Раз павлин, два павлин

«В ходе расследования было установлено, что семейство Малфоев непричастно к половине инкриминируемых им дел. Суд постановил сменить меру пресечения на домашний арест. Срок домашнего ареста истекает через неделю, и эта неделя для семейства станет испытательным сроком под наблюдением министерского работника». Гермиона свернула газету и тяжело вздохнула. «Под наблюдением министерского работника», как же. — Где же я так нагрешила, что эта ссылка досталась именно мне? — спросила она у ничего не понимающего Живоглота. Тот замурлыкал и принялся тереться об ее ногу, видимо, пытаясь поддержать и приободрить хозяйку. — Ладно, отправлюсь в это змеиное логово, — Гермиона решительно поднялась из-за стола, отлевитировала чашку в мойку и наложила на нее Моющие чары. Кое-какие советы миссис Уизли ей все же пригодились. Спустя три минуты она придирчиво рассматривала свое отражение в зеркале: строгий министерский костюм, тугой пучок на затылке — можно было подумать, что она приходится внучатой племянницей профессору МакГонагалл — планшет с подколотыми листами пергамента и самопишущим пером. Гермиона не слишком хорошо понимала, что делать в рамках полученного задания, поэтому решила для начала просто наблюдать и записывать. — Я вернусь в шесть. Веди себя хорошо, — строго сказала она Живоглоту, и он запрыгнул на ее стул, сел как благообразный кот и даже обвил лапы хвостом, словно обещая быть паинькой. Легкий взмах палочкой — и в квартире раздался негромкий хлопок аппарации. Гермиона появилась перед тяжелой кованой калиткой, за которой простирался величественный сад, набрала в легкие побольше воздуха, словно перед прыжком в воду, и протянула руку к резной ручке, которая от прикосновения вспыхнула серебристым светом. Калитка оставалась закрытой, и Гермиона подумала, что путь в поместье ей заказан. Следующее мгновение было мигом озарения: если бы ее действительно не собирались впускать, был бы взрыв или что-то в этом роде. Как-никак, старинный дом и вся прилегающая территория была окружена массой заклятий. Откуда-то из глубины сада донесся мелодичный звон колокольчиков, а затем совсем рядом, практически у Гермионы под ногами раздался громкий треск. Калитка распахнулась, и она увидела стоящего перед ней домовика. На нем было чистое полотенце с резной буквой «М», над которой распахивали пасти драконы. — Здравствуйте, мисс. Я Тупси. Тупси проведет вас в дом, — домовик склонился в поклоне, от чего у Гермионы защемило сердце. — Спасибо, Тупси, — кивнула она и шагнула на территорию поместья. Эльф вел ее по садовой дорожке, вымощенной белым мрамором, вдоль которой ровным забором тянулась идеально подстриженная живая изгородь. Дорожка сделала поворот, и из-за него вышел горделивый белый павлин. — Мисс, вы когда-нибудь видели белых павлинов? — поинтересовался Тупси. — Что? — Гермиона вздрогнула и только теперь увидела красавца-павлина, замершего на повороте. А павлин увидел ее. Он распушил свой веер из перьев и двинулся на нее, пораженно застывшую. — Мисс, вы понравились павлину, — Тупси подобострастно улыбнулся. — О, как мило, — Гермиона опешила, а про себя добавила: «Хоть кому-то в этом поместье». Павлин тем временем тихо заклекотал и сделал пару шагов навстречу Гермионе. — Смотрите, мисс, он хочет с вами познакомиться, — восторженно пропищал Тупси. Павлин сделал еще пару шагов и заклекотал чуть громче. Внезапно сад огласил пронзительный крик, и из-за поворота вышел второй павлин, тоже с раскрытым веером. Оба смотрели на Гермиону не моргая, а потом закричали так, что у нее уши заложило. Она отшатнулась от громкого и внезапного звука, а белые павлины явно перешли в наступление. Они уверенно шли к Гермионе, и перья вееров угрожающе колыхались