Мелочи жизни

- Кир, пожалуйста, - голубые наивные глазки Влада сейчас, наверное, смогли бы разжалобить и камень, но Кирилл разговаривал с ним по телефону и поэтому на уговоры не поддавался. - Сербский, мне вашего с Димкой бардака хватает за глаза. Кошка и собака – это перебор. У тебя немаленькая семья, почему это должен делать именно ты? - Потому что я единственный остаюсь в городе, ты же знаешь. Остальные сваливают к родственникам. Кир, они приученные. И это всего на неделю. Кииир… - Кииир… - эхом, но гораздо более мягким, шепнул ему на ухо Дима, неслышно подходя и обнимая со спины. – Не будь занудой, - провел губами по плечу, несильно куснул шею, заставив Кирилла вздрогнуть. - Это нечестно, - возмутился тот, сам отлично понимая, как жалко сейчас звучит его голос, и что он уже сдался. – Двое на одного… - Спасибо! - быстро все сообразивший Влад, отключился. - Дима! – Кирилл попытался, было, развернуться, но брат только сильнее сжал руки. Мяукнул тихо, потеревшись щекой о его плечо. - Не дуйся, мой самый вредный и самый любимый. Это и, правда, всего на неделю. Обещаю, что с собачкой буду гулять сам. - Угу. И убирать – тоже? – недоверчиво поинтересовался Кир, обмякая в его объятиях. - Что? Э, нет, этим пусть Влад занимается. - Заговорщики, - Кирилл фыркнул и, мягко высвободившись из его рук, чмокнул брата в кончик носа и вышел из комнаты. Сдавать материал в журнал надо было уже через три дня, а он только начал отсматривать фотографии. Но сосредоточиться не получалось. Кир вздыхал, лениво листал страницы Интернета и все больше раздражался. Может, поэтому, когда в приоткрытую дверь его кабинета влетело с веселым лаем маленькое нечто с длинной шерстью, юркое и подвижное, только безжалостно припечатал: - Хорошая метелка. Вошедший следом Влад тут же надулся и демонстративно покинул комнату, забрав с собой «метелку» и захлопнув дверь. Кир только пожал плечами. А потом все-таки заставил себя поработать. И вышел из кабинета только часа через три, потирая глаза. Встал на пороге гостиной и невольно хмыкнул, созерцая идиллическую картину под названием «семейство за просмотром фильма». Димка вытянулся на диване, устроив голову на коленях Влада, а тот довольно жмурился, периодически скармливая ему сухарик из пачки, лежащей на столике рядом. Причем, как заметил Кир, из этой же пачки сухарики таскала и давешняя «метелка», делая это настолько ловко, что он невольно восхитился. На его появление никто не отреагировал, из чего Кирилл сделал вывод, что означенное «семейство» включая лохматую псинку, на него изволит дуться. Ну и ладно. Плотно прикрыв дверь кабинета, чтобы живность не забралась на стол, Кирилл направился на кухню. Переступил порог и замер, вскинув бровь и глядя на роскошного черного котяру с белыми усами и белым пушистым галстучком на черной шерстке. Он развалился на сидении любимой табуретки Кира и на его появление отреагировал только ленивым взглядом, да одним взмахом хвоста. - Хм?.. – «поприветствовал» его Кир. Кот повел ухом, но даже не оглянулся. Кир хмыкнул и, изредка поглядывая на нового жильца, принялся рыться в холодильнике. Судя по тому, что кот сидел здесь в гордом одиночестве, характер у него «истинный нордический». Аристократ кошачий. Некоторые знаки внимания к его персоне кот проявил, когда по кухне поплыли первые запахи пекущейся в духовке рыбки. С приправами, луком, под майонезом – слюнки потекли даже у Кира. Убрав в шкаф ненужную посуду, Кирилл повернулся к коту, вытирая руки. Тот уже сидел, прикрыв лапы пушистым хвостом, и смотрел на него с явным превосходством. Словно не сомневался, что ему достанется самый лакомый кусочек. Кир только хмыкнул и, сделав шаг, взял кота за шкирку, поднеся к лицу. Судя по выражению желто-зеленых глаз, подобную вольность с ним еще никто не позволял. - Позвольте мне оговорить некоторые условия вашего пребывания здесь, - серьезно начал Кирилл, глядя в кошачьи глаза. – В этом доме хозяин – Я. И я не потерплю посягательств на мою