Опоздал

Норман ещё раз берет очки — уже не важно, что случится с ним. Он уже не понимал, где находится — в голове прочно засела маленькая комнатка, где он работал последние несколько дней, но теперь мягкая темно-зеленая трава заменила холодный бетонный пол. От легкого дуновения она слегка покачивалась, будто пытаясь успокоить Джейдена, смотрящего наверх — в бескрайнее светло-голубое небо. Нет, он не прижимался к большой деревянной двери от страха и отчаяния — он сидел около огромного серого камня. Или тщетно убеждал себя в этом. Норману просто хотелось слиться наконец с этой прекрасной реальностью — он врал себе, что он сейчас далеко, он не хотел ничего видеть и слышать — он действительно, искренне, как никогда иначе, просто хотел забыть. Забыть и раствориться в этом чудесном пейзаже, куда убегал каждый раз, когда что-то идет не так. Джейден просто сидел и смотрел, как все быстрее движутся мелкие, наверное, мягкие облака. Он знал, что опоздал, что не смог спасти Шона, и мастер Оригами забрал еще одну жизнь. «Почему не я?» — думал Норман, — «Почему?» Агент, конечно, отчетливо понимал, что жертвами серийного убийцы становились только мальчики определенного возраста, но все равно задался этим вопросом. У Шона вся жизнь была впереди, и у Шона была любящая, хоть и проблемная, семья. Норман же знал, что его не любил никто. Если сейчас он откроет дверь (которой, как он только что убеждал себя, тут нет, но все же) — Блэйк на него накричит, а смысла в конфронтации уже не оставалось. Блэйк всегда был сволочью, но сейчас у Нормана не было сил доказывать это снова — зато были на отдых в горах и одиночестве. Буря усиливалась, как и поток мыслей. Они роились, отдавались головной болью, заставляя Джейдена анализировать свои действия снова, и снова, и снова. Он уже чувствовал, как сильный горный ветер разносил сладкий запах этих чертовых орхидей, — боже, как он успел возненавидеть эти цветы! — он чувствовал вихрь до боли, именно до боли знакомого аромата, и оттого прижимался к двери ещё сильнее. Норман буквально загнал себя в угол — и тешился тем, что никто его таким («Жалким», — думал он) не увидит, хоть кабинет и не был заперт (а был ли он в кабинете?) — вряд ли кто сюда зайдет в ближайшее время. Пресс-конференция о поимке мастера Оригами, Итана Марса, займет не меньше двух часов… Норман знал, что УРС два часа использовать нельзя, но и снимать очки пока не собирался. Он уже почти стал частью прекрасного нереального места, как вдруг услышал знакомые голоса «коллег» неподалеку. Нет, они мешали, от них все сильнее болела голова, они заставляли Нормана мучиться, а у него, к счастью или к сожалению, было простое решение. Но Джейден к нему прибегнуть не мог. Где-то в глубине изнуренной души Нормана здравый смысл еще трепетал, и этот огонек надежды убеждал его снять очки и отказаться от наркотиков. Где-то там он все ещё очень, очень хотел (нормально) жить. Впрочем, неважно. Сейчас он примет немного, и голоса расхаживающих по зданию людей станут тише. Ещё немного — и Блэйка с его придирками Джейден уже не вспомнит. Еще один тюбик — и это заглушит собственный голос разума. — Давай просто расслабимся. Посмотрим, что будет, когда все закончится. Кажется, оставалось немного, и вот-вот на траве, гнущейся вниз от сильнейшего ветра, появятся красные капли. «Они были бы хоть чем-то реальным здесь», — подумал Джейден. Такими же реальными они были и на холодном полу, как ему казалось, кабинета, о котором Норман уже почти забыл и от которого у него мурашки. — Это может никогда не закончиться, Норман. Джейден обернулся и увидел свою копию. Он казался удивлённым, хоть и знал, что однажды это случится — искусственный мир УРС не просто забрал всю его реальную жизнь — теперь был и искусственный Норман, неотличимый от него, настоящего. Ему хотелось кричать, он был в отчаянии, а копия стала последней каплей — и он сделал то, что должен был сделать давно. Голубые капли разбитого тюбика Трипто смешивались на полу с алой жидкостью, которой были испачканы валяющиеся очки. Норман коснулся носа с третьей попытки и почувствовал кровь. «Почти.» — подумал агент и легко улыбнулся. На этот раз он твердо решил оставить все позади. Норман открыл дверь, и его встретил бескрайний осенний лес.