на ветру. Она почувствовала откровенную враждебность во взглядах двух пар глаз. Недружелюбный клекот только усилил это чувство. Гермиона отвернулась и торопливо зашагала дальше, периодически оглядываясь назад. Павлины шли аккурат за ней, и в легком цокоте когтей по мрамору было что-то недоброе. Она перешла на быстрый шаг, но ее преследователи тоже ускорились, клекоча все громче и вытягивая шеи. Из глубины сада послышались душераздирающие крики, словно отвечающие на клекот. «Чертовы птицы», — выругалась про себя Гермиона и побежала. Павлины бросились за ней, то и дело норовя клюнуть ее. Тупси бежал следом, даже не пытаясь отогнать проклятых птиц. Кажется, он их боялся. — Кыш, — бросила Гермиона через плечо, когда они с Тупси вбежали на площадку перед поместьем. Павлины остановились, и она позволила себе перейти на шаг, на ходу поправляя прическу и одергивая пиджак. Краем глаза она заметила справа от себя какое-то движение, будто рядом полыхнула белая вспышка, и немаленький клюв нанес весьма ощутимый удар по запястью. Гермиона вскрикнула от боли и неожиданности, и бегом поднялась на крыльцо. Тяжелая дубовая дверь сама по себе распахнулась, пропуская гостью в дом. Гермиона стояла посреди огромного холла, выполненного в зеленых тонах, и смотрела на раненую руку. Мощный клюв оставил на коже кровоточащий след, и она надеялась, что хоть в помощи ей не откажут. — Тупси плохой, Тупси не защитил мисс, — всхлипнул он. — Но Тупси знает, что вредить павлинам нельзя. Тупси бы сделал только хуже. «Хорошо, что я не додумалась отгонять их планшетом, — промелькнула в голове мысль. — Рассчитывать на благосклонность Малфоев и так не приходится, а если бы я еще и навредила их драгоценным павлинам, пришлось бы и вовсе несладко». До ушей донеслось гулкое эхо шагов, и вскоре в противоположной стороне холла возникла высокая стройная фигура Нарциссы Малфой, облаченной в длинное платье из зеленого бархата. Из всей этой семьи она нравилась Гермионе больше всего. По крайней мере, после того, что Гарри рассказал о своем воскрешении в лесу и роли Нарциссы. — Здравствуйте, миссис Малфой, — Гермиона даже не догадывалась, как должен министерский работник разговаривать с пребывающими под домашним арестом, а посему решила придерживаться правил элементарной вежливости. — Доброе утро, мисс Грейнджер, — Нарцисса вежливо улыбнулась краешком губ. — Как вам понравился наш сад? — Впечатляет, — Гермиона почти не солгала. — У вас очень красивый сад и поразительный цветник. Миссис Малфой удовлетворенно кивнула. — После завтрака я лично покажу вам его более подробно. А это что? — удивленно спросила она, покосившись на руку Гермионы. — О, — попытка спрятать руку за спину оказалась запоздалой. — Мы встретили павлинов по дороге. И, кажется, они были чем-то недовольны. — Прошу простить их, — чуть печально проговорила Нарцисса. — Павлины очень своенравные птицы, а у этих, в силу их необычности, еще более странный характер. Тупси, обработай царапину целебными зельями, а потом сопроводи мисс Грейнджер в столовую. Тупси мигом исчез, чтобы спустя мгновение появиться с полной коробкой целебных зелий. — Тупси поможет, мисс, — приговаривал он, обрабатывая царапину. — Мисс не злится на павлинов? Мисс не напишет плохо про хозяев? — Я все понимаю, Тупси, — Гермиона улыбнулась. — Бывает. — Тупси должен провести мисс в столовую, — тонкий голосок домовика оповестил о том, что домовик закончил обрабатывать руку. Гермиона кивнула и пошла вслед за ним по просторному холлу, от которого змейками разбегались коридоры. В отличие от мрамора садовых дорожек, гранитный пол холла был шершавым, и шаги разносились по дому гулким эхом. — Первая дверь налево, мисс, — пропищал Тупси, когда они подошли к одному из