территорию, - кусая губы, чтобы не рассмеяться, он поставил кота на табуретку и выпрямился. – Это мое место. Кот утробно заурчал, как перед битвой, выпуская когти, но потом вдруг передумал и перепрыгнул на кухонный диванчик с таким видом, словно делает огромное одолжение. - Главное – всегда сохранять лицо, - пробормотал Кирилл и отвернулся к духовке, теперь уже не сдерживая улыбку. Ему всегда нравились кошки, а такие – особенно. Кирилл проверил степень готовности ужина, убавил температуру и потянулся за сигаретой. За дверью зашуршало, а в следующую секунду она скрипнула и в щелку, подметая пол хвостом и цокая коготками, вошла «метелка». Пару мгновений они с Кириллом разглядывали друг друга, а потом она осторожно подошла и обнюхала его тапочек. Чихнула, махнула хвостом и встала на задние лапы, передними упираясь в его колени. Лизнула опустившиеся потрепать холку пальцы, и Кир тихо рассмеялся. В животе Влада опять забурчало, и Дима, наивно хлопнув ресничками, накрыл его ладошкой. - Есть хочет, мой маленький. - Не хочет, - буркнул Влад, который вот уже вторую рекламу старался не замечать волшебные запахи, плывущие из кухни. Дима окинул взглядом комнату: - Мотька уже удрала. - Предательница, - проворчал Влад, чувствуя себя обманутым. Из-за этой… «метелки» он чуть не поругался с Киром, а теперь та наверняка крутится на кухне у его ног. И ни капли совести. Дима спрятал улыбку в уголках губ и неуловимо перетек в другое положение, оказавшись сидящим на владовских коленях. - Бука моя… - нежно коснулся губами его надутых губ, и Влад тут же размяк. – Пошли к Киру. Фильм закончился, а там наш тиран приготовил явно что-то вкусное. Влад отвел взгляд: - Он назвал Мотьку «метелкой». - Ну, она и так метелка, - Дима коротко фыркнул. – Так что он даже не покривил душой. - Он не хотел, чтобы я их привозил, - упрямо сдвинул брови Влад. - И вот только скажи, что ты его не понимаешь, - почти пригрозил Дима, и Влад сдался. Потянулся вперед, обнял Диму, прижимая к себе. - Понимаю, - выдохнул он куда-то в его шею. – Но мне стыдно. Мой уход был… демонстративным. - Чудо мое… - Дима потерся щекой о его плечо. – Это же Кир. - Угу. Занудный, вредный… - начал, было, перечислять его недостатки Влад, но замолчал, а потом выдохнул. – Любимый. - Любимый, - эхом выдохнул Дима и, соскользнув с колен Влада, потянул его за собой. – Думаю, он перестанет строить из себя недотрогу, если мы просто накроем на стол. Живот Сербского согласно буркнул, и Влад покорно поднялся. Сжал пальцы Димы в своей руке и сам повел его на кухню. Распахнул дверь, готовый сказать наверняка что-то умное, но замер, глядя на абсолютно довольного Кира, на коленях которого свернулся клубочком кот, а у ног на полу вальяжно развалилась Мотька. - Это нечестно, - почти жалобно протянул он. – Почему Кот спит у тебя на коленях? Нам он даже гладить себя не дает. Кир опустил взгляд на представителя семейства кошачьих, делавшего вид, что спит. - Ну… мы нашли с ним общий язык, - не говорить же обиженному хозяину, что до этого у него на коленях была его псинка, но кот, видимо решивший, что означенные конечности – его собственность, согнал бедную собаку на пол, а сам устроился на его месте. – Кот? Димка выскользнул из-за спины Влада, и Мотька тут же кинулась к нему, метя пол хвостом. Похоже, тот был ее любимцем. - Кот, - Влад только кивнул. – Просто Кот. Мы не смогли придумать достойную кличку без ненужного пафоса. Так что… - Так даже лучше, - Кирилл почесал означенного кота за ухом. Тот приоткрыл глаз, но уйти из-под ласки не попытался. – Ужин готов, так что сервировка за вами. Влад закусил губу, отводя взгляд: - Ты… не сердишься на меня? - А ты на меня не дуешься? - Это ты дулся на меня за то, что я привез их сюда, - Влад тут же выпустил иголки. Кир пару мгновений просто смотрел на снова нахохлившегося Сербского и со вздохом встал, ссадив кота. Подошел к Владу, поймав смеющийся взгляд уже суетящегося у стола Димы, и коснулся пальцем щеки Сербского. - Ты