Метод Сьюзен

Идея с тем, чтобы сделать живым щитом Эдмунда Пэвенси, определенно, требовала доработки: мальчишка был просто невыносим. Основную часть времени Джадис хотелось его убить, и она сдерживалась от этого поступка из последних сил. Эдмунд ныл, раздражал наивными, а, порой, дерзкими (хотя, по большему счёту, это у него едва ли выходило нарочно) фразами, и даже передача его в руки слуги-гнома, с восторгом хлещущего мальчишку плетью, бившего и всячески ограждающего от Джадис, не сильно спасла ситуацию. И Белая Колдунья осознала, что другого выхода нет: надо менять расклад. Тем более, что Эдмунд, судя по всему, не был для Пэвенси самым важным семейным звеном, и спешили они ему на выручку едва ли оправданными крюками. А время зимы катастрофически таяло. Джадис решила сыграть на Сьюзен. Потому что возиться с маленькими детьми для Белой Королевы было едва ли посильным действием (она убила бы Люси ещё быстрее, чем поняла, что не в силах выносить Эдмунда). Справиться же с Питером… нет, разумеется, она могла бы: но лишать команду лидера и вынуждать вызволять его двух сестёр и этого жалкого слизня? Выигрывать без боя было Джадис привычно, но в этот раз планировалась, действительно, масштабная битва, и потому хотелось растянуть войну на полагающийся ей срок. Ох уж это наслаждение от рек крови, звона мечей, криков умирающих… Лучше вывести из игры Аслана, а Питер пусть возглавит сопротивление. Всё равно Королева Нарнии бессмертна: стоит понимать, что битва богов никогда не будет завершена смертью, наподобие человеческой. Возрождение с помощью заклинаний и жертвы или же иной способ… Джадис не продумывала отрицательный исход, она просто разумно подходила к ситуации. Обменять Эдмунда на Сьюзен было оправданной рокировкой. И надо бы заключить сделку как можно скорее, потому что этот невыносимый мальчишка… — Можно мне ещё рахат-лукума? Один маленький кусочек!.. — проскулил Эдмунд, и Джадис с силой оттолкнула его от себя посохом, едва удержавшись, чтобы не превратить в камень. Эдмунд плюхнулся на землю и захныкал. Джадис перевела разъярённый взгляд на слугу. — Не позволяй ему приближаться ко мне. Привяжи к дереву, — приказала она, и гном бросился исполнять повеление. Приказ Моргриму проникнуть в лагерь Аслана с целью похитить Сьюзен обернулся большими потерями. Моргрима убил Питер (всё-таки нужно отдать должное этому мальчишке: кое на что он был способен). Но другой волк, тайно отправленный вослед, (Джадис всегда планировала всё на шаг вперёд) всё же справился с задачей. Привязанный к дереву Эдмунд был предоставлен платой за старшую сестру, спрятанную Джадис с помощью перевоплощения девчонки в безмолвный пень, оставшийся незамеченным ворвавшимися в её временное убежище воинами Аслана. (Вот же глупый волк, не заметил такого хвоста! Ну теперь недосчитается и своего…) Однако, когда слуги Аслана покинули её разгромленный лагерь, и Колдунья вернула себе (она оборачивалась белым валуном) и Сьюзен человеческие облики, импровизированную метафору пришлось пересмотреть. Первым делом девушка попыталась применить рог, чтобы позвать на помощь Питера. Потом схватилась за лук. Затем бесстрашно набросилась на Джадис с кулаками. С легкостью обратившая все попытки Сьюзен в ничто, Джадис посмотрела на неё с интересом. Во взгляде Белой Колдуньи явственно всколыхнулось пламя. Девчонка, в отличие от брата, сравнение с деревянным истуканом не оправдывала. Порывистые движения, сформировавшееся тело, позами и изгибами выдающее в ней то, что было незнакомо Эдмунду. Отчаянная храбрость и дерзость. Тактика иного толка, нежели наивность брата… Разумеется, у неё не было ни шанса против богини. Конечно же, она осознавала, что бросать ей вызов бессмысленно. Но Сьюзен искренне верила, что её спасут, и всё закончится хорошо. Не боялась саму Джадис!.. Казалось, что эта девчонка едва ли отдавала должное происходящему