коридоров. Гермиона кивнула, и домовик с хлопком растворился в воздухе. Она уже потянулась к ручке двери, когда услышала голос, доносившийся из столовой. — Почему мы должны перед ней пресмыкаться! Мы древний и уважаемый род, — Гермиона узнала голос Малфоя-младшего. — Драко, будь благоразумен, — голос Люциуса был серьезен. — Малфои славятся умением приспосабливаться к любой ситуации. Сейчас политика государства основывается на толерантном отношении к магглорожденным и полукровкам, а это значит, что мы должны всячески поддерживать правительство. Поэтому будь вежлив с мисс Грейнджер. Нам нужны хорошие характеристики. — И ты тоже будешь вежлив? — голос младшего Малфоя сочился недоверием. — Конечно, Драко, — голос Нарциссы был мягким, будто бархат. — Отец будет вежлив, потому что он старается ради семьи. — Ради семьи, — короткий вздох. Гермиона решила, что дала достаточно времени на последние наставления, и смело толкнула дверь. — Доброе утро, — твердо и уверенно произнесла она, пытаясь держать спину прямой и ничем не выдавать волнения. Малфои сидели за круглым столом с резными ножками и пили чай. Нарцисса Малфой вежливо улыбнулась Гермионе, и та ответила тем же. Люциус поднялся со своего места и отодвинул стул. — Присаживайтесь, мисс Грейнджер, — любезно проговорил он, чуть растягивая слова в своей привычной манере. Гермиона кивнула и заняла предложенное место. — Как добрались? — продолжил Люциус. — Чаю? Перед Гермионой появилась фарфоровая чашка с ароматным напитком. — Благодарю, — еще один вежливый кивок. Она прекрасно понимала, что все семейство пытается просто придерживаться правил хорошего тона и отнюдь не питает к ней теплых чувств, но, как ни странно, напряжения почти не ощущалось. Гермиона посмотрела на Драко, который слишком сосредоточенно смотрел в свою чашку, будто пытаясь увидеть в танце чаинок какой-то смысл. Ну, или на худой конец собирался с горя утопиться в этой чашке. В какой-то момент он вздрогнул, и Гермионе почему-то показалось, что Люциус тронул его ногой под столом. — Здравствуй, Грейнджер, — выдавил Малфой, подняв взгляд от чашки. — Как дела? — Спасибо, хорошо, — Гермиона чуть наклонила голову. — А у тебя? — Хорошо, спасибо, — пробормотал Драко и снова принялся гипнотизировать чашку. — Мисс Грейнджер, скажите, сможет ли Драко окончить школьное образование? Что по этому поводу думает Министерство? — Нарцисса явно пыталась спасти положение. — Да, разумеется. Министерская программа предусматривает квоту для пострадавших во Второй Магической войне и, — Гермиона запнулась, — и вновь реабилитированных. После адаптации нужно просто подать заявление на повторное прохождение программы седьмого курса и выпускных экзаменов. На лице Нарциссы отразилось облегчение, а Люциус удовлетворенно кивнул. Гермиона подумала, что это расплывчатое объяснение он принял на свой счет, будто положительный отчет Гермионы об их семействе уже лежал на столе у Министра. Драко же молча взял с подноса кекс и принялся медленно крутить его в руках. Гермиона зачем-то посмотрела на руку, в которую ее клюнул павлин, и принялась пить чай. «Если Малфой хочет нормальной жизни — а он хочет нормальной жизни — ему придется вести себя пристойно», — заверяла себя она, надеясь, что за эту неделю она не сойдет с ума. Завтрак наконец-то закончился, со стола пропала посуда, и Люциус Малфой встал со своего места и помог встать сначала Нарциссе, а потом и Гермионе. — Благодарю, — Нарцисса беззвучно поцеловала мужа в щеку. — Я обещала показать мисс Грейнджер сад. Не желаешь присоединиться? — Чуть позже, — Люциус поцеловал ей руку. Нарцисса мягко улыбнулась и повернулась к Гермионе. — Идемте. День был невероятно подходящим для прогулки по саду. Под яркими солнечными лучами зелень газона была еще более сочной, блики на мраморе дорожек слепили глаза, а живая изгородь отбрасывала геометрически правильные тени. Гермиона на всякий случай оглянулась, опасаясь вновь повстречаться с павлинами, но они разгуливали где-то у ограды, словно делая вид, что они непричастны к произошедшему час назад нападению на министерского сотрудника. — Мисс Грейнджер, как вам нравится жасмин? — Нарцисса повела рукой в сторону белых шапок цветов, источавших сладкий аромат. — Он прекрасен, миссис Малфой, — произнесла Гермиона и неожиданно для самой себя чихнула. — Будьте здоровы, — Нарцисса Малфой улыбнулась. — Мы очень рады, что нашим наблюдателем стали именно вы. Я понимаю, что наш дом оставил не самые приятные воспоминания, но я искренне надеюсь на ваше понимание. Знаете ли, Драко шантажировали расправой надо мной и Люциусом, затем Люциуса — тем, что причинят вред мне и Драко. В последний год войны мы стали заложниками ситуации. Гермиона собиралась сказать, что будет максимально объективна в своих наблюдениях, но снова чихнула. — Мисс Грейнджер, вы, случаем, не простыли? — с тревогой спросила Нарцисса. — Идемте в дом, я велю Тупси дать вам зелье от простуды. Гермиона часто закивала и чихнула еще два раза. Нарцисса торопливо зашагала назад, к дому, и пришлось поспешить, чтобы успеть за ней. Глаза слезились, и Гермиона едва различала, куда идет, когда вдруг на расплывчатом зеленом полотне травы возникло белое пятно, преградившее дорогу. Она резко остановилась и промокнула рукавом выступившие слезы. — Ай! Величественный белый павлин, явно воспользовавшись ее замешательством клюнул Гермиону повыше щиколотки. — Люциус, дорогой! — послышался совсем неподалеку голос Нарциссы. — О, Мерлин! — Малфой-старший торопливо пересек лужайку и бережно подхватил Гермиону под локоть. Павлин тут же сложил хвостовой веер и, как ни в чем не бывало, принялся копошиться в траве. — Люциус, помоги мисс Грейнджер дойти до крыльца. Я позову Тупси.

***

— Бедная мисс, — причитал Тупси, хлопоча вокруг Гермионы, которую усадили в кресло. — У мисс не простуда, у мисс аллергия. И хозяйский павлин снова клюнул мисс. Бедная, бедная мисс. — Спасибо, Тупси, — произнесла Гермиона, стараясь выговаривать слова четче, но получалось невероятно гнусаво. Со стороны окна раздался смешок. — Жаль, Грейнджер, павлинам не объяснили, что ты — важная птица. Они, знаешь ли, и сами очень важные птицы. — Жаль, Малфой, ты не берешь пример с родителей и не пытаешься хотя бы сделать вид, что сочувствуешь, — в тон ему ответила Гермиона, за что удостоилась еще одного смешка. — Слушай, возвращайся домой и прими зелье от аллергии. Отец сейчас в библиотеке, думает, что можно сделать с кустами жасмина, чтобы они не доставляли тебе столько неприятностей, а мать уже мысленно их выполола и теперь страдает. Я могу торжественно пообещать, что не буду мучить карликовых пушистиков. Гермиона собиралась что-то возразить, но снова чихнула и махнула рукой. — И я воспользуюсь вашим камином, — она взяла салфетку, любезно протянутую Тупси, и промокнула глаза. — Аппарировать в таком состоянии я не рискну. — Тебе помочь дойти до камина? Хочешь, я сам брошу Летучего Пороху тебе под ноги? — Малфой, твои попытки выпроводить меня более чем очевидны. Твое счастье, что я сейчас не в том состоянии, чтобы это записывать, — протянула Гермиона и снова чихнула. — Ладно. Раз уж ты слишком горда, чтобы принять помощь, я стою тут и молчу, — Малфой сложил руки на груди и замер. — Тупси поможет, мисс, — маленькие пальцы обхватили запястье Гермионы. Она кивнула и побрела к камину вслед за домовиком. — Передай мои извинения родителям. И до завтра, Малфой, — бросила Гермиона через плечо, прежде чем ступить в зеленое пламя.