***
— Давай же, Дерек, — Стайлз опускается на колени, расстегивая чужой ремень. Пряжка звенит, и Хейл почти урчит от желания укусить молочную шею. Они в комнате у Стайлза и, если бы Дерек знал, чем это закончится — заперся бы со Стайлзом в лофте и не выходил до скончания своих дней. — О, мой, бог! Пока Стайлз борется со своими джинсами и ужасной, в красную клетку рубашкой, Дерек слышит, как на первом этаже скрипит дверь. Он хватает Стилински за предплечье и тянет на себя. — Оу, — Стайлз пытается поцеловать его в шею, тянет еще ближе. Дерек чувствует влажные губы, оставляющие на коже следы, руки, скользящие под футболкой, и слышит такой же быстрый стук сердца, как у Стайлза. Точнее, два бьющихся сердца на первом этаже. Затем до слуха доходит звук расстегивающихся штанов и тихий, несдержанный стон. Стон шерифа Стилински. Стайлз тоже краем уха слышит какую-то возню, но не отрывается от Дерека, которого охватывает первобытный ужас — отец Стайлза занимается сексом с кем-то на первом этаже. Конечно, он должен рассказать Стайлзу. Ведь, если бы Кора встречалась с кем-нибудь, Дерек очень хотел бы узнать об этом первым. Чтобы, если что, успеть свернуть чужую шею до того, как случится непоправимое. Но Кора — сестра. — Стайлз, — он подхватывает мальчишку под коленками, — пора домой.***
— О, — Стайлз резко останавливается перед ним. И Дерек понимает — это только начало. Весь цирк еще впереди и будь его воля — затолкал бы Стилински в комнату, да выпорол, но Питер просто так не уйдет. И выслушивать потом его шуточки еще хуже, чем переждать, пока Стайлз успокоиться. — Или я тебя не устраиваю? — его карие, огромные глаза расширяются от осознания и ужаса. — А ведь я спрашивал тебя! Дерек, я не потолстел? Дерек, как тебе моя прическа? Дерек, мой запах не очень сладкий? — он передразнивает сам себя и щупает руками талию. Хейл знает эти фразы наизусть: впервые Стайлз спросил его о таком после первого месяца. Он стоял перед зеркалом, трогая свой живот и разглядывая отражение. Дерек видел, как темные брови хмурились и чувствовал запах раздражения и отчаянья. Стайлз спросил: «Дерек, моя фигура не изменилась?» И его голос был полон надежды, так что Дерек отрицательно махнул головой. Ну и плевать на эти два несчастных килограмма. Это же Питер все виноват — пробует тут свои кулинарные идеи на них, как на подопытных. Надо срочно от него избавляться. — Так дело все-таки в фигуре, да? — Стайлз оборачивается к зеркалу снова. — Малыш, — устало подает голос Дерек впервые за монолог Стилински. — О, нет, — Стайлз отскакивает от зеркала, — ты нашел себе другую!***
Придя домой Дерек очень долго думал над тем, кто мог бы быть с шерифом? Мелисса? Миссис Мартин? Или… Финсток? Между ними всегда прослеживалась непонятная человеческому глазу химия. Дерека чуть не стошнило: у Финстока не было ни одной очаровательной черты и Стайлз его ненавидел. Еще одна причина не говорить ему об этом. Но любопытство погубило кошку. И Дерек, к сожалению, не знал об этом. Знать хотелось жутко, аж пальцы на ногах чесались. Ведь Джон — весь такой суровый, понимающий отец. И представить его с кем-нибудь ужасно сложно. Так, словно бы и Питер мог с кем-то встречаться. Полный абсурд. Такого просто не может быть. Ему точно показались эти стоны. И запах возбуждения, и шорохи, и вообще — это был Стайлз. Да, Стайлз. И все-таки Дерек решил узнать, кто бы это ни был. Для безопасности Стайлза и шерифа. Не ради своего внутреннего удовлетворения. Все началось с семейного ужина или, как Стайлз это назвал: «Попытка съесть все до того, как кто-нибудь умрет». На самом деле, все прошло не так уж и плохо. Дерек гордился своим воспитанием, но никогда бы не повторил этого вновь — шериф все время под столом тыкал его то ли вилкой, то ли ножом. И Дерек никак не мог почувствовать запах: от Джона пахло порохом и сыром из-за приготовленной лазаньи. «Дерек, передай-ка мне соль», — шериф мило улыбнулся и Хейл чуть ли не задохнулся от приступа паники. «Как оборотни реагируют на соль?» — спросил он у Стайлза. «Не думаю, что это может их убить», — нервно ответил мальчишка, вновь уткнувшись в тарелку. Дерек понял — это неудачная попытка. И дело было не в пересоленной лазанье или почти воткнутой в него вилке. Определенно нет.***