прелесть, когда дуешься. Я просто не могу удержаться, - он улыбнулся, подаваясь вперед и прижимаясь к его губам. Сладким, с легким оттенком мяты – привкусом поцелуя Димы. Влад напрягся, а потом с силой обнял его, отвечая на поцелуй. Расслабляясь, привычно доверяясь. - Прости, - шепнул он, потеревшись носом о его нос. – Я веду с тобой, как маленький. - А ты и есть маленький, - Кир осыпал его лицо крохотными поцелуями. – Маааленький. Наше чудо голубоглазое. - Я не маленький! – вскинулся Влад, и Кир тихо рассмеялся. - Ну, кое-где ты определенно не маленький. Влад тут же залился краской, и теперь рассмеялся уже Дима, подходя со спины и тоже его обнимая. Кир фыркнул: - Похоже, не я один так считаю. - Не один, - выдохнул Дима в ухо Влада, посылая по спине того толпу мурашек. - Мальчики… - в двойных объятиях Сербскому мгновенно стало жарко. Садисты они – его любимые. – Может, ужинать? - Может, - Кир склонил голову, глядя на него сквозь завесу челки, и Влад мгновенно забыл об ужине. Этот взгляд темно-серых глаз всегда у него вызывал дрожь в коленях и не только. - Ммм… Кажется, здесь кто-то уже забыл, что был голоден, - мурлыкнул Дима, ловя взгляд Кира и запуская руку под рубашку Влада, поглаживая его живот. - Это нечестно, - почти по-детски протянул тот. - Справедливость – это роскошь, мой любимый, - Кир легко коснулся щеки Влада, а потом к его губам потянулся Дима, и Сербский на мгновение просто выпал из этого мира, глядя на то, как нежно и в то же время жадно терзают губы друг друга близнецы. Столько времени прошло, а он никак не привыкнет к этому зрелищу. Да и можно ли привыкнуть к этому? Жарко… Невыносимо жарко… - Я хочу… на вас… посмотреть… - все, он это сказал. И Кир только тихо рассмеялся, глядя в глаза брата: - Доставим ему это удовольствие? - Он хорошо себя вел, - Дима улыбнулся в ответ, лизнув уже чуть припухшую губу Кирилла, прижимаясь к нему всем телом. – Я хочу тебя… - Ребенок… - Кирилл только выдохнул, сдаваясь на милость юркого язычка вылизывающего его шею. Провел раскрытой ладонью вдоль его тела, на мгновение скользнул за пояс джинсов, и Дима выгнулся. - Кириииил... - Тшш… - Кир накрыл его губы своими, почти терзая. – Мой нежный… …Владу казалось, что воздух в комнате такой горячий, что дышать им невозможно. Жар бился под кожей и заставлял кровь кипеть. Эти двое на кровати… Зеркальные отражения друг друга. Они не видели его. Забыли о нем. Он сам о себе забыл. Они ласкали друг друга, целовали то сильно и больно, то нежно и легко. Губы никак не могли отпустить, руки – перестать ласкать. И Дима был таким порочным и невинным с закушенной губой, прикрытыми глазами и широко раскинутыми ногами. Он жадно вскидывался, встречая каждое движение Кира внутри себя, вскрикивал, сжимая его бедра, царапая плечи. Нежен. Красив. Дима… …и Кир. Почти безумный. Роскошный. Сильное гибкое тело, покрытое капельками пота, от желания слизнуть которые у Влада сводило судорогой низ живота. Рассыпанные по плечам тяжелые, влажные волосы, в которые зарывались пальцы Димы. Сильные движения, ритмичные, то жесткие до Диминого крика, то дразнящие, осторожные до его жалобного стона. Еще, еще, еще… Влад вздрогнул, когда густой, сладко-пряный воздух комнаты разорвал голос Димы. Почти плачущий, умоляющий и наконец – полный восторга и удовольствия. Тонкие, но сильные руки в последний раз скользнули по плечам Кирилла и бессильно упали на постель. - Люблю тебя… - улыбка, застывшая на полных, опухших губах Димы была усталой и счастливой. - Я знаю, - тяжело дышавший Кирилл, все еще возбужденный, горячий, почти обжигающий, аккуратно вышел из его тела, коснувшись губ поцелуем. – Я тоже люблю тебя, - шепнул он, отстранился и вдруг повернулся к Владу, улыбаясь и глядя на него почти черными, затягивающими глазами. – Иди сюда, голубоглазый мой. От его взгляда Влад застонал в голос и шагнул к кровати на подгибающихся ногах. Руки сами потянулись к пуговице, почти выдирая ее из петли. Кирилл рассмеялся, а Влад