонов и криков, доносившихся из соседнего номера. Тесса, пытавшаяся уснуть, громко вздохнула и села на кровати, снимая с лица маску для сна. — Кто-то неплохо отмечает окончание Гран-При, — попытался пошутить Скотт, Тесса гневно сверкнула глазами. — Совсем ошалели уже! Чего так орать?! — Потому что! Это ты все время ворчишь: «Скотт, давай потише, что ты разошелся, это ж неприлично!» — Но это и правда неприлично! Тесса приподнялась и кулаком постучала в стену, стоны не просто не прекратились, а стали громче. Она постучала еще и еще. — Скотт, чего ты бездействуешь? — А что мне делать? — Тоже стучи! — А, тьфу ты, я уж решил, что ты тоже хочешь так покричать, — пошло улыбнулся мужчина, за что тут же отхватил кулаком в плечо. — Кто там у нас живет? Тесса задумалась, вспоминая и меняясь в лице. — Вообще-то Кейтлин. — Осмонд?! Скотт, мягко говоря, охренел. Кто бы мог подумать, что тихоня с виду Кейт такая тигрица в постели?! Тесса снова постучала, и на этот раз ей ответили таким же стуком и громким «О, мой бог!», Скотт заржал и уткнулся в книгу. Алина с трудом открыла глаза, первое, что увидела — была бутылка с водой. Она схватила ее и залпом опустошила, чувствуя, как достигает нирваны. Воспоминания о вчерашней ночи куда-то испарились из головы, словно бы после того, как они пришли в номер к Кейт, кто-то опустил темный занавес. Загитова повернулась, замечая рядом обнаженную канадку, на плече которой отчетливо был виден укус. «Кто это так ее?» — с ревностью подумала Алина, толкая девушку. Та проснулась и улыбнулась. — Я ничего не помню, что вчера было? — задала волнующий ее вопрос Загитова. Осмонд поперхнулась. — В смысле вообще ничего не помнишь? — Неа. Я что-то натворила? — Алина выглядела такой напуганной, что Кейт стало ее жаль. — Ничего, — покачала головой канадка, — ничего не натворила и ничего не было. — Между нами? — Ага. — Но как же так… Алина расстроилась. Вот она дура, упустила такой шанс, ведь давно же мечтала оказаться с Кейтлин в одной постели, а тут так облажалась. Но если Осмонд до сих пор ее не выгнала, то может она и не против сейчас заняться чем-то интересным? Загитова потянулась к губам канадки, не встретив никакого сопротивления. Осмонд откинулась на подушку, тяжело дыша. Утром Алина была не такой страстной, как ночью, но и нежность тоже была ей к лицу. — Алин, я тут признаться хотела, — Кейт повернулась к девушке и взяла ее за руку, — ночью все было просто улетно, ты была на высоте, но утром ты выглядела такой испуганной, что я соврала о том, что у нас ничего не было. Извини? Загитова внимательно посмотрела на нее, а затем расхохоталась, целуя девушку в губы. Стук в дверь прервал поцелуй, а затем раздался голос Тессы. — Осмонд, мы больше рядом с тобой селиться нигде не будем! — Кейт, не обращай внимания, Тесса просто завидует! — отозвался Скотт. — А вы там молодцы, не каждый выдержит такой марафон! Девушки, покраснев, рассмеялись, натягивая простынь на грудь. Но в следующее мгновение обе напряглись, потому что услышали знакомый голос, принадлежащий тренеру Алины. — Тесса, Скотт, вы Загитову не видели? В коридоре раздалось громкое, почти истеричное ржание Мойера. — Так это Кейт с ней, что ли? — сквозь текущие от смеха слёзы пробормотал мужчина. — Во дают! — Она там? — спокойно спросила Тутберидзе, указывая на дверь. Алина, услышав, забралась с головой под одеяло. Кажется, до дома она не доедет. — Мы пойдем, пожалуй, — схватив парня за руку, Тесса дёрнула его в сторону выхода. Не очень хотелось ей быть свидетелем расправы над Алиной и Кейт. В дверь постучали. — Загитова, когда выйдешь оттуда, не забудь зайти к лору, тебе нужно проверить слух. Причём очень срочно, — пробасила Этери, чудом удержавшись от соблазна заржать в голос, потому что вспоминая вчерашнее — это было просто невозможно. — И да, тебя искала Женька, правда вид у неё был ну очень уж озлобленный. Разберись с этим, пожалуйста. Когда удаляющиеся шаги затихли, Алина откинулась на подушку, ладонью больно заезжая себе по лбу. Так вот значит что такое — повернуть не туда или пуститься во все тяжкие.