— Кто она, Дерек? — Стайлз грозно навис над ним, — Брейден? Питер неожиданно резко встал — Дерек глянул на него грозно, потому что знал: стоит дяде покинуть квартиру, как Стайлз разойдется по полной. Этого нельзя было допустить. Питер, поняв намек, хмыкнул и громко разрушил все его надежды: — Разбирайтесь сами. Бомба самоуничтожения была запущена. — О, да, — Стайлз, поджав губы, закивал сам себе головой, — она красивая. Ну, знаешь, эти загорелые формы, — он провел рукой по своему телу и рот, огромный и пухлый рот, который так любил Дерек, задрожал. — Не то, что мои. Хейл понял, что романтический ужин в ресторане, можно вычеркнуть из списка, как и поход в кино, и игрушку: все это уже не поможет. Нужно действовать сильнее, чтобы успокоить Стайлза.***
Дерек установил наблюдение за домом Стилински. Стайлз только этому и был рад: сначала фырчал, как лиса, потому ругался, что его честь пострадает, но после парочки поцелуев окончательно заглохнул. Расследование Дерека продолжалось около четырех дней. Но шериф, либо был слишком наблюдателен, либо у Хейла медленно, но верно развивалась шизофрения. Потому что за все это время, даже когда Стайлз был в школе, Джон никого не приводил. Даже пиццу не заказывал. Это было на удивление странно, потому что Стилински никогда не упускал возможности полакомиться чем-нибудь вредным, пока сына не было дома. Хейл бросил и эту затею. Возможно, ему не стоило сунуть нос в чужие дела. Но любопытство разжигало пламенный огонь где-то внутри и, будучи хищником, Дерек уже не мог остановиться. Он ездил за шерифом на работу и домой, от продуктового до заправки, следил днем и ночью, устраивал свидания у Стайлза дома — все, лишь бы не упустить момент правды. И его старания не оправдали себя. Шериф Стилински был чист, как душа ребенка, разве что каждую неделю пополнял запасы коньяка. Все было бы хорошо, если Стайлз не был таким же внимательным, как обычно. И как Дерек упустил это из виду?***
— Ты не любишь меня, — из мыслей Дерека вырвал всхлип. Их ссора не должна была достигнуть такого масштаба. Хейл подорвался с пола, но было уже поздно: Стайлз летел по ступенькам, не оглядываясь и сшибая по пути Эрику. Волчица рыкнула недовольно, но окончательно её сбил, бежавший за мальчишкой, Дерек. — Чертовщина какая-то, — пробухтела Эрика, — дурдом. Несмотря на запах грозы и пыли, Дерек все равно чувствовал запах соли от слез Стайлза. Он знал, что был виноват, но уж лучше пускай Стилински ненавидит его, чем своего отца. Стайлз выехал на джипе во двор, спугнув собак, и Дерек знал, что так просто это оставлять нельзя. — Я люблю драмы, — Айзек, кормивший тех самых собак, хлопнул его по плечу, — если хочешь мой совет: едь за ним сейчас же. Советы бет Дерек не слушал — он сам очень-очень умный. Он посмотрел на Айзека, как на полного дурака и задумчиво склонил голову. — Я в магазин, — в пижамных штанах и кедах Дерек выглядел, как сбежавший из психушки. — Ага, — кивнул Лейхи, — наконец-то, не у нас в лофте продукты закупать будешь.***