зарычал. Сделал еще шаг и, вцепившись в волосы Кирилла, запрокинул его голову и со стоном впился в губы. Еще чуть влажные, опухшие, пряные и опьяняющие. Секунда яростной борьбы за право властвовать в глубине рта, и Кир оттолкнул его, сумасшедше улыбаясь и облизываясь. - Ммм… кажется, наше шоу не прошло для тебя даром… - ладонь скользнула по груди, задела торчащий сосок, спустилась ниже и накрыла пах. Владу показалось, что у него из глаз посыпались искры, а в следующую секунду Кирилл уже лежал, распластанный на кровати, вдавленный в нее телом Влада и с прижатыми заведенными за голову руками. Еще один яростный поцелуй на грани боли, и еще. - Я хочу тебя, - Влад почти рычал от бешеного желания обладать им, обладать сейчас. Чтобы кричал под ним Кир. Чтобы кусал губы и просил еще. Он чувствовал его возбуждение, чувствовал, как дрожит сильное напряженное тело и дрожал сам. – Хочу! Смех Кирилла был ему ответом. Глубокий, бархатный, вызывающий. И перед глазами Влада на миг потемнело. Ткань рубашки трещала под его руками, джинсы вместе с бельем исчезли из поля зрения. Смазка? К черту! Кир почти нетронут, безумно узок, и от горячего влажного языка Влада, хозяйничающего в его теле, он громко, протяжно стонет. Губ касаются прохладные нежные губы Димы, лаская, и стон обрывается, словно дорога, ведущая в пропасть. Влад улыбается, слушая его голос. - Покричи для меня, любимый… - жесткий захват без надежды вырваться и внутрь его тела. Восхитительное. Тугое. И еще, и еще… Брать, вырывать из него свое удовольствие. Смотреть в черные, расширившиеся глаза и словно вбивать в него себя, обладать полностью и до конца. Кирилл... …Жестко, жарко, сильно. Дима не мог отвести от них зачарованного взгляда, впитывая каждый жест, каждый стон. Кир, Кирилл… Дима никогда не видел его таким. Дающим и забирающим. Покорным и сопротивляющимся. Страсть – черная, жаркая сбивала с ног. Ревности не было, зависти – тоже. Он не особо любил боль, а между этими двумя ее было слишком много. Красные полосы на плечах и спине Влада, впивающиеся в бедра Кира его пальцы, после которых останутся синяки. Бешеный ритм, сильный. Борьба и удовольствие. Растерзанный Кир и почти плачущий от страсти Влад. …Последний стон – яростный, протяжный, утонул в безумном поцелуе. Влад двинулся еще раз и еще, а потом затих, отрываясь от губ Кира и накрывая его всем собой, не желая выходить из его тела и остро чувствуя, как содрогаются и сжимаются мышцы. - Сумасшедший… - еле слышно выдохнул Кир, выпуская его из кольца своих ног и опуская ставшие тяжелыми от влаги ресницы. - Любимый… - эхом отозвался Влад, прижимаясь губами к его шее. Дима только улыбнулся, откровенно ими любуясь. Вылюбленные, уставшие, мокрые от пота – они были восхитительны. - Иди сюда, ребенок, - Кир протянул ему руку, глядя все еще затуманенным глазами, и Дима с радостью ее принял. Придвинулся, обнимая их, все еще тесно сплетенных, потерся всем телом. Мягко, очень нежно поцеловал каждого и, коротко мурлыкнув, устроил голову на плече Кира. Тот только фыркнул, обнимая его и ероша волосы Влада, который со стоном вытянулся рядом, с неохотой покинув его тело. - Я сделал тебе больно. Прости, - Сербский коснулся отпечатка своей ладони на светлой коже. Бедра в белых потеках. Непристойное зрелище, возбуждающее даже сейчас, после потрясающего по своей силе оргазма. - Ну, я в долгу не остался, - серые глаза полыхнули, и Влад зашипел, когда Кирилл провел языком по царапине на его плече. - Всю жизнь мечтал поиграть в доктора, - фыркнул Дима, пряча за ресницами бесившихся в глазах чертей. - А я - в медсестричку, - буркнул Влад, зарываясь лицом в шею Кира с другой стороны и накрывая руку Димы, лежащую на груди брата. - Не думаю, что найду подходящий для тебя халатик, Сербский, но я очень постараюсь, - Дима невинно похлопал ресничками. Влад хотел, было, что-то сказать, но услышав чистый, звонкий смех Кира, только вздохнул. Хоть костюм водолазный. Только бы слушать, как они смеются, всю жизнь.