Другая сторона

      — Ты точно все взял? Парень устало смотрел на суетившуюся мать, которая спрашивала один и тот же вопрос уже минут десять.       — Мам, ты думаешь за семь лет, я не запомнил, что нужно взять в школу? — скривил лицо Драко, спускаясь по ступенькам.       — Я просто все равно не понимаю, почему ты не мог остаться на домашнее обучение, — развела руками Нарцисса, следуя за сыном.       — Пожалуйста, Мам, — попросил Драко, останавливаясь, — Все будет хорошо, не переживай. Нарцисса сдавшись, кивнула. Письмо из Хогвартса в этом году было неожиданным. Все надеялись просто сдать экзамены в конце лета, но новый директор Хогвартса — Минерва МакГонагалл решила, что седьмой курс должен полностью изучить программу. Все-таки в учебный план не входило использование непростительных и тренировка ненависти к маглорожденным, да и битву с Волан-Де-Мортом не засчитывали как экзамен. Много материала было упущено из-за войны, но не весь. Поэтому МакГонагалл ввела восьмой курс, длительностью на полгода, перед рождественскими праздниками студенты должны были сдать все экзамены и завершить обучение. Вернуться в Хогвартс после всего, что было… сложно. Поэтому Драко понимал, отчего его мать переживала. Нарцисса сильно изменилась после войны, поначалу он думал, что мать просто соскучилась по нему, но вся её аристократичная выдержка словно исчезла. Никогда прежде она так не суетилась, когда он отправлялся в школу, никогда не пыталась вступать в спор с отцом из-за него. Драко любил мать независимо от того как сильно она показывала свои эмоции, но остаток лета он чувствовал себя действительно дома. Она окружала его заботой, хоть порой и перебарщивала. Нарцисса внимательно смотрела на сына, пока тот нетерпеливо ждал отца. Она буквально чувствовала как после многих лет, она только сейчас прозрела. Она, наконец, смогла увидеть, как быстро заканчиваются зелья без сновидений, как быстро редеют запасы успокоительных зелий в их хранилище. Сквозь сон она слышала, как Драко мучают кошмары. Конечно, уже было слишком поздно. Её сын, стал самостоятельным и больше не бегал к отцу, чтобы тот решал его проблемы. Напротив даже не позволял знать о своих проблемах. Нарцисса злилась сама на себя, очевидно, что Драко не мог просто так убивать людей и жить, как ни в чем не бывало, очевидно, что война наложила на нем глубокий отпечаток. Но она словно не хотела видеть этого. Она чуть не потеряла его за всей этой погоней мужа за репутацией Малфоев. До сих пор не могла поверить, что все кончилось благополучно. Потраченное время вернуть было нельзя, но она могла додать сыну, все к чему он стремился всю жизнь: любовь и признание в семье.       — Ты в отличном настроении, отец, — саркастично усмехнулся Драко, — Что случилось? Неужели в твоем списке все чистокровные девушки закончились, чтобы женить меня? Люциус спускался по лестнице, вид его был мрачнее тучи. Его неимоверно злило, что сын пререкался с ним при любом удобном случае. Раньше удавалось держать сына в узде, потому что он боялся его. Любая провинность каралась наказанием. Но теперь Драко не боялся, он уверенно доводил его до истерии своими выходками. Война дала ему то, что мальчишке никто не давал прежде. Веру в себя и свои силы. Казалось бы, Люциус должен был им гордиться, ведь сын из хлюпика стал уверенным мужчиной. Но кто бы мог подумать, что корни Блэков последние представители которых, только и делали что нарушали правила, взыграют так на Драко. Другое объяснение безрассудству сына Люциус найти не мог.       — Только попробуй хоть как-то общаться с ней, если я узнаю…       — И что ты мне сделаешь? — спокойно спросил Драко, перебивая отца, — Я пришлю тебе лично письмо с приложением о том, как мило мы проводим время, — блондин повернулся к Нарциссе, — Мам, закрой уши, — он с усмешкой вновь посмотрел на Люциуса, — Полгода долгий срок, может даже внука тебе успеем сделать…       — Я уничтожу тебя! — прошипел Люциус, заходя в камин. Как только он исчез Нарцисса, ошеломленно посмотрела на сына.       — Драко, пожалуйста, после свадьбы…       — Посмотрим, — пожал плечами Малфой, смотря, как мать вслед за отцом исчезает в зеленом пламени камина. Он крепче сжал ручку чемодана. — Осталось понять только с кем я собираюсь вам делать внука, — прошептал блондин в пустоту. После освобождения Октавии, Малфой не ночевал дома еще пару дней, он искал её повсюду. Но терпение парня медленно подходило к концу. Очередная газета ежедневного пророка, которую Люциус кинул в сына за обедом, окончательно поставила точку. Кричащий заголовок, что Октавия Поттер была замечена в кафе с парнем, и колдография на пол страницы как они держаться за руки. Драко без труда узнал в этом парне Лиама Фелана, с которым Октавия целовалась на вечеринке у Слизнорта пару лет назад. Нет, Драко не отбросил газету в эту же секунду и не поднялся в комнату, громко хлопнув дверью. Он отшутился, что пророк вечно все приукрашивает, не забыв добавить про скорейшую свадьбу. Смеясь над злым отцом, Драко спокойно доел и уже в комнате сидя на кровати, он неожиданно понял, почему девушка не приходила к нему, почему не искала встречи с ним. Осознание буквально поразило его, а он как идиот, бегал за ней. Азкабан остался в кошмарах, и видимо девушка решила начать новую жизнь, в которой ему не было места. Ярость внутри не давала спокойно дышать, бары, магловские клубы в которых он частенько бывал с Пэнси, все это давало хоть какое-то облегчение. Он не запоминал имен, ему было наплевать, рыжие девушки с зелеными глазами, как под копирку, ложились под него, не задавая вопросы. Драко не хотел слушать, как отец каждый день попрекал бы его, рассказав он все родителям. Не хотел видеть жалость матери к себе. Раздражать Люциуса стало чем-то привычным. Он упивался эмоциями собственного отца. Никогда прежде он не позволял себе так с ним разговаривать, в таком тоне, да еще и с насмешками. Нет. Весь страх словно испарился, когда он видел, как его отец кланяется и словно собачонка поджимает хвост от одного взгляда Волан-Де-Морта. В то время как сам Драко, получал похвалу, Люциус ни с чем не мог справиться, за что его наказывали. Сам Драко пару раз применял круциатус к отцу за очередной его провал, он не гордился этим, нет, но внутри что-то щелкало вновь и вновь. Очередная проверка от Темного лорда заканчивалась успехом, отчего Драко чувствовал все больше власти. Сейчас эти воспоминания навевали боль, но психика знатно пошатнулась, так и не придя в норму. Он словно до сих пор чувствовал власть над собственным отцом. Они в молчание дошли до вокзала. Пэнси увидев Драко, сразу налетела на него. Безбашенные магловские привычки, оттесняли аристократку внутри неё. Парню казалось, что Пэнси стала более душевнее и открытой после того как полюбила, она перестала напоминать глыбу льда завернутую в мантию Слизерина, а стала вполне… живым человеком. Попрощавшись с родителями и получив взгляд негодования от отца, блондин вместе с девушкой сразу нашли свободное купе.       — Удивительно, что мы снова едем в Хогвартс, — протянула Паркинсон, — Думаю, это будет сложнее, чем в прошлые годы.        — Это точно, — согласился Драко, — И почему же ты не со своим когтевранцем?       — Мы разделились, он тоже соскучился по друзьям, как и я, сомневаюсь, что наши компании подружились бы, — спокойно ответила девушка. Драко представил в голове, как их компания бы мило вела беседу с компанией когтевранцев. Ужасно. Поезд еще стоял, ожидая студентов.       — Как же быстро я вас нашел, — раздался бархатистый голос. Драко повернулся, смотря, на довольного Блейза.       — Где ты был, ты не ответил ни на одно мое письмо, — обиженно надула губы Пэнси.       — Я был в Италии с прекрасной девушкой все лето, — мечтательно прикрыл глаза Блейз. — Вы, кстати, видели Октавию? — спохватился он, через секунду как поезд начал движение. Драко громко выдохнул.       — Это имя вроде как у нас теперь под запретом, — негромко произнесла Пэнси. Паркинсон не могла понять, испытывала ли она злость к Октавии. Она просто не понимала, как можно дать надежду, а потом молча уйти, но черт, девушка видела их взгляды друг на друга. Не могло быть, чтобы все оказалось ложью. Но все же Драко был гораздо ближе ей, она без вопросов приняла его сторону. Пэнси начала испытывать определенно неприязнь к Поттер, когда Драко перетрахал почти всех её подруг и знакомых, когда они с Энди выносили пьяного Малфоя из клуба, когда он спал на их диване несколько дней подряд. Она была рядом с ним все время, гладила его по волосам, когда он напивался у неё дома и плакал. Девушка увидела за август эмоций от Драко больше, чем за всю жизнь.       — Не стоит, — ледяным голосом произнес Драко, смотря, как Блейз уже открыл рот, чтобы пошутить. Улыбка на лице Блейза растворилась, он покачал головой, понимая, что история любви Малфоя окончилась, так и не успев нормально начаться. Он решил сменить тему, но тут же прикусил себе язык. Не только место Октавии пустовало… Блейз уставился в окно, так и не озвучив свой вопрос. «Неужели Тео и Дафна все-таки решили опробовать для утех Хогвартс-Экспресс?» Не решили. И никогда уже не решат. Блять, этот год будет сложнее, чем думал Забини. Драко же смотрел в окно, стук колес поезда, еще больше напрягал парня. Спустя полчаса, Пэнси улеглась ему на колени, она не спала, просто лежала. Не смотря на то, что ноги его уже затекли, он не спешил тревожить её. Как никогда, он был ей благодарен за все, что она натерпелась от него. Как бы с Пэнси было просто, если бы они любили друг друга. Уравновешенная Пэнси и спокойный Драко, черт они бы даже не ссорились, думал Малфой, не трепали друг другу нервы, понимали бы с полуслова. Идеальный союз, такой до неприличия правильный, что заведомо невозможный. Но черт, почему все влюбляются не в тех? Он не видел её даже когда вышел из поезда, Драко испугался, что она не приехала. Нет, он хотел, чтобы она проходила мимо него, хотел, чтобы она видела как он в ней больше не нуждался, безумно хотел причинить ей всю боль, которую она причинила ему. Она должна была увидеть, как он счастлив без неё, пусть это и не было правдой. МакГонагалл попросила после распределения первокурсников, зайти всему восьмому курсу в класс трансфигурации. Драко не слушал приветственную речь нового директора, он смотрел по сторонам. Неожиданно прямо перед тем, как МакГонагалл начала вызывать первокурсников, двери большого зала резко открылись. Гарри Поттер собственной персоной все же почтил своим присутствием всех, рядом с ним в большой зал зашла она. У Драко перехватило дыхание, когда он увидел Октавию, она изменилась. Впалые щеки, вид бледнее обычного, но она шла, посмеиваясь рядом с братом. Злость обрушилась на Малфоя, как она смела, смеяться, вообще улыбаться после всего. За ними плелись Грейнджер, которая с трудом сдерживала смех и раскрасневшийся Уизли. МакГонагалл недовольно глянула на опоздавших студентов, но тень улыбки все же появилась на строгом лице женщины. Октавия чтобы не привлекать лишнего внимания, опустилась за стол Гриффиндора вместе с остальными. Драко только сейчас заметил, как сильно он сжал руку в кулак, на его ладони проступили полумесяцы от впившихся туда ногтей. Он старался не смотреть на неё, но взгляд то и дело бросался к девушке, которая смеялась с братом. Специально или нет, но она села спиной к нему.       — Драко, перестань, — шепнула ему на ухо Пэнси. Малфой словно очнувшись, кивнул девушке, отвлекаясь от стола гриффиндорцев. После сытного ужина, он плелся в кабинет трасфигурации вместе с Блейзом и Пэнси. Серебряная троица Слизерина была снова вместе.       — Я рада вас всех видеть! — воскликнула МакГонагалл, как только вошла и увидела уже стоявших в кабинете студентов, — Я собрала вас здесь, чтобы вы имели представление, как будет проходить ваше сокращенное обучение, — пронзительным взглядом она обвела студентов всех четырех факультетов. — Все вы после рождественских праздников, как я писала в письме, будете сдавать Ж.А.Б.А., конечно, кто будет допущен к сдаче. К сожалению, количество студентов решивших продолжить обучение, гораздо меньше, чем я предполагала… Потому мной было принято решение об объединение ранее враждующих факультетов. Все непонимающее смотрели друг на друга. Ряды учеников действительно стали меньше, больше всего стояло учеников с Гриффиндора, потом по численности был Когтевран, Пуффендуй и очень малое количество учеников решили вернуться со Слизерина, многие перешли на домашнее обучение и объявятся только на сдачу экзамена.       — Восьмому курсу будут выделены отдельные гостиные, — по классу прошли довольные возгласы, — А вернее, две отдельные гостиные, — произнесла МакГонагалл, замечая, что одобрение сменилось недовольством, — Гриффиндор и Слизерин разделят первую гостиную, вторую соответственно Когтевран и Пуффендуй. Вы хоть и самый старший курс, но являться старостами никто из вас не будет, чтобы дать это право седьмому курсу. По моей просьбе, старосты школы, проводят вас до своих гостиных, хочу сразу сказать…       — Жить с Гриффиндорцами… — протянул Блейз, — Я безумно рад, что мы учимся всего полгода.       — Даже полгода кажутся пыткой во время жизни со змеями, — воскликнул Финниган, услышав темнокожего парня. Малфой устало потер глаза, он точно не хотел провести последние полгода в школе с гриффиндорцами. Хотя может и к лучшему, он не хотел возвращаться в свою спальню в гостиной Слизерина, не хотел видеть, как на кровати Тео будет кто-то лежать. Не хотел.       — Если вам что-то не понятно во фразе объединение факультетов, — строго начинала директор школы, — То хочу напомнить, что в школе достаточно дел, которыми могут заняться студенты на отработках. Никаких ссор! Никаких драк! Увижу что-то подобное, — она обвела взглядом всех присутствующих, задерживая взгляд на слизеринцах, — Пеняйте на себя! Таблички на ваших комнатах, помогут понять вам, где каждый из вас будет жить, они самоуничтожаться, как только все написанные на ней войдут в комнату. Директор уже направлялась к двери, но оглянулась на студентов прожигающих друг друга взглядом.       — Я предупредила вас! — повысила голос Минерва, в следующую секунду громко хлопая дверью.       — Студенты Гриффиндора и Слизерина, пожалуйста, следуйте за мной, — раздался голос в толпе. Все тут же повернулись на миловидную девушку с седьмого курса, которая вслед за директором вышла из кабинета, убедившись, что за ней пошли студенты.       — Отвратительно! — воскликнула Пэнси, — Это просто невообразимо…       — Думаю, ты была бы более счастлива, если бы нас объединились с Когтевраном, — подмигнул Блейз, нагнав подругу.       — Будто ты был бы против Когтеврана, — фыркнула Паркинсон.       — Да, похоже, у меня появились постоянные отношения, не хочу все просрать, — почесал затылок Забини, повернув голову в сторону молчавшего Малфоя, — А ты Драко, даже не выскажешься?       — Наплевать, — закатил он глаза, — Хотя конечно, Когтевран определенно был бы поинтереснее… Он специально громко сказал последнюю фразу, заметив, что Октавия идущая позади слушала их разговор.       — Этот портрет будет являться входом, — уже не так уверенно произнесла староста школы, как только они остановились. — Объединение, — воскликнула она, как портрет Сэра Кэдогана, тут же отъехал в сторону, пропуская студентов.       — Жаль, когда я был старостой, мне не повезло с соседкой, — не думая произнес Малфой. Девушка, услышав это, все еще стоя возле портрета, залилась румянцем, но тут же его толкнула плечом Октавия, прошедшая в гостиную. Гостиная ничем не зацепила Малфоя, камин, диван, книжные полки, все было как и в Слизерине, но цвета… Мелькали как зеленый с серебряным, так и красный с золотым. Отвратное сочетание думал блондин. К тому же гостиная была меньше размером, гораздо меньше. Видимо именно поэтому было решено выделить две гостиные, а не одну на восьмой курс.       — О нет! — кричал Уизли стоя у комнаты, — Нет, нет. Гарри! Драко видел, поднимаясь по лестнице, как Поттер подбежал к другу, обреченно проводя рукой по его спине. Подойдя ближе, Малфой понял суть негодования, ведь на табличке четко значились имена: Гарри Поттер, Драко Малфой, Блейз Забини и Рональд Уизли.       — Ух-ты, — присвистнул Забини, — МакГонагалл решила в этом году оторваться по полной в роли директора, — насмешливо протянул он, как только вошел в комнату. Драко проследовал за другом. Две кровати были выполнены в благородных зеленых тонах, другие две в красном цвете. Комната определенно была больше, чем в Слизерине, видимо, поэтому их объединяли по четыре человека.       — Жить с Малфоем, что может быть ужаснее, Гарри? — воскликнул Уизли, разбирая свои вещи.       — Эй, я то думал, мы подружились, — с усмешкой сказал Драко. Он не понимал негативный настрой Уизела, тот всячески поддакивал Поттеру на суде. Но сейчас почему-то враждебно был настроен не только Уизли, но и Поттер, бросавший в него презрительные взгляды.       — Это было перед тем, как ты… — Гарри не стал договаривать, вместо этого он сказал уже привычную фразу. — Отвали, Малфой. Драко так и не понял, что хотел на самом деле сказать герой Великобритании, похер. Он устал. Безумно устал, за этот день. За этот месяц. И за последние два года. *** Оказалось восьмой курс, не был забит свободными часами. Каждое занятие проходило сдвоенное с другим факультетом, предметов стало больше, как и часов на их изучение. Домашние задания буквально навалились на всех, не оставляя время на ссоры в общих гостиных. Не без исключений. Октавия зло выписывала абзац из учебника на пергамент. Ей нужно было сдать доклад уже завтра, а на листке не было ничего кроме пару предложений. Думать об учебе, когда само порождение Сатаны ходит рядом и дышит с тобой одним воздухом, казалось невозможным. Малфой не упускал ни дня, чтобы задеть девушку. Черт, она просто не понимала, зачем, пусть женится, живет своей жизнью, зачем он издевался над ней? Октавия не отвечала, предпочитала игнорировать его, как на пятом курсе после их ссоры. Но терпение заканчивалось, она поклялась самой себе не использовать больше темную магию, но он буквально каждый день словно просил своими оскорблениями пустить в него аваду. Он стал ей противен, ровно тогда, когда она решила пойти в магловский клуб, который был возле её нового дома, удивительным было увидеть там Драко, но больше удивление вызвало то, что он целовался с маглой, не стесняясь, шарил руками по её телу, а после ушел в туалет вместе с ней. Разочарование поселилось где-то глубоко в её душе.       — Идешь на обед? — неожиданно звонкий голос, вырвал её из мыслей. Октавия подняла глаза на Парвати, тем самым отвлекаясь, она залила чернилами свой доклад.       — Я, блять ненавижу этот мир, — крикнула девушка, вскакивая с пола с испорченным пергаментом, удобный ковер в комнате отлично заменял ей диван. — Я не иду, пока не закончу эту херню, я отказываюсь, есть в знак протеста, у меня нет времени даже на себя, ни то, что на еду за всей домашней работой. Сидевшая рядом Гермиона, убрала одним взмахом палочки черную кляксу с пергамента.       — Если тебе нужна помощь, то…       — Мне не нужна помощь! — крикнула Поттер, выдохнув, она направилась в ванную комнату, чтобы смыть чернила с руки, она повернулась к соседкам, уже стоя у двери. — Я отлично справляюсь, — нарочито мягким голосом произнесла она.       — Почему вы почти не общаетесь? — спросила Гермиона, как только дверь за Октавией захлопнулась. Пэнси удивленно посмотрела на девушку, этот вопрос точно был адресован ей.       — Это не твое дело, Грейнджер, — оборвала её та. Парвати Патил вышла из комнаты, оставляя девушек наедине. У неё определённо не ввязались дружеские отношения со своими соседками. Октавия включив воду, не слышала, что происходило в комнате. Все её мысли были заняты Малфоем. Ярость переполняла её, только от одного его вида, она не могла ни на чем сосредоточиться. Услышав, что дверь комнаты хлопнула, девушка вышла, обнаруживая долгожданную тишину. Жить с Дафной и прежней Пэнси было гораздо легче, чем жить с вечно поучавшей Гермионой, громкой Парвати и неожиданно отстранившейся от неё новой Пэнси. Драко вел себя как мудак, но почему-то Пэнси была на его стороне. Громко хотелось послать весь мир нахер. Она не могла даже ни у кого спросить, совета или поплакаться на плече, Гарри определенно помогал, но это было не то, он не был Теодором. Мысли о Тео, вызывали еще большую боль, после Азкабана, она его не видела, списав все на пошатнувшуюся психику. Блять, но лучше бы она свихнулась окончательно и видела его, чем вечно переживать без него очередной день. Она решила остаться в Лондоне, лишь из-за письма МакГонагалл. Грейнджер старательно объясняла девушке, как живут маглы, что бы она ни привлекала лишнего внимания. Пару дней Гермиона с Джинни даже жили с ней, чтобы так сказать помочь обустроиться. Они сблизились, за эти дни. Брат тоже стал часто навещать её, она рассказала все Гарри, от него узнали и Рон с Гермионой, а потом и Джинни, о неудавшейся помолвке с Малфоем. Гарри Поттер казалось, не расстроился совсем, а наоборот, вселил ей надежду на то, что стоит присмотреть к другим. Она обещала попытаться. Октавия ударила себя по лбу, чертова книга лежала в гостиной, как она могла забыть такую важную вещь в гостиной. Девушка надеялась никого не встретить, но удача… да, давно не была на её стороне. Она уже собиралась уйти в комнату и дождаться пока блондин выйдет из гостиной, но в его руках заметила свою книгу.       — Это не твое! — воскликнула девушка. Малфой повернул голову, смотря на неё. Она могла игнорировать его, постоянно находясь с братом и его друзьями, но теперь они, наконец, остались наедине и Драко мог вдоволь насладиться её злостью.       — До сих пор балуешься темной магией? — медленно протянул он, поднимая книгу на уровне глаз. — Какая ты плохая девочка, Поттер. Октавия пыталась успокоиться, переводя дыхание. Эта книга значительно отличалась от тех, что она читала раньше. Только защита, никакого применения темной магии, только защита от неё. Ей было спокойнее, когда она знала, что может защитить себя.       — А вот это уже совсем не твое дело, — нарочито спокойно произнесла девушка. — Отвали от меня.       — Я к тебе не пристаю. У вас семейное скудный словарный запас, ведь кроме слова «Отвали», вы с Поттером совершенно ничего не знаете, — насмешливо протянул Малфой, продолжая крутить в руках книгу. — Удивительно, ты такая тупая, но допуск к экзаменам у тебя еще не забрали, за какие заслуги интересно…       — Удивительно другое, — ощетинилась девушка, — Как такого как ты могли пригласить продолжить обучение в школе? Жесткого, лицемерного, высокомерного, эгоистичного…       — Кого же? Ты хотела сказать убийцу, или просто перечисляешь мои лучшие качества? — скривил губы он. Они не затрагивали личные темы при всех, но сейчас они были одни. — Уж кто меня будет судить так не ты! Полукровная тварь! После освобождения хоть помнишь, кому продавалась? Или все же списки ведешь? Октавия начинала задыхаться от злости.       — Я хотя бы искала пути разрешения конфликта, тогда как ты просто убивал всех. Как тебя вообще могли выпустить? — она не хотела этого говорить, но лицо парня с ухмыляющегося сменилось на крайне агрессивное. Драко растерялся, он впервые не знал чем ответить, обида стала расти глубоко в душе.       — Сказала та, кто до сих пор изучает темную магию…       — Тебя это не касается! Тебя вообще не должна заботить моя жизнь! Иди, переспи с кем ни будь, ведь ты умеешь самоутверждаться только за счет других!       — Какую же хуйню ты несешь, — неторопливо он встал с дивана, подходя к ней. — Ревнуешь, что я трахаю всех, кроме тебя? — усмехнулся он, — Неужели такая шлюшка как ты, умеет ревновать? Неожиданный хлопок раздался в звенящей тишине пустующей гостиной. Октавия зло смотрела, как Драко прижимал к пылающей щеке свою ладонь. Она жалела, что сила удара была так мала. Драко до сих пор чувствовал неприятное чувство, от того что она дала ему пощечину, но не от слабой боли, нет. Он видел испуг в её глазах, она боялась его? Одним движением Драко впечатал её в стену, ставя руки напротив её головы, всем телом прижавшись к ней. Неожиданно злость стала угасать, уступая место разочарованию. Она говорила отвратительные слова, от которых дышать хотелось все меньше и реже. Действительно ли она жалела, что его выпустили из Азкабана? Черт. Малфой сжал челюсти до скрипа в зубах, ему было больно, чертовски, больно слушать это. Октавия зажмурилась, ожидая ответного удара. Через пару секунд она открыла глаза, смотря, как взгляд Драко переменился. Она действительно думала, что он её ударит в ответ. То, что он позволил себе сказать, было настолько неожиданным, что полностью отмело все сомнения девушки на его счет. Он считал её гребанной подстилкой, по всей видимости, с какого перепуга только, если именно он трахал все что движется после освобождения.       — Я ненавижу тебя, — прошептала Октавия, в уголках глаз начинали скапливать слезы, она старалась не заплакать при нем, интенсивно моргая. — Пожалуйста, я прошу тебя, Малфой, отвяжись, дай мне жить своей жизнью, я не хочу тебя знать! Драко ошеломленно смотрел на неё. Не хочет его знать, что ж он был солидарен с этим. Не в силах больше выносить её, блондин отстранился, он протянул Поттер книгу, за которой она спускалась.       — Хорошо, — коротко сказал он, через мгновенье уже провожая девушку взглядом, которая бежала от него по лестнице. Октавия села на кровать, бросая книгу в дальний угол. Она надеялась, что хоть в этот раз Драко не лгал. Она слишком устала. Девушка закончила доклад, и даже успела попасть на обед, чему была не сказано рада. Она уже допивала сок, как к их столу подошел Лиам.       — Октавия? — мягко окликнул он девушку.       — Да, точно, Лиам, — Поттер засуетилась, вставая со скамейки, — Идем. Драко проводил счастливую на вид парочку взглядом. Наконец он понял, что она имела в виду, когда говорила, что хочет жить своей жизнью. Те осколки от сердца, которые остались в груди Драко, начинали отдавать болезненными ощущениями. Аппетит пропал окончательно.       — Слушай, — начал Блейз наклоняясь к Малфою, — Может, я скажу бред, но вы не пробовали поговорить, например?       — Не о чем, — холодно отрезал блондин. Всего пять месяцев, даже чуть меньше с учетом зимних каникул. Всего четыре месяца и восемнадцать дней. Ему нужно было потерпеть сто сорок дней и все кончится.