Стайлз все еще сидел в машине, когда Дерек подъехал к дому Стилински. Он вскинул свои красные, мокрые глаза и скривил лицо так, словно съел целый тазик кислых огурцов — ох, Стайлз их просто ненавидел также, как и Дерек слезы своего парня. Мальчишка с кряхтением вылез из джипа и, даже не смотря в сторону Хейла, направился к дому. Его растрепанные волосы и совсем замученный вид наконец вытянул Дерека из омута загадок и хитростей: кому нужна правда, если от неё страдает Стайлз? Дерек дал ему фору всего в несколько секунд и, как только Стилински дотронулся до ручки, вышел следом. В груди его грело желание поскорее прижать Стайлза к себе и всю-всю ночь переубеждать в своих чувствах и целовать, целовать, целовать. Стилински не успел открыть дверь, как Дерек, прижавшись сзади, поцеловал за ухом. Стайлз, отбиваясь, качал головой. — Не надо мне это все, — шептал он, протягиваясь к ручке. И Дерек ненавидел себя за молчание, за то, что позволил Стайлзу сомневаться в том, что он самый лучший и желанный для него. Хейл аккуратно развернул все еще сопротивляющегося Стайлза и потянулся за еще одним поцелуем. — Ты самый-самый красивый, — он медленно провел губами по линии челюсти, — и самый-самый худой. Видел Питера? Вот он — толстый. А ты у меня худой, — Стайлз все еще недовольно пытался его оттолкнуть, — и умный. Я с ума от тебя схожу. Стайлз резко выпустил весь воздух из легких, залившись румянцем, и вновь обнял Дерека, забывая обиду. Опираясь на дверь, он притянул Хейла еще ближе, поглаживая торс через рубашку. — И пахнешь так, что съесть тебя хочется, — Дерек притворно укусил его за плечо и продолжил бы здесь, прямо на улице, но дверь не выдержала такого напора и, скрипнув, открылась. Стайлз едва удержался от падения на пол, а Хейл резко захлопнул рот. Его лицо посерело, вытянулось и Стилински, удивленно вскинув брови, хохотнул: — У тебя на сегодня закончился лимит слов? — Нет, это то, что я должен был тебе рассказать, — хрипло просипел Дерек, удерживая мальчишку от падения. Стайлз чувствовал себя героем фильма ужасов: он, мягко оттолкнув альфу, медленно повернулся, чтобы увидеть свою кухню. На тумбе все еще стоял стакан воды, а на холодильнике развешаны магниты, взгляд метнулся чуть дальше, цепляя кухонный стол, прижатого к нему отца и Криса, нависающего над ним, затем остановился на картине с подсолнухом и вроде — ничего необычного. Стайлз нахмурился, ожидая чего-то сверхъестественного, затем вновь вернулся к столу, на котором должны были стоять ромашки, увидел задушенного смущением шерифа, а ромашек — как будто и не было. — Какого черта, — он резко дернулся и чуть не упал. — Стайлз, это не, что ты подумал, — Джон, поправив значок, излучал одну огромную вину. — Я просто показывал ему аконитовые пули, — Крис задержал взгляд на Хейле, — так, на всякий случай. У Стайлза внутри бушевала буря из самых ужасных на земле чувств. Он, размахивая руками, подлетел к столу и Дерек ожидал сцены, как в лучших боевиках года: ну, знаете, с кровью и сбитыми челюстями. — Я не могу понять, — растерянно и почти плаксиво сообщил Стилински-младший. — Стайлз, детка, — Дерек знал же, знал, что это травмирует его. — Не расстраивайся. — Как это… — мальчишка, качая головой, полным разочарования голосом провыл, — где мои ромашки? Я же их для зелья сушил две недели! Дерек с неописуемыми чувствами замер на месте. Джон, все еще опасаясь, глянул на Криса, который, указав на пол, пожал плечами. — Изверги, — просипел Стайлз, собирая лепестки с ковра. — То есть, ты знал? — Хейл еще ни разу не видел, чтобы шериф так мямлил. — И ты не против? Стайлз замер, удивленно уставившись на отца. Дерек чувствовал себя полным ничтожеством: если его парень справился с темным духом, ящерицей, оборотнями и стаей альф, что может его вообще испугать? — Мне что, десять лет? — обиженно поинтересовался Стайлз, — я слежу за твоими разговорчиками! Вдруг снова закажешь пиццу с тунцом, я же знаю тебя. Его глаза сузились и Джон, раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, кивнул, заметив, что это весьма справедливо. Но решил, что пора бы сделать в доме ремонт. Волки, может быть, и знают все, но Стайлз — гораздо больше