Другая сторона

Сначала она считала секунды, потом часы, дни, а вот на неделях уже начала сбиваться. Разум постепенно ослабевал, подкидывая мысли только о самых ужасных моментах. Октавия продумывала свою жизнь, все это время она много раз репетировала диалог перед судьями Визенгамота, представляла, как её приговорят к поцелую дементора или пожизненному заключению в Азкабане. Требовалось слишком много усилий, чтобы её смогли помиловать, если Гарри Поттер не захочет сказать что-то хорошее о своей сестре, все усилия адвокатов были бесполезны. Хотя, сказать хорошее, было мало, Гарри Поттер должен был во всех красках описать, как много сестра значила для него и как много она совершила для победы. Станет ли он это делать? Октавия не знала, была уверенна, что нет. Она не говорила с ним после оглушительной победы, не видела смысла. Девушка никогда не стала бы просить его о помощи, она была готова ответить за все свои деяния. Между вариантов ползать на коленях и просить пощады или же уверенно рассказать всю правду и ждать приговора, она выбирала второй. Впервые она была не в выгодном положении, впервые ей не хотелось попытаться выкрутиться из сложившейся ситуации, подобно змее, пролезть между решетками и выйти на свободу, оставляя всех позади на пути к цели. Столько стараний было положено, чтобы защитить близких, и она успехом все провалила, смогла спасти только свою жизнь и то ненадолго. Кого она старалась сберечь? Агнесс, которую убили на задание или же Криденса, которого она сама приговорила к смерти? Может Беллатрису, которая мертва и перед смертью успела возненавидеть её? Эмили… она лишилась обоих родителей… Октавия даже боялась, смотреть ей в глаза. Она действительно все испортила, Криденс был прав, она въелась в их семью и разрушила её. Но, черт возьми, это было не её решением. Эйвери получили игрушку со встроенной бомбой замедленного действия. И лучше б им было, если бы они отказались от неё, тогда Октавия жила бы спокойно где-то вдали может у семьи, которая держала нейтралитет, которая не отправила бы ребенка в змеиное логово. Мечты… даже в этом случае Беллатриса бы нашла её, даже в этом случае она бы присоединилась к ним. Метавшись от света к тьме, она везде успела нажить врагов, ведь врала обеим сторонам.       — Снова мучаешься от жалости к себе? — неожиданно голос вытянул девушку из мыслей.       — Снова напоминаешь мне, что я сошла с ума? — хрипло усмехнулась Октавия, она почувствовала, как сухие губы треснули, образовывая новые ранки сочившиеся кровью, — Почему ты приходишь? Парень провел по темным волосам рукой.       — Как же я брошу свою принцессу, — с улыбкой ответил он. Октавия смотрела в карие глаза напротив. Теодор Нотт стоял прямо перед ней в одиночной камере Азкабана. Он совершенно не вписывался в окружающую обстановку, чистая выглаженная одежда на нем создавала яркий контраст с грязными каменными стенами Азкабана. Тео ненадолго приходил к ней. Приходил, начиная с четвертого… или пятого дня заключения. И он выглядел живым, словно материальным, но как только первый раз Октавия попыталась его обнять, то проскользнула мимо, чувствуя звенящий шум в голове. Она смирилась, что видела его, он все равно не отвечал на её вопросы, почему и как. Ничего не оставалось, как просто принять, что она сошла с ума, это получилось быстрее, чем она ожидала.       — Меня уже посещают мысли, что мое дело решили не рассматривать, а просто посадили меня в азкабан, — просипела девушка. Она разговаривала только с ним, когда он приходил. Долгое молчание сказывалось на голосовых связках. Единственное о чем заботилась девушка это о своем теле, она продолжала есть ту отвратительную еду, которую давали заключенным, и часами ходила кругами по камере, чтобы мышцы не атрофировались.       — Ты когда-нибудь, слышала легенду о смерти? Девушка отрицательно помотала головой, ложась на жесткую кровать, иногда ей казалось, что на полу было спать гораздо мягче, чем на ней.       — Когда то давным-давно, Смерть обозлилась на Жизнь, за то, что та, была жестока и непредсказуема, в то время как сама Смерть была добра и дарила людям такой долгожданный покой. Заключили они как-то пари, спустились на землю. Они дали людям выбор за кем пойти, огромная очередь стояла за Жизнью, и только Смерть оставалась одна. Как же так? Она же была добра ко всем, дарила успокоение, тогда как Жизнь все проклинали и ненавидели. Почему спросила Смерть, за что они так с ней. Люди ответили: ожидаем мы тебя всю жизнь, однако не сегодня. Смерть хотела спросить, а когда вы меня ждете завтра или может… но сама все поняла. Каждый день наступало это — не сегодня. Благородная Смерть встала вслед за жизнью и с тех пор всегда следовала за ней попятам.       — Какая грустная легенда, — прошептала девушка.       — Мы ненавидим смерть, за то, что она забирает нас или даже наших близких, но любили ли мы тогда жизнь, если смерти не было?       — К чему ты ведешь? — снова взглянула в карие глаза девушка.       — К тому, что пора понять, что «не сегодня» продлится до завтра, или еще год, восемьдесят лет, может? Но когда оно придет, ты будешь готова отдать все, что бы получить хоть одно «завтра».       — Я устала Тео…       — А я бы отдал все на свете, чтобы получить свое «завтра». Тео ушел, оставляя девушку одну в своих мыслях. ***       — Октавия Поттер, сейчас вам дадут сыворотку правды, не пытайтесь ей противиться, вы должны, развернуто, и правдиво отвечать на поставленные вопросы. Октавия сидела на жестком стуле, её руки были привязаны к его подлокотникам. Изнеможенная она нервно осматривала зал, пытаясь не жмуриться от яркого света. Прямо перед ней на высоком пьедестале сидел новый Министр магии. Справа она видела незнакомого человека, но догадалась, что он будет представлять её интересы. Мужчина был средних лет и внимательно смотрел на пергаменты, лежавшие у него на столе. Трибуны сзади него занимали те, кто будет свидетельствовать против или за неё. Октавия сразу узнала брата, который ошеломленно смотрел на неё, рядом с ним сидел, словно повзрослевший на десять лет Рональд Уизли, он держал за руку Гермиону Грейнджер. Герои войны присутствовали на слушание в полном составе, Октавия хотела рассмеяться, но подошедший к ней человек, двумя пальцами резко запрокинул её голову, вливая ей сыворотку правды в рот. Девушка тут же закашлялась. Сыворотка не имела вкуса, но она смогла уловить чуть явное лимонное послевкусие. Ей влили не просто сыворотку правды, а усовершенствованную двойную дозу, такой даже искусные окклюменты не смогут противостоять. Каков был смысл? Она уж точно не была настолько сильна в окклюменции. Чтобы обманывать Темного лорда — да. Чтобы противостоять сыворотке правды, даже самой обычной — нет.       — Октавия Лили Поттер Эйвери, вы являетесь, родной сестрой Гарри Джеймса Поттера, которому был присвоен статус Национального героя? Голос Министра отражался от стен. Октавия привыкла к яркому свету и смотрела прямо на Кингсли.       — Да, — прохрипела она, не задумываясь, слова, словно сами вылетали из неё.       — Вы состояли в запрещенной группировке носящее название Пожиратели смерти по собственной воле или под действием, каких либо чар или зелий?       — По собственной воле, — выдохнула девушка. По залу суда отовсюду послышались вздохи и упреки сидевших на слушание волшебников.       — Я против того чтобы данный ответ на вопрос прикладывали к делу, — крикнул мужчина, выступающий в роли адвоката, зал затих. — Октавия, ответьте, вы сами хотели вступить в ряды Пожирателей смерти или вы сделали это под угрозами своей жизни?       — Темный лорд… — по залу прокатился шепот, ведь только пожиратели звали его так, -… угрожал убить мою семью, убить меня, у меня не было выбора, — ответила девушка. Министр задумчиво посмотрел на пергамент с перечнем вопросов, лежавший перед ним.       — Корректировку вопроса внести в справку, — проговорил Кингсли, стукнув молоточком призывая всех к тишине, — Скажите Мисс Поттер, какую сторону вы приняли во время битвы за Хогвартс?       — Я сражалась против Пожирателей смерти.       — Вы убивали Пожирателей смерти? — неожиданно прозвучал высокий голос волшебницы, сидевшей сзади Кингсли.       — Да.       — Скажите, а убивали ли вы волшебников по приказу Сами-Знаете-Кого? — басистый мужской голос, прорезал тишину, с прищуром волшебник смотрел на девушку.       — Да.       — Вы убивали маглов? — опять с нажимом спросил он.       — Да. В зале снова начался шум, волшебник задававший вопросы, довольно откинулся на свое кресло.       — Тишина! — Кингсли вновь ударил молоточком по столу, ожидая пока все затихнут, — Почему вы в битве за Хогвартс решили сменить сторону? Октавия устало подняла на него глаза.       — Я не меняла её, — покачала головой девушка, — Я начала лгать Темному лорду, чтобы уберечь Гарри уже на шестом курсе. Мне с самого начала не импонировало его правление.       — Тогда почему вы не ушли от него, а выполняли его приказы? — снова спросил упрямый волшебник.       — Я же ответила, — раздраженно процедила Октавия, — Он угрожал мне расправой, я не могла уйти и бросить семью на погибель.       — Вы считаете, что поступали благородно? — зло выпалил мужчина, но не успела девушка ответить, как он снова задал вопрос, — Скольких человек вы убили? Хотя, мы же боремся за правильную формулировку вопроса, — на его толстом лице расплылась мерзкая улыбка, — Скольких вы убили по собственному желанию?       — Боюсь я не смогу посчитать, — прошипела девушка. — Многих, — пожала она плечами. Девушка задумалась, пока зал снова заполнился шумом. По собственному желанию… случайная смерть подруги, была не собственным желанием. Амбридж, определенно было собственным желанием, как и смерть бывших однокурсников из Дурмстранга. Задания Лорда, были точно не её желанием, а вот в битве за Хогвартс, тоже да, она могла их просто оглушать, но зеленые вспышки стремительно вырывались из её палочки. Было ли это желанием убить или спасти чью-то жизнь, судя по всему, сыворотка ответила за неё, обозначая это желанием. Мужчина, выступавший в роли защиты, резко поднялся с трибуны.       — Угрожали ли вашей жизни те, кого вы убивали по собственному желанию? — спросил он, прищурив глаза, тишина снова наступила в зале, ожидая ответ.       — Да, — незамедлительно проговорила Октавия. Гарри Поттер сжал сильнее руки в кулаки, смотря на недовольного ответом мужчину, который давил на его сестру, всячески стараясь вытянуть из неё как можно больше грязи. В прошлом он его уже встречал в министерстве. Гарри еще раз взглянул на девушку, его сердце сжалось. Когда её вывели, Поттер не мог поверить, что это была Октавия, было похоже на плохую шутку. Её некогда длинные рыжие волосы были взлохмачены и кудрявились создавая еще больший эффект гнезда на голове, они запачкались грязью и кровью. Лицо исхудало, вместо щек, были острые скулы. Из маленьких ранок на губах сочилась кровь. Грязно-серая тюремная роба, висела на ней как мешок. В ярких глазах сестры, он не нашел даже намека на огонек надежды, потухший уставший взгляд проходился по людям сидевшим в зале.       — Господин Министр? — взял он слово, вставая со своего места, — Мне многое стоит рассказать, прежде чем поступят новые вопросы.       — Прошу Мистер Поттер, — Кингсли показал рукой, что он может начинать.       — Я Гарри Джеймс Поттер, победивший Волан-Де-Морта полтора месяца назад, хочу прояснить, что без моей сестры победы могло и не быть, — Кингсли быстро утихомирил коллег, после заявления Поттера, он же продолжал. — Именно Октавия, отдала мне медальон Слизерина, именно она рисковала жизнью, чтобы добыть проклятую диадему… Октавия вместе с Драко Малфоем жертвовали собой, придя за нами в Малфой-Мэнор, когда меня Гермиону и Рона схватили егеря. Без её помощи, нам бы не удалось покинуть поместье. И только с её помощью были уничтожены два крестража, прошу еще раз заметить два! Во время битвы за Хогвартс, она произносила убивающие, чтобы отбить атаку от нас…       — Мистер Поттер, — уже обращаясь к Гарри, начал ненавистный ему волшебник, — То есть я правильно вас понял, вы предлагаете освободить пожирательницу смерти, чтобы она дальше убивала, всех кто ей не угоден?       — А вы предлагаете запереть в Азкабане человека, который помог выиграть нам войну? Мою сестру, которая всячески помогала убить Волан-Де-Морта? Боюсь тогда спросить на какой стороне были вы!..       — Неслыханно! — прокричал волшебник, вскакивая с места.       — Тишина! — Кингсли громко стал стучать молоточком, — Тишина в зале! Пожалуйста, Мистер Поттер будьте сдержаннее, — попросил его Министр, — Это и вас касается Мистер Софрейн, — названный мужчина сел на свое место, презрительно смотря на Поттера. — И так, Октавия Поттер, вы подтверждаете слова Гарри Поттера, он говорил правду, что вы всячески помогали ему?       — Да, — удивленно выдохнула девушка, — Я рисковала жизнью, и не только своей, чтобы хоть как-то помочь ему. Гарри встал на её защиту, значит, у неё был шанс. Но недоверия вызванные вопросами Софрейна, очень сильно тянули её на дно. Девушка услышала, как Софрейн не затыкался, говоря всем, что Гарри специально рассказывает это, чтобы его сестру не заперли в Азкабане и не очернили его имя.       — Прежде чем, приговор будет оглашен, прошу заметить еще кое-что, — встал с места адвокат подсудимой, — Октавия расскажи, пожалуйста, просила ли ты Гарри Поттера встать на свою сторону в суде?       — Нет, — покачала головой девушка, видя как лицо Софрейна меркнет, — Я не просила брата вставать на мою сторону, более того, я была готова к обвинениям. Я знала, что в случае его победы, меня ждет слушание, но сознательно шла на этот шаг.       — Вы хоть когда-то хотели убить Гарри Поттера или были ли у вас такие мысли?       — Нет.       — Нам известно, что погибший Северус Снейп, был двойным агентом, — начал мужчина, собирая все свои бумаги воедино, — Непроизвольно эта девушка стала таким же двойным агентом, сама того не осознавая, она путала своими воспоминаниями Сами-Знаете-Кого, помогала Гарри Поттеру и в конце концов лишь из-за её жертвенности война была выиграна. Убийства во время битвы за Хогвартс совершали все, но все средства были хороши, когда идет война. Даже совершенные по собственной воли убийства Мисс Поттер навлекали на неё угрозы, каждый лучше произнесет запрещенное заклятие, чем умрет. А теперь, Октавия ответьте на вопрос, скольких вы убили ради развлечения, не для того чтобы спасти свою жизнь или жизнь близких людей, а просто ради веселья? Октавия удивленно переводила взгляд с адвоката, откуда он мог знать такие тонкие подробности её жизни, это не был сотрудник Министерства магии. Кто мог заплатить ему, чтобы она вышла на свободу, кто сделал это ради неё?       — Никого, — ответила девушка, на её лице не дрогнул ни одни мускул. Она не видела, как Гарри выдохнул, этот ответ, словно снял груз с его плеч.       — Если бы вам представилась возможность воскресить Волан-Де-Морта, вы сделали бы это?       — Нет, никогда, — резко ответила Октавия.       — Если бы вам и вашей семье не угрожал Волан-Де-Морт, вы бы стали Пожирательницей смерти?       — Нет.       — У меня все, — с улыбкой адвокат сел на свое место под звенящую тишину.       — Хорошо, — произнес Министр, после долгой минуты тишины, — Поднимите руки, те, кто считает, что Мисс Поттер виновна. Софрейн первый протянул свою толстую руку вверх, за ним подняли руки те, кто сидел ближе всех к нему, и еще пару человек рядом с Кингсли. Министр магии руку не поднял. Октавия не считала, сколько их было, она считала секунды, до окончательного приговора прикрывая глаза. Раз, два, три… десять… тридцать четыре…шестьдесят восемь… девяносто два…       — Октавия Лили Поттер… — сердце сжалось, она открыла глаза, — …признается… — словно мир замедлили, — …невиновной, — выдох, — Все обвинения сняты. Цепи со звонким стуком упали на пол, освобождая её бледные руки. Неверующе она смотрела, как Министр последний раз ударил молоточком, как судьи стали выходить из зала.       — Я… что… свободна? — неверующе прошептала девушка, все еще переводя взгляд на уже пустующие трибуны.       — Мисс Поттер пройдемте, — к девушке подошел высокий волшебник, показывая, чтобы она следовала за ним. Через продолжительное время она уже стояла, сжимая в руке палочку в своей грязной потрепанной одежде, в которой была перед задержанием. Бумажная волокита была подписана в кабинете, все формальности соблюдены, она действительно была свободна. Стоя перед камином в министерстве магии, был лишь один вариант, куда она могла пойти. Поместье Эйвери предстало перед её глазами. Мебель стояла не на своих местах, многое было разрушено, гробовая тишина навевала на девушку страх, пока она шла к себе в комнату. Открыв дверь, она обомлела, ящики комода выдвинуты, шкаф сломан, от кровати почти ничего не осталось. Явные следы бомбарды… кто мог это сделать? Октавия выдохнула, радуясь, что ванная комната была цела, лишь кран подтекал, из-за чего по полу разливалась вода. Но на это ей было наплевать, ей срочно нужен был душ. Очень срочно. Горячие капли приятно обжигали кожу, смывая грязь и засохшую кровь. Октавия не хотела оставаться здесь, единственным вариантом было взять немного денег и снять дом в магловском районе Лондона. Это было куда приятнее, нежели жить в поместье Эйвери. Это не её дом, хоть она и прожила тут большую часть своей жизни, сейчас это место казалось совершенно чужим. Взглянув в зеркало, она чуть не заплакала. Чистые волосы, распутанные магией, спускались по плечам, тело больше не чесалось, она похудела еще больше, чем думала. Отвратительно. Вернувшись в комнату, она принялась собирать уцелевшие вещи, предварительно расширив сумку заклинанием. Октавия собирала свою одежду по полу, все это может и стоило выкинуть, но костюмы и платья стоили не дешево, а она не представляла, с чем может столкнуться дальше, лучше было взять все. Книги полетели в сумку, следом дорогие украшения. Стоило ли все это того через что она прошла? Лучше было бы жить в нищете и иметь выбор, чем купаться в роскоши и послушно выполнять все что говорят. Она довольно быстро собрала все вещи. Надевая, наконец, чистую приятно пахнущую черную рубашку с брюками такого же цвета. Она накинула мантию на плечи. Черная метка больно резанула по сердцу, как только взгляд упал на неё. Без маскирующих чар, она не могла теперь носить даже короткий рукав… Вывести её было не возможно, древняя темная магия въедалась в кожу. Её проклятие, с которым ничего нельзя было сделать. Может, это было и правильно, чтобы не забывать о том, на чьей стороне она была. Не забывать об ошибках. Девушка вышла из комнаты, подойдя к камину, она села на единственное не перевернутое кресло возле него. Она пыталась хотя бы примерно составить в голове план действий. Первым делом надо было зайти в банк, а потом… может стоило попросить Гарри о помощи, ведь сама она совершенно не представляла как маглы покупают себе дома, куда идти… Но беспокоить брата она не хотела, он и так помог ей слишком сильно. Местоположение Пэнси не было известно, а Беатрис точно в расчет она не брала. Мысль о том, чтобы явиться в Малфой-Мэнор определенно была соблазнительной, но рассудок не позволял девушке это сделать. Что было с семьей Малфоев, она не знала, боялась узнать. Драко был чуть ли не правой рукой Волан-Де-Морта в одно время, был ли у него шанс на освобождение? Вряд-ли… Люциус всей душой был за Волан-Де-Морта, тоже шансов на освобождение мало… Оставалась лишь Нарцисса, её должны освободить. Явиться к женщине потерявшей всю семью? Нет, точно нет. В любом случае если бы Октавия была нужна кому-то, тот кто-то встретил бы её после суда. Но никто её не ждал ни после суда, ни в поместье. Октавия должна была строить дальше сама свою жизнь, она это понимала. Неожиданно в камине вспыхнуло ярко-зеленое пламя, являя взору девушки женщину средних лет. Не задумываясь Октавия, направила на неё палочку, вскочив с кресла.       — Кто вы? — воскликнула девушка, крепко сжимая палочку. Женщина была чуть полновата, её короткие белые волосы, доходили до подбородка. Лицо выражало крайнюю степень усталости. Присмотревшись, она показалась Поттер смутно знакомой.       — Мы ни разу с тобой не встречались, Октавия, — мягко произнесла женщина, — Меня зовут Джулия Нуар. Я старшая сестра Агнесс, да помилует бог её душу. Я надеялась, что застану тебя здесь. Октавия вспомнила. Она видела её пару раз на портрете в комнате Агнесс, но потом фотография куда-то исчезла с комода волшебницы. Девушке резануло слух, что Джулия говорила магловскими фразами.       — Я уже ухожу, — произнесла Поттер, опуская палочку. — И не претендую на наследство, — добавила она. Хоть женщина и не была настроена агрессивно, но Октавия почему-то не хотела с ней вести светскую беседу. Она предполагала, что Джулия явилась решить вопрос с наследством.       — И куда же ты собираешься идти? — с улыбкой спросила женщина.       — Извините, но я вас совсем не знаю, не хочу показаться грубой, но вас это не касается, — с нажимом произнесла Октавия.       — Верно мы не с того начали, — женщина магией поставила диван на место, присаживаясь на него, — Я не займу у тебя много времени. Джулия похлопала по месту рядом с собой на диване, игнорируя предложение сесть рядом с ней, Октавия вновь опустила в кресло, вопросительно смотря на сестру Агнесс.       — Я надеялась, что после суда ты придешь в поместье, мне сообщили, что с тебя сняли все обвинения, — мягко начала женщина. — Эмили находиться сейчас у меня в родовом поместье моего мужа, где мы живем уже больше двадцати лет…       — Как она? — перебила её девушка. Ничуть не обидевшись, что её прервали, Джулия улыбнулась.       — Её снова приняли в Шармбатон, из соображений безопасности она была на домашнем обучении больше двух лет. Она знает о смерти родителей, мы ничего не скрываем от неё, ей было больно, сейчас уже гораздо легче, — девушка кивнула удовлетворенная ответом, Джулия продолжила. — Мы с сестрой очень долго не общались из-за её взглядов на Сама-Знаешь-Кого. Она встретила своего мужа еще на первой магической войне. Криденс уже тогда был пожирателем смерти. Она разругалась со всеми из-за него, вплоть до того, что родители чуть не выжгли её имя на древе нашего рода. Как ты уже догадалась она вышла за него замуж и даже родила от него. Нас она вычеркнула из своей жизни, словно мы были и не знакомы вовсе. Ты же не знала об этом? Октавия удивленно проглатывала каждое слово Джулии.       — Мне не рассказывали…       — Конечно же, — вдохнула Миссис Нуар, — Мы знали обо всем, что происходило в Англии, поэтому я и написала письмо сестре с просьбой не гробить жизнь её дочери, убедила, что мы сможем её защитить. В ответно письме Агнесс раскаялась, она писала о том, что видит, как морально умирает та сиротка, которую они приютили, — Джулия поморщилась, сделав паузу, — Речь шла о тебе. И что она не хочет, чтобы также страдала её родная дочь. После письма мы незамедлительно явились в поместье и забрали Эмили. Я считала, что она взяла тебя, чтобы… не знаю… так сказать исправить поломанную судьбу ребенка оставшегося без родителей, но в письме было четкое отражение того, что она взяла тебя, потому что они с Криденсом хотели получить милость Сама-Знаешь-Кого, ведь ты была цена для него…       — Я знаю… узнала недавно… — прокашлялась Октавия, опуская глаза в пол. Ей было обидно. Конечно, последние слова Криденса заставили её задуматься. Но слышать это от Джулии было неприятно. Все надежды, что её хоть немного любили, развеялись.       — Агнесс не менялась до последнего своего вздоха, её смерть… была ожидаема, — Джулия вытерла накатившие слезы. — Невзирая на все это, ты носишь фамилию Эйвери, и ты законная наследница по контракту, который заключили…       — Я не претендую…       — Нет, — оборвала Октавию Миссис Нуар, — Ты полноправная наследница, Эмили еще не совершеннолетняя, она не может ничем распоряжаться, — Джулия обвела гостиную проницательным взглядом, — Криденс обезумил, он разрушил свое же родовое поместье, освободил домовиков, что бы тебе некуда было вернуться…       — Я не буду тут жить, не смогу просто, — выдохнула зеленоглазая, — Я хочу, чтобы Эмили унаследовала все состояние.       — Это твой выбор, Эмили сможет вступить в права наследования только через три года, когда ей будет семнадцать, мы отправим сюда домовиков, чтобы поместье не пустовало…       — Неужели они могли все так легко уйти? Но тишина в поместье давала исчерпывающий ответ на её вопрос.       — Лео! — крикнула Октавия, — Лео, иди сюда! Хлопок аппарации, заставил Джулию вздрогнуть. Перед ними стоял домовик, его шея была обвязана шарфом Октавии.       — Криденс освободил домовиков, раздав им мою одежду? — удивленно крикнула девушка, но тут же смягчилась, замечая как домовик, слегка поджал большие уши, — Я не виню тебя… Домовик оживился.       — Хозяин освободил нас, и приказал уйти из поместья, но Лео и другим некуда было идти. Мы ходили по лесам, свобода стала проклятием. Никто не звал нас, пока Лео не услышал голос Октавии, он нарушил последний приказ хозяина, как же Лео виноват, — домовик расплакался и начал биться головой об пол.       — Лео, прекрати! — домовик испугано поднял голову, — Хозяина больше нет, — домовик расплакался еще сильнее, — Вы свободны, у вас вообще нет хозяев, — Лео снова стал истерически биться об пол. — Да, черт возьми, — закатила глаза девушка. — Лео! Вы можете жить здесь, наводить порядок и служить Эмили, когда она придет сюда жить. Домовик исчез, но тут же стали появляться другие домовики поместья. С благодарностью они смотрели на Октавия. У девушки же начал дергаться глаз, помимо шарфа, на другом домовике была её шапка, потом футболка, пояс, один носок, второй носок, еще шарф, любимая шляпа…       — Занимайтесь порядком в поместье! — прикрыв глаза, махнула руками девушка, как сразу домовики исчезли, — Это нелепо, каким же он был идиотом, — потерла виски Октавия.       — Криденс всегда был таким, — махнула рукой Джулия, пытаясь сдержать смех от домовиков которые выглядели очень забавно в вещах девушки. — Так значит, поместье придет в норму, — уже серьёзнее сказала она, — Хорошо, по поводу банковской ячейки, я не думаю, что ты должна отказывать от неё, ты полноправно ей владеешь.       — Я буду брать оттуда деньги, пока не встану на ноги, — согласилась Октавия, — Но потом я не прикоснусь к ней.       — Ты должна знать, что если что-то случиться ты можешь жить здесь, ты можешь пользоваться деньгами, твоя жизнь может быть безбедной…       — Я понимаю… — Октавия подняла взгляд, смотря в голубые глаза Джулии, — Спасибо, что пришли и хоть немного навели порядок в моих мыслях. Миссис Нуар поднялась с дивана, чуть отряхнул подол платья от пыли.       — Мне пора идти, — проговорила женщина, подойдя к камину, — Надеюсь, когда состоится следующая наша встреча, разговор получится более веселым, у меня ведь отличное чувство юмора, — улыбнулась Джулия, растворяясь в зеленом пламени камина. Может Джулия Нуар была права, и ей стоило остаться в поместье. Спокойно жить найти работу… завести семью, может дети… Да, и жить в родовом поместье Эйвери, когда она сама не являлась даже близко чистокровной. Бред. Она должна была строить свою жизнь в другом месте. Пойти к Гарри уже не казалось такой плохой идеей, но она не знала, где он был. И тут Октавия поняла, что у неё никого не осталось, ей негде было жить, она упала ниже дна. Собравшись с мыслями, она последний раз окинула поместье взглядом и решительно направилась через камин в Косой переулок. Многие магазины работали в своем прежнем режиме, но некоторые все же оставались закрытыми после войны. По улочкам проходили волшебники, радуясь летнему солнцу. Октавия быстро управилась в банке, взяв крупную сумму из ячейки Эйвери. По дороге в ближайшую и единственную в косом переулке чайную под названием «Чайный пакетик Розы Ли», она купила у стоящего на улице волшебника Ежедневный пророк. Не успела она сесть, как к столику подбежала миловидная официантка. Заказав чай с вишней, девушка открыла пророк. О победе в великой войне кричали многие заголовки. Интервью давали многие волшебники. За чтением она упустила момент, когда горячий чай уже оказался перед ней. Перелистывая страницу, взгляд сразу упал на колдографию, где вполне счастливый блондин шел с улыбкой на лице по косому переулку, его держала за предплечье темноволосая девушка, прячась от вспышек камер. Заголовки кричали: «Драко Малфой признался о своей скорейшей свадьбе. Пока что девушка, в обществе которой, его стали часто видеть отказывается давать комментарии…» Сердце болезненно сжалось, получается он на свободе. Неужели он настолько не верил, что освободят Октавию, что быстро нашел ей замену в лице другой. Октавия трясущимися руками отложила газету в сторону. Она чувствовала себя преданной… может Драко был в отчаяние… но доводы разума не могли заглушить её чувства, она до сих пор любила его. Куда уж ему было встречать её после Азкабана, если Драко готовился к свадьбе. Не с ней.