Тенями завешен

Темному рыцарю нравилось нападать на город, когда над иглами леса зацветали лепестки звёзд. Город жил своими тремя домами, и, казалось, его жители умирали, не боясь смерти. При жизни, что смерти подобна. Кругом пустые мили и лгущие твари. Говорили, что у Тёмного Рыцаря над забралом сияли рога, отражая свет бледноликой. Вспышки и крики. Мольба о помощи пустыми глазницами. Кажется, пересветы с улицы становились лучшим советом в глубокой ночи. Сам чёрно-синий плащ, способный укутать в смиренный покой весь лес, пролетал, стуча в окна. Стены домов скрипели, треща. Матери роняли слёзы, когда все были лишь бессильны. Деревня твердила избитыми словами церковного настоятеля не выходить из дома ночью. Но ночью шёл поезд с продовольствием, и каждый месяц в деревне вставал вопрос чьей-то смерти. Ночь была прекрасна. Младшая сестра Дня, она наряжалась самым очаровательным образом. Её лик украшали холодные серьги звёзд, камни которых нередко в тех краях навещали землю. Бледная в своём мрачном великолепии Ночь заставляла жителей выходить на крыши в тупом благоговении. Следовать за пением её тихой арфы с цикадами, запутавшимися в подоле. О, Ночь была прелестней всех сестёр. Но словно младший из семьи она безраздельно была жестока над своими детьми. Ей нужна была тихая любовь, и ничто не питало то мрачное чувство, как крики Уносимых. Тёмный Рыцарь был единственным её любимцем, её питомцем с вечным трауром на месте сердца. Был ли он до того смелым охотником, иль королевским угодником — люди старались не гадать, когда желанием над всеми был лишь побег. Но сбежать из тенями завешенного царства возможно не было. Изумрудные иглы и синие топи обносили сей величественный замок тоски, словно отменные стены со рвом. Когда осколки слёз Ночи рвали её фату, звери срывали чужие лица и лгали природе. Деревня вымирала, выбирая нового мрачного смотрителя теням былых грехов. Над Москвой пролетали птицы, врезаясь в вымершие районы небоскрёбов, уже давно заросших игольными лесами.