Печеньки, коварные планы и любовь с первого взгляда (но это не точно)

—Ты веришь в любовь с первого взгляда? Юта мгновенно отрывает взгляд от своего конспекта по древним рунам и с подозрением щурится. — Что ты добавил в свой тыквенный сок? Доён закатывает глаза. — Ничего, и ты это прекрасно знаешь. Я просто… внезапно интересно стало. — Всё равно странно, — отвечает Юта, но тут же расслабляется и возвращается к чтению, которое, кажется, интересует его куда больше завтрака. — С чего вдруг такие вопросы? — Да просто так, — бормочет Доён. И когда он удостоверивается в том, что Юта не смотрит, то выпрямляется и выискивает взглядом знакомую тёмную макушку и жёлтый воротник мантии на узких плечах. Этот парень сидит на самом дальнем конце хаффлпаффского стола, уткнувшись в толстый учебник, и Доён не знает ни его имени, ни возраста. Но даже так Доёну всё равно хочется любоваться им, точно какой-нибудь редкой птицей с розовыми перьями и белоснежным хвостом, и он морщится, когда парень в очередной раз тянется к тарелке с шоколадным печеньем. Доён, конечно, не Марта Стюарт — знаменитый среди магглов кулинар, которую фанючит его мама — но даже он понимает, что здешняя выпечка… мягко сказать, совсем не полезна для здоровья. Мука, масло, яйца, шоколадная стружка — и больше ничего. У Доёна и то лучше бы получилось. Нет, он точно испёк бы лучше. — Ты не знаешь случайно, как проникнуть на кухню? Этим он снова заставляет Юту оживиться. — Что ты задумал, Ким? Теперь Доён уже откровенно проклинает про себя проницательность Юты… хотя, конечно, этого следовало ожидать, он же с Рэйвенкло. — Ну… у меня есть один знакомый… и я хочу кое-что сделать для него. Юта поджимает губы. — И кто же это? — Да так, неважно, — слишком громко выпаливает Доён, недовольно отмахиваясь, словно это помогло бы ему как-нибудь уйти от щекотливой темы. — «Один знакомый»… — разумется, абсолютно не удовлетворившийся его ответом Юта щурит глаза. — Он нравится тебе? Ты втрескался в него с первого взгляда? Доён не знает, можно ли назвать «любовью с первого взгляда» то, что последние две недели он за завтраком, обедом и ужином неотрывно следит за одним хаффлпаффским сладкоежкой, но всё равно кивает, только чтобы Юта прекратил задавать вопросы, на которые у него нет никакого ответа. — И ты хочешь для него… — Кое-что испечь, — сознаётся Доён. — Печенье. Он ест слишком много здешней выпечки, а она вредна для здоровья. Я хочу угостить его чем-нибудь более полезным. — Зачем? Доён нервно хрустит пальцами. — Не знаю. Я просто подумал, что так будет лучше… для его здоровья. Юта качает головой и сворачивает свой свиток. — Не знаю, что мне кажется более странным — то, что ты умеешь печь или то, что ты вкрашился настолько, что волнуешься, чем питается другой человек и… — он добавляет с откровенным скепсисом, — заботишься о его здоровье. — Я в-вовсе не вкрашился! — лепечет Доён. — В последнее время ты совсем отстранённый какой-то, — заявляет ему Юта. — Ты, конечно, не обязан рассказывать мне, кто это, но я вижу, что ты уже давно загоняешься, — он понимающе подмигивает Доёну. — Так что ты именно вкрашился, приятель. Если честно, Доёна не должно так удивлять то, что Юта всё заметил, но даже и не попытался как-то помочь, сделав вид, что ничего не произошло. И да, наверное, он и правда вкрашился, если со стороны это выглядит именно так. — Так ты знаешь, как проникнуть на кухню, или нет? — Ну, знаю я один способ, — равнодушно соглашается Юта, сгребая в кучу свои вещи и закидывая сумку на плечо. Доён не может сдержать счастливой улыбки. — Тогда расскажешь мне обо всём после уроков? В библиотеке, например? — Ты ждать задолбаешься, — вздыхает Юта. — У меня древние руны с профессором Чеон, и это надолго. Доён старается не выказывать своего разочарования — ибо знает: Юта ненавидит, когда дуются — и просто кивает, прощаясь. А когда лучший друг покидает Главный зал, он в тот же момент совершенно беззастенчиво вновь переводит взгляд на сладкоежку с Хаффлпаффа. Которого, увы, уже и след простыл — осталась лишь пустая тарелка из-под печенья. Доён вздыхает: теперь до ужина ждать придётся. А потом он, страдальчески выдохнув, падает на стол лицом вниз и чувствует, как краснеет от одной только мысли о том, что шпионаж за хорошеньким парнем в жёлто-чёрной мантии был единственным его развлечением за последние две недели. Окей, по крайней мере, теперь у него есть план, как сдвинуть всё с мёртвой точки. Ему просто нужно много-много вкусного печенья.