вокруг неё. Магия, битвы, здешние законы… Джадис с долей одобрения определила, что этот мир был для Сьюзен слишком мал: она явно принадлежала чему-то ещё. На мысли о том, что Сьюзен заслуживала того, чтобы обладать собственным, Белая Колдунья окончательно уверилась в том, что теперь выбор живого щита был верным: Эдмунд не вызывал у неё и отдалённо похожих мыслей. Волосы девчонки, её огромные глаза и пухлые губы, то, как сжимала она кулаки, окружённая волками, то, с какой ненавистью и вызовом она смотрела на Джадис… Белая Колдунья решила, что перед тем, как перейти к следующему этапу военных действий, было бы неплохо научить дочь Евы правилам общения с богами. Если она проявляла такое же неуважение при Аслане, то стоит ожидать того, что рано или поздно она будет выдворена из Нарнии. То, что убивать девчонку Джадис не будет, она уже знала. Сьюзен заслуживала хорошей порки: высекания постулатов мира на её нежной коже. И, возможно, срывания клятвы верности истинной Королеве Нарнии с разбитых губ. Но не смерти. Джадис хотела проучить Сьюзен, но план в который раз подвергся корректировке. На первый взмах плети Сьюзен среагировала таким взглядом, что, едва удар отпечатался кровавым следом на её спине, Джадис поняла, что рассказывать об уважении к Королеве будет другим способом. Покрытая льдом стена комнаты замка Джадис зафиксировала горячее дыхание, вспышками растопившее часть льда. Синяки на белоснежной коже Сьюзен — Джадис нравилась бледность девчонки, кровь на её губах — Джадис нравилось причинять боль. То, как Сьюзен стонала имя Белой Колдуньи, перемежая приказами её отпустить — Джадис ненавидела попытки собой командовать, ненавидела неуважение, но Сьюзен позволялось больше: девчонка нравилась Джадис. Её не нужно было подсаживать на наркотик, чтобы выработать зависимость от себя. Слабый гипноз, вкрадчивость тона, и Сьюзен рассказала всё. И Нарния не нужна, и Аслан отнюдь не добрый бог, и Питер с Эдмундом словно бы не слышат её разумные доводы и игнорируют попытки завершить ситуацию иначе… — Я с самого начала сказала, что мы не герои, а простые лондонцы, и эта война не для нас! — глаза Сьюзен едва ли были подёрнуты пеленой гипнотического дурмана, и Джадис слушала девчонку со снисходительной улыбкой. — И тот водопад! Наверху он не замерз, мы бы могли просто пройти там, но нет, Питер всегда прав, ему привычно рисковать собой и всеми нами! Люси тогда чуть не утонула! А я ведь ему говорила… Предательство Эдмунда — поистине детский лепет по сравнению с действиями Сьюзен, и Джадис прекрасно это понимала, касаясь губ девушки своими, проводя ледяными пальцами по её щеке… Сьюзен тоже понимала — нечто своё. Джадис всегда на шаг впереди, но Сьюзен всегда идёт своей тропой. У неё просто иной путь и цель своя. Нарния ей не нужна, война эта ей не нужна. Джадис… — Так ты делала это ради нас? — пробурчал Питер, опустив взгляд. Он растерян, потерян и всё для него перевернулось с ног на голову. Бог Нарнии только что разодрал Джадис на части, и Питер не мог выбросить из головы воспоминание того, как клыки льва кромсают кровавое месиво лица Белой Колдуньи. Сьюзен положила руку брату на плечо. — Вытри меч, — подсказала она. — И попытайся действовать умнее. Я полагаю, что твой лимит пребывания здесь закончится едва ли позже, чем мой. Учись угождать богам. Сьюзен отошла в сторону. Люси восторженно оживляла павших от рук войска Джадис воинов: тех, что «свои». Аслан, стоявший возле умертвлённой Джадис, пристально смотрел на Питера. Любила ли Сьюзен Джадис, поддерживала ли искренне или же её предательство было вынужденной жертвой? Страшна та битва, в которой участвуют женщины. Каждый избирает свой метод ведения битвы, свою цель и своё оружие. Каждому богу известен не только путь света, но и тайная магия тьмы. Питер вонзил меч в землю, не став утирать от крови, и Аслан отвёл от